Весною подводы выезжали на Белую к прорубям, чтобы сделать запас льда на теплые месяцы для продовольственных складов, промышленных и домашних ледников
Для торговых, промышленных нужд лед заготавливали на Белой и Уфимке. В конце февраля, в марте, пока еще лед не замолочился, не потерял зимней крепости, на реке устраивали “ледокольни”. На месте, удобном для подъезда саней, делали длинную полынью. Встав недалеко от края, несколько человек одновременно начинали потюкивать по льду ломами. Слышен был треск и плеск, льдина начинала медленно дышать, колыхаться, наконец, змейкой пробегала трещина. Отделившийся кусок льда прихватывали баграми и, покрякивая, вытягивали на снег для “боя”. Ломами дробили его в “сахар”, наваливали в подъезжавшие порожняком сани столько, что лошади порой не сразу могли тронуться с места.
Кроме больших “ледоколен”, на реке рядом с берегом было много мелких прорубей для забора воды, “портомоен” – мест для стирки белья. Во время крестного хода на Белую во льду делали “ердань” (Иордань), где воду святили. Так продолжалось до 1933 года, когда на крестные ходы был наложен запрет как на “антисоветскую агитацию”.
Быт городской окраины в эти годы значительно отличался от быