Публикую «записку» статского советника Владимира Викторовича Крубера от 26 августа 1886 года «Оренбургская Башкирия в лесохозяйственном и промышленном отношениях». Иллюстрируется архивными фото и снимками уфимского фотографа Наиля Галеева 

Оренбургская Башкирия в лесохозяйственном и промышленном отношениях

Башкирское население, владеющее лесом, расселено небольшими деревнями по лесному пространству. Большинство башкир имеет большой надел — 15 десятин на душу. Кроме того, владеет сверх надельной землей в количестве иногда более этой пропорции. «Урман» – не просто лес, это стихия бурзянских башкир. Башкир в урмане вырос. Урман его кормит. Дает ему заработок, средства к жизни, все, что нужно для домашнего обихода.

Зимой башкир живет в деревне. Сруб, сажени в две или с небольшим, крыша драничная, сени лубочные, два — три окошка, из коих часто одно только со стеклами, а остальные закрыты пузырем, — вот безроскошное жилище башкира.

В избе «шувал» — большая печь, вроде камина из камня. Часто даже без кирпича, с прямой широкой пролетной трубой, которая закрывается с крыши просто доской или каким-нибудь тряпьем. Против шувала к переднему фасаду — низкие нары, по ним пестрые паласы своего тканья, несколько тряпок, кусков материи собственного изделия, или ситца развешаны по жердям, иногда и даже нередко самовар и самая простая посуда — вот вам неприхотливая обстановка башкирского жилища. Двор обыкновенно огорожен лубками, разным мелким лесом. В углу двора лубочный навес для скотины, иногда только защищенный с боков от непогоды и снега.

Рабочая пора для лесного башкира — зима; в это время года он рубит лес, вывозит его к сплавным рекам; к весне он работает на сплаву, а также занимается гонкой смолы. «Жить надо, работать надо», — говорит он, но по возможности старается работой этой себя не обременять.

Он сокращает свои потребности до невозможного, лишь бы не слишком отягощать себя работой: пресная лепешка составляет основание всего его питания, иногда покупается пшено, из коего варится «юра» — более или менее жидкая каша, а если башкир имеет чай, то он уже и совсем счастлив.

Башкирская деревня Эхья. Фото С.М. Прокудина-Горского

Только зажиточные в дни роскоши позволяют себе «бишбармак» и «салму» — род лапши с накрошенной в нее бараниной, или тесто, печеное в бараньем сале.

В большом употреблении сыр «крут», изготовляемый из разного молока. Он просушивается и коптится над костром, отчего получаются черный цвет и прочность. Его толкут, растворяют в воде и получают таким образом похлебку, немного напоминающую кумыс.

Посиживает он у своего шалаша, покуривает трубку, посматривает на синеву неба,   на   лесную   чащу,   зеленый   луг,   пьет   свой   кумыс   и блаженствует — более ему ничего не нужно. Повыбьется травка в окрестностях кочевки — башкиры переходят на новое место.

Здесь и далее — природа Башкирии и Южного Урала глазами фотографа Наиля Галеева 

Дойных маток и жеребят на день привязывают близ кочевки, на ночь маток пускают в лес с жеребцом, который является их самым исправным пастухом.

В лесу он лучший защитник своего табуна и скорее ляжет костьми, чем даст в обиду своих маток.

Нередки случаи, что  медведя  и жеребца заводчики находят мертвыми, израненными, в недалеком расстоянии друг от друга. Жеребец гоняет свой табун на пастбище, выбирая ему свежие места, гоняет его на водопой и никогда не пропустит утреннего часа, когда надо пригнать маток для доения к кочевке. Стоит какой-нибудь матке по дороге замешкаться, отстать от других, жеребец сейчас же подлетает к ней, толчками, зубами и ударами копыт заставляет ее следовать за табуном.

Коровы также ходят по лесу; теленка-сосунка оставляют при кочевке и мать исправно в свое время возвращается домой.

Август месяц кладет конец блаженству башкир, и уже в сентябре они устраиваются на зимних квартирах по деревням.

Посевами башкиры занимаются мало и то только в деревнях, расположенных по краям лесов, вблизи степей. Таковы части волостей 1 и 2 Бурзянской и Тангауровской. В лесу и в горах мороз бьет всякий хлеб и редко в этой местности находится более одного — двух охотников на деревню, и то не на каждую, попытать счастья в посеве; сеют овес, ячмень, рожь. 

