Церковное собрание в Уфе. Архивное фото
Публикую отрывок из книги своей «Уфимская епархия«, который логически продолжает очерк об уфимском епископе Андрее (Ухтомском) «Между отчаянием и надеждой«.
* * *
…Конец 1920-х годов… Вовсю развернулась коллективизация. Стали прижимать нэпманов. Активную деятельность ведет «Союз безбожников». Государственные органы стремятся усилить разногласия в церковных «верхах» с тем, чтобы, по возможности, их использовать.
Спустя годы митрополит Сергий (Воскресенский) писал, что главной задачей патриархии в эти годы было «замедлить, затормозить предпринятое разрушение Церкви». Патриархия стремилась оградить догматическую чистоту и каноническую верность православия, удержать канонически законное положение Российской Церкви среди других православных автокефальных Церквей и довести таким образом Церковь до лучшего будущего, когда могла бы восстановится.
«Работая в патриархии, мы сравнивали свое положение с положением кур в сарае, из которых повар выхватывает свою очередную жертву, – одну сегодня, другую завтра, но не всех сразу. Мы прекрасно сознавали, что большевики терпят существование патриархии только ради собственных выгод, преимущественно пропагандных, и что нам приходится быть почти бессильными зрителями постепенного удушения Церкви… Но ради Церкви мы все же мирились со своим унизительным положением, веря в ее конечную непобедимость и стараясь посильно охранить ее до лучших времен».
Итак, 1927 год. Время кипения религиозной жизни в Уфимской епархии.
После отъезда епископа Андрея из Уфы в Москву в июне 1927 года и его последующего ареста, в епархии проходят как официально разрешенные, так и тайные совещания православного духовенства. Самые важные события состоялись осенью. В Уфе вполне официально, с разрешенным властей, проходит так называемый Съезд православных староцерковников.
Почти в то же самое время в тайной форме в городе проводится Предсоборное совещание, или Предсобор, сведения о котором носят полулегендарный характер, но очень важны, так как подготовило уход значительной части православных людей в катакомбы.
Начнем разговор с Уфимского Съезда православных староцерковников, который состоялся без участия епископа Андрея, но под его духовным руководством. Находясь в заключении, епископ Андрей руководил съездом через епископа Аввакума (Боровкова).
«Вспомянув тяжкие, мучительные и преступные глупости людей, ответственных за церковную жизнь, – писал епископ Андрей, – я перехожу к тем воспоминаниям, которые дают возможность мне отдохнуть и порадоваться. Первое радостное воспоминание, – это маленький собор, разрешенный гражданскими властями и созванный и Уфе епископом Аввакумом».
Съезд проходил с 16 по 19 октября 1927 года. Перескажу кратко его решения.
Они сводилась к тому, что в церковной жизни обозначились три основных течения – обновленцев, сторонников митрополита Сергия и его Синода, а также сторонников ВВЦС – Временного Высшего Церковного Совета, возглавляемого архиепископом Григорием Свердловским и Борисом Можайским. Съезд православных староцерковников ставил своей задачей выработать оценку этих течений, свое к ним отношение, а шире – дать оценку вообще всей современной церковной жизни.
На съезде было, в частности, решено, что обновленчество, как явление, разрушающее церковность (которая «умирает медленною, но верной смертью»), должно быть отвергнуто, а отношение Съезда к нему может быть только отрицательное.
Выступая на Съезде и пытаясь оценить современную церковную жизнь, епископ Аввакум находил в ней явления совершенно ненормальные:
«первая из них и самая темная – это удивительное падение нравственности среди духовенства: пьяное, продажное, безбожное духовенство – это самое распространенное, обычное явление в нашей жизни, – настолько обычное, что к этому, кажется, все привыкли, – говорил. – Так что молитвенно настроенный, твердый в убеждениях и любящий свое дело батюшка – это изумление для самих верующих.
…Невозможно останавливаться сейчас на Уфимской, в частности, епархии, где непробудное пьянство, утерянные кресты, пьяное духовенство в канавах и отрешенное от священства, двоеженство – все это совершается на ваших, так сказать, глазах и в близкой нам епархии.
