ИСТОРИЯ ОРЕНБУРГСКАЯ Глава 7
П. И. Р ы ч к о в
ИСТОРИЯ ОРЕНБУРГСКАЯ ПО УЧРЕЖДЕНИИ ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ
Оглавление
Гравюра сер. XIX века с изображением Петра Ивановича Рычкова (1 октября 1712 года — 15 октября 1777 года). Выполнена в Санкт-Петербурге в изд. Императорской Академии наук
Глава 7*
120. При вступлении тайнаго советника и кавалера Неплюева в команду Оренбургской комиссии первое дело и разсуждение было о построении города Оренбурга, и чего ради оное строение в прошедшем году оставить было принуждено. И когда от канцелярии донесено было о вышепоказанных несогласиях между инженерами и архитектором при строении того города произшедших, и тамошних мест положение на ландкартах и планах представлено, то по всем обстоятельствам найдено, что толь знатному и большому городу способнее и пристойнее быть близ устья Сакмары реки, где Бердская крепость застроена, яко тут место пространное, равное, как водою, так и лесом и лугами и всяким к строению потребными припасами пред Красногорским гораздо довольнее, к российским хлебным жительствам ближе и ко всем новопостроенным крепостям стало быть в средине. Все сии угодности тайный советник обще с генерал-лейтенантом Соймоновым в репорте от 9 маия Правительствующему Сенату представил и просил резолюции, не повелено ли будет настоящей Оренбург строить на сем месте, и к тому строению требовал однаго инженер-капитана. После отсылки сего представления чинены все до походу надлежащия приуготовления, а между тем тайный советник неусыпное старание прилагал, чтоб о всех Оренбургской комиссии как внутренних, так пограничных и заграничных делах в совершенное сведение притти, а для воинских дел требовал он себе в помощь генерал-маиора, которой в команду его и прислан, как то ниже означено будет. Воинским людям, как гарнизонных, так и ландмилицких полков по имянному Ея Императорскаго Величества всемилостивейшему указу на доношение генерал-лейтенантов князя Урусова и Соймонова для поселения в новых крепостях за новость и для отдаления мест повелено прежнее остзейское жалованье продолжать еще три года, причем иметь старание и попечение, дабы они в три года на своих местах действительно и со всем совершенным учреждением поселены были.
121. По исправлении всех до походу принадлежащих потребностей тайный советник Неплюев выступил из Самары 9 числа июня и 13 того ж месяца в новопостроенную Красносамарскую крепость прибыл, где будучи, о должности тамошняго командира учинена обстоятельная инструкция, а 14 числа отправлен курьер о походе его, тайнаго советника, и о разных делах в Правительствующий Сенат с доношением. Следуя далее в сем походе и у каждой крепости состояние ея разсматривая, снабдевал он командиров достаточными инструкциями. В Переволоцкой крепости, куда 28 июня прибыли, праздновали высокое тезоименитство<1> Его Императорскаго Высочества великаго князя Петра Феодоровича<2>, а на другой день был с штаб-офицерами совет о расположении военных людей в построенных по Самаре реке<3> крепостях, и учинено определение, чтоб селить на Сакмаре реке ландмилицкой Шешминской полк, чего ради туды отправлен того полку подполковник с обер-офицерами и с командою для осмотра мест и для приготовления лесов. 1 июля перебрались с реки Самары на Яик в Татищеву пристань, а 4 того ж со всею командою прибыли в Бердскую крепость, где настоящему городу Оренбургу вновь назначено быть, и по осмотру явилось под строение того города место весьма способное и всеми к жительству надлежащими потребностями довольное. Того ради бывшему тогда артиллерии капитану Галафееву с инженер-прапорщиком Тельным приказано оному месту план снять с ситуациею и проэкт учинить, как городу застроену быть, что ими и учинено.
122. Между протчими Ея Императорскаго Величества к тайному советнику Неплюеву высочайшими повелениями было и сие, чтоб все указы, данные прежде бывшим командирам, и от них учиненныя представления в тонкость рассмотреть и о том донесть Правительствующему Сенату. А дабы сие учинить с наивящшим<4> основанием, то писано было к уфинскому вице-губернатору бригадиру Аксакову, чтоб он для разных разсуждений, касающихся до Башкирии и до Уфинской провинции, приехал к нему, тайному советнику, которой для того и приежжал. По довольному с ним разсуждению учинены 11 июля при помянутой Бердской крепости два определения: [одно –] о делах и порядках между башкирцами, на основании прежних и последних указов, и что сверх онаго к пользе высочайших Ея Императорскаго Величества интересов и к содержанию того народа в надлежащей покорности служить может, а другое – о тех Оренбургской комиссии делах, которые от Уфинской провинции требуют исполнения и вспомоществования. Оба определения при общих доношениях и за общим подписанием в Правительствующий Сенат посланы, где и апробованы. Сверх того бригадир Аксаков мнению тайнаго советника согласовал и в том, чтоб город Оренбург строить на осмотренном от него, тайнаго советника, месте при Бердской крепости, объявя, что оное против Орскаго и Красногорскаго к построению того города гораздо способнее, яко ему оба объявленныя места были напредь того ведомы.
