Анализ религиозной ситуации в Республике Башкортостан
Современное общество имеет сложные характеристики, одной из особенностей последнего десятилетия является рост религиозного сектора . Для Республики Башкортостан характерно возникновение «почти из ничего» новой проблематики — исламской, и, соответственно, новых социальных групп и сегментов общественного сознания.
Во-первых, «исламское возрождение» конца 1980 -х — 1990-х гг. оказалось тесно связано с национальными движениями башкир и татар.
Во-вторых, в Башкирии появились новые централизованные религиозные организации, контролирующие местные общины (в первую очередь ДУМ РБ).
В-третьих, на территорию республики стали проникать и распространяться новые для неё исламские религиозные направления и движения.
Темпы прироста количества верующих, количества мечетей было также неравномерными. Например, в 1994 году происходило явное замедление темпов поступательного развития, было приостановлено строительство около 200 мечетей по причине нехватки средств. Также неравномерно менялась и структура исламской уммы РБ. Большинство мусульман РБ традиционно принадлежат к суннитскому направлению ислама, практикуя обрядность ханафитского мазхаба. В середине 1990-х гг. в республику проникают течения связанные с современным ближневосточным исламом.
В условиях кадрового голода, многие молодые специалисты, отучившиеся за рубежом, приносят понимание ислама отличающееся от того, что сформировалось в качестве системы общественных и государственно-конфессиональных отношений на территории России. Возникает необходимость разграничения в сознании мусульман и духовных управлений этих течений, появляются зачатки идеологического противостояния, по основной линии: «традиционный» — «нетрадиционный» ислам с формированием в общественном сознании его негативного образа и применении термина «ваххабизм», который активно используют СМИ.
Таким образом, возникают зачатки внутриконфессионального конфликта, первая стадия которого носит не догматический, а политический характер.
К чему приводит подобное идеологическое противостояние, можно увидеть на примере трехлетнего антиваххабитского проекта под руководством Раиса Сулейманова (Приволжский центр региональных этнорелигиозных исследований Российского института стратегических исследований) на территории Республики Татарстан. Понятно, что основная цель антиваххабистского проекта — сохранение управляемости и стабильности в исламской умме. Однако процессы переформатирования ислама носят глобальный характер, и Россия не остаётся в стороне от этих процессов. Ещё предстоит осознать последствия от появления «нетрадиционных» или «неофициальных» мусульман на её территории и проанализировать возможные действия как их самих, так и органов государственной власти в осуществлении ими государственно-конфессиональной политики.
Приведём краткую характеристику ситуации в исламской умме РБ, перечислив основные течения и группы, между которыми могут складываться линии напряжённости.
На сегодняшний день можно выделить несколько наиболее существенных сегментов исламской уммы Башкортостана:
1.«Официальный» сегмент мусульман (мусульманские приходы ЦДУМ РФ и ДУМ РБ) объединяющий большинство мусульман суннитов придерживающихся ханафитского мазхаба. Официальный ислам в Республике представлен на территории республики двумя духовными центрами:
Центральное духовное управление мусульман России, возглавляемое Верховным муфтием Талгатом Таджуддином, объединяет по России 25 региональных муфтиятов и более 2000 мусульманских организаций, из которых на территории республики расположено 542 общин (зарегистрировано 404 и 138 без регистрации). Данные приходы объединены в республике в Региональное ДУМ в составе ЦДУМ России (официально не зарегистрированное), которое возглавляет муфтий Мухаммад Таджуддинов.
Духовное управление мусульман Республики Башкортостан, которое возглавляет муфтий Нурмухамет Нигматуллин. ДУМ РБ входит в Совета муфтиев Российской Федерации под руководстаом муфтия Равиля Гайнутдина. Н. Нигматуллин является также сопредседателем Совета муфтиев РФ. В ДУМ РБ входят 697 мусульманских общины расположенных на территории республики (465 зарегистрировано и 232 без регистрации).
Взаимоотношения конфессиональных элит внутри мусульманской уммы можно характеризовать как достаточно ровные, несмотря на наличие двух центров с достаточно условным делением: ЦДУМ России на территории республики объединяет так называемые «татарские» приходы, ДУМ РБ — «башкирские», сосредоточенные в основном в районах Зауралья.
Сами имам-хатыбы на местах рассматривают данное разделение как достаточно формальное, относятся друг к другу доброжелательно, проводя совместные службы и мероприятия, бывают случаи, когда один имам совмещает должности имам-ахунда ЦДУМ и имам- мухтасиба ДУМ РБ, например в Балтачевском районе РБ.
Вместе с тем, вопрос об объединении мусульманской уммы всей страны, в силу ряда объективных и субъективных причин: состояния мусульманской уммы всей страны, наличия национальной составляющей, отношения к данному процессу самих духовных лидеров и т.д., является, очевидно, преждевременным, что подтверждается многими исследователями и экспертами.
Таким образом можно выделить одно из направлений напряженности: ДУМ РБ – ЦДУМ России. Напряженность носит латентный, скрытый характер.
По мнению Совета по государственно-межконфессиональным отношениям при Президенте РБ, существенными внутренними проблемами мусульманской уммы региона сегодня, которые встают перед обоими духовными управлениями являются вопросы уровня религиозного образования, кадрового обеспечения мечетей, пожилого возраста работающих имамов, финансовой составляющей и рост количества представителей радикальных идеологий, влияющих, прежде всего на молодых мусульман.
2. «Неофициальный» сегмент, который можно условно поделить на следующие главные течения и группы (в скобках указаны центры):
— независимые приходы суфийских тарикатов и «просуфийские» организации,
— в том числе: сулейманиты, «Хизмет» (Турция), хабашиты (Киев, Украина), «Тарикат», «Мирас», мюриды Хаккани (Кипр), кубуриты (страны Средней Азии);
— приходы салафитских лидеров (Саудовская Аравия, Египет и др.);
— члены «Хизб ут-Тахрир» (Лондон, Великобритания), «Таблиг» (Пакистан); нурсисты, в том числе организация «Нурджалар» деятельность запрещена судебным решением), хариджиты, такфириты.
По итогам наших социологических исследований 2012 г., количество «неофициальных» мусульман в г. Уфа пока составляет 14,3% от общего количества «практикующих» мусульман, т.е. посещающих пятничный намаз. Основная их часть — салафиты (9,4%), остальные группы немногочисленны.
Общее количество «практикующих» мусульман по г. Уфа составляет примерно 2611 человек. И эти данные только по официально зарегистрированным религиозным организациям в г. Уфа, причем нам не удалось охватить сплошным подсчетом все населенные пригороды и коттеджные поселки в рамках ГО г. Уфа и рядом с его пределами.
Взаимоотношения официального духовенства с неофициальными приходами мусульман складываются различно. Существенных противоречий между муфтиятами и суфийскими группами с их системой мировоззрения до настоящего времени не наблюдалось. Более того, между ними имеется много общего в ментальности и в исторической памяти. «Официальный ислам» в Башкортостане позиционируется как носитель суфийских традиций.
Второй крупной группой неофициального ислама являются салафиты, называемые в прессе ваххабитами. Духовные управления постоянно используют в своей деятельности антиваххабистскую риторику и критикуют их за радикализм, однако решительных шагов не предпринимают. Салафиты не являются запрещёнными судебными решениями на территории России группами. Между суфизмом и салафизмом в РБ также пока отсутствует резкое противостояние, которое на Сев. Кавказе перешло в вооруженную форму, что является положительной особенностью Башкортостана.
Вообще, рядовые мусульмане в РБ расположены к диалогу, и важно этот диалог не сорвать, отсекая при этом незаконные и радикальные группы. По данным наших исследований — 47,4% опрошенных мусульман считают «возможным» взаимодействие официальных и неофициальных исламских организаций. 57,6 % признают наличие внутриконфессиональных конфликтов между верующими из-за мировоззренческих противоречий на среднем уровне напряженности – 30,1%, однако 64,3% сами никогда не были участниками этих конфликтов.
Различия между салафитами и суфиями лежат практически на одной плоскости — в понимании Сунны и религии в целом. Из-за этого они конкурентны друг другу, и в мировоззренческом плане эти системы непримиримы.
Таким образом, третья линия напряжённости проходит между салафитскими и суфийскими или просуфийскими группами. Следует отметить, однако, что самими прихожанами мировоззренческие различая между этими течениями не всегда чётко осознаются.
По мнению наших коллег: «Большинство мусульман-«суфиев» не имеют представления о своем шейхе не говоря уже о первых «уроках». «Салафиты» — прихожане салафитского джамаата, не подозревая того могут годами пользоваться просуфииской литературой, иногда даже не подозревая о своей принадлежности к этому течению».
Есть примеры, когда люди переходят из одной группы в другую. Наиболее острые противоречия складываются с одной стороны хабашитами и хакканитами с другой, в некоторых аспектах они носят непримиримый характер.
Четвертая линия напряженности и потенциальной конфликтности проходит между неформалами из салафитского лагеря и ДУМами. ЦДУМ салафизм категорически не приемлет и использует это по максимуму в своей риторике. В ДУМ РБ другая картина. Некоторые салафитские организации юридически находятся в структуре ДУМ РБ. Данная ситуация выглядит несколько странной, учитывая, что это не мешает муфтияту искренне и активно бороться с «ваххабизмом».
Вообще в структуре исламской уммы РБ очень силён субъективный фактор. Муфтияты могут использовать риторику «традиционного ислама», но его сотрудники придерживаться различных религиозных течений, организовывать сотрудничество с исламскими зарубежными организациями, в том числе с арабскими, турецкими, иранскими. Также «неформальные» мусульманские группы могут активно участвовать в некоторых направлениях социальной работы ДУМ: работа с молодёжью, организация детских лагерей, борьба с негативными социальными явлениями (наркомания, преступность, алкоголизм). Напряжённость и скрытое противостояние между ними в основном происходит по вопросу о распределении ресурсов: прихожане, мечети, сфер влияния, районов распространения и т.д.
Большое влияние на течение, ход, интенсивность и формат данного конфликта играют субъективные факторы в лице действий формальных и неформальных руководителей религиозных групп и муфтиятов, а также любые изменения государственно-конфессиональной политики и деятельность международных исламских центров, имеющих свое влияние на определенные сегменты исламской уммы Башкортостана.
Таким образом, как мы видим, по некоторым вопросам позиции участников могут согласовываться, но в основном, поле для диалога и компромисса достаточно узкое, зависящее от многих субъективных факторов.
По основным линиям напряжённости внутри уммы мы можем охарактеризовать конфликт как внутриконфессиональный, закрытый со средним или низким уровнем напряжённости, находящимся в латентной, «тлеющей» фазе.
Большое влияние по нашему мнению на течение, ход, интенсивность и формат данного конфликта играют субъективные факторы в лице действий формальных и неформальных руководителей религиозных групп и муфтиятов, а также любые изменения государственно-конфессиональной политики и деятельность международных исламских центров, имеющих своё влияние на определённые сегменты исламской уммы Башкортостана .
Наличие внутриконфессиональной напряженности в исламской умме РБ признается в виде локальных конфликтов, имеющих частный характер, обостряющихся с каждым годом. Это конфликты между религиозными группами, причем ДУМы могут признаваться религиозной группой не с юридической, а с вероисповедальной точки зрения, например, ЦДУМ России в г. Уфа — «просуфийская» неформальная группа.
Прямыми участниками конфликта являются муфтияты и крупные религиозные группы (салафитские и суфийские), которые могут симпатизировать или критиковать друг друга с использованием разнообразной риторики. Причем верующие могут переходить из группы в группу, иногда взаимодействовать по различным вопросам (хадж и др.). В структуре религиозных организаций имамы могут быть «просуфийские», а рядовые верующие «просалафитские».
Косвенными участниками конфликта являются государственные, в том числе правоохранительные органы, СМИ, общественные национальные и социальные группы, местные жители. Самыми сильными акторами, которые могут перевести напряженность из частного в региональную, из латентной фазы в активную — является государство, а также зарубежные организации и лица.
Причинами напряженности признаны:
а) личные амбиции лидеров религиозных групп и организаций;
б) идеологические противоречия и неприятие;
в) незрелое религиозное мировоззрение при активной социальной позиции части верующих.
Предметом напряженности являются материальные ресурсы и финансовые средства. Борьба идет в основном за них, а не за верующих. На сегодняшний день условия, сопровождающие напряженность, находятся в неустойчивом равновесии благодаря избранию большинством верующих и их лидеров мирного пути.
Напряженность поддерживает разные ценности и цели основных участников, которые находятся друг с другом в неразрешенном до сих пор противоречии. С одной стороны, идеология распространения «традиционного, просуфийского» ислама, с другой стороны, переформатирование ислама в РБ в соответствии с «салафитской идеологией».
Прогноз ситуации
Если в ближайшей перспективе, т.е. в течение 3-5 лет, не произойдут значительные изменения в позиции основных акторов, направленные на нейтрализацию или разрешение конфликта, то поле «неформального» ислама, имеющего ещё потенциал роста в Республике Башкортостан, будет расширяться, и противоречия постепенно обострятся, через 2-3 года рост количественных показателей конфликтности может привести к новому качественному обострению конфликта, который ещё более значительно сузит пространство выбора мирных способов его разрешения.
Теперь о влиянии национального фактора на конфессиональную ситуацию. Деления религиозных групп ещё и по национальному признаку нам выявить не удалось, по понятным причинам трудности признаки их изучения и, зачастую, скрытого характера функционирования. Об условном разделении религиозных организаций на «татарские ЦДУМовские» и «башкирские ДУМовские» мечети уже много говорилось и писалось, оно во многом сохраняется, хотя существуют уже многочисленные исключения из этого правила.
Можно с больной долей вероятности, используя мнение членов нашей общественно-экспертной группы, говорить о том, что, например, при распространении салафизма изначально использовалась рекрутация по «башкирскому» и «татарскому» направлениям, а затем на первый план выходит территориальный принцип распространения по районам и по направлениям деятельности с назначением ответственных за них лиц и организации коллегиальных органов координации и управления: Совет амиров, Шура (Совет мусульман Башкортостана).
Салафиты на сегодня в значительной степени приватизировали социальные протестные настроения, особенно среди молодых мусульман. Некоторые суфийские организации (приверженцы кипрского шейха Хаккани) тоже пытаются использовать механизмы национального сознания местного (в первую очередь башкирского) населения, апеллировать к его исторической памяти и традициям.
Однако говорить о том, что национальное поле станет завтра одной из линий напряжённости в отношение религиозных групп, мы пока не можем из-за отсутствия проверенных данных и выдвигать это суждение можно лишь в качестве предположения, исходя в своих рассуждениях из того известного социального факта, что любое национальное или религиозное движение взаимно проникая и используя друг друга, значительно усиливают свой потенциал и наращивают свои мобилизационные ресурсы.
Но и поддержать мнение о том, что салафизм более распространён у башкир, как и говорить о распространении того или иного течения у определённых этносов мы не можем из-за трудности в применении социологических методов при таких подсчётах, да и своей целью такое исследование никто на сегодняшний день не ставит.
Сегодня уже ясно что «традиционалистская ориентация религиозной идентичности, выражением которой являются, в том числе и установки к соблюдению обрядов и обычаев, несет не только очевидные духовно-нравственные преимущества, но и может быть сопряжена с определенными рисками».
Религиозный фактор называется и признаётся сегодня одним из факторов этнической самоидентификации объективно. Причем он может являться и позитивным фактором развития и фактором дестабилизации, представляющим общественную безопасность при определенных условиях. «В ситуации нарастания общественных проблем и противоречий, роста социальной напряженности, в среде практикующих верующих эти проблемы могут осмысливаться и интерпретироваться в категориях межрелигиозных и межэтнических напряжений».
В идеологемах «традиционного» ислама национальный фактор позиционируется как априори позитивный фактор. В «нетрадиционном» может быть как негативным, так и позитивным. Очевидно, в разных конкретно исторических и социальных условиях по-разному.
Это проявляется в позиции «официального духовенства» и «неофициальных лидеров» групп, которые могут выступать согласованно либо с противоположенных позиций по наиболее актуальным для уммы РБ вопросам: религиозное образование, работа для мусульман, строительство и обслуживание мечетей, структура и кадры исламских организаций, хиджабы в школах и на работе, служба в армии, семейное и дошкольное воспитание и других. И позиция эта не всегда может соответствовать внутренней политике и декларируемым принципам светского российского государства.
В современном башкирском обществе религиозный фактор проявляется в последние годы, кроме фактора этической идентичности, в том числе в виде роста фундаменталистских (исламских) религиозных настроений.
По мнению наших коллег из Института гуманитарных исследований Республики Башкортостан: «…среди башкирской молодёжи усилились хоть и малочисленные, но радикально настроенные националистические организации. И эти процессы со временем будут, скорее всего, только нарастать. Что неудивительно поскольку, таким образом, башкирское «традиционное общество» пытается адаптироваться к резким социальным и политическим переменам. То есть преодолеть «кризис этнической идентичности» связанный со сменой сельского на городской образ жизни в условиях современной урбанизации.
С другой стороны, население республики в большинстве своём оценивает ислам как позитивный и неотъемлемый фактор общественного развития.
Был проведён мониторинг этнорелигиозной ситуации в городах Стерлитамак, Салават, Ишимбай, Сибай, Зилаирском, Абзелиловском, Давлекановском, Миякинском, Белебеевском, Ермекеевском, Баймакском районах.
Итоги практической работы подтвердили теоретическое предположение о слабом уровне этноконфессиональной напряжённости, т.е. её фактическом отсутствии в указанных районах. Фиксируется слабый уровень напряжённости на этнической почве, связанный с объективными (Зилаирский район) и субъективными (Куюргазинский район, г. Уфа) причинами. Основным конфликтом остаётся внутриконфессиональный. В исламе он связан с противостоянием суфийской группы сторонников «шейха» Хаккани (центр — Сев. Кипр) и салафитами, не перешедший пока в открытый конфликт.
Сотрудники ДУМ РБ и ЦДУМ России поддерживают сторонников этих групп в республике в разной степени интенсивности, но открыто их идеологии не декларируют. В других конфессиях напряжённость складывается в связи с проникновением в РБ новых религиозных движений (НРД) и психокультов носящих внеэтнический характер, хотя была отмечена целенаправленная миссионерская деятельность среди башкирского населения Свидетелей Иеговы (Абзелиловский район).
Внутриконфессиональный конфликт сопровождается «конфликтом поколений» связанный с проблемой ротации кадров местных религиозных организаций. Отмечен слабый контроль и мониторинг за этнорелигиозной ситуации работниками администрации муниципальных образований (Давлекановский, Миякинский районы). В Сибае и Баймакском районе отмечается тенденция слияния националистического, криминального и религиозного идеологических компонентов в молодёжной среде.
Краткое описание этноконфессиональной ситуации по городам и районам:
Стерлитамак, Салават и Ишимбай можно выделить в одну агломерацию с преобладающим башкирским и русским населением.
В Стерлитамаке присутствуют активисты русского националистического движения, переодически участвующие в мероприятиях проводимых совместно РНЦ «Патриот» (г. Кумертау) и некоторыми членами исполкома общественной организации «Собор русских Башкортостана», например — «Русский лагерь» 2014 г. в п. Нугуш. Ввиду своей малочисленности, слабой организованности и малой известности они не оказывают значительного влияния на этноконфессиональную ситуации. Могут оцениваться как один из элементов вышеуказанной группы и потенциально конфликтогенный фактор. На контакт с религиозными и националистическими группам башкиро-татарского и мигрантского сегмента не идут по причине идеологической неприязни и собственной политической незрелости.
Основным фактором этноконфессиональной ситуации в Стерлитамаке можно назвать мусульманскую общину города. Несмотря на то, что в структуре религиозных объединений большинство организаций представлено христианскими организациями различных конфессий, в количественном отношении преобладают верующие мусульмане (около 100 000 чел. в городе и около 20 000 чел. в пригороде по данным экспертного опроса). Всего религиозных объединений в г. Стерлитамак:
Религиозные объединения ДУМ РБ — 2 (2/0)*;
*здесь и далее 2 — всего (2 — зарегистрированные организации / 2 — незарегистрированные религиозные группы).
