Здание Уфимской духовной консистории, канцелярии по управлению епархией
Разделение епархии на Оренбургскую и Уфимскую
Середина XIX века – время, когда волны реформ накрывают страну одна за другой. Общие преобразования затрагивают и Церковь. Синод публикует одобренные императором «Основные правила для учреждения православных церковных братств». Начинается деятельность на поприще миссионерского служения и религиозного образования народа.
Ученый-ориенталист, профессор Казанского духовной академии Николай Ильминский, открывает в Казани школу для крещеных татарских детей. Вскоре в некоторых храмах Поволжья и Приуралья православное богослужение начинают вести частично на татарском языке. В Казани основано братство святителя Гурия, имеющее целью миссионерскую работу среди нехристианского населения Поволжья.
Александром II утверждаются «Положения о начальных народных училищах», действительные для всех территорий империи кроме юго-западных и западных губерний.
Согласно этим «положениям», образование и воспитание должно даваться исключительно на религиозно-нравственной основе. Воскресные школы передают под контроль духовенства.
Но одновременно с этим в годы реформ и отмены крепостного права многие храмы остаются без финансовой поддержки местных помещиков и заводовладельцев. Церкви нищают. Для укрепления материального положения приходов начинают самостийно возникать церковно-приходские попечительства, куда выбирают состоятельных прихожан.
В обязанности попечительств входит ремонт храмов, поддержание в порядке церковных домов, квартир, устройство церковно-приходских школ, забота о бедных.
Приходские школы постепенно переходят в ведение вновь открытых земств, число подведомственных духовенству школ сокращается, влияние духовенства на народное образование ослабевает. Церковь пытается этому противостоять, учреждая для объединения просветительской деятельности народных школ губернские и уездные училищные советы под председательством архиереев.
Происходит преобразование духовных семинарий и учреждение Учебного Комитета при Святейшем Синоде. Вводится новый Устав семинарий и училищ.
Продолжается уточнение границ и сфер влияния различных епархий. Это непосредственно затрагивает жизнь православных приходов Южного Урала.
* * *
В середине XIX века, с расширением границ России вглубь Средней Азии, раздвигаются границы православного влияния, а с ними и территория Оренбургско-Уфимской епархии.
Епархиальное начальство отправляет священников в военные экспедиции, снаряжаемые в Туркестан, Хиву и Бухару. Степные пространства, подведомственные Уфимской консистории, расширяются вплоть до укреплений Сыр-Дарьинской линии.
Таким образом, если границы епархии на западе, севере и востоке очерчены совершенно определенно, по мере роста русских владений на юге и юго-востоке пределы епархии становятся труднообозримы.
К примеру, город Гурьев и форт Александровский на Мангышлакском полуострове Kacпийcкого моря отстоят oт Уфы, своего епархиального центра, более чем на 1100 верст.
Те же самые причины, которые вызвали учреждение Оренбургско-Уфимской епархии – огромные расстояния, неудобство и даже невозможность управления – спустя шестьдесят лет приводят к ее разделению. Но первоначальным поводом к этому стали иные причины.
Итак, сначала о логике, которая двигала событиями. Она такова.
Епархия включает в свои пределы многочисленные иноверные народы, превосходящие по численности православную паству и решать миссионерские задачи силами одного епархиального управления нереально.
Следовательно, необходимо усилиться через создание особого миссионерского управления, на которое можно было бы возложить, помимо проповеди среди язычников, также дело борьбы с расколом, составляющим крупное явление в епархии, особенно сильное в заводских районах Урала и среди казачьих поселений. Первоначально именно в такой форме зародилась мысль о реформировании епархиального управления у генерал-губернатора Александра Андреевича Катенина.
Карта крепостей Оренбургкой линии
Уфимским епископом Антонием идея одобрена. Вопрос об усилении миссионерских действий среди раскольников и языческих народов начинает активно обсуждаться, но никаких действий пока не предпринимается – обстоятельства не способствуют.
Так, начатое в 1854 году по Высочайшему повелению миссионерство среди чуваш и тептярей Бирского и Мензелинского уездов приостановлено из-за боязни недовольства. Некоторые признаки уже появились, но они могут принять опасные размеры ввиду происходящей Севастопольской войны…
Все эти соображения были представлены Уфимскому архиерею начальником края генерал-губернатором В.А. Перовским. Тревоги Перовского оправданы.
Преосвященный Антоний отдает распоряжение временно приостановить миссионерскую проповедь язычникам, начатую пятнадцатью приходскими священниками Бирского и Мензелинского уездов.
Но вот Севастопольская война окончена. В 1857 году епископ Антоний требует возобновления миссионерских действий. И тогда обнаруживается, что военно-гражданское начальство во главе с В.А. Перовским, а затем и его преемником по управлению краем А.А. Катениным не разделяет многих принципов организации миссионерского дела.
Вопрос пытаются согласовать. В конце концов, епископ Антоний соглашается и представляет в октябре 1857 года ходатайство в Святейший Синод об учреждении в Оренбургской епархии вместо приходских священников-миссионеров должностей специальных миссионеров, без возложения на них приходских обязанностей.
