Иван Твердышев на Урале

sh105195-22 Иван Твердышев на Урале БАШКИРИЯ Фигуры и лица ЧЕЛЯБИНСКАЯ ОБЛАСТЬ

Старое здание заводоуправления металлургических заводов в Белорецке. Фото Сергея Синенко

Иван Твердышев на Урале

Размещаю работу уфимского историка Алексея Егорова о строительстве промышеником Иваном Твердышевым заводов на Южном и Среднем Урале, а также в Приуралье.

 

МЕДНЫЕ ЗАВОДЫ

Воскресенский завод

16 апреля 1744 года Правительствующий Сенат по представлению оренбургского губернатора И.И. Неплюева принял указ о восстановлении разрушенного башкирскими повстанцами первого в крае медеплавильного завода — Воскресенского. Дело поручили купцу И.Б. Твердышеву. 

Тщательно осмотрев пепелище, окрестности, новый хозяин забраковал проект своих предшественников и пришел к выводу, что ставить плотину надо на новом месте.

Поиск такового шел в южном направлении, поближе к баснословно богатым Каргалинским рудникам. О них надо сказать подробнее. Каргалинскую медь стали плавить пять тысяч лет назад. Что означает сей факт, легко представить, если вспомнить, что история русского и башкирского народов насчитывает немногим более одной тысячи лет.

Центр древней металлургии по значимости вполне сопоставим со знаменитыми копями царя Соломона у берегов Мертвого моря, он снабжал медью народы, живущие в радиусе до тысячи километров. С началом железного века роль «рыжего» металла резко упала, рудники оказались заброшенными, остались шурфы до сорока метров в глубину, сотни штолен, карьеров, плавильных печей. Хорошо знакомый Твердышеву историк, писатель, он же служащий Оренбургской канцелярии Петр Иванович Рычков даже считал, что когда-то стояли в Каргалах «большие заводы с древними жительствами», и мы о них ничего не знаем лишь потому, что они «разорены совсем так, что и знаков их не осталось».

Твердышев возражал Петру Рычкову, объясняя, что древние использовали руду с содержанием более десяти процентов металла. В природе ее немного, потому поиск приводил к появлению сотен шахт, шурфов. Выход же меди был невелик. И все же масштабы месторождения поражают. Оно находилось верстах в пятидесяти к северу от Оренбурга, на правом берегу Сакмары, по берегам ее притоков Верхней и Средней Каргалы и Янгизы. Несмотря на значительную удаленность заводов, привозить трех-пятипроцентную руду было не просто выгодно, она давала заводчикам баснословную прибыль.

Новое место Воскресенскому заводу подобрали на 90 верст южнее, поближе к Каргалам, и все же плечо перевозок составляло 150 верст. В первую очередь приходилось подстраиваться под наличие реки, которая могла дать достаточно энергии водяному колесу и возможность доставки грузов водным путем.

Завод поставили на реке Тор, притоке Нугуша, всего лишь за год с небольшим. 10 ноября 1745 года пошла первая медь возрожденного Каргалинского рудника. Академик П.С. Паллас, оставивший подробное описание своих путешествий по России, показал картину завода через четверть века после начала строительства:

«Заводское строение, при котором находится несколько сот жилых домов и церковь, обнесено… так, как и все в тамошней стороне заводы, деревянною крепостью из лежащих бревен наподобие неправильного многоугольника с башнями и батареями».

На месте плотины по тогдашней технологии забивали лиственные сваи, отсыпали породу и укрепляли деревянными срубами — свинками. Длина ее получилась в 125 сажен, ширина до 10, высота в 4,5 сажени. Основные производственные помещения — плавильная фабрика (в современном понимании — цех) с семью печами, другая фабрика с тремя горнами и двумя расковочными горнами, третья фабрика с горном, расковочным молотом, двумя якорными горнами и одним якорным молотом.

Еще кузница, слесарная, склады под уголь и строительные материалы, господский дом, хлебный магазин, контора, госпиталь, конюшня, сотни жилых домов, церковь — не все это было возведено сразу, но основные здания сумели поставить практически за полтора года. Остается только поражаться организаторским способностям Твердышева и его ближайших помощников. Тем более, не надо забывать, что строили первый завод. Конечно, пригодились навыки строительства винокуренных заводов, и все же темпы впечатляют и по нынешним временам.