Религиозные объединения Уфимской епархии БМ РПЦ МП — 3 (3/0);
Религиозные объединения старообрядцев — 2 (2/0);
Религиозные объединения протестантов, в том числе: Лютеране-1 (1/0);
Христиане веры евангельской — 1(1/0);
Христиане веры евангельской баптистов — 2 (2/0);
Прочие религиозные объединения:
Армянская Апостольская церковь — 1(1/0);
Новоапостольская церковь — 1 (1/0).
Имам-хатиб Мусульманской религиозной организации г. Стерлитамака — Рафиков Ришат Фаритович, обладает значительным авторитетом в данной агломерации и некоторых других районах Республики Башкортостан. В целом занимает позиции «неформального ислама», вызывая критику со стороны «суфийского направления» среди имамов РБ своей деятельностью и работой возглавляемого им медресе. В 2014 г. по итогам комплексной проверки, проведённой компетентными органами, на три месяца была приостановлена деятельность этого медресе — «Нур аль-иман» в г. Стерлитамак. Медресе, которое было впервые открыто ещё в 1908 г., а возобновило свою работу в октябре 1996 г. вызвало нарекания по нескольким направлениям своей деятельности.
Сегодня руководство медресе, в котором обучаются шакирды по направлению «теология ислама» и «арабский язык», а также все желающие на вечерних курсах по таджвиду, фикху и др. предметам, постаралось учесть замечания и устранить выявленные недостатки с тем, чтобы продолжить свою деятельность. Ришат хазрат является постоянным членом Комиссии по вопросам государственно-конфессиональных отношений и взаимодействия с религиозными объединениями при главе Администрации города. Со стороны председателя Комиссии его деятельность нареканий не вызывает. Участие членов махали в незаконных вооружённых формированиях со слов экспертов не зафиксировано.
В городе снизилась активность партии Хизб ут-Тахрир (далее — ХТ), в том числе в результате мероприятий госорганов в сотрудничестве с местной махалля.
Сегодня ХТ локализованы за пределами агломерации, в районе п. Зирган. Р.Ф. Рафиков препятствует проникновению в регион сторонников турецкого суфийского шейха Накшбандийского тариката с о. Кипр Мехмета Хаккани из-за категорических теологических разногласий, в том числе по так называемому вопросу «поклонению могилам» и святости лидера, вообще не считая это направление исламским, по сути.
Разногласий с представителями других конфессий не наблюдалось. Представители мигрантских диаспор, в основном дагестанцы и таджики мечети Рафикова Р.Ф. посещают, даже несколько азербайджанцев шиитов.
Основной фактор дестабилизации, таким образом, это взаимоотношения сторонников Р.Ф. Рафикова и хакканитов, как наиболее активных проповедников суфийского течения в умме РБ. Наиболее последовательными противниками стерлитамакцев, по подтверждённым данным, выступают имамы г. Белорецка и г Мелеуза, также высказываются критически в их адрес имамы с Аскарово и с. Зилаира.
Рафиков Р.Ф. неоднократно в печати и на мероприятиях ДУМ РБ требовал снять с него «клеймо ваххабиста». На очередном пленуме ДУМ РБ, проходившем 24 сентября 2014 г. в Стерлитамаке отстаивал свою позицию по «проблеме намаза» и выступил с предложением увольнять тех имамов, которые обвиняют других в ваххабизме в средствах массовой информации. Получил одобрение пленума и председателя ДУМ РБ в плане усиления внутренней дисциплины и организационного единства ДУЦМ РБ.
г. Салават
Этноконфессиональной напряжённости между различными национальными и конфессиональными группами выявить не удалось. Несмотря на многонациональный состав населения и традиционно криминогенный характер отношений в молодёжной среде. Конфессиональная структура также разнородна.
Религиозные объединения ЦДУМ — 1 (0/1);
Религиозные объединения ДУМ РБ — 1 (1/0);
Религиозные объединения Салаватской епархии БМ РПЦ МП — (1/0);
Религиозные объединения старообрядцев -1 (0/1). Религиозные объединения протестантов: Христиане веры евангельской баптистов — 1 (1/0); Международный совет церквей — 1 (0/1). Еврейская община г. Салават -1(1/0).
Фактически исламская умма в городе распределена между двумя противоборствующими имамами мечетей ДУМ РБ и ЦДУМ РФ (Ахметгараев Хамит Сагитович — имам-мухтасиб Мусульманской религиозной организации «Ихлас» и Насыров Рамиль Равилович имам-мухтасиб духовного управления мусульман г. Салават). Есть салафитские группы. Особенностью их взаимоотношений является то, что неформалы перестали выезжать на намаз за пределы города, а распределились между двумя вышеуказанными мечетями при режиме полного благоприятствования со стороны имамов, которые видимо, учитывают их как возможный ресурс в своей деятельности и противостоянии. Молодые салафитские амиры, по мнению эксперта, пытаются использовать в работе с башкирской молодёжью ресурс национальной идеологии, привлекая их в свои ряды и поднимая собственный авторитет, на что, несомненно, стоит обратить внимание.