Копия с иконы Табынской Божьей матери, святыни Уфимско-Оренбургской епархии
Между тем, пока вопрос обсуждался в высших сферах, у местного гражданского руководства явилась мысль.
Для лучшей постановки миссионерского дела сосредоточить его в отдельных руках – открыть новую епархиальную кафедру в форме викариатства с пребыванием викария в Оренбурге или даже в Челябинске, как месте сосредоточения раскольников.
С таким предложением к обер-прокурору Святейшего Синода графу Александру Петровичу Толстому 4 марта 1858 года обращается сам Уфимский епископ Антоний.
«Обширность епархии, далекое друг от друга расстояние уездных городов и приходов, значительное число раскольников, весьма большое количество иноверцев и, наконец, та особенность епархиального правления, по которой весьма часто открывается нужда иметь сношения с разными правительственными местами и лицами разных ведомств, особенность, значительно осложняющая ход дел, естественно могут приводить к мысли об учреждении викариатства в епархии, – пишет преосвященный. – …Викapиaльный архиерей может разделять труды епархиального со стороны – или административной, или чисто нравственной.
Что касается стороны административной, в этом управлении Оренбургский викарий участия принять не может. Имея пребывание в одном из уездных городов, викарий будет удален от местной консистории, в которой, по существующим законам, должны производиться дела, и от архива, находящегося при консистории, к которому весьма часто должно будет обращаться для справок.
Чтобы устранить недостатки необходимых сведений при рассмотрении дел, надобно будет увеличить переписку и движение бумаг, что при малом количестве канцелярских чиновников (притом кое-каких), произведет медленность в делопроизводства. И потому еще не может облегчиться затруднение епархиального архиерея, что викарий окончательное решение административных дел, исключая очень немногих, принять на себя не может.
Иное дело – участие викария со стороны чисто моральной…
Свободный от занятий административными делами, викарий может посвящать большую часть летнего времени – зимнее здесь крайне неудобно – на неспешное и внимательное обозрение епархии, во время которого будет иметь полную возможность более вникать в моральные нужды духовенства и паствы, чаще служить в приходских храмах, обращать пастырское слово к прихожанам, в особенности же посвящать больше времени беседам с раскольниками, а при случае и с иноверцами и, узнавая образ мыслей тех и других, благотворно действовать на них словом истины и убеждений ко благу церкви, к распространению и утверждению святой православной веры, чего епархиальный архиерей, по множеству разнообразных дел, с полным удобством исполнить не может.
Местопребывание викария может быть или в Оренбурге – четыреста верст от Уфы, или в Челябе – от Уфы шестьсот верст.
Оренбург, по важности его в политическом отношении, признаю местом более приличным и с другой стороны удобным потому, что в нем есть духовное правление; он занимает центральное положение двух уездов – Оренбургского и Верхнеуралского и округа Уральского войска…
Если же при учреждены викариатства в Оренбургской епархии иметь ввиду преимущественно влияние викария на раскольников, то полезнее учредить викариатство в городе Челябе, где тоже есть духовное правление, потому что в уезде его исключительно много закоснелых раскольников, так и по смежности его с уездом Троицким, где в казенных Златоустовских заводах и в населении казачьем тоже их очень много. Только этот город сам по себе мало приличен для епископской кафедры».
Копия с иконы Богобужской Божьей матери, святыни Уфимско-Оренбургской епархии
Так как вскоре после высказанных предложений епископ Антоний I был переведен на Кишиневскую кафедру, Синод указом от 14 октября 1858 года поручил высказаться по этому вопросу новому уфимскому архиерею Антонию II (Радонежскому). Ответ, отправленный им в Синод в феврале 1859 года, имело также положительное заключение и следующее обоснование.
«Край Оренбургский обширен.
От Уфы по прямому тракту, без уклонений в сторону – в один конец до Гурьева городка (к югу) 1100 верст с лишком; до Орской крепости (к юго-востоку) около 600 верст, а отсюда до форта Перовского более 1000 верст; до Звериноголовской крепости (к востоку) 700 верст с лишком; до границы Вятской губернии (к северу) около 350 верст.
Кроме других трудностей, – очевидно само собою, – ни силам одного епархиального архиерея, ни экипажам не выдержать, если лето, а лето только, а не зиму здешнюю буранную, употреблять на обозрение хотя только никоторой части епархии.
Главный довод Антония II – обширность края.
По тогдашним консисторским сводкам расстояние от Уфы по прямому тракту на восток до Звериноголовской крепости составляло 700 с лишним верст; на север, до границы Вятской губернии, – около 350 верст; на юг, без уклонений в сторону, в один конец до Гурьева городка – 1100 верст с лишком; до Орской крепости к юго-востоку – около 600 верст, а от ней до форта Перовского (бывшей Акмечети) еще более 1000 верст.
Очевидно само собой, что ни одному епархиальному архиерею, ни одному экипажу не выдержать объезда такой епархии. При викариатстве эти неудобство частично устраняются. «Священно и церковнослужители епархии… будут более зорки и внимательны к своему делу. Нужды пасомых усматриваются внимательнее. Слово Божие сеется сугубо».
