Во второй половине XIX в. публицистические заметки о Сибири стали очень популярными, многие из них выдерживали несколько изданий. Одна из наиболее ранних публикаций, в которой употреблено слово „челдон“, – это сибирские очерки С.И. Турбина «Страна изгнания и исчезнувшие люди».
Автор этой книги путешествовал по Сибири в 1860-х гг. Он так характеризовал сибирское население, что это мог бы быть отрывок из современной научной работы: «По сибирским народным понятиям… люди бывают, во-первых, здешние, то есть сибирские… старожилы, и, во-вторых, расейские». Когда же автор передаёт разговоры, которые он вёл в Сибири с курскими переселенцами, то лексика его меняется: «Я стал расспрашивать про житьё-бытьё, и мне рассказали вот что:
– Таперича ничего, как будто попривыкли…
– А каковы соседи?
– Всякие есть… На счёт сибирских, мы их чалдонами дразним, больше чаями занимаются, а работать не охочи».
Этот же автор пишет об отношениях российских и челдонов, сообщая, что последние часто приезжают к переселенцам «…хлебушка когда купить, когда взять до новины».
Семья старожилов-староверов на р. Мане. Фото А.Я. Тугаринова 1900-х гг. Красноярский краеведческий музей
Книга С.И. Турбина вызвала большой интерес у читающей публики. Н.С. Лесков посвятил ей рецензию под названием «Страна изгнания», которая перепечатывалась несколько раз. По современным меркам рецензия написана необычно.
Её автор, призывая прочитать книгу Турбина, писал следующее: «Для того, чтобы ознакомить читателя с интересной и необыкновенно легко читаемой книжкой г. Турбина, гораздо лучше привести из неё небольшие, но очень живые сцены, яркие картинки, которые могут служить образцом мастерства автора рассказывать с задушевною безыскусственностью и простотою».
Всего Лесков отобрал три сцены, которые и включил в рецензию. Надо думать, что эти тексты были из тех, что могли заинтересовать читателя XIX века. Одна из сценок описывала встречу Турбина с каторжным бродягой, другая – с ссыльным поляком, и третья – с добровольными переселенцами, соседями челдонов.
Н.С. Лесков цитирует тот же отрывок из книги Турбина, что приведён мною выше, и резюмирует: «В этой заботе о хлебе притупляются и со временем врачуются или гаснут порывы nostalgiae [тоски по родине (греч.)], и переселенец становится старожилом, а потом и туземцем, которого новые пришельцы, в свою очередь, станут дразнить чалдоном, а он их считать необразованными мужиками. Удивительная эта привилегия нашего русского человека слыть образцом невежества даже среди своих же братий, которые имели случай только обазиатиться, и у г. Турбина очень много чрезвычайно интересных наблюдений над этими пионерами русской цивилизации в Сибири…».
Так что в рецензии Н.С. Лесков, как мы видим, даже конкретнее, чем сам С.И. Турбин, поясняет слово „чалдон“. Под ним Лесков понимает кличку, которую переселенцы дали сибирским старожилам, по смыслу близкую к слову „туземец“.
***
Известно, что В.И. Даль в 1833–1841 гг. служил в Оренбурге. Он, по утверждению его биографов, много ездил по Южному Уралу и общался с представителями различных социальных слоёв. В это время Даль уже активно собирал местную лексику. Как мы знаем, на Южном Урале слово „челдон“ известно и как ругательство, и в значении „старожил“. Но, как следует из словаря, Даль это слово здесь не встретил.
Интригует вопрос о том, из какого источника Даль всё-таки узнал о челдонах. Думается, что если бы слово было заимствовано из словаря Боровникова, то он не изменил бы толкование. В словарных статьях Даль указывал место бытования слов, но не делал ссылку на источники.
В предисловии к словарю были указаны источники словаря в целом: «Опыт областного великорусского словаря» (1852), «Дополнение» к нему (1858), «Опыт терминологического словаря сельского хозяйства, фабричности, промыслов и быта народного» В. Бурнашева (1843–1844), «Ботанический словарь» Н. Анненкова (1878) и собственные записи Даля.
Упомянутые «собственные записи» В.И. Даль начал вести ещё в 1819 г., когда после окончания Морского корпуса служил в Николаеве. Всего, по его собственным оценкам, в «Толковый словарь живого великорусского языка» было включено до 80 тыс. слов, записанных им самим. У Даля случались отдельные периоды активного собирания лексики, когда он располагал помощниками.
Известно, что во время службы в Санкт-Петербурге в 1841–1849 гг., когда Даль был чиновником высокого ранга в Министерстве внутренних дел, он организовал сбор местных слов в масштабах всей Российской империи. На места направлялись запросы, и в ответ в адрес особой канцелярии министерства шли письма от губернских чиновников, учителей, врачей, которые откликались на просьбу лексикографа. В канцелярии Даля специально выделенные чиновники разбирали присланные записи по алфавиту и отдавали писарям, которые переписывали всё на длинные ленты бумаги и складывали в коробки по губерниям.
В конце 1840-х гг. у В.И. Даля начались неприятности, связанные с публикацией его художественных произведений. Покинув Санкт-Петербург, он обосновался в Нижнем Новгороде и отдавал словарю почти всё свободное от службы время. Он был постоянным посетителем Нижегородской ярмарки, которая работала каждое лето. Здесь Даль «охотился» за словами, сказками, песнями и лубочными картинками. Известно, что нижегородская ярмарка – одна из крупнейших в России, она привлекала торговцев из разных российских губерний.
Кроме того, в биографии Даля упоминается его друг ещё по Морскому корпусу – декабрист Дмитрий Иринархович Завалишин. Он, как пишет М. Бессараб, тесно общался с Далем в последние годы жизни Владимира Ивановича, уже после завершения работы над словарём.
Была ли между ними переписка ранее, неизвестно. Между тем Д.И. Завалишин с 1827 г. находился на Нерчинских рудниках, а с 1839 г. жил на поселении в Чите – «челдонском рассаднике», так сказать. В 1863 г. он вернулся из Сибири в Европейскую часть России.
Таким образом, возможностей узнать слово „челдон“ у Даля было очень много. Удивительно скорее то, что его информация оказалась неполной и неточной, что исказило восприятие этого слова специалистами на долгое время. Выяснить, от кого узнал Даль слово „челдон“ и при каких обстоятельствах, вряд ли удастся: рабочая картотека Даля не найдена и, скорее всего, погибла ещё в годы Гражданской войны.
Источник: Сибирская история & этнография