Ниже основного завода чуть позднее соорудили еще одну плотину с лесопильной и мукомольной мельницей. Есть предположение, что на второй плотине действовал и неучтенный медеплавильный завод. Вполне вероятно, предприниматели XVIII века, как и все последующие, по возможности старались платить налоги поменьше. Во всяком случае, стремительное обогащение «медных королей» наталкивает на такую мысль. В пользу «обвинительной» версии свидетельствует и обнаружение еще двух неучтенных твердышевских заводов. Кстати, выплыли они наружу через тридцать шесть лет после смерти Ивана Борисовича. Нашел их дотошный берг-инспектор Петр Томилов при обследовании заводов, забираясь в такую глушь, куда до него госслужащие не хаживали.

Первый медеплавильный завод, вопреки известной пословице о первом блине комом, оказался самым удачным. Он обладал наивысшей на Южном Урале производительностью, входя в первую пятерку аналогичных заводов России. Центральная контора по техническому управлению всеми твердышевскими предприятиями находилась в Воскресенске.

0_sh105399-1 Иван Твердышев на Урале БАШКИРИЯ Фигуры и лица ЧЕЛЯБИНСКАЯ ОБЛАСТЬ

Памятник Ивану Борисовичу Твердышеву в Белорецке. Фото Сергея Синенко

Самой сложной проблемой в начале заводской деятельности Твердышевых и Мясникова оказалось обеспечение заводов рабочей силой. Даже в 1761 году в отчете говорится, что за неимением приписных крестьян «заводские работы исправляются с трудом».

При оформлении документов на покупку Воскресенского завода Сенат разрешил купцам приобрести 400 душ крепостных крестьян, что сразу создало юридическую коллизию.

По законам того времени купцам не дозволялось иметь крепостных, в то же время купленные не были и вольнонаемными рабочими. Такая двойственность не раз приводила к волнениям и забастовкам, мешала производству. Увеличение численности работных людей было постоянной заботой хозяина. На Воскресенский завод он дополнительно переселил 756 душ мужского пола из сёл Никольского и Архангельского Симбир­ского уезда, купив их у поручика Ивана Шереметева, затем 127 человек «непомнящих родства» из Кандыбской слободы Оренбургской губернии.

Завод постоянно наращивал выпуск меди, хотя темпы развития были невелики, что характерно для крепостнической системы. Медь воскресенцы вы­плавляли до конца XIX века, давая прирост продукции в пределах одного-двух процентов. В восемнадцатом веке среднегодовое производство составляло 7833 пуда чистой меди, в девятнадцатом — 12 800.

Удачный старт окрылил заводчиков, новое дело оказалось весьма прибыльным, затраты быстро окупились, и полученная прибыль позволяла вести дальнейший поиск месторождений, приступить к расширению производства, к строительству следующих заводов.

Заводы Твердышева на Урале. Берсудский

Одновременно с борьбой за право на восстановление Воскресенского Твердышев подал заявку и на строительство медеплавильного завода на реке Берсуде, притоке Камы.

Берг-коллегия 2 мая того же 1744 года издает указ, удовлетворяющий прошение. Однако вскоре стало ясно, что месторождение руды здесь значительно беднее, нежели Каргалинское, поэтому Берсудский, пущенный в дело в 1748 году, Твердышев продал земляку А.И. Маленкову.

В данной ситуации новый заводовладелец в очередной раз проявил завидную гибкость мышления, умение вовремя отказаться от меньшего, чтобы получить большее.

Заводы Твердышева на Урале. Преображенский завод

В глухом, труднодоступном месте нашел Твердышев подходящие условия для своего очередного детища. На реке Зилаир, притоке Сакмары, впадающей в Урал, плотину можно ставить раз в пять короче обычной. Рядом обилие леса, в округе все необходимые материалы. Горновой камень, огнеупорная глина, песок, известняк — все в радиусе до сорока пяти верст. Ровная площадка окружена такими высокими каменными утесами, что никакие крепостные стены не надо строить.

Читайте также:  Кировский район - Уфа от А до Я

Правда, и минусы немалые. До Каргалинских рудников 200 верст. Значит, потребуется не меньше тысячи лошадей, чтобы за год совершить шесть-семь поездок за медной рудой, подвезти 120 тысяч пудов руды, необходимых для работы завода в течение года. Отправка чистой меди отсюда тоже неудобна. Везти-то надо на север, а Зилаир течет на юг. Придется медь доставлять сухим путем за сто верст к берегу Белой. Там грузить в барки и отправлять к Нижнему Новгороду.

И все же плюсы перевешивают. Главный плюс: колоссальная прибыль от цветного металла. Недаром слитки меди напоминают слитки золота. На производство пуда меди Твердышев расходовал от 1 рубля 50 копеек до 1 рубля 70 копеек при цене в Петербурге от 11 рублей до 12. В разговоре с князем М.М.Щербатовым Иван Борисович утверждал, что ни один заводчик не тратит на производство пуда меди больше двух рублей с четвертью.

Правда, если вникнуть в детали, прибыль представляется все же не сказочной. Есть немалые транспортные расходы. Чтобы компенсировать ограничения, и ставили, по всей вероятности, потайные заводики. Снижая транспортные расходы, старались поменьше нанимать возчиков со стороны, больше отправлять в поездки за рудой и с готовой продукцией собственных, купленных крестьян.

В бухгалтерии плюсов и минусов купцы-заводчики разбирались. Ясно, что, занявшись медью, напали на золотую жилу. По всему поэтому, отладив работу первого завода, продав не очень удачный второй, Берсудский, Твердышев подыскивает место к строительству третьего и в 1748 обращается с прошением в Оренбургскую губернскую канцелярию. Он пишет, что найдено удобное место «к строению нового медеплавильного же завода».

31 июля разрешение Ивану Борисовичу дано «яко уже известному и в тех делах опробованному человеку». Как говорят, вначале ты зарабатываешь авторитет, потом авторитет работает на тебя. Завод, названный Преображен­ским, 18 сентября 1750 года выдал первую медь, став крепким середнячком в ряду уральских заводов.

Производил он по 6 тысяч пудов меди ежегодно и, несмотря на частую смену владельцев, не снижал производительности, оставаясь источником немалой прибыли своим хозяевам.

Заводской поселок во времена Твердышевых насчитывал 130 дворов, стоял в верховьях реки Урман-Зилаир на горе. Со всех сторон возвышались скалы. Плотина была длиной всего в 36 саженей.

Заводы Твердышева на Урале. Богоявленский

Работал, как мы знаем, Твердышев не один, потому вел дела широким фронтом, параллельно искал рудники не только с медной, но и с железной рудой, строил и отлаживал очередной завод, стремился застолбить за собой как можно больше перспективных земель. Так, рудопоисковая партия начинающих заводчиков уже 16 июля 1747 года побывала на уникальной железорудной горе Атач (Магнитная) и «на той горе и под горой поставлены три столба с вырезанием литер помянутых заводчиков».

Тут же Твердышев оформ­ляет заявку и подает прошение в Оренбургскую губернскую канцелярию, где без особых проволочек месторождение в числе прочих записывают за ним. Получилась еще одна юридическая несуразица. Гора находилась за россий­ской границей, «на киргизской стороне», на левом берегу Урала. На этом основании многие претенденты, в том числе и Оренбургское казачье войско, пытались отсудить гору у владельцев Белорецкого завода, но безуспешно.

Одновременно надо было решать проблемы рабочей силы, подбора специалистов, обучения купленных крестьян заводским специальностям, организации личного хозяйства работников, снабжения продуктами и так далее, и тому подобное. Не успев отпраздновать пуск очередного завода, пассионарий уже готовил документы на строительство следующего. В первую очередь обращался в Оренбургскую губернскую канцелярию, затем бумаги шли в Берг-коллегию, и окончательное решение принимал Сенат. Такова была общая схема.

Как правило, приступал к строительству, не дожидаясь официального ответа из Петербурга. Возможно, иногда вопрос решался на уровне Берг-коллегии, не доходя до Сената. Потому и возникают споры о точной дате рождения заводов. К примеру, автор очерков по истории русской промышленности П.Г.Любомиров считает годом основания Богоявленского завода 1752, автор истории металлургии Урала Д.Кашинцев — 1751 год.

Разночтения вызывает и разный подход к определению официальной даты рождения.

Что логичнее: считать, что завод родился, получив документ о разрешении на строительство, или пустив его в эксплуатацию?

Документ — это как бы свидетельство о браке юных супругов. Первая же плавка, скорее, ассоциируется с первым криком ребенка. На практике дату выбирают достаточно случайно, и раз выбрав, от нее не отступают. Наверное, это и правильно, иначе можно утонуть в изысканиях, получая все новые результаты. Архивы бездонны.

16 декабря 1751 года Берг-коллегия выдала разрешение на постройку медеплавильного завода неподалеку от места впадения реки Усолки в реку Белую. 25 декабря 1752 была получена первая плавка. Точные даты из архивных источников приводит Н.М. Кулбахтин, автор книги «Горнозаводская промышленность в Башкортостане. XVIII век».

Интересно, что, судя по документам, работа по устройству плотины была выполнена всего за одно лето. Может быть, значительную часть работы сделали еще до получения официального разрешения из Петербурга? Пришлось насыпать и укрепить тело плотины длиной 400 сажен, в то время как в Преображенском мы встретили плотину всего в 36 сажен, построить весь набор производственных, вспомогательных, служебных, жилых помещений. В их числе три корпуса с шестью медеплавильными печами, передельная фабрика, лесопилка, мукомольная мельница, кузница, котельная, амбары, склады и т.д. Вряд ли все это возвели за один год.

Руду возили с многочисленных рудников Каргалинского месторождения уже за 250 верст. Несмотря на то, что содержание меди в руде редко превышало три процента (так по отчетам), завод по производительности входил в число шести лучших предприятий в России. Среднегодовая производительность в первые десятилетия составляла 10 тысяч пудов меди.

В настоящее время на берегах реки Усолки, недалеко от места, где был расположен медеплавильный завод, никак не относящийся к экологически чистому производству, размещается один из лучших курортов Башкирии — Красноусольск.

Заводы Твердышева на Урале. Архангельский завод

В разгар интенсивного строительства Богоявленского завода, когда предпринимались шаги по строительству железоделательных заводов на реках Авзяни и Тирляни, был подписан контракт и на строительство очередного меде­плавильного завода. В Оренбурге разрешение было получено 1 сентября 1752 года, а из Берг-коллегии положительный ответ пришел 1 марта 1753 года.

И снова вопрос: что считать датой рождения нынешнего районного центра, большого села Архангельское, существующего с тех давних времен? Тем более, рядышком еще одна дата: уже 2 декабря 1753 года завод выдал первую медь.

Читайте также:  Владимир Даль в Оренбурге

В прошениях заводчиков место, определенное под завод, находилось в 70 верстах от Уфы, на реке Аксын, левом притоке Инзера, впадающего в реку Сим. В 1755 году в Уфимской канцелярии они, по заведенной тогда практике, оформили купчую на окрестные земли. 115 тысяч десятин земли в бассейнах рек Инзер, Сим, Баса, Верхняя и Нижняя Кургаши, Зилим, Чик, Аксын, принадлежащих башкирам Курпеч-Табынской волости, были куплены за 200 рублей.

Предание донесло до нас диалог двух старых приятелей — Ивана Твердышева и Яхина Янибекова — на тему о правомерности подобных сделок. Разговор шел о землях под Белорецкий завод.

— Говорят, Иван Борисович, прибыль-то ты себе сверхвеликую взял. За бесценок у Баима земли отхватил.

Твердышев в это время с довольной улыбкой оглядывал крепко сколоченный стол, заставленный едой. После того, как кухарка приготовила обед, он отправил ее домой, наказав, чтобы в этот день его никто не беспокоил, если не случится что-либо из ряда вон.

Угощение состояло из сытной и разнообразной пищи. В деревянных тарелочках радовали глаз соленые и маринованные грузди, опята, маслята, на большом блюде горой лежали куски баранины и конины, посреди стола несколько графинов с водкой, настоянной на смородине, бруснике, рябине.

На последние слова Яхина хозяин сверкнул острым взглядом, крякнул. Взял графин, налил в кружки граммов по сто, подал гостям.

— Ну, друзья, как отцы учили, вначале лапшу хлебаем, потом водочку махаем.

Принялись за еду. Немного поев, Твердышев взял кружку, задумчиво протянул:

— Значит, даже ты, самый умный из всех башкир, кого я встречал, считаешь, что неправедно землю отхватил? Ладно, ладно, ничего не говори, — движением руки остановил гостя, смущенного таким оборотом разговора. — Хочу, чтобы ты, именно ты, все правильно понял. Тогда, думаю, и остальные поймут. Скажи-ка, землю я у кого купил?

— У Баима. Здесь его кочевье.

— Хорошо. Земля была Баимова. Кто он? Богатый хозяин. Такой же, как я. Один хозяин купил товар у другого. Мог землю он другому продать? Запросто. Мог еще дешевле уступить? Кто знает. По всякому купчие оформляются, то тебе ведомо. Я его за горло не брал, в угол не загонял. Все по-доброму. С согласия общества. Купец торговался с купцом. Ни в чем своей вины не вижу. Что скажешь?

— Что я тебе скажу, Иван? Такие порядки, не нами заведенные, такое время сейчас. Разве можно виноватить жизнь за то, что она не стоит на месте.

— Спасибо, Яхин. Теперь другая сторона. Я строю завод. Металл всем нужен: и русским, и башкирам. На строительстве работают, лес рубят, возят его сотни башкир. Я им деньги плачу. Значит, есть польза?

— Правильно, Иван. Можно, конечно, и дальше только лошадей пасти, но другие народы вперед идут. Нам тоже нельзя стоять на месте. Я много лет жил среди русских и одну пользу вижу в том. Башкиром я был, башкиром остался, но повидал и узнал много того, что земляки пока не видели, не знают.

— Завидуют? — горьковато, понимающе усмехнулся Твердышев, сполна вкусивший и светлого, и темного в отношениях с людьми.

— Есть немного, — ответная усмешка Яхина была снисходительна и печальна…

Неоднозначно проходил процесс внедрения нового в устоявшийся веками уклад жизни местного населения, и все же, «страниц печальных не смывая», надо признать, что с заводами в глухие места Башкирии шел другой образ жизни. Взаимопроникновение разных культур обогащало всех, открывало разнообразные варианты хозяйствования, раздвигало горизонты. Шел нормальный процесс развития цивилизации.

Завод был поменьше предыдущих, имел четыре плавильные печи. Видимо, на размерах сказался недостаточный запас воды и удаленность от Каргалин­ских рудников, отстоящих от Архангельского за 300 верст. Набор стандартных фабрик, печей, горнов, молотов обеспечивал среднегодовое производство в 4—5 тысяч пудов чистой меди. Такие показатели считались средними в горнозаводской промышленности края.

За Архангельским заводом в конце XVIII века числились деревни Ирныкши, Зилим и село Архангельское с населением 3397 человек. Завод и завод­ской поселок, как и все им подобные, кроме Преображенского, были обнесены «деревянным оплотом с башнями и раскатами, которые снабжены пушками».

Заводы Твердышева на Урале. Верхоторский

Последним по срокам строительства в ряду медеплавильных заводов Твердышевых стоит Верхоторский. Построили его рядом с первым, Воскресен­ским, в 11 верстах вверх по реке Тор, тем самым как бы замкнув круг медной эпопеи. Завод располагался на полпути от Уфы до Оренбурга, в 90 верстах от Стерлитамака. Первая плавка была произведена 12 июля 1759 года.

Верхоторский завод поначалу был небольшим, имел одну фабрику с тремя печами и выдавал ежегодно от 3,5 до 4,5 тысячи пудов меди. Через год после пуска при заводе даже не было ни селения, ни церкви, все работы производились работными людьми расположенного рядом Воскресенского завода.

Затем Твердышевы, наделенные дворянскими званиями, получили возможность покупать крепостных в большем числе, и появилось Верхоторское селение. Через двенадцать лет после начала производства меди здесь уже числилось 1548 душ мужского пола.

Со временем в окрестностях возникла группа деревень, принадлежавших заводу: Татьяновка, Скворчиха, Осиповка, Ивановка, Ромадановка, Торекле с населением в несколько тысяч человек.

Позднее построили еще одну плавильную фабрику с двумя печами, и производство меди увеличилось в два с лишним раза. Река Тор оказалась самой продуктивной, оба завода на ней просуществовали дольше всех медных заводов компании. Они продолжали работать еще в начале двадцатого столетия и за полуторовековое существование произвели практически равное количество меди, примерно по 1600000 пудов.

Верхоторский завод перестал действовать в 1913 году.