123. По окончании объявленных разсуждений и определений 12 июля бригадир Аксаков отправился на Уфу, а тайный советник Неплюев с командою своею пошел к Орской крепости. 13 июля в разстоянии от Бердской крепости осмнадцати верст назначено место для поселения пришедших из Малороссии черкас, а 13 в разстоянии от оной же крепости тридцати двух верст назначен редут при речке Вязовке, которой после имянован Вязовым редутом. 14 прибыв на Красную гору, где по представлению тайнаго советника Татищева, как выше означено, Оренбург заложен был, но по осмотру местоположения обоих мест, то есть от полковника Ратиславскаго избраннаго, и от инженер-прапорщика Тельнова с архитектором Лейтгольтом представленнаго, явилось, что Бердское место обоих сих во всех обстоятельствах превосходнее, ибо первое на высокой и каменной горе по косогору и от воды весьма далеко, а другое, где уже и рва сажен на сто заработано было, хотя и на равном месте, но от текущей воды весьма удалено и окружено стоячими озерами. И тако положено по прибытии в Орск со всеми штаб-офицерами иметь о том совет, что 23 числа июля и было. И по довольному разсуждению для многих резонов, в том определении изображенных, за наилучшее и полезное изобретено, что город Оренбург строить при вышеобъявленной Бердской крепости, и быть тут гарнизоном Пензенскому гарнизонному пехотному полку, и с представлением о том, с планом и проэктом, как тому городу быть, разсуждено отправить артиллерии капитана Галафеева, которой со всем тем, яко же и с другими о тогдашних произхождениях с нужнейшими доношениями 28 числа июля и отправлен.
124. Между тем происходила пересылка с киргис-кайсацкими ордами и владельцами к свиданию с ними, и по многим затруднениям уже 20 числа августа Абулхаир-хан и с ним сын его Ерали-салтан и знатнейшей киргизской старшина Джанбек-батыр и бывшие у него, хана, зюнгорские посланцы к Орской крепости прикочевали, а 23 помянутой хан со всеми его людьми приниман следующим порядком: 1) Для встречи в ханской лагерь отправлен был маиор, с ним капитан-порутчик, адъютант и шестьдесят человек гренадер с трубами и литаврами, панцырников<5> из казаков и из башкирцов – шестьдесят человек, с двумя их старшинами, при них один унтер-офицер за конюшаго, три лошади заводных и карета, шестью лошадьми заложенная, при которой было форрейторов<6> четыре человека. Вся та свита ехала до отъежжаго караула, и тут остановились, а хану ведомость подана чрез адъютанта, чтоб ехал. 2) Когда хан ко оной команде подъехал, тогда ему отдана была честь ружьем и музыкою, и спрошен [он был] верхом ли хочет ехать или в коляске, а он пожелал, чтобы ехать в коляске и посадил с собою сына своего Ерали-салтана, и другаго побочнаго сына своего Чингиса, а напротив их сидел маиор. Напереди ж хана ехали гренадеры со обнаженными палашами и играющею музыкою, а старшины и офицеры следовали позади коляски. 3) Воинские люди от ворот тайнаго советника по обеим сторонам поставлены были в парад, и как хан между оных поехал, тогда отдана ему честь ружьем, с барабанным боем и музыкою, и по проезде из артиллерии выпалено из семи пушек. 4) По прибытии его, хана, ко двору тайнаго советника, принял его из кареты бывшей с ним, ханом, маиор, и в передней ставке встречен он маиором же, а на выходе из оной приниман подполковником, а у той ставки, где тайный советник находился, встретил его, хана, бывшей в правлении бригадирской должности [под]полковник Останков, где купно с тайным советником находились штаб- и обер-офицеры, также и сын его, ханской, Ходжи Ахмет, в аманатах содержавшейся, в лучшем убранстве. За ним, ханом, шли помянутые его дети и лучшие старшины, а протчие остались в передних ставках у ворот и за воротами. Все, кроме хана и салтана, были без сабель.
125. Хан и тайный советник, увидясь, поздравляли друг друга по азиатскому обыкновению, и по немногим разговорам тайный советник представил хану, что как он и сын его Ерали-салтан, так и все старшины не известны о благополучном вступлении Ея Императорскаго Величества на родительский всероссийский престол, и яко же все Ея Императорскаго Величества верные подданные Ея Императорскому Величеству все должную присягу в верности чинили, что и ему, хану, с его детьми и старшинами и с народом тож учинить и тем верноподданническую свою должность подтвердить и засвидетельствовать надлежит. На что хан тотчас себя готовым объявил, и как ахун с Кораном подступил, то он с детьми и с другими бывшими с ним салтанами, также и Джанбек и еще двое его знатные старшины, став на колени, по генеральной форме на своем языке присягали, после чего хану подарена сабля ценою в шестьдесят пять рублев, пара пистолетов и панцырь железной со объявлением, чтобы он, хан, то оружие, служа Ея Императорскому Величеству, против неприятелей Ея Величества, и во охранение здравия своего употреблял. Ерали-салтану и Джанбек-батырю подарено по сабле ж с небольшею серебреною оправою и по одному панцырю, а протчим двум старшинам, Дербешели и Джанбеку, кои были ханские свойственники, и еще двум старшинам дано по сабле с медными оправами. После оных присягало бывших при хане Меньшей орды разных родов восемдесят три, Средней орды – шестьдесят восемь, Большой – четыре, итого – сто пятдесят пять человек.
