Размещаю статью О. В. Васильевой (г. Якутск) «О современном российском патриотизме: ситуация на северо-востоке страны», выполненную по проекту «Патриотизм народов Северо-Востока России: большая и малая родина в нарративах жителей Якутии и Чукотки» в рамках реализации Программы научных исследований этнокультурного многообразия российского общества, направленных на укрепление российской идентичности, 2023–2025 гг.
Патриотизм – это сложное многоаспектное социокультурное явление, понимание которого, как показывает история, также может меняться в ходе социально-политических, экономических трансформаций общества. В связи с этим актуальны исследования, направленные на определение смыслов, которые лежат в основе понимания людьми этого явления, в контексте современной социальной динамики общества модерна.
Дело в том, что именно общество модерна возвысило идеи рационального преобразования мира и индивидуализации. По мысли З. Баумана, смысл начавшейся в Новое время «индивидуализации» состоял в освобождении человека от предписанной, унаследованной и врожденной предопределенности его социальной роли, накладываемой традиционным обществом, поддерживающим строгие рамки сословной иерархии.
В результате человеческая природа, до того считавшаяся прочным и неизменным результатом божественного творения, также стала восприниматься иначе, как нечто подверженное изменениям, и даже не столько подверженное, а как требующее изменений под влиянием рационального выбора.
Это явление проблематизирует феномен идентичности. Укажем здесь, что сам процесс идентификации является функцией самоописания, самоопределения, обретения субъектности тем, кто идентифицируется (Мартьянов В. С. Политический проект модерна. От мироэкономики к мирополитике: стратегия России в глобализирующемся мире. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. С. 251).
Однако в любой идентичности также присутствует некий тиранический элемент, требующий соответствия и тождества чему-либо, с чем идентифицируется индивид, поэтому отказ от устойчивой идентичности был лишь вопросом
времени.
З. Бауман указывает, что процесс индивидуализации на разных этапах развития общества модерна имел свои особенности, и если в конце XIX – начале XX в. главным для индивида было обретение и удержание идентичности, то в последующем, при трансформации капитализма, лежащего в основе общества модерна, и усилении межрегиональных экономических связей главной рациональной задачей человека стал отказ от формирования устойчивой идентичности в рамках представления об идентификации как о «никогда не заканчивающейся, всегда незавершенной, неоконченной, открытой в будущее деятельности, в которую вовлечены все» (Бауман З. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2005. С. 121. 3).
В этом контексте глобализация, внесшая существенный вклад в усиление миграции людей между территориями, нивелирование родственных связей и привязанности к родной земле и т. п., поменяла восприятие патриотизма как идентичности человека, отождествляющей его с родиной. Как указывается в некоторых исследованиях, в настоящее время патриотизм воспринимается во многом как иррациональное чувство, противоречащее логике стремления к наибольшему благополучию (Халий И. А. Патриотизм в России: опыт типологизации // Социологические исследования. 2017. № 2 (394).
Такое отношение к патриотизму красноречиво иллюстрируют слова З. Баумана о том, что в современном мире рациональное поведение требует, чтобы возможностей выбора было как можно больше и чтобы они всегда были открыты, в то же время обретение четкой идентичности, идентичности, раз и навсегда придающей всем и каждому «целостность» и «преемственность», закрывает ряд возможностей либо заранее лишает прав на
их использование.
В соответствии с данным представлением патриотизм оказывается нерациональным чувством причастности к государству и общности людей, с ним связанной, закрывающим некие возможности. Несколько в ином контексте эту же тенденцию рассматривает У. Бек. Он пишет о необходимости отказа от национального мышления.
Согласно национальному мировоззрению, пишет У. Бек, современные общества могут быть организованы только в национально-территориальные формы. В этом случае у каждого человека есть одна родина, которую не выбирают.
Однако данная позиция, как кажется исследователю, плохо сочетается с реалиями транснационального мира, предполагающего множественные привязанности, совершенно не связанные с границами стран или национальностью (Бек У. Космополитическое мировоззрение. М.: Центр исследований постиндустриального общества, 2008. С. 34–37).