* * *

Завершая краткий рассказ о медных заводах Твердышева и Мясникова, подивимся смелости и предприимчивости этих людей. Они взялись за незнакомое дело, не имея соответствующего образования, и с первых шагов так поставили производство, что через несколько лет после начала медной эпопеи стали признанными авторитетами в металлургии.

Не изобрели новых станков, оригинальных технологий, но применили хорошо известное в таких масштабах и так умно, что сразу встали в ряд лучших заводчиков России. Похоже, что главным стимулом их деятельности были деньги.

Что производить, было безразлично, медь или селитру, железо или водку, лишь бы дело давало максимальную прибыль. Даже одно время завели небольшую пуговичную фабричку. Видимо, она играла роль вспомогательной службы, чтобы снабжать тысячи своих крестьян-работников.

Несмотря на то, что удача сопутствовала купцам в медной отрасли, они, как мы знаем, параллельно вели успешный поиск и железной руды, примериваясь, выжидая удобный случай, чтобы заняться производством железа. Не сразу, не вдруг пошло дело, были пробы, ошибки, не было лишь уныния и безверия. Не получалось в одном месте, тут же переключали внимание на другие объекты и своего добивались.

Читайте также:  Как Челябинск готовится к ШОС и БРИКС?

ЗАВОДЫ ЖЕЛЕЗНЫЕ

Заводы Твердышева на Урале. Катав-Ивановский

Еще одно ценное качество предпринимателя Ивана Борисовича Твердышева — умение ждать. После установления именных столбиков на горе Магнитной, казалось, самое время закрепить за собой уникальное месторождение строительством железоделательного завода. Однако он не торопится, не распыляется, отлаживает начатое дело с медными заводами, сделав самое главное, застолбив за собой права на руду.

Проходит пять лет, прежде чем компаньоны занялись железными делами. К сложной истории со строительством заводов на базе горы Магнитной мы обратимся чуть позже, а пока будем исходить из хронологии введения в действие железоделательных предприятий.

Первым в этом ряду стоит Катав-Ивановский завод.

До сих пор названия заводов никак не увязывались с именами заводчиков. Видимо, с годами, как это часто бывает, задумался наш герой о бренности всех благ материальных. Все проходит, все забывается, дольше всего земного в памяти людей держатся населенные пункты. Вот и решил глава компании дать свое имя новому поселению. Появился на реке Катаве завод Ивановский, то бишь, Катав-Ивановский.

Прошение в Берг-коллегию о возведении завода на притоке Юрюзани Иван Борисович подал в сентябре 1754, а строительство велось до 1759 года. Оформил приобретение территории с богатыми лесами, месторождениями руд в бассейнах рек Юрюзань, Сим, Катав в 1756 году, заплатив башкирам Кудейской, Трухменской и Куваканской волостей 400 рублей.

Начиналось дело также с возведения плотины, единственным источником энергии по-прежнему оставалось водяное колесо, но, в отличие от медных заводов, выше и объемнее ставились печи, мощнее молоты. Две домны возвели в каменной фабрике, кричная фабрика состояла из двух корпусов, число кричных горнов со временем довели до 14, расковочных — до 15, здесь же якорный молот.

Руду возили от месторождений, расположенных сравнительно недалеко, на расстоянии до 45 верст. Были обязательные пильная фабрика, мукомольная, кузница, кирпичный сарай с обжигательной печью, каменные и деревянные амбары, где хранились чугун, железо, руда, уголь.

Катав-Ивановский завод стал одним из самых мощных, стабильных на Южном Урале. В год он производил от 135 тысяч до 200 тысяч пудов, в благоприятные годы до 250 тысяч пудов чугуна, что было наиболее высоким показателем в компании Твердышевых-Мясникова. По оценке П.С.Палласа, завод был «знатнейшим и самым первым».

Заводы Твердышева на Урале. Усть-Катавский

В 23 верстах от Катав-Ивановского, ниже по течению той же реки Катав возник второй завод. По данным Д.Кашинцева, основан он в 1758 году, в 110 верстах к западу от Златоуста. Получил название Усть-Катавского, поскольку построен неподалеку от устья одноименной реки.

Полагают, что он играл роль филиала своего старшего собрата, и даже пошлину с него брали через Катав-Ивановск. Задуман был как передельный, вспомогательный, так как на основном заводе не справлялись с переработкой чугуна.

Четыре кричных горна, пять расковочных и один якорный молоты составляли основу производства.