126. Прибывшие с ханом зюнгорские посланцы, которые по многом заступлении едва склонены к приезду, хотя и требовали, чтоб их не вместе с ханом и киргис-кайсаками, но особо принять, однако сами от себя за ханом приехали, и как хан и старшины присягали, то они тут стояли, коим по окончании присяг тайный советник со всякою приятностью спросил о их приезде. На что первой из них посланец, имянуемой Кашка, ответствовал, что они от государя своего Галдан Чирина посланы до Абулхаир-хана, а к российским командирам никакой комиссии не имеют и приехали по воли Абулхаир-хана. Тайный советник на то объявил, что он за приезд их благодарит и из того имеет особливое удовольствие, ведая, что владелец их Галдан Чирин – доброй сосед Российскаго государства, также и им, посланцам, не безизвестно, что Абулхаир-хан со всем своим народом Ея Императорскаго Величества верноподданной, а он, тайный советник, по указам Ея Императорскаго Величества в здешних местах главную команду имеет, и тако все их дела при общем свидании удобнее окончены быть могут, что, выслушав, посланцы были довольны.
127. Потом вышли во особую ставку и сели, хан по правую, а тайный советник – по левую сторону, также и салтаны, Джанбек-батырь и зюнгорские посланцы по своим местам. И посидя немного при партикулярных разговорах, тайный советник, оставя при них подполковника Останкова, вышел паки в ту ставку, в которой присягали, где допущены были прибывшие каракалпацкие посланцы, из которых первой говорил, что они с того времени, как у них полковник Тевкелев был, с десятью тысячами кибиток, состоящими во владении Абулхаир-хана, в подданстве Ея Императорскаго Величества находятся, о чем и ныне именем своего салтана Габандуллы, старшин и всего народа всенижайше просят, чтоб им дозволить оренбургским торгом безпрепятственно пользоваться, а они все Ея Императорскому Величеству во всегдашней верности пребудут, и при том подали тайному советнику татарское письмо, кое он приняв, по переводу обещал разсмотреть со обнадеживанием, что он о принятии их в подданство Ея Императорскаго Величества высочайшее повеление имеет, и они того лишены не будут, и сказано им, чтоб они сей день были при столе с протчими киргис-кайсацкими старшинами, а с ним, тайным советником, сидели хан с детьми, салтаны, Джанбек-батырь, зюнгорские посланцы и несколько штаб-офицеров, протчие же старшины и народ, коих было по исчислению двести тридцать один человек, трактованы были особо. При столе питы были с пушечною пальбою следующие здоровья:
Число выстрелов
1. Ея Императорскаго Величества………..………… 9
2. Благополучнаго Ея Императорскаго
Величества государствования……….…………… 9
3. Его Императорскаго Высочества
великаго князя Петра Феодоровича………………. 7
4. Щастливаго Ея Императорскаго
Величества оружия……………………….………… 5
5. Абулхаир-хана с его фамилиею…………………… 5
6. Всех Ея Императорскаго Величества
верноподданных……………………………….…… 5
7. Всех добрых российских соседей,
в том числе и зюнгорскаго владельца
Галдан Чирина……………………………………… 5
Как про первые шесть здоровья пили, тогда все старшины прежде, нежели пить начинали, по их обыкновению читали краткую молитву, а при питии за здоровье Его Императорскаго Высочества тайный советник объявил хану и народу, что Его Императорское Высочество есть родной внук высокославныя памяти государя императора Петра Великаго, а Ея Императорскаго Величества сестры родной сын<7>, котораго Ея Величество за своего сына содержать изволит, что хан и протчие с великим вниманием слушали и желали Его Высочеству многолетнаго здравия. А при питии за щастливое оружие изъяснено было о благополучных действах, одержанных тогда против шведов<8>. После обеда поставлена была гренадерская рота, которая делала эксерцицию с шлагами, чем хан весьма доволен казался и пред бывшими тут зюнгорскими посланцами весьма себя возносил, и выхвалял тем, что служит наиславнейшей в свете государыне, и, будучи под Ея высочайшим защищением, от всех своих неприятелей может пребывать в безопасности.