г. Ишимбай и Ишимбайский район
Всего религиозных объединений в Ишимбайском районе: Религиозные объединения ЦДУМ — 1 (1/0);
Религиозные объединения ДУМ РБ — 32 (11/21);
Религиозные объединения Салаватской епархии БМ РПЦ МП — 5 (4/1);
Религиозные объединения протестантов:
Христиане веры евангельской — 1 (1/0);
Свидетели Иеговы — 1 (0/1);
Прочие религиозные объединения:
Новоапостольская церковь — 1 (0/1)82.
Этноконфессиональной напряжённости между различными национальными и конфессиональными группами выявить не удалось. Отсутствуют организованные националистические группы и мигрантские сообщества. Исламская община города и района возглавляется Рафиковым Рафкатом Фаритовичем (родным братом стерлитамакского имам-мухтасиба). Идеологически и теологически выступает с позиций «стерлитамакского направления». Имам Р.Ф Рафиков активен в укреплении организационного единства мухтасибата и проведении единой кадровой политики в районе, что иногда выливается в конфликтные ситуации. Например, по поводу принадлежности и деятельности цдумовской мечети в д. Макарове в 2013 г. По этой причине, а также, так как большинство сельского населения района — башкиры в конфессиональной структуре преобладают мечети ДУМ РБ.
В районе есть салафитские группы, в том числе имам-хатыбы принадлежащие или сочувствующие данному религиозному направлению. Против ХТ в мухтасибате ведётся активная работа. Планового сотрудничества и взаимопонимания между исламскими и христианскими конфессиями не отмечено. Р.Ф. Рафиков выступает с критикой администрации района за большую помощь и поддержку, осуществляемую ими в функционировании церквей РПЦ МП БМ, чем в отношении мечетей ДУМ РБ.
Зилаирский район
В результате наблюдения и опросов местного населения можно допустить наличие слабого уровня этнической напряжённости на бытовом уровне, которое связано с изменением в последние десятилетия этнического состава населения районного центра. Из поселения с преобладающим русским заводским населением с. Зилаир стал местом притяжения башкирского населения окружающих деревень. В районе есть люди находящиеся, в том числе на руководящих должностях, придерживающиеся русских национальных взглядов, но не входящие в структуры официальных общественных организаций и не объединённых вокруг религиозных организаций. В конфессиональном отношении район однороден, но имеет свои особенности.
Большинство религиозных объединений района не зарегистрированы.
Религиозные объединения ДУМ РБ — 13 (4/9);
Религиозные объединения Уфимской епархии БМ РПЦ МП — 1 (0/1)).
Администрация района объясняет это недостаточной правовой грамотностью священнослужителей. Из 13 мечетей — 8 находятся в зданиях, приспособленных под мечеть. В 4 мечетях требуется кадровая замена имамов из-за преклонного возраста — старше 75 лет. В 1 мечети нет постоянного имама. Из оставшихся 12, в 9 работают имамы, не имеющие специального религиозного образования. При этом идёт строительство 3-х новых мечетей. Таким образом, мы имеем внутриконфессирнальные проблемы связанные с ротацией кадров, их обучением. Между мухтасибатом и администрацией района не организовано оперативное взаимодействие. Имам-мухтасиб критикует администрацию за пассивность. Являясь членом Комиссии по вопросам государственно-конфессиональных отношений при главе администрации муниципального образования, он фактически не участвует в её работе и не извещается о проводимых мероприятиях. Правда есть опыт участия зам. главы администрации в антитеррористических мероприятиях в 8 деревнях, проведённых с участием имамов из г. Сибая, Баймака и Хайбуллинского района. У имамов отрицательное отношение к салафитам, незначительное количество которых имеется в Зилаире, но со сменой имам-хатыба — сторонника салафизма, они фактически утратили организационную форму. В отношении к религиозному образованию имамы района являются последовательными критиками работы стерлитамакского медресе и Ришат хазрата. Межконфессионального взаимодействия нет, но и противоречия не выражены.
Абзелиловский район
Этноконфессиональная конфликтность не зафиксирована.
Всего религиозных объединений в Абзелиловском районе: Религиозные объединения ЦДУМ — 2 (2/0);
Религиозные объединения ДУМ РБ — 50 (39/11);
Религиозные объединения Салаватской епархии БМ РПЦ МП — 2 (2/0).
Внутриконфессиональный исламский конфликт существует. Существует проблема ротации кадров и смены поколений имамов, а также взаимоотношений имам-мухтасиба района с некоторыми имамами, что даже потребовало разбирательства в составе Комиссии по государственно-конфессиональным отношениям и взаимодействию с религиозными организациями при главе администрации. Салафитская молодёжная группа недовольна незначительными масштабами деятельности мухтасиба по распространению исламского образа жизни. Это недовольство может приобрести формы гражданского протеста. Внутри мухтасибата есть недовольство деятельностью отдельных имамов друг другом. В разбирательство стороны стараются включать органы гос. власти и местного самоуправления. Понимание и взаимодействие между мухтасибом и администрацией района существует и организовано. Новым является проникновение группы Свидетелей Иеговы со стороны Магнитогорска, которые ведут безуспешную пока проповедническую деятельность с помощью распространяемой башкирском языке.
г. Белебей и п. Приютово, Ермекеевский район
Этноконфессиональная конфликтность не зафиксирована.
