Если бы не эта ремарка президента, то арест Маркелова за взятку спустя неделю после отставки стал бы проходным событием.

Уже давно понятно, что пост губернатора российского региона перестал быть почетным, а сами главы стали хорошей мишенью силовиков. Буквально за неделю до Леонида Маркелова за решеткой оказался коллега из Удмуртии Александр Соловьев.

Волна губернаторских арестов началась в 2014 году с задержания главы Сахалинской области Александра Хорошавина и продолжается до сих пор.

Ситуация Леонида Маркелова выбивается из общего ряда. Арестованные Александр Хорошавин, Вячеслав Гайзер (Коми), Никита Белых (Киров) и Александр Соловьев гарантий от президента накануне задержаний не получали. Часть из них участвовали в губернаторских выборах, но уголовные дела возбуждались после этого с лагом примерно в год: мало ли что за это время могло произойти. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков всегда подчеркивал — Путин в курсе задержаний, президенту доложили.

Многие главы попадали под уголовку уже после увольнения главой государства за утрату доверия.

Маркелов на прошлой неделе уходил мирно, да еще и с президентским анонсом «нового места работы». Формулировка испытанная и вежливая — так губернаторы уже уходили.

Например, экс-глава Тульской области Владимир Груздев, бывший руководитель Ярославской области Сергей Ястребов. Кто-то получал достойные должности, кто-то нет. Но под арест чиновники не попадали.

О новом месте работы Маркелов сказал сам. Он признался, что хотел бы работать сенатором, а депутаты заксобрания уже приготовили ему свободный мандат для перехода в Совет Федерации.

Слово Владимира Путина — чуть ли не основа российской кадровой политики, политики вообще, да и экономики тоже. Более второстепенные ориентиры гарантий политического будущего могли меняться.

Поддержка «Единой России», покровительство ближайшего окружения главы государства, экономические успехи, хорошие отношения с Народным фронтом — все это приходит и уходит, но обещание президента служило надежным маяком.

Публичная поддержка президента служила защитой от недоброжелателей самого высокого уровня для фигур куда более слабых, чем губернаторы.

Неслучайно чиновники пытаются заручиться поддержкой именно президента, и лучше публичной — так их лоббистские идеи гарантированно воплотятся в жизнь. Если президент своего мнения не высказал, может случиться всякое.

Эта сила слова использовалась для успокоительного сеанса для губернаторов. После зимней волны отставок Путин встретился со всеми уволенными главами и поблагодарил их за работу. Благожелательная беседа с президентом должна была продемонстрировать региональным руководителям, что в Кремле их ценят и уважают.

После истории с Леонидом Маркеловым очевидно, что такого маяка, как публичная поддержка Владимира Путина, у российской элиты теперь нет.

«Если бога нет, то какой же я тогда капитан?» — может теперь воскликнуть любой член вертикали.

Объяснений у произошедшего может быть два, и оба для чиновников, политиков и бизнесменов малоутешительны. Либо Владимир Путин стал слишком вольно распоряжаться своим словом, играть ими и заявлял о «новом месте работы» Маркелова, зная о деле против него.  Либо силовики, в сотрудничестве или во вражде с внутриполитическим блоком Администрации президента, ведут свою игру. И то и другое подрывает саму идею вертикали: в первом случае следует, что от правил ее существования отказались на самом верху. Второй предполагает, что более низкие слои считают свод негласных законов необязательным.

Мягкий, как представлялось, уход Маркелова еще вчера выглядел своеобразным уроком от Кремля. Удмуртский глава Соловьев добровольно увольняться не торопился, вот и получил арест, а руководитель Марий Эл не сопротивлялся и получил надежду на будущее. Высшей инстанции, арбитра, теперь нет.