Про это ходят целые анекдоты и целые легенды. Вспомним это для того, чтобы найти причины этого явления для борьбы с ним. Главнейшие причины этого явления можно искать только в прежнем положении Церкви, только распутинские синоды могли создавать людей, столь растерявших всякое дело, какое им прикажут, готовых на все за кусок хлеба, выдвинули эту кучу людей, показавшую теперь свой подлинный образ».
Прихожане Казанско-Богородской церкви с. Богородского. Фото 1927 г.
Съезд нашел целесообразным приступить к устроению местной церковной жизни, основные принципы которой были изложены в соответствующей Декларации.
Пути исправления – в церковном строительстве.
Излечение нужно искать в перемене взглядов на церковный народ и его деятельность. Церковность, соборность должны занять свое место в жизни, Церковь как общество верующих должно быть восстановлено в полной силе и получить надлежащие права.
Что нужно делать конкретно?
Первый шаг – перевыборы духовенства. Прежде всего, приходы должны действительно избрать себе достойных пастырей, которые бы знали свои обязанности. Все же недостойные пастыри должны быть лишены доверия, остаться вне церковной жизни. Этим можно избавиться от негодного в нравственном отношении и непригодного по церковным взглядам элемента.
Но этого мало: нужно такое же отношение и к архипастырям. В петербургский период жизни церковной, епископ был подобием губернатора и пользоваться полицией для осуществления своих приказов и указов.
Епископы должны быть переизбраны, непременно.
Таким образом окажутся лишенными доверия те из них, которые «ведут войну», командуют своей паствой или еще почему-либо неприемлемы. Это станет грандиозным очищением Церкви от всех отбросов, которые остались после переваривания церковным народом пищи, полученной еще в распутинские времена. Нужно в этом отношении дать права голосу самому церковному верующему народу…
Епископы обновленческого или полуобновленческого сергиевского течения очень боятся такой постановки дела, так как они не имеют за собой церковной поддержки и не пользуются народным доверием. Они, по существу, просто отрицают Церковь, как общество, имеющее огромные права и обязанности, совершенно почти утерянные в ужасное время всего петербургского периода русской жизни.
Второй шаг – увеличение епископий.
Он должен выразиться в восстановлении древнего взгляда на количество епископов и размеры епископий. Члены Собора обращались в данном случае к древней истории Латинской Африки. Она занимала площадь, которая равняется семи российским губерниям – Тверской, Ярославской, Костромской, Нижегородской, Московской, Владимирской и Калужской.
Но на этой территории было не семь и не четырнадцать, если считать викариев, а четыреста пятьдесят четыре епископа.
На епископа приходилось десять – пятнадцать тысяч населения. От центра до крайней границы епископии существовало расстояние не более полутора часов езды по грунтовой дороге. В результате, хотя бы отчасти, можно было исполнять завет Христа – «Пастырь знает овец своих по имени». При теперешнем же российском устройстве совершенно невозможно делать какое-либо церковное дело. Известны места, где епископ уже не бывал семь лет. Там умирают, не видав ни разу епископа. Итак, в наше время должно быть хотя какое-нибудь приближение к этому, действительно церковному, порядку вещей.
Третий шаг к выправлению церковной жизни – приходские Советы.
Община получает имущество, за которое она отвечает, следовательно, нужны два, три ответственных лица, которые бы могли следить за ним, за состоянием храма – ремонтом, удобством богослужения, починкой риз и прочим. Это составит так называемый подотдел попечения о храме. Так как община должна заботиться о богослужении и о проповедничестве, одновременно являясь ответственной за содержание проповедей, то должен быть и подотдел культурно-просветительный.
Так как община бывает вынуждена устранять негодных членов, а с другой стороны, совершать таинства крещения, брака или священнослужения, которые часто требуют разбирательства дела, то должен быть и подотдел церковного суда. При сложности церковного денежного ведения трудно иметь одного только казначея, нужен подотдел финансовый, а также подотдел благотворительный – из самого понятия церковного дела необходимо существует благотворительность…
Каждый из этих подотделов является ответственным перед избравшей его общиной на ту часть церковной жизни, которая ему вручается общиной, перед которой он и должен ежегодно отчитываться в своей деятельности.