Неформальная исламская группа немногочисленна, ситуация в целом под контролем мухтасибата ЦДУМ. Внутриконфессиональных конфликтов не фиксируется.
Давлекановский район
Этноконфессиональная конфликтность зафиксирована на слабом, бытовом уровне.
Религиозные объединения ЦДУМ — 11 (6/5);
Религиозные объединения ДУМ РБ — 2 (1/1);
Религиозные объединения Уфимской епархии БМ РПЦ МП (1/1);
Религиозные объединения протестантов: \855
Христиане веры евангельской баптистов — 2 (1/1 ).
Есть 5 национально-культурных центров при сельских домах культуры. Внутриконфессиональная конфликтность связана со структурой исламского мухтасибата. Большинство религиозных организаций и групп находятся в ведении ЦДУМ, а мухтасибат формально в ДУМ РБ. Имам-мухтасиб ДУМ РБ фактически смещён с занимаемой должности и проживает в Уфе по обвинению в поддержке салафизма. Мухтасибат тяготеет к ЦДУМ. Салафитские группы слабо структурированы, ходят в обычную мечеть, активно участвуют в спортивных мероприятиях, со стороны органов гос. власти претензий не имеют. После осуждения в 2012 г. членов Хизб ут-Тахрир, данных по хизбутовцам нет.
Межконфессиональная конфликтность не зафиксирована. Новые христианские движения активно участвуют в общественной жизни, но в сферы работы с прихожанами других конфессий не вмешиваются.
В исламской умме активно действуют приверженцы Хаккани. Обустраивается саркофаг на г. Ярыштау, планируется как место поклонения, похороненному по не подтверждённым наукой данным) сахабу Толха ибн Усману.
Миякинский район
Религиозные объединения ЦДУМ — 4 (3/1);
Религиозные объединения ДУМ РБ — 22 (8/14);
Религиозные объединения Уфимской епархии БМ РПЦ МП — 4 (4/0)86.
Также входит в сферу активных действий мюридов Хаккани. Место поклонения — гора Нарыстау, с предполагаемым местом захоронения одного из сахабов. Ежегодные массовые мероприятия, моления в этом месте, поддерживаемые местной администрацией встречают активное сопротивление местного мухтасибата ДУМ РБ, ориентированного в идеологическом плане на мухтасибат Стерлитамака.
г. Сибай
Религиозные объединения ЦДУМ — 2 (2/0); Религиозные объединения ДУМ РБ — 5 (5/0);
Религиозные объединения Уфимской епархии БМ РПЦ МП — 1 (1/0);
Религиозные объединения протестантов: Христиане веры евангельской — 1 (1/0); Адвентисты Седьмого дня — 1 (1/0); СвидетелиИеговы- 1(0/1).
Баймакский район
Религиозные объединения ДУМ РБ — 55 (49/6);
Религиозные объединения Уфимской епархии БМ РПЦ МП — 1 (1/0);
Религиозные объединения Салаватской епархии БМ РПЦ МП — 2 (2/0);
Религиозные объединения старообрядцев — 1 (0/1) .
Этноконфессиональная конфликтность не зафиксирована. Внутриконфессиональный исламский конфликт развивается в противостоянии салафитских групп, которые оказывают влияние на криминальный и националистические элементы в молодёжной среде и активной позицией молодёжного отдела ДУМ РБ, который рассматривает данный конфликт с точки зрения противодействия радикализму и экстремизму в молодёжной среде. Конфликтные ожидания администрации района связаны со скорым освобождением из мест лишения свободы салафитских деятелей и хизбовцев, активных участников конфликтных ситуаций вокруг мечетей и сфер влияния в этих районах в последние 5 лет. Органы местного управления сделали ставку на профилактическую работу среди молодёжи с привлечением профессиональных экспертов, лекторов из Уфы в рамках программ НМЦ РИО БГПУ и действия правоохранительных органов.
Как мы видим, общий уровень этноконфессиональной напряжённости в указанных районах находится на низком уровне или не проявляется в открытой социальной жизни. Однако ситуация сохранившегося в республике межнационального и межконфессионального мира и согласия, которое мы оцениваем как большое достижение не только периода советской власти, но и последних лет, не должно нас успокаивать. Необходимы постоянные усилия основных акторов (органы государственного и муниципального управления, религиозные, общественные организации, полит, партии и др.) по поддержанию установившегося порядка взаимоотношений основных этносов республики.
В 2012-2014 гг. в сфере национальных отношений наблюдается усиление конфессионального фактора, который может иметь аккумулирующий или даже кумулятивный эффект при условии нарастания межнациональных противоречий. В последние годы среди учёных и публицистов появляется даже термин «этноконфессиональная угроза», связанный с рекрутированием в радикальный конфессиональный сектор национальной молодёжи, на что необходимо обратить внимание всем заинтересованным сторонам. Достаточно упомянуть, что только за 2014 г. три события в общественно-политическом и информационном поле республики имели чётко выраженный этноконфессиональный аспект: события в Кумертау — массовая драка между сторонниками РНЦ «Патриот» и местными мусульманами; обсуждение и подготовка «Русского марша» 4 ноября в Уфе — лозунги против исламского экстремизма; ситуация вокруг планов по строительству бизнес комплекса «Муслим Сити» с Соборной мечетью по проспекту им. Салавата Юлаева — в непосредственной близости от Покровской церкви. Все эти события активно, целенаправленно обсуждались в интернет пространстве республики, расширяя, пока только виртуально, круг их участников в несколько раз.