Кумыс в деревянной кадке

В последнее время башкиры стали ходить в степи на полевые работы. Заготовив несколько возов сена, припасши десятка два пудов хлеба, башкиры считает себя во всеоружии, чтобы встретить зиму. По отношению к своему лесу башкир использует своехарактерный догмат: он считает лес своим кормильцем и вполне убежден в его неистощимости. Лес, рассуждает он, наших предков кормил и наших внуков прокормит, — ему нет конца.

Лес для башкира — главный источник заработка. Сам по себе лесной материал в его глазах не имеет цены, Бог его растит; он ценит лес как средство заработка, как средство приместить свой личный труд, который пока другого помещения себе не находит. Отдав свой лес в кортому [5] лесопромышленнику, он ставит непременным условием, чтобы лесопромышленник для заготовки не брал посторонних рабочих и, напротив того, всю бы работу предоставил башкирам-владельцам.

Та незначительная штата за лес, которую лесопромышленники называют пошлиной и которую они платят в пользу мирских сумм, установлена не башкирами, а определена администрацией как средство обеспечить себя и сделать хоть сколько-нибудь возможным получение с башкир повинностей.

Лесные порубки

Характеристично отношение башкира к лесным порубкам. «Вы едете, например, узкой тропой по извилинам леса; вдруг лошадь ваша останавливается – дорога преграждена лежащим поперек деревом; какая-нибудь сосна или лиственница, простоявшая на корню лет полтораста — двести, лежит срубленная варварской рукой; вы осматриваете дерево и убеждаетесь, что оно срублено довольно давно и никакою его частью порубщик, по-видимому, не воспользовался: осмотрев однако дерево повнимательнее, вы замечаете на нем следы соскобленной серы — смолы, хороший кусок коей в вершине дерева и был причиной порубки. Сера скопилась высоко, лезть на верхушку трудно, башкир сейчас сообразил, — чем трудиться и рвать платы, — проще срубить дерево».

Сера эта сбывается торговцам, но главную привлекательность она представляет как любимое и единственное лакомство башкира. Снявши с дерева серу, башкир перетапливает ее, очищает от сору и отломив кусочек величиной в небольшой орех, кладет в рот, жует его и притом жует по целым суткам;— это тонкое наслаждение заменяет ему табак, вино и прочие наркотические вещества. Если гость застает хозяина жующего, то вежливость и гостеприимство требуют, чтобы хозяин вынул изо рта разжеванную смолу и предложил ее гостю. Это знак особого расположения.

«…Иногда вы видите громадное срубленное дерево, из комля коего вышло бы прелестное бревно вершков пятнадцати или более в отрубе, а между тем из середины этого бревна вырублен какой-нибудь аршинный чурбак, из коего, в свою очередь, выколота средняя доска. Как щепа, так и все остальное гниет на месте; а башкир починил себе подушку в арбе, двухосной своей повозке, или сделал другую какую-нибудь незатейливую штуку и с нею поехал дальше, — ведь он чувствует себя хозяином, — кто ему может запретить».

Лесной промысел

Лесной промысел в Башкирии имеет свой совершенно отличительный характер. Он разделяется по существенному своему характеру на сплавной и кустарно-повозный.

Сплавной промысел

Сплавной промысел находится в руках более или менее крупных лесопромышленников. В незначительном числе ведут его от себя некоторые зажиточные башкиры, татары и казаки.

Кустарно-повозным промышляют исключительно местные башкиры и татары, доставляя преимущественно мелкий лес и лесные поделки гужом непосредственно к местам сбыта.

Немало башкирского добра задаром и легко прошло через руки крупных лесопромышленников, но зато, наученные продолжительным опытом, в настоящее время немало задают хлопот лесопромышленникам, хотя в сущности добро-то их все по-прежнему идет за бесценок и пользуются некоторыми выгодами только мироеды.

Покупка леса у башкир

К таким-то владельцам лесов приезжают ловкие молодцы — приказчики лесопромышленников.

Стоит въехать во двор к башкиру, чтобы чуть не пол-деревни любопытных собралось в этом дворе. Сейчас же найдут расспросы — кто, куда, зачем. Весть о цели приезда с быстротою молнии распространяется по всем углам деревни и сейчас же затеваются переговоры. Прежде всего, конечно, надо сговориться со старшиной, писарем, старостой и прочими властями, потом с не должностными мироедами, крикунами на сходе, а потом уже с каждым тамгой.