В целом надо сказать, что начиная с конца прошлого века в научной литературе формируется дискурс, отождествляющий патриотизм и национализм, данный феномен все чаще рассматривается как некий атавизм общества (Брубейкер Р. Именем нации: размышления о национализме и патриотизме // Мифы и заблуждения в изучении империи и национализма. М.: Новое издательство, 2010. С. 110–130).
Обозначившиеся ныне тенденции к дефрагментации экономик, деглобализации мира вскрывают некоторую идеологическую окрашенность универсалистских выводов западных социологов. Тем не менее логика лозунга Ф. Фукуямы о «конце истории» (Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: ACT: ACT МОСКВА: Полиграфиздат, 2010. – 588 с.), которая резюмирует позицию победы либеральной идеологии капиталистической системы, требует тщательного анализа феномена патриотизма в контексте российской действительности на предмет исследования распространенности космополитического мировоззрения.
Дело в том, что в российском научном сообществе идет дискуссия о потенциальной конфликтности лояльностей в отношении гражданской нации и этнических групп, устойчиво воспринимаемых с советского времени как отдельные нации. Важность этого проявилась, когда усилились попытки Запада оказать влияние на население национальных регионов России через распространение дискурса деколонизации. Речь идет о сугубо негативном представлении о сущности этнонациональной политики России, а также о пропаганде идеи стремления нерусских народов России к освобождению.
В связи с этим актуализируются исследования, которые были бы направлены на понимание сферы патриотических чувств представителей этнических групп, населяющих разные регионы России. В период с марта по апрель 2024 г. был проведен социологический опрос в рамках проекта «Патриотизм народов Северо-Востока России: большая и малая родина в нарративах жителей Якутии и Чукотки».
Инструментарий исследования разработан коллективом этносоциологов ИГИиПМНС СО РАН (Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН), включенных в реализацию проекта. Методика исследования в обоих регионах представляет собой анкетный опрос населения по квотной половозрастной выборке, репрезентативной для генеральной совокупности населения региона. При этом погрешность выборки в Якутии с вероятностью 95% не превышает 3%, в Чукотском автономном округе погрешность с вероятностью 95% не превышает 5%. В соответствии с этим опрос охватил в РС (Я) 1066, а в ЧАО – 370 единиц наблюдения.
Особенности выборочной совокупности в Якутии: 47,9% опрошенных составляют мужчины, 52,1% – женщины. Возрастные характеристики опрошенного населения: от 18 до 22 лет – 9,3%, от 23 до 34 лет – 24,3%, от 35 до 44 лет – 21,6%, от 45 до 54 лет – 16,4%, от 55 до 64 лет – 16%, старше 65 лет – 12,3%. Уровни реализации опроса: 58,1% – население городов, 10,1% – население поселков городского типа, 31,9% – население сельской местности.
В опросе приняли участие: саха – 62,7%, русские – 18,9%, коренные малочисленные народы Севера – 7,7%, другие – 8,9%. Отказались от ответа на вопрос о национальности – 1,4%.
В указанной выборке 8,8% опрошенных при этом указали на наличие второй этнической идентичности. Надо отметить, что среди респондентов оказались и те, кто указал только гражданство – четыре человека назвали себя россиянами. Еще четыре указали себя россиянами в качестве второй имеющейся национальности.
Особенности выборочной совокупности в Чукотском автономном округе: 49,2% опрошенных составляют мужчины, 50,8% – женщины. Возрастные характеристики опрошенного населения: от 18 до 22 лет – 6,8%, от 23 до 34 лет – 22,2%, от 35 до 44 лет – 24,6%, от 45 до 54 лет – 20,3%, от 55 до 64 лет – 16,8%, старше 65 лет – 9,5%.