128. Августа 24 числа хан с детьми и при них Джанбек-батырь и зюнгорские посланцы приежжали к тайному советнику для конференции. По входе всех их в ставку тайный советник, имев с ними несколько партикулярных разговоров, зюнгорских посланцов оставил в той ставке с штаб-офицерами, а хана, Ерали-салтана и Джанбек-батыря вызвал в заднюю свою ставку и с ними начал разговор о приезде помянутых к нему посланцов, и о их комиссии, как она с честию его, хана, и с благополучием всего киргис-кайсацкаго народа несходна. Хан тайнаго советника весьма за сие благодарил, объявляя, что их нарочно для того и привез, чтоб при свидании с ним, тайным советником, оныя дела окончить. Против того тайный советник хана обнадежил, что он к пресечению всех зюнгорскаго владельца производимых к ним затейных претензий всякое старание приложить не оставит, и ежели нужда возтребует, то может он и к зюнгорскому владельцу с приличным ответом от себя нарочнаго отправить, и чтоб оный владелец киргис-кайсацкой народ ничем не утеснял, наисильнейшим способом представлять. На сие хан доносил, что у него и у всего его народа на единаго Бога и на Ея Императорскаго Величества высокосклонныя милости надежда, и притом уверил о всегдашней своей верности, которую он завсегда с детьми и с народом продолжать не оставит. После того хану, салтану и Джанбек-батырю учинены были обыкновенные подарки, кои они с великим благодарением приняли, и высочайшую Ея Императорскаго Величества милость прославляли. Потом тайный советник, оставя с ними штаб-офицеров, сам вышел для разговору с зюнгорскими посланцами, и как спрашиваны они: для чего и с какою комиссиею отправлены они от владетеля своего Галдан Чирина, то первой посланец Кашка ответствовал, что когда у них происходила долговременная и немалая с китайцами война, тогда киргис-кайсаки, вбегая в их зюнгорския границы, причинили многия раззорения; по замирении же их с китайцами помянутой их владелец, получа случай, отправил войска своего для отмщения тем кайсакам в трех партиях по десяти, итого тридцать тысяч, из котораго де войска одна партия, зашед от Ташкента, гналась за киргис-кайсаками до самой реки Ори, и по таковом де поиске акибы<9> киргис-кайсаки к их зюнгорскому владельцу приказывали от себя такия слова: «У пребывающих де в войне всегда кости обнажаются, а у живущих в миру и покое седые волосы выростают», и просили, чтоб с ними помириться и взять бы от них аманатов подобно тому, как зюнгорской владелец и от Большой киргис-кайсацкой орды аманатов содержит, которая де орда в подданстве у них состоит, и за сим де они от владетеля своего присланы.
129. На те посланцовы слова тайный советник отвечал, что Абулхаир-хан со всею Меньшею киргис-кайсацкою ордою обретается в подданстве у Ея Императорскаго Величества, и тому уже двенадцать лет, как в том присягою утвердился, и ныне при их, посланцах Ея Императорскому Величеству, с народом своим присягал же; равномерно и Абулмамет, Средней орды хан, со всеми своими старшинами и народом в подданстве ж у Ея Императорскаго Величества находится, и тако сами они со всем не в состоянии, чтоб без воли Ея Императорскаго Величества с зюнгорским владельцом в какие-либо договоры вступить, а еще менее аманатов дать. Что же касается до прекращения происходивших между зюнгорцами и киргис-кайсаками ссор, то о добром примирении их почтится он, тайный советник, свое старание приложить, и в том киргис-кайсацкой народ утверждать будет, дабы они в зюнгорское владение никаких впадений не чинили, о чем он и зюнгорскому владельцу чрез нарочно посланнаго от себя письменно представит.
130. На то зюнгорской посланец сказал, что они посредством его, господина тайнаго советника, весьма довольны, токмо киргис-кайсацкой народ непостоянной и на обнадеживаниях их утвердиться весьма невозможно, они де подобны шелудивому волку, которой, бегая по степи, ищет таких мест, где огни разкладываны, чтоб шелуди<10> свои очесать; тако де и те киргисцы на обе стороны, то есть России и зюнгорскому владельцу, льстят, а в самом деле ничего от них, кроме воровства, ожидать не должно. А хотя оные посланцы многия отговорки приносили, что им со ответом от него, тайнаго советника, возвратиться нужды нет, ибо от владельца своего не к нему, тайному советнику, отправлены, но к Абулхаир-хану, однако на конец чиненными им в наисильнейших терминах представлениями, при чем и хан с его старшинами был, к тому были приведены, что склонились, дабы ехать им возвратно в отечество свое со ответом ко владельцу их от помянутаго тайнаго советника, и в ту посылку командирован был маиор Миллер, яко в киргисских ордах бывалой, и со оным посланцом напред сего, будучи в Ташкенте, знакомство имевший, да с ним один прапорщик, переводчик, геодезист и несколько солдат и яицких казаков; которой маиор от тайнаго советника снабден был достаточною инструкциею, а к зюнгорскому владельцу изготовлено было о всем том письмо с таким изображением, коим помянутаго тайнаго советника в политических делах искуство довольно изъяснено.