Тамгой называется печать, которую имеют волостные выборные, так как арабская грамота трудно дается башкирам и большинство из них неграмотны, — для прикладывания вместо подписи к приговору или иному документу.

Для краткости и самого обладателя печати называют тамгой.

Но сговориться со всеми этими господами, конечно, не легко, вопрос решается не столько красноречием, сколько «суюнча» — взяткой.

Всякий из берущих отлично понимает, что берет с лесопромышленника суюнчу и что действовать следовало бы не так, что следовало бы выговоренную сумму обратить в общественный капитал, которому дать надлежащее назначение. Но каждый из берущих отлично понимает, что за ним стоит недоимка и что чуть с лесопромышленника гласно возьмут деньги, недоимка, повинность, какая-нибудь общественная потребность их поглотят и никто лично своим добром не воспользуется.

Вот это-то и есть главная причина того, что башкиры обесценивают свое добро и стараются хоть воровским образом сколько-нибудь на его счет попользоваться, причем, конечно, немногим сильным достается львиная доля, остальным -только крохи. А добро расхищается во все стороны.

Красного леса на подводах вывозится относительно весьма немного. Незначительная часть его идет таким образом из лесов в Бурзянской волости в Орск, в Юлук и соседние базарные деревни; гужевым же способом снабжается Верхнеуральск. Вывозкою. леса в гг. Оренбург, Орск и на сельские базары занимаются башкиры Каракипчакской волости, 3 Усерганской и Тамьян-Тангаурской. За этой самой простой разработкой стоит по своему количественному значению дегтярное и угольное производство. Сидкою смолы занимаются и башкиры, и заводские крестьяне. Сидят деготь преимущественно в кубах, а также в так называемых распашных ямах.

Покосы в лесах встречаются по низменным местам, вдоль речек; трава не всегда высокого качества, обильная листком, тем не менее покосы охотно разбираются и за них дают от 1 рубля 50 копеек до 3-х рублей за десятину; по Белой покосы несколько дешевле.

На  местах  покосов  русское  население  устраивает  себе шалаши. Сено  в  деревню   далеко   возить,   вот  и перегоняют скот к хутору, там зиму и кормят. То же встречается и у зажиточных башкир, но реже, чем у русских. Хутор — это сруб, по большей части из соснового валежника, звеньев 7-10 величины, сверху накат, в углу шувал, крыши не полагается, вместо окон — отверстия вершка в 4, иногда вставлено стеклышко, иногда пузырь, а то просто тряпкой затыкается. Тараканов, клопов, мух и всякой нечистоты во всякое время года в этих логовищах изобилие. Тут и люди, и скотина все вместе часто на земляном полу. Кругом пригорожен двор из жердей, заслонен разным валежником, лубками. Вот тут-то целая семья или часть ее живет зиму и кормит скотину.

Заработок заготовщика

Башкир всегда норовит взять вперед задатку и к началу рубки леса обыкновенно уже успеет его проесть; приступая же к работе, он делает в счет работы забор разных продуктов — муки, чая, сахара и прочее, которые все получают из сплавного магазина с надбавкою от 30 до 50%; таким-то способом лесопромышленнику заготовка сажени дров с доставкой к складу обходится часто вместо кортомных 8 рублей не более 3-х или 4 рублей.

Средним счетом башкирский двор заготовляет до 7 сажень за всю осень и зиму и вывозит на одной лошади до 30 бревен; таким образом заработок, падающий на двор, работающий на заготовке — от 60 рублей до 80 рублей в год, что составляет, считая средним числом семью в 3 души — от 20 до 30 рублей на душу; вот однако и весь годовой заработок такой семьи, других заработков она уже не имеет.

Плата рабочим при сплаве

На сплаву рабочие получают от 50 до 60 копеек на первый срок. Три дня они обязаны дожидаться свалки на берегу на своем хлебе, если придется ждать далее, то хлеб отпускается из магазина. Затем во время свалки -они на своих харчах. Первый срок считается на две недели… каждый рабочий получает всего около 8 рублей. На второй срок нанимают дороже, копеек по 60 — 70, а там далее и по рублю. Конной стражи по Сакмаре бывает человек до 40… из… русских крестьян…[от] 25 рублей до 35 рублей в месяц.