Несмотря на вспомогательный характер завода, он успешно пережил все сложные моменты развития края, получил статус города и в наше время снабжает трамвайными вагонами всю Россию.

Заводы Твердышева на Урале. Юрюзань-Ивановский завод

При становлении железоделательного производства Твердышев продолжал действовать широким фронтом. Четыре завода, расположенных в бассейне реки Юрюзань, он создавал параллельно. Продолжая отлаживать и достраивать Катавские заводы, в 1758 году обращается с прошением о постройке еще одного молотового завода. Видимо, первоначальные расчеты по производительности строящихся и планируемых заводов были неточны, и приходилось на ходу вносить существенные коррективы.

Получилось, что Усть-Катавский завод был нужен лишь для переделки чугуна Катав-Ивановского. Потом оказалось, что и его мощностей не хватает. Понадобился третий завод. В ходе его строительства решили ставить здесь и доменное производство.

После первого обращения прошло пять лет, прежде чем получили первый чугун. Место под третий железоделательный завод выбрали на реке Юрюзань, притоке реки Уфы, в 90 верстах от Златоуста. Назвали его Юрюзань-Ивановским.

Расположение было весьма удачно: основные рудники Булан­ский, Верхне-Буланский, Усть-Буланский находились всего в 30—35 верстах, горновой камень — в 8 верстах, известковый камень совсем рядом.

Пусковая плавка произведена 22 февраля 1763 года. К пуску завод располагал домной и шестью молотами. Позднее построили еще одну домну и восемь молотов.

Юрюзань-Ивановский завод производил в восемнадцатом веке от 50 до 180 тысяч пудов чугуна, уступая по производительности ведущим заводам Южного Урала.

Заводы Твердышева на Урале. Симский завод

Матвей Иванович Мясников получил ответ на свое прошение из Берг-коллегии, датированный 16 марта 1759 годом. Ему разрешили строить доменно-молотовый завод на реке Куряклы, недалеко от места впадения в реку Сим. Он оказался нежелательным конкурентом в сфере экономических интересов Ивана Твердышева, и реакция последовала незамедлительно.

Уже через полтора месяца, 6 мая, в Берг-коллегии исправили свою «ошибку» и издали другой указ, в пользу более солидного заводчика. Буквально следом за указом, летом того же года, начинается строительство Симского завода.

По всей вероятности, первое десятилетие он действовал без доменного производства, только как молотовый. Кричная фабрика имела 18 горнов и 12 молотов. Здесь перековывался чугун с Ивановских заводов. Производительность первое время составляла до 50—60 тысяч пудов железа. В последних десятилетиях восемнадцатого века это довольно крупный завод с двумя домнами. Производительность составляла от 110 до 190 тысяч пудов чугуна.

Заводы Твердышева на Урале. Белорецкий

Чтобы не нарушать композицию, в перечне заводов кратко обозначим по общей схеме и завод Белорецкий — предмет нашего основного внимания.

Решив рано или поздно заняться производством железа, Твердышев поначалу предпринял меры по укреплению своих позиций в верховьях реки Белой. Столкнувшись с конкуренцией графа Шувалова, конфликтовать с всесильным сановником не стал, ограничился обозначением своего присутствия на реке Тирлян и принялся за интенсивное строительство заводов в бассейне Юрюзани.

Когда Катав-Ивановский завод прочно стал на ноги и началось возведение Усть-Катавского и Юрюзань-Ивановского, Твердышев возвращается на берега Белой. После долгих перипетий, переносов сроков и места строительства, в 1762 году началось возведение Белорецкого завода, 9 декабря 1767 произведена первая плавка.

С тех пор двести тридцать пять лет, больше, чем на любом другом твердышевском заводе, плавили здесь чугун, ковали железо.
По экономическим соображениям в 2002 году домны и мартены были выведены из эксплуатации. В рамках Белорецкого металлургического комбината основным осталось сталепроволочно-канатное производство — главная опора и надежда белоречан.

Заводы И.Б. Твердышева на Урале

Автор: Александр Егоров

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

4 × 2 =

Next Post

Востоковед Николай Катанов

Пт Июл 8 , 2022
Феномен личности Николая Федоровича Катанова и его наследия в истории отечественного востоковедения недостаточно изучены. Жизнь и труды тюрколога и этнографа можно оценить в координатах истории […]
Востоковед Николай Катанов