Как жители Магнитогорска поднимали экономику Индии
Дарья Долинина из газеты «Магнитогорский металл» пишет: «ММ» продолжает публиковать воспоминания магнитогорцев, работавших в Индии. На этот раз я встретилась с Тамарой Рунгис, которая вместе с супругом Александром Ивановичем работала в Бокаро. И хотя её работа не была напрямую связана с тяжёлым заводским производством, всё же была не менее важной, поскольку касалась общественной жизни советских специалистов.
— Мы жили в четвёртом секторе, — вспоминает Тамара Михайловна, показывая семейные фотографии. — Это был прекрасный городок: два бассейна, столовая, школа, поликлиника. Все условия для творчества и общественной деятельности.
У магнитогорцев был лозунг: «Жить на Магнитке, работать на Магнитке — значит быть впереди!».
Это правило актуально и для супругов Рунгис, на долю которых выпало немало испытаний. Семья Тамары Михайловны родом из Ленинграда. Волей судьбы они с родителями и четверыми детьми переехали в город Апостолово Днепропетровской области.
В 1934 году отца Тамары — Михаила Ивановича Венкова — направили на Украину заместителем начальника политотдела. Необходимо было выяснить, куда пропадают железнодорожные грузы с зерном, оборудованием, углём. Михаил Иванович мотался с одной станции на другую — Кривой Рог, Запорожье, Апостолово — это были настоящие гонки, чтобы найти вагоны и разузнать, по какой причине они не выходят во внешнюю сеть железных дорог?
В 1938 году случилось несчастье — Михаила Венкова арестовали по ложному обвинению в измене Родине. А вскоре началась война. Семью эвакуировали в Павлодарскую область Казахстана. Там его супруга Лидия Ивановна работала сначала в колхозе, потом стала директором детского дома.
— Когда вернулись из эвакуации в Апостолово, нам дали комнату метров восемь, — вспоминает Тамара Михайловна. — Голод был страшный. Помню, шла в школу и по дороге несколько раз присаживалась отдохнуть: не было сил. Во время войны потеряли связь со старшим братом Вадимом, который сначала уехал в Днепропетровское железнодорожное училище, а потом пропал.
Случайно через радиопередачу, транслируемую из Москвы, удалось найти его спустя четыре года. Оказалось, училище было эвакуировано. После войны Вадим попал в Магнитогорск и работал в доменном цехе. А ещё и выступал в ансамбле песни и пляски Натальи Карташовой. О нём-то и шла речь в радиопрограмме.
Радости не было предела — сын нашёлся! Мать Лидия Ивановна связалась с руководством цеха. Вадиму предоставили отпуск, и он приехал к родным на Украину. Посмотрев, в каких условиях они живут, старший сын позвал их в Магнитку. В молодом металлургическом городе проще было найти работу и встать на ноги. Так, пройдя тяжёлые испытания войной, лишениями и голодом, в 1947 году Тамара Михайловна оказалась на Урале. Спустя несколько лет познакомилась с инженером-электриком Александром Ивановичем и вышла за него замуж.
В 1982 году Александр Рунгис занимал должность начальника участка на ТЭЦ. Его кандидатуру для отправки в командировку руководство комбината во главе с директором Андреем Филатовым начали обсуждать за год до поездки. В Бокаро его направили главным специалистом на энергоблоке Бокаринского металлургического комбината.
— Прилетели сначала в Дели, — рассказывает Тамара Михайловна. — Пока нас инструктировали в посольстве, оформляли документы, мы жили в красивом отеле «Радждут». Впервые в жизни увидели фешенебельные магазины. Особенно поразил Палика-базар — подземный рынок в Дели. Как в восточной сказке! Чего только там не увидели: прекрасные сари, обувь, украшения! Для нас, детей войны, это было настоящим чудом.
В Бокаро супругам Рунгис выделили четырёхкомнатную квартиру в двухэтажном коттедже. В советском городке было около сорока таких домов. Квартиры на первых этажах, в которых температура была на пять градусов ниже, предназначались семьям с детьми либо начальникам. Супругов Рунгис же поселили на втором.
Красота городка не могла не впечатлить. Советские граждане, что работали в Бокаро прежде, успели облагородить прилежащую территорию: высадили бананы, разбили клумбы. Под окнами цвели камелии, эвкалипты и кустарник под названием «Смерть европейца», потому что распускал цветы в самую жаркую погоду. Дома были кондиционер, фен, холодильник и даже телефон. Но было и то, что повергло Тамару Михайловну в ужас:
— Однажды, зайдя в ванную, обнаружила в сливном отверстии удава. Такой красивый, в узорах. Поначалу приняла его за пробку. Испугалась, позвала на помощь соседку. А она пришла и говорит: Чего боишься, это же бэби!
Змей Тамара Михайловна недолюбливала, как и скорпионов, которых тоже пришлось опасаться, особенно в сумерках. Пришлось привыкать и к другим представителям местной фауны. Так, обезьяны свободно разгуливали по улицам.