Приходской Совет должен иметь достаточное количество членов, чтобы жизнь общины протекала нормально, чтобы каждый из подотделов совершал свою работу без упущения. Нужны специалисты по всем этим отраслям, ибо люди, ведущие хозяйством храма, часто мало сведущи. Каждый непременно должен знать и делать свое дело.
Четвертый шаг к устроению церковной жизни – это организация «Союза Приходов».
Каждый приход как совершенно отдельный от других существовать не может, он связан с другими, а в теперешнее время эта связь сама собой увеличивается.
Один приход почти не имеет возможности избавляться от своих недостойных «батюшек», да и сами эти изгнанные переходят из прихода в приход, внося только раздоры.
Избавиться от этого можно только при устройстве окружных объединений. Практика жизни сама вводит это требование. И другие стороны церковной жизни ведут к необходимости таких объединений.
Например, должна же лежать на ком-нибудь ответственность за деятельность округов перед Советской властью. Такое объединение предусматривается и советским законодательством.
Священнослужители и прихожане Байкинского благочиния Бирского уезда Уфимской губернии. Фото 1920-х гг.
Группа таких округов, определяющих епархию, выделяет совершенно таким же образом Епархиальный Союзный Совет, который является ответственным лицом за целую епархию и может иметь своего архиепископа, конечно, опять избранного съездом всех округов. Так должна быть организована наша церковная жизнь.
Остается еще заметить, что пастыри имеют обязанность устраивать свои съезды и совещания для разрешения своих пастырских дел и на этих съездах миряне, конечно, могут присутствовать только с совещательным голосом. Таким образом, будет закончена в общих чертах организация церковной жизни…
В самом конце своей работы съезд заслушал Акт о воссоединении архиепископа Андрея со старообрядцами 28 августа 1925 года в Ашхабаде, составленный епископами Аввакумом, Антонием и Питиримом. Этот Акт был признан правильным и достаточным для канонического суда оправданием того, что архиепископ Андрей никаких противоканонических поступков на совершал.
Руководствуясь признаниями свидетелей, присутствовавших при этом событии, – епископов Климента и Руфина, инокини Фивы, съезд убедился, что митрополит Сергий в своем «Обращении к Уфимцам» сообщил верующему народу «явную неправду на архиепископа Андрея».
Свидетели показали, что перехода общины в старообрядчество не было, что архиепископ Андрей у старообрядческого епископа Климента не исповедывался, принятия по второму чину не было.
Решено было «сообщить всем верующим о недостойной деятельности митрополита Сергия, писавшего явную неправду, ибо митрополит Сергий явно клевещет на архиепископа Андрея и производит недопустимую смуту в Уфимской епархии».
Кроме этого, Съезд подтвердил, что архиепископ Андрей был избран Уфимским епархиальным съездом 1920 года и общим собранием всех приходов города Уфы в ноябре 1923 года, а отдельными округами это избрание было подтверждено в октябре-ноябре того же года. Поэтому и этот Съезд признал преосвященного Андрея своим неизменным Уфимским архипастырем, архиепископом Церкви автономной Башкирской республики., а на время отсутствия архиепископа Андрея в Уфе заместителем его признал преосвященного Аввакума.
Икона с изображением Уфимского епископа Андрея (Ухтомского). Вольная трактовка
В те же дни, когда в Уфе проходил Съезд, владыкой Андреем в Кзыл-Орде была окончательно выработана и подписана «Декларация Православных староцерковников». А в конце ноября к епископу в ссылку приехал священноинок Аввакум (Старков), принадлежащий к белокриницкой иерархии с удивительной просьбой – посвятить его во епископа.
Епископ Андрей был этим крайне удивлен, ибо, как известно, «иудеи с самарянами не сообщаются».
«Из этого ясно для меня уже стало, что искусственное… разделение между православными и старообрядцами стало сглаживаться и что умные старообрядцы охотно идут на примирение с православными общинами, – писал епископ в Уфу. – Я этому воссоединению старообрядцев с церковными общинами был очень рад, но посвящать этого священноинока, хотя и очень почтенного, я отказался, чтобы не вызвать неудовольствия Белокриницкой иерархии (одна из ветвей старообрядчества — С.С.), чтобы не вызвать среди них какого-нибудь разделения».
Из книги: Сергей Синенко УФИМСКАЯ ЕПАРХИЯ. художественно-документальное повествование. Уфа, 2009.