С другой стороны, религиозные объединения выступают сегодня в ряду тех здоровых сил общества, которые входят в перечень традиционных духовных скреп нашего общества и ратуют за расширение социального партнёрства религии и государства. Принципы здорового коллективизма, этика честного труда, традиционная мораль и патриотизм, а также правосознание, связанное с необходимостью соблюдать закон Бога и человека во многом противостоят сегодня широко пропагандировавшейся в последние годы либеральной парадигме индивидуального материального успеха любой ценой. И в этом проявляется сегодня определённый мировоззренческий дисбаланс в общественном сознании, который в условиях отсутствия или изменения идеологии государственного и общественного развития может служить источником дальнейших социальных противоречий.
Религия становится сегодня всё более значимым фактором общественной жизни страны. Влияние религиозных организаций на политическую и управленческую сферу ограничено российским законодательством. Поэтому актуальным направлением развития социального сектора религиозной жизни, сегодня и завтра могут являться не дальнейшая политизация, а социализация конфессиональной жизни общества. Об этом применительно к исламу говорил в своём выступлении 22 октября 2013 г. в Уфе Президент России Путин В.В.. Одна из традиционных религий России – ислам, не должна использоваться различными политическими силами: «в целях ослабления нашего государства, для создания на российской территории зон управляемых извне конфликтов, внесения раскола между различными этническими группами, внутри самой мусульманской общины, для разжигания в регионах сепаратистских настроений». Новая социализация ислама означает расширение усилий по формированию отечественной богословской школы и системы религиозного образования отвечающего современным условиям. «Новая социализация ислама должна рассматриваться как развитие традиционного мусульманского образа жизни, мышления, взглядов в соответствии с современной социальной действительностью, в противовес идеологии радикалов, сталкивающих верующих в средневековье. Здесь важны и новые формы работы – через мусульманские культурные центры, исламские научно- просветительские центры, молодёжные, женские клубы» (из выступления Путина В.В. на встрече с муфтиями духовных управлений мусульман России, 22.10.2013, г. Уфа).
Перспективы новой социализации ислама дополняют её уже сегодня новым содержанием. Набирают силу тенденции развития элементов исламской экономики и банкинга, халяль-индустрии и создания некоммерческих благотворительных, социальных и образовательных организаций религиозной мировоззренческой направленности, развиваются конфессиональные, прежде всего интернет средства массовой информации, формирующие новое мировоззренческое коммуникативное поле, особенно в молодёжной среде.
В рамках территориального общественного самоуправления это можно делать уже и напрямую в сфере благоустройства, культурного развития и охраны общественного порядка. Развитие российского права предоставляет верующим возможность через процедуру медиации использовать нормы обычного (религиозного) права в решении споров, возникающих в сферах гражданского, семейного и трудового права в досудебном порядке. Причём эти направления новой конфессиональной социализации могут выводить вышеперечисленные структуры из компетенции органов, отвечающих за государственно-конфессиональные отношения, так как не представляют собой религиозных объединений.
Новые тенденции конфессионального развития требуют своего осмысления и выработки новых подходов. При том, что нерешёнными остаются многие старые проблемы, те «болезни роста», которые появились объективно в годы бурного возрождения религиозной жизни в 1990-2000 гг. В отношении мусульманских организаций республики это, в первую очередь, положение отечественной системы религиозного образования, которая, к сожалению, находится в неконкурентоспособном состоянии, по сравнению с аналогичными зарубежными учебными заведениями и другие актуальные вопросы, касающиеся взаимодействия государства и конфессий в образовании и воспитательной работы . Наряду с этим всё ещё остаётся острой проблемой нехватка квалифицированных кадров в мечетях и значительное количество среди них людей преклонного возраста. В населенных пунктах республики новые, только что отстроенные мечети остаются без своих священнослужителей, так как их просто не хватает. А количество выпускников духовных образовательных учреждений на территории республики без изменения существующей динамики данную проблему не решит.
Лидеры неофициального ислама в республике весьма активно используют процессы новой социализации ислама и фактически дублируют некоторые направления деятельности ДУМ РБ.
Так, «Шура мусульман РБ» в перспективе может стать одним из центров притяжения для молодых амбициозных мусульман и тех имамов, которые по разным причинам не могут полностью реализовать себя в структуре действующих муфтиятов. Это может стать ещё одним вызовом изменяющейся этноконфессиональной ситуации в республике.
Таким образом, вызовы современности требуют новых организационных и методических, управленческих форм деятельности, с применением технологий, доказавших свою эффективность в социально-культурных процессах последних лет, например, технологии «мягкой силы» (soft power) и др. И, наконец, уже на федеральном или региональном уровне необходимо определиться с концептуальными основами государственно- конфессиональной политики.
По кн.: «Этнорелигиозная ситуация в Республике Башкортостан (на примере исламской уммы): проблемы, тенденции, перспективы». Карамышев Р.Д.