На деревьях селились попугаи и мангусты. Впервые в Индии магнитогорцы попробовали ароматный фрукт амрут, который обладает целебными и омолаживающими свойствами. Любимое варенье из чёрной смородины заменили не менее вкусным вареньем из чили. Но вскоре одни лишь домашние заботы наскучили Тамаре Михайловне. Хотелось жить полной жизнью, а не только ходить в гости и в кино.
— В Индию приехал такой букет женщин-профессионалов, что невозможно было просто сидеть без дела. Музыканты, доктора, учителя, библиотекари, швеи, повара — жёны советских специалистов. Организовать общественную работу помог секретарь ЦК профсоюза, златоустовец Юрий Ермак.
Советские женщины взялись за работу. Первым делом создали детский сад, потому что многие семьи приехали с маленькими детьми. У ребят были музыкальные уроки, физкультура, плавание. Москвичка Тамара Жарикова организовала прекрасный хор. А ещё наши женщины подружились с жёнами индийских металлургов, и получился клуб по интересам. Индианки учили наших красиво надевать сари. А русские дамы делились секретами выпечки и умением танцевать вальс. А ещё все дружно занимались вязанием.
— На нас смотрели как на представителей великой державы, — говорит Тамара Михайловна. — Нельзя было ходить по городку в неопрятном виде. Советская женщина в Индии считалась леди и должна была соответствовать этому статусу. Мужчины наши тоже держали марку — красивые, подтянутые, носили костюмы и белые рубашки.
Русские инженеры были куда опытнее индийских коллег и могли быстрее найти правильное решение в экстремальных ситуациях.
Например, период муссонов сопровождается сильными ураганами. Проливные дожди сказались и на рабочем процессе. Так, уголь, предназначенный для котлов ТЭЦ, хранился на напольном складе, без крыши. И во время очередного ливня его полностью смыло потоком.
Обнаружив это, Александр Иванович заставил своего коллегу мистера Мету, несмотря на заявления того, что это «не его дело», проинспектировать вместе с ним затопленный по колено склад.
— Уголь унесёт водой, это остановит работу всего комбината, — разъяснил ситуацию Александр Рунгис. — Топлива хватит на сутки, а потом у нас будут «козлы».
«Козлом» называется остывший в доменной печи чугун. Это очень серьёзная авария, которую сложно устранить. Оба специалиста бегом отправились к генеральному директору — мистеру Ахуджи. На следующий день вагоны с новым углём уже стояли у завода.
В посольстве нашим гражданам дали наказ: в чужой стране вести себя вежливо и обходительно, не брать денег в долг и поддерживать высокий статус советского гражданина. За несоответствие этому могли быстро отправить обратно. Один из молодых людей как-то раз решил покрасоваться — приехал в городок на мальчике-рикше. Через сутки его выслали домой за ненадлежащее поведение.
— Не зря говорят: Индия — страна и сказочная, и самая обыкновенная. Со своими бедняками и проблемами, — говорит Тамара Михайловна. — Нищета заставляла индийцев заниматься низкоквалифицированным трудом. Каждый день в городок на велосипедах приезжали с иголочки одетые парни, с бейджами, на которых было написано, что они владеют тремя языками. В городке же они чистили бассейны, кондиционеры, делали уборку. Мы их называли «бабу», что значит — уважаемый.
Чтобы хоть как-то помочь беднякам, в клубе советско-индийской дружбы женщины организовали благотворительную ярмарку — нашили игрушек, напекли булочек.
Индианкам очень нравились советские куклы, они такой красоты в жизни не видели. У индийских детей совсем не было игрушек.
Потому, если кто из наших ехал на родину в отпуск, просили привезти пару кукол. Дело не затратное, а индийским друзьям — радость.
Советские дети выглядели гораздо счастливее индийских сверстников. Однажды супруга мистера Мету, главного энергетика Бокаринского завода, вместе с другими индийскими женщинами посетила уроки в советской школе. Индианки были восхищены знаниями и эрудицией наших ребятишек. Дети же бедняков учились не математике, а умению добывать пропитание.
Хотя Бокаро, так же, как и Бхилаи, значительно преобразился с появлением металлургического завода. У людей появилась возможность работать, и это самым лучшим образом сказалось на инфраструктуре города.
В 1971 году в Бокаро проживали 108 тысяч человек, через десять лет — около двухсот тысяч. Город развивался и рос на глазах советских специалистов и во многом благодаря им. В восьмидесятых годах Бокаро уже называли жемчужиной штата Бихар.
— Мы прожили в Индии три года, — завершает рассказ Тамара Рунгис. — Кроме общественной деятельности, я занималась бухгалтерией объединённого профсоюза комбината при Посольстве СССР. С теплотой вспоминаю эту страну. Сейчас думаю, как хорошо было бы утром пройтись по улочкам нашего городка. И пусть было трудно, но я так много увидела и узнала!