131. Основавшись на том, во всех протчих с помянутыми посланцами, также и с ханом и с его салтанами и старшинами имевшихся конференциях, представлено было от тайнаго советника обеим сторонам основательными разсуждениями, чтоб как зюнгорцы, так и киргис-кайсаки спокойность наблюдали и в добром соседстве пребывали, а ежели от каких-либо своевольных людей с обеих сторон произойдут продерзости, в таком случае каким образом, не употребляя неприятельских поступок, оные прекращать, при чем и нижней каракалпацкой народ включен, от котораго прибывшие посланцы имянем своих владельцов и всего народа Ея Императорскому Величеству также торжественно присягали. Что же касается до бывших с Абулхаир-ханом и с его салтанами и старшинами особливых конференций, то оные в том наипаче состояли, чтоб сей народ в подданстве Ея Императорскаго Величества утверждать, и в покое содержать, а притом тайный советник приличным образом и такие разсуждения внушить не оставил, коими бы они подданнической страх чувствовать начинали, объявляя за верность и службы Ея Императорскаго Величества высочайшую милость и награждения, и за воровство и продерзости – достойное наказание, которыми изъяснениями все казались довольны, как то в журнале сего лета обстоятельно записано. При всем том хану не оставлено объявить и сие, что главной город Оренбург для лутчей удобности иметь быть построен на низу Яика близ Сакмарскаго устья, где и тайный советник сам, для лучшего по всех порученных ему делах порядку, пребывание свое иметь будет, со изъяснением, какие от сего места способы в содержании российских людей и купечества на обе стороны последовать могут, чем они были довольны. Тогда ж по прозьбе Абулхаир-хана первой его старшина вышеупоминаемой Джанбек-батырь за его службу и достоинство пожалован и объявлен в киргис-кайсацком народе и с детьми его, кои Ея Императорскаго Величества в верности пребудут, первым тарханом, и на то дана ему жалованная грамота.
132. Абулмамет-хана Средней орды хотя вседневно тогда ожидали, он же и к свиданию с тайным советником склонность имел, и действительно было в путь отправился, но для слуха, от Абулхаир-хана разсеяннаго, не приехал. Абулхаир-хан во многом Абулмамету всегда завиствовал и имел внутреннее с ним несогласие, сего ради и у тайнаго советника разными своими представлениями старался привесть его в подозрение, но, увидя, что в том не успевает, велел разгласить во орде якибы его, Абулмамета, когда в Орскую крепость приедет, помянутой тайной советник намерен и с старшинами его удержать, и тем в такое оной хан сомнение пришел, что до Орска не доехав за день, возвратился в улусы свои, и к тайному советнику прислал письмо, в коем объявил именно, для каких причин принужден возвратиться и свидание отложить до другаго случая, а в протчем обнадежил, что он Ея Императорскому Величеству во всегдашней верности пребудет.
133. Абулхаир-хан сею Абулмаметовою поступкою в наибольшее о себе мнение пришел, и тем наипаче тщился изъяснить, с какою отменною верностию и надеждою пребывает. На конец, когда время к отъезду приближилось, представил он тайному советнику, что он вместо сына своего, Ходжи Ахмет-салтана, намерен оставить у него, тайнаго советника, привезеннаго им Чингиза и с матерью, и с его ханскою женою, для которой он и в Оренбург, когда ему понадобится, будет приезжать, но понеже она была не прямая его жена, но подложница из пленниц калмыцкой природы<11>, которую он, хан, нарочно с собою привозил, следовательно, и помянутой Чингис не прямой его сын был, но побочной, а указами повелено переменять его, ханских, детей от настоящей его ханши рожденными, наблюдая притом, дабы они, как у него, так и у ханши его, были в равном люблении, то ему, хану, на сие сказано, что такой перемены без указу Ея Императорскаго Величества учинить невозможно, разве он, хан, отдаст на перемену объявленнаго Ходжи Ахмет-салтана кого из родных его братей, или от настоящей его ханши рожденных детей, при котором, ежели ему угодно, и оной Чингис может быть принят. На сей ответ Абулхаир-хан столь озлобился, что с сердца не хотел более у тайнаго советника сидеть, и, встав со стула, не спросясь, пошел, выговоря притом, что он не из-под сабли, но из воли своей в подданство Ея Императорскаго Величества вступил, и по многим затруднениям едва успокоился, и остался на том, чтоб тайному советнику о сем его, ханском, требовании писать до двору Ея Императорскаго Величества, а ему, хану, на то резолюции ожидать.
134. Втораго числа сентября по много бывших конференциях и по успокоении предписаннаго ханскаго неудовольствия и из того оказанных от него неумеренностей, была ему, хану, и бывшим с ним салтанам и старшинам отпускная аудиенция, причем ему, хану, и фамилии его дано Ея Императорскаго Величества жалованье разными вещьми, между которыми был мех черных лисиц, ценою свыше ста рублев, а старшинам и народу обыкновенное награждение прежде того учинено, которое и с данным хану и его фамилии сочиняли по цене более дву тысяч рублев. Того ж числа в вечеру приежжали к тайному советнику для прощения зюнгорские посланцы, которым при их отпуске партикулярно от тайнаго советника пристойные подарки учинены, и на дорогу требованными от них лошадьми и баранами были снабдены, и тако все они с надлежащим удовольствием отправлены.