Уровни реализации опроса: 50,3% – население городов, 21,4% – население поселков городского типа, 28,4% –население сельской местности. В опросе приняли участие: русские – 39,5%, чукчи – 30,3%, коренные малочисленные народы Севера – 13,5%, другие – 6,2%. Отказались от ответа на вопрос о национальности – 10,5%. В данной выборке из указавших национальность 13,8% опрошенных заявили о наличии второй этнической идентичности.
Первичные данные были обработаны с помощью программного обеспечения SPSS, результаты представлены методами описательной статистики. Использован такой инструмент анализа, как кросс-табуляция, для углубленного анализа эмпирической информации – критерий значимости χ2.
Уровень манифестируемого патриотизма
В первую очередь нас интересовал вопрос о том, как население позиционирует себя в отношении патриотизма. На вопрос: «Считаете ли Вы себя патриотом России?» были предложены ответы: «да», «нет», «затрудняюсь ответить». В результате в Республике Саха (Якутия) были получены следующие ответы: 75,2% дали позитивный ответ, 5,5% дали негативный ответ, 17,6% затруднились ответить, 1,7% отказались от ответа на данный вопрос. В Чукотском автономном округе 86,2% опрошенных дали позитивный ответ, 3,8% – негативный ответ, 10% затруднились ответить.
Таким образом, следует зафиксировать, что уверенное большинство респондентов отнесли себя к патриотам страны. Конечно, следует учитывать, что российскими организациями, специализирующимися на изучении общественного мнения, фиксируются и более высокие показатели манифестируемого патриотизма. Так, по результатам мониторинга
ВЦИОМ, проводимого на общероссийской выборке, количество людей, считающих себя патриотами, значительно выше. Разница, однако, в данном случае может быть связана с различной формулировкой вариантов ответа.
В инструментарии ВЦИОМ дается более ранжированная структура вариантов ответов, а затем позитивные ответы («безусловно, да» и «скорее да») складываются. В инструментарии данного исследования формулировка вопросов более категоричная, что может обусловливать более высокий показатель затруднившихся ответить. Это дает основания внимательнее рассмотреть социально-демографические характеристики группы затруднившихся, а также
тех, кто выбрал отрицательный ответ.
Социально-демографические предикторы формирования гражданского патриотизма
Важно отметить, что при анализе связей между декларируемой позицией человека в отношении патриотизма и социально-демографическими характеристиками респондентов выявилось несколько интересных связей, характеризующих ситуацию в регионах.
Принципиально важно, что, как в Якутии, так и на Чукотке, этнический срез не продемонстрировал статистически значимых отличий в ответах представителей разных национальностей (этносов): доминирующие этнические группы нашего опроса – якуты и русские в Якутии и русские и чукчи на Чукотке – почти не отличаются в уровне манифестируемого патриотизма.
В Республике Саха (Якутия) среди якутов считали себя патриотами России 75,4%, среди русских – 75,6%, среди проживающих в Республике Саха (Якутия) представителей коренных малочисленных народов Севера – 69,5%.
В Чукотском автономном округе считали себя патриотами 88,4% русских, среди чукчей – 89,3%, среди иных проживающих в Чукотском автономном округе представителей коренных малочисленных народов Севера – 82%.
Так как этнический срез в исследовании не показал особых различий в умонастроениях представителей разных этнических групп Республики Саха (Якутия), можно предположить, что современная модель сосуществования этнических групп в рамках единого российского государства, опирающаяся на идею многонародности, в целом довольно успешна.
В то же время то, что этнические различия оказывают влияние на современную ситуацию в меньшей мере, нежели региональные, говорит о том, что, по всей видимости, уровень манифестируемого патриотизма может быть связан с особенностями общей политической повестки в регионе, социально-экономическим положением населения, ситуацией в общественно-политическом дискурсе и т. д.
Далее более подробно обратим внимание на региональные особенности значимых срезов, оказавших влияние на статистически значимые различия ответов респондентов.