Оренбург, по мнению Антония II, являлся самым подходящим местом для викариатства, являясь средоточием военной, а отчасти и гражданской власти, центральным местом управления Оренбургского и Уральского войска. К тому же, здесь существовало и свое духовное правление.
Биографическая справка
Антоний II (Радонежский), 15 июня 1858 – 21 марта 1859.
1809 Рождение Антония (Александра Радонежского) в с. Тепелеве Сергиевском Нижегородского уезда и губернии в семье священника. Окончил Нижегородскую семинарию, поступил в Московскую духовную академию.
1834, 14 августа Окончил курс Московской духовной академии со степенью магистра, был определен инспектором Нижегородской духовной семинарии и преподавателем курса философии.
1841, 22 марта Пострижен в монашество; 25 марта рукоположен во иеромонаха, а 22 апреля освобожден от должности инспектора.
1842, 28 сентября Назначен в Ярославскую семинарию профессором богословия.
1844, 23 августа Бакалавр Казанской духовной академии.
1848, 23 мая Возведен в сан архимандрита.
1851, 13 февраля Назначен ректором Пермской духовной семинарии.
1854, 4 мая Назначен ректором Ярославской духовной семинарии и настоятелем Ростовского Богоявленского Авраамиева монастыря.
1858, 15 июня Хиротонисан во епископа Оренбургского и Уфимского.
1859, 21 марта Назначен епископом Оренбургским и Уральским.
1862, 17 марта Уволен от управления епархией и назначен членом Московской Синодальной Конторы и управляющим Ново-Иерусалимским монастырем.
1866, 11 мая Уволен на покой в Тамбовский Трегуляев Предтеченский монастырь.
1868, 31 октября Переведен в Темниковский Санаксарский монастырь.
1872, 23 декабря Проживал в Смоленском архиерейском доме, где и скончался.
Между тем, дело приняло новый оборот. Оренбургский генерал-губернатор А.А. Катенин, будучи в начале 1859 года в Санкт-Петербурге, лично встретился с обер-прокурором Святейшего Синода Александром Петровичем Толстым и убедил его в необходимости учреждения в Оренбурге не просто викариатства, а совершенно самостоятельной Оренбургской епархии!
В своем представлении от 30 января Катенин обосновал принципы, на которых, по его мнению, мог бы основываться этот проект. Катенин писал:
«Заведыванию новой епархии я полагал бы подчинить:
1) все церкви Оренбургского и Уральского казачьих войск;
2) церкви в пределах Зауральской степи и на Сыр-Дарьинской линии;
3) г. Оренбург с уездом его;
4) все миссионерские действия между инородцами, находящимися в составе Башкирского войска, в случае если действия эти будут окончательно разрешены правительством, и, наконец;
5) когда Святейший Синод признает возможным подчинить образуемой епархии еще один уезд Оренбургской губернии, то и тогда с моей стороны не встретится к тому препятствия. Я полагал бы местопребыванием преосвященному назначить город Оренбург, предоставив ему наименование епископа Оренбургского и Уральского, а нынешнему Оренбургскому и Уфимскому преосвященному присвоить название Уфимского и Мензелинского…
Обращаясь к переданным мне Вашим Сиятельством затруднениям в отношении денежных средств, необходимых при устройстве новой епархии, честь имею уведомить Вас, что я имел счастье всеподданнейше ходатайствовать пред Его Императорским Величеством о разрешении употребить из источников края от двадцати пяти дотридцати тысяч на единовременные по сему расходы и что Государь Император 19 января соизволил изъявить Высочайшее согласие на его ходатайство».
Генерал-губернатор Оренбургской губернии Александр Андреевич Катенин
Синод, рассмотрев этот вопрос, не увидел препятствий к осуществлению проекта, признав учреждение новой епархии необходимым. Представленный Синодом доклад 21 марта 1859 года был утвержден императором Александром II.
Архиерейскую кафедру решено было открыть в Оренбурге с наименованием епископа, как предложил генерал-губернатор Катенин, Оренбургским и Уральским, а уфимскому архиерею предоставить наименование епископа Уфимского и Мензелинского.
В новую епархию решено было перевести нынешнего епископа Оренбургского и Уфимского Антония II, как уже знакомого с краем и порядком епархиального управления, а на его место назначить епископа Дмитровского, викария Московской епархии Порфирия (Соколовского).
После получения Синодального указа, назначенный на Оренбургскую кафедру епископ Антоний 21 мая, после торжественных проводов, отбыл из Уфы, а через два дня прибыл в Оренбург. Вскоре им были сформированы штаты архиерейского дома, кафедрального собора и духовной консистории, которая открылась 11 июня. С этого времени Оренбургская епархия считалась фактически открытой. Всего на первых порах к новой Оренбургской епархии отошли от прежней Оренбургско-Уфимской 142 церкви и, приблизительно, триста тысяч человек православного населения.
По кн.: Сергей Синенко УФИМСКАЯ ЕПАРХИЯ. художественно-документальное повествование. Уфа, 2009.
См. также Уфимская и Оренбургская епархии: уточнение границ и полномочий