135. Четвертаго числа того ж месяца тайный советник ездил к хану для визита в его ханской лагерь, где будучи несколько часов, говорил с ханом и Ерали-салтаном при собрании к ханской ставке всех бывших при нем старшин, о том, что до утверждения их в верности Ея Императорскаго Величества надлежало, также и о безопасном препровождении маиора Миллера сей же день в зюнгорское владение с бывшими оттоль посланцами отправленнаго, твердя им то, что он по высочайшему Ея Императорскаго Величества указу к зюнгорскому владельцу для защищения их отправлен и они то все со всяким усердным старанием исполнить обязались. После сего тайный советник, простясь с ханом, салтанами и старшинами, в лагерь свой возвратился. Тогда ж отправлен был в каракалпаки порутчик Гладышев с тем, чтоб по учиненному чрез прибывших оттоль посланцев предложению всех тамошних ханов, салтанов и старшин в верности Ея Императорскому Величеству к присяге привесть и по силе присланных от них писем исполнения требовать, а паче находящимся там в немалом числе российским пленникам освобождения домогаться<12>.
136. Впротчем в бытность тайнаго советника при Орской крепости сделан там около так имянуемой Преображенской горы новой замок [с] рвом и валом, так что оная гора вся внутри того замка осталась. Тогда ж учинена и во все страны разослана полковничья инструкция, в которой все то, что до добраго порядка в новых крепостях надлежало, обстоятельно изображено, река Яик от самой Верьхяицкой пристани чрез посланных геодезистов описана и несколько крепостей выше Орска назначено, и в тамошней стране, якоже и у всех заграничных дел, оставлен командиром подполковник Останков, которой ко всему тому снабден был особливою и достаточною инструкциею.
137. По таким исполнениям 6 числа сентября начала команда перебираться чрез реку Яик для следования к Самаре, и того ж числа казнен отсечением головы содержанный при походной канцелярии башкирский старшина Елдаш-мулла, которой в башкирском замешанни главным предводителем и возмутителем был. 7 числа в поход действительно выступили, пред которым к Абулмамет-хану и к Барак-салтану отправлен был переводчик Уразлин с тем, чтоб оных хана и салтана и с старшинами в верности Ея Императорскому Величеству присяге привести и в подданстве утвердить, и удержать хана от того, чтоб он по предвозприятому у него намерению сына своего к зюнгорскому владельцу не посылал.
138. Из Орска следовали прямою дорогою до Озерной крепости, в котором следовании Ильинская крепость между Озерной и Губерлинской при самой реке Яику заложена, и надлежащей тут гарнизон определен, а от Озерной тайный советник со всею командою поворотил на правую сторону к Сакмаре реке для осмотру начатых Шешминским полком двух селений, кои по осмотру имянованы Верхняя Воздвиженская крепость<13>, яко тут вся команда в день Воздвижения Честнаго Креста<14> прибыла, а другое, нижнее, названо Пречистенскою крепостию, яко тут определено быть полковой церкви во имя Пресвятыя Богородицы освященной, между коими крепостями в пристойных местах назначены редуты. По прибытии же тайнаго советника в Сорочинскую крепость о всех в бытность его при Орске бывших произхождениях 27 числа сентября в Правительствующий Сенат отправлены обстоятельные репорты и доношения, в которых о состоянии обеих орд и ханов и о каракалпацких, вновь в подданство пришедших, также и о зюнгорских делах со всеми их обстоятельствами было изображено, что все потом от Правительствующаго Сената милостиво было апробовано.
139. По прибытии тайнаго советника в Самару получен 15 ноября Ея Императорскаго Величества указ из Правительствующаго Сената от 21 октября, в котором объявлено, что Ея Императорское Величество 15 числа того ж месяца в высочайшее свое в Правительствующем Сенате присутствие на докладе онаго Сената за собственноручным своим подписанием всемилостивейше указала главной город Оренбург для представленных резонов на всегдашнюю пользу строить при Бердской крепости. Что же до разпределения команд по всей новоразположенной линии надлежит, оное особливо помянутому тайному советнику в разсмотрение поручено, и о том ему достаточное определение учинить велено с подтверждением, чтоб того однаго смотреть и держаться, дабы вся линия так была селением разпоряжена, чтоб в случае нечаянных воровских подбегов<14>, не только отпор учинить было возможно, но и скорой сикурс<15> доставши, таких воров не упустить, и во всех местах, где бывали и быть могут воровские перелазы, для пресечения того надлежащия укрепления делать. На сей высочайший указ тайный советник от 18 ноября обстоятельно доносил, объявляя, что для того строения в марте месяце предбудущаго года отправлен от него будет определенной в команду его генерал-маиор фон Штокман и с ним туда ж канцелярии комиссии и инженеры и протчие комисские служители отпустятся, а сам он, тайный советник, поедет в Исетскую провинцию для требующихся тамо многих учреждений, и чтоб по Тоболу и по Ую рекам, осмотря места, до Верхяицкой пристани назначить крепости, и о разположении в тех крепостях воинских людей по таком своем осмотре определение учинить, также б и с сибирским губернатором увидясь, о тех провинциальных делах, кои заимствуют от Сибирской губернии, заобще и согласно установить. Притом же и о самарских дворянах и казаках представление учинено, дабы их на основании прежних указов перевесть в Оренбург с объявлением, что город Самара ныне прикрыт новою линиею, и оных дворян и казаков на таком жалованье, какое они прежде получали, при городе Самаре содержать нужды не признавается, и чтоб на место их определить в казаки из заведенной бывшей при тайном советнике Татищеве Мочинской крепости, от Самары вниз верстах в двадцати, с приличным по состоянию уже места окладом, а ниже б Яицкаго казачья городка для удержания калмыцких и киргис-кайсацких чрез реку Яик перебегов построить два городка и содержать их за показанными в том доношении резонами Яицкому войску, удовольствовав оное отворением гурьевских учугов<17>, чтоб за то рыболовством наиболее пользоваться могли. Оренбургской же комиссии, каким чинам при ней быть, и на каком жалованье, сочинен штат, которой тогда в Правительствующий Сенат был отправлен, что все от Правительствующаго Сената милостиво принято и в последующем году апробовано. В протчем к строению города Оренбурга, на вышеозначенном и от Ея Императорскаго Величества определенном месте чинены были надлежащия приуготовления, к чему на место умершаго подполковника Останкова, которой, как выше значит, в Орской крепости и по всей яицкой стране и над граничными делами команду имел, определен был подполковник Пальчиков.