В Якутии наблюдается статистически подтвержденная значимость разницы ответов представителей разных возрастных групп. Среди наиболее молодых участников опроса оказалось более чем на 10 порядковых пунктов меньше, чем среди пожилых, считающих себя патриотами, и примерно на 15 п. п. больше тех, кто затруднился ответить на вопрос.
Значим и фактор типа поселения. Наименее патриотичными оказались жители якутской столицы – только 70,3% из них относили себя к патриотам России. В других городах таких оказалось 79,8%, а среди жителей сельской местности – 76,7%.
Анализ результатов показал статистически подтвержденную значимость разницы ответов представителей групп, различающихся по оценке социальноэкономического положения. Больше всего людей, открыто не считающих себя патриотами, оказалось среди бедных и малообеспеченных опрошенных.
Наиболее высоко количество патриотов России (более чем на 25 п. п. больше, чем среди бедных) среди среднеобеспеченных слоев населения. Выявилась также определенная разница между ответами людей с разным уровнем образования. Пиковая доля считающих себя патриотами России наблюдается среди имеющих высшее образование, а минимальная доля – среди не имеющих даже среднего образования (разрыв более чем в 30 п. п.).
Следует отметить, что схожие результаты о влиянии социально-экономического положения и образовательного уровня выявляются при анализе открытых данных мониторинга ВЦИОМ 9. Это опровергает представление, которое появилось в научной среде несколько лет назад, о том, что наиболее патриотичными являются более бедные слои населения просто в силу их иммобильности.
В Чукотском автономном округе проявили себя некоторые другие срезы. Возрастной фактор показал себя и здесь, хотя не наблюдается такой четкой линейной зависимости между ответом и возрастом, как в Якутии. Тем не менее можно заметить, что среди молодежи количество лиц, затруднившихся ответить на вопрос, выше, чем в старших возрастных
группах.
Кроме того, надо отметить, что продемонстрировал статистически значимые отличия гендерный срез – женщины несколько чаще заявляли о своей патриотической позиции. Интересно, что в отличие от Республики Саха более патриотичными оказались жители столицы – Анадыря. В свою очередь, меньшее количество позитивных ответов наблюдается в поселках городского типа.
Более сглаженным выглядит срез оценки образовательного фактора. Однако можно заметить, что оконченное среднее специальное и высшее образование увеличивают вероятность позитивного ответа.
Патриотизм как прагматичный и аффективный выбор
Далее рассмотрим, как позиция в отношении патриотизма сказывается на ценностном выборе, продуцируемом условно космополитическим и национальным мировоззрением.
При введении соответствующего вопроса в инструментарий исследования мы исходили из представления У. Бека о том, что национальное мышление предполагает, что родина у человека только одна, в свою очередь, космополитическое мышление сообщает, что родина может «перемещаться» вместе с человеком. Соответственно, замер общественного мнения решено было проводить на основе дихотомического вопроса: «С каким из высказываний вы больше согласны?».
Для ответа на него были предложены два варианта: «человек должен жить в той стране, где ему больше нравится», «родина у человека одна, и нехорошо ее покидать». Надо отметить, что обе указанные позиции также можно соотнести с прагматичным и аффективным подходами в отношении родины.
Результаты перекрестного анализа демонстрируют значительно больший процент приверженцев варианта, Ассоциированного с космополитическим мировоззрением, у лиц, не относящих себя к патриотам, а также затруднившихся ответить.
Кроме того, данные говорят о том, что среди патриотов можно также выделить группу тех, кто является так называемым безусловным патриотом, и группу тех, чьи патриотические чувства формируются условиями проживания в стране (условно прагматичный патриотизм). Представляется, что позиция именно этой группы может меняться со временем в зависимости от обстоятельств.
Показательно влияние возраста на ответы респондентов. Выяснилось, что возраст сказывается на выборе позиции и формирует линейную зависимость ответов – чем моложе респондент, тем чаще он склонен выбирать ответ, ассоциированный с космополитическим мировоззрением, чем старше, тем чаще выбирается позиция национального мировоззрения.
Разница в ответах полярных возрастных групп, иными словами, самого старшего и самого младшего возраста, достигает 42,7 п. п. в Якутии и 45 п. п. на Чукотке, что представляется существенным разрывом, формирующим конфликт поколений. В свою очередь, среди лиц средней группы, к которым можно отнести поколение X «от 35 и старше», примерно равное количество тех и других. Полученная картина распределения ответов может свидетельствовать о постепенном усвоении рационалистического подхода к интерпретации социальной реальности.
Линейная зависимость оценок от возраста говорит о том, что изменения в обществе идут постепенно. Тут
мы исходим из того, что каждое изменение в определенном хронологическом интервале воздействует на формирование взглядов молодых людей, но система ценностей предыдущего поколения остается почти неизменной.
Каждое последующее поколение социализировалось в новой социальной реальности.
Таким образом, исследованием выявлено, что в обществе преобладают люди, демонстрирующие рационалистическое отношение к родине, ассоциированное с космополитической мировоззренческой позицией. Среди людей, манифестирующих свою патриотическую позицию, таковых также оказывается примерно половина от числа всех опрошенных. При этом полярными по отношению друг к другу являются наиболее старшая и наиболее младшая группы. Молодежь чаще занимает космополитическую позицию.
Ценностный выбор людей в данном случае важен не сам по себе, а в силу того, что он оказывает влияние на то, как они интерпретируют социальную реальность и как оценивают происходящие события. Здесь надо отметить, что даже респонденты-патриоты, имеющие разное отношение к родине, условно ассоциированное с разными типами мировоззрения, демонстрируют разный уровень доверия современной власти, разное отношение к истории страны, по-разному отвечают на вопрос, что на данном этапе должно собой представлять само российское государство. Далее на материалах Республики Саха (Якутия), где выборочная совокупность позволяет использовать при анализе несколько слоев переменных, рассмотрим указанные тенденции.
В первую очередь рассмотрим уровень доверия, который имеет фигура Президента РФ, концентрирующая на себе образ современной власти и политики государства. Выяснилось, что среди тех патриотов, кто считает, что родина
у человека одна, полностью доверяют президенту 81,6% опрошенных, еще 16,8% – доверяют в некоторой мере, не доверяют – 1,7%.
В то время как среди тех патриотов, которые считают, что человек должен жить там, где ему хорошо,
полностью доверяют президенту только 59,1% опрошенных, 38,2 – доверяют в некоторой мере, не доверяют – 2,7% (χ2
= 48,836, p < 0,000).
Кроме того, надо отметить, что у представителей этих двух групп «безусловного» и «прагматичного» патриотизма обнаруживаются разные эмоциональные реакции в отношении событий и процессов, происходивших в стране
в разные исторические периоды).
Фиксируется статистически подтвержденная разница ответов как по советскому периоду (χ2 = 54,197, p < 0,000), так и по современному периоду (χ2 = 32,335, p < 0,000).
Еще одной ситуацией, в которой проявляется разлом умонастроений респондентов с патриотической позицией, но установками на разные мировоззренческие типы, является выбор, а точнее, переосмысление цивилизационной модели. Должна ли Россия следовать той же модели жизнеустройства, которая действует в современных западных странах, или ей необходимо развиваться согласно собственному цивилизационному пути, –вопрос неоднозначный для людей с ориентацией на условное космополитическое или национальное мышление.
При общем доминировании представления о том, что Россия – это особая цивилизация, следует отметить, что среди респондентов, выбравших позицию рационального космополитизма, доля людей, поддерживающих прозападную модель, значительно выше.
Если говорить в целом об интерпретации полученных результатов, то следует отметить, что изменения, наблюдаемые в обществе, продиктованы, по всей видимости, сближением с капиталистической системой в 1990-е гг., вытеснением прежних типов социальных отношений новыми, базирующимися на рациональном типе мышления. Относительно
рациональности следует отметить, что она считается одной из базовых категорий и антропологических аксиом либеральной политической философии, отличающей ее от других политических доктрин.