140. При окончании же сего года тайный советник ездил в Ставрополь<18>, где будучи с тамошним комендантом бригадиром Змеевым обще согласное определение учинил, чтоб в ставропольском гарнизоне быть двум пехотным ротам, а третью, тамо имеющуюся, перевесть и поселить при городе Самаре гарнизоном же, и о всей тамошней страны безопасности, яко же и о городе Самаре и о Закамской линии, разсуждено ставропольскому коменданту иметь попечение. Сверх того, при оном же Ставрополе определено на коренное поселение казаков пятьдесят человек с таким же окладом, какое учинено самарским, что потом и указами апробовано. В протчем все сего года происходило благополучно, кроме сего, что Абулмамет-хан киргис-кайсацкой Средней орды, прельстясь чиненными ему от зюнгорскаго владельца обнадеживаниями, в противность указов и многих ему учиненных представлений сына своего к помянутому владельцу в аманаты послал, однако более никаких от него противных поступок не было, но паче верность свою к Ея Императорскому Величеству присягою подтвердил. Также и Барак-салтан<19>, знатнейшей и сильнейшей между киргис-кайсацкими салтанами, никогда еще у присяги не бывшей, у посланнаго к нему переводчика Уразлина, купно с помянутым ханом и старшинами своими присягал, и с тем при помянутом переводчике посланцов своих ко двору Ея Императорскаго Величества отправил. Что же касается до торгу оренбургскаго, то и оный такожде происходил благополучно.
141. При начале 1743 года, то есть в первой половине генваря, учинены основательныя определения, как о строении города Оренбурга и о поездке для того в марте месяце генерал-маиора фон Штокмана в Бердскую крепость с надлежащими к тому инженерами и с протчими служителями, так и о переведении туда из города Самары всей Оренбургской комиссии, и каким образом в отсутствии тайнаго советника поступать, которой, отправя в Правительствующий Сенат обо всем том обстоятельные репорты, отправился 13 генваря в Уфу, и в вышепомянутую Исецкую провинцию, а 30 того ж месяца на Уфу прибыл. Там будучи по 7 число февраля, учинил с тамошним вице-губернатором бригадиром Аксаковым о разных до Оренбургской комиссии и до Уфинской провинции касающихся делах определения, и в Правительствующий Сенат для апробации отправил, которыя такожде за благо приняты и апробованы. Из Уфы же следуя, был он, тайный советник, в Красно-Уфинской крепости, Оренбургскому ведомству подлежащей, где, учиня надлежащее о ней учреждение, отправился чрез Екатеринбург в помянутую Исецкую провинцию, и 18 числа того ж месяца прибыл той провинции в Белоярскую Теченскую слободу, позади башкирскаго жилья имеющуюся, где тогда было провинциальное правление.
142. Из оной Теченской слободы ездил тайный советник налегке для осмотру построенных с тамошней стороны крепостей и был в Миясской, Иткульской, Челябинской<20> и Чебаркульской крепостях, отколь паки в Теченскую крепость возвратясь, со всею уже командою переехал той же провинции в город Шадринск<21>, которой от оной слободы разстоянием сто двадцать верст, дабы тут для разных советов видеться с сибирским губернатором, и по учинении с ним о тамошних делах надлежащих учреждений так скоро, как весна наступит, для осмотру мест и назначивания по рекам Тоболу и Ую крепостей отправиться, куда он, тайный советник, марта 1, а сибирской губернатор генерал-маиор Сухарев того ж месяца 10 числа и прибыли.
143. С помянутым сибирским губернатором по имевшемся довольном разсуждении основательное определение учинено не только о том, каким пред прежним удобнейшим образом тамошние, то есть сибирские, форпосты учредить, и военных людей по оным расположить и содержать, но также и о дальнейших сибирских обстоятельствах, особливо же о безопасности тамошней границы, довольное было разсуждение, и потому сочинен проект и настоящий план, которой ко апробации в Правительствующий Сенат за общими их, тайнаго советника и генерал-маиора, подписаниями отправлен. А о Исецкой провинции, на каком основании оной быть, и о всех тамошних порядках и поведениях учинено от тайнаго советника особливое достаточное определение, что все потом от Правительствующаго Сената со многим удовольствием, как то и в указе, присланном к нему, тайному советнику, объявлено, апробовано.
144. По таким исправлениям тайной советник, собрав наряженныя для конвою его команды, в последних числах апреля из помянутаго Шадринска, для осмотру мест под новую Уйскую линию выступил, и, следуя чрез Окуневской дистрикт, был ведомства Сибирской губернии в Царево-городищенской слободе, при реке Тоболу лежащей, отколь по силе прежних имянных указов означенную Уйскую линию вести велено, а потом чрез Утяцкой форпост<22> следовал вверх по Тоболу до того места, где в него река Уй впадает, и вверх по оной реке до Уйской крепости<23> и до Верьхяицкой пристани, и в том походе следующия крепости, и в них надлежащие гарнизоны от него назначены, а именно: 1) Куртамышская<24>, близ речки Куртамыше. 2) Бакланская, близ озера Баклана; за теми по реке Ую: 3) Усть-Уйская<25>, близ устья той реки. 4) Крутоярская<26>, при урочище, называемом Крутой Яр. 5) Каракульская<27>, близ озера Каракуля. 6) Троицкая<28>, близ устья реки Увелки, яко в день Святыя Пятьдесятницы назначена, и разсуждено, чтоб оной между всеми тамошними крепостями быть главной. 7) Степная<29>, яко на степной, то есть на киргизской стороне назначена, против сосноваго бору, Нарым Карагай называемаго. К тем новоназначенным крепостям присовокуплены старыя: 8) Уйская, в верховье реки Уйя. 9) Уклы-Карагайская, при озере и при сосновом бору, называемом Уклы-Карагай<30>. 10) Вышепомянутая Верьхяицкая пристань. Сверх оных, следуючи от Верьхяицкой крепости, еще две крепости по Яику назначены, и действительно строить определено, одна пониже реки Верхняго Кизила, которая названа Магнитною<31>, для того, что напротив ея находится гора магнитного камня, другая – на реке, Нижней Кизиль называемой, чего для и именована Кизильскою<32> да назначены еще две крепости вниз по Яику при реках Урдасыме и Таналыке<33>, между которыми нескольким редутам быть определено.
Глава 7
<1> День ангела.
<2> Петр III Федорович (1728-1762) – российский император с 1761 г.
<3> В этом месте текста ошибочно упомянута река Сакмара. В действительности имелась в виду река Самара (обоснование конъектуры см.: Смирнов Ю.Н. Указ. соч. С.153).
<4> Максимальным.
<5> Воины в панцире.
<6> Форейтор – верховой, сидящий на одной из передних лошадей, запряженных цугом.
<7> Петр III был сыном дочери Петра I Анны Петровны (1708-1728), родной сестры Елизаветы Петровны.
<8> Речь идет о русско-шведской войне 1741-1743 гг., вызванной попыткой Швеции вернуть утраченные после Северной войны земли. Закончилась победоносным для России Абоским миром 1743 г.
<9> Якобы.
<10> Коросты.
<11> Речь идет о наложнице Абулхаира – калмычке Цойроши.
<12> О встречах И.И.Неплюева с Абулхаир-ханом см.: Ерофеева И.В. Хан Абулхаир. С.267-268. Там же указаны и источники.
<13> Ныне село Воздвиженка Саракташского района Оренбургской области.
<14> 14 (27) сентября.
<15> Набегов.
<16> Помощь.
<17> Учуг – сплошной частокол в виде загона поперек реки для ловли рыбы.
<18> Ныне город Тольятти.
<19> Барак-хан (ум.1750) – казахский хан Среднего жуза. В 1742 г. принял российское подданство.
<20> Ныне город Челябинск.
<21> Ныне город, райцентр Курганской области.
<22> Ныне село Утятское Притобольного района Курганской области.
<23>Ныне село Уйское, райцентр Челябинской области.
<24> Ныне город Куртамыш, райцентр Курганской области.
<25> Ныне село Усть-Уйское Целинного района Курганской области.
<26> Ныне поселок Крутоярский Октябрьского района Челябинской области.
<27> Ныне деревня Каракульское Октябрьского района Челябинской области.
<28> Ныне город Троицк, райцентр Челябинской области.
<29> Ныне село Степное в северо-западном Казахстане, недалеко от границы с Челябинской областью.
<30> Ныне поселок Карагайский Верхнеуральского района Челябинской области.
<31> Ныне город Магнитогорск Челябинской области.
<32> Ныне село Кизильское Агаповского района Челябинской области.
<33> Речь идет о Уртазымской и Таналыкской крепостях (ныне села Уртазым и Таналык Кваркенского района Оренбургской области).
ПОДГОТОВКА ТЕКСТА, ПРИМЕЧАНИЯ,
УКАЗАТЕЛЬ И ГЛОССАРИЙ
И.В.КУЧУМОВА