Рациональность такого рода предполагает, что выбор способа действия из доступных альтернатив определяется убеждениями актора относительно того, позволяет ли конкретный способ действия максимизировать ожидаемую полезность для актора или достигнуть предпочитаемого исхода с наименьшими затратами. Она наделяет граждан «рефлексивной автономией» – способностью в любой ситуации действовать с наибольшей для себя выгодой10, порой вопреки сложившимся коллективным историческим идентичностям, традициям и ценностным обоснованиям.
Если смотреть на уровень распространенности рационального подхода к родине в возрастной проекции, то в целом она соотносится с историческими событиями. Общее снижение уровня российского патриотизма уже фиксировалось исследователями в нулевые годы.
В. К. Левашов связывал его с обвальным падением доверия граждан к государству, к его политике после антисоциальных реформ 1990-х гг.: «На наших глазах в кратчайшие сроки, за несколько лет радикальных реформ,
протекал процесс “разгосударствления” политического сознания, патриотизма российского населения» (Левашов В. К. Патриотизм в контексте современных социально-политических реалий // Социологические исследования. 2006. № 8 (268). С. 71. 12 Черныш М. Ф. Указ. соч. С. 92).
Дальнейшее распространение рационалистического космополитического подхода в этот период стало результатом «демонстративного индивидуализма постсоветских российских элит, образцы поведения которых включали вывоз из России капиталов, покупку недвижимости и предметов роскоши за рубежом, обеспечение эмиграции в развитые страны членов семей и наследников крупных состояний».
Можно предположить, что проводимая с 2000–2010-х гг. политика современного российского государства, в том числе по повышению благосостояния граждан, увеличивает долю россиян, считающих себя патриотами.
Однако ситуация нулевых годов XXI в., когда власть поддерживала относительное материальное благополучие масс в обмен на лояльность, в настоящее время не представляется надежной. Резкое возникновение такой ситуации, которая затрагивает личное благополучие населения, может вызвать рост миграционных настроений, особенно среди молодых
россиян, как наблюдалось, к примеру, в период сразу после начала специальной военной операции на Украине, а также после объявления частичной военной мобилизации.
Это говорит о необходимости коррекции политики государства в области патриотической воспитательной работы. Однако ее эффективность возможна только в том случае, когда она будет сопровождаться и преобразованиями в социально-экономическом устройстве. Дело в том, что в условиях зависимости разных сфер общества от коммерциализации, коммодификации, превращения всего в товар – процессов перехода к рыночным отношениям – происходит и экстраполяции рыночных отношений в духовную сферу социума.
Как указывается исследователями, это приводит к подмене традиционных смыслов понятий, порой выворачивая их наизнанку. В понимании патриотизма любовь к отечеству замещается жизненным комфортом (где хорошо, там и родина); в понимании чувства долга возвышенное внутреннее побуждение заменяется рациональным обязательством; внутренняя, духовная свобода, традиционно присущая ментальности россиян, противопоставляется внешней свободе (демократическим свободам) (Чупров В. И. Отношение к социальной реальности в российском обществе: социокультурный механизм формирования и воспроизводства: монография / В. И. Чупров, Ю. А. Зубок, Н. А. Романович. М.: Норма: ИНФРА-М, 2022. С. 186).
В заключение хотелось бы отметить, что проблема патриотизма широко пересекается с экономическими, социальными и политическими процессами в современном мире.
Она в некоторой мере является отражением кризиса модерного общества и капиталистической системы в целом. Представляется, что перспективы исследования этой темы связаны с обозначающимися тенденциями формирования многополярной модели мира, а также с будущим значением в ней разных форм государственных образований.
Источник: О.В. Васильева «О современном российском патриотизме: ситуация на северо-востоке страны». — Этнополитическая ситуация в Российской Федерации в 2024 году. Ежегодный доклад Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. Пермь, 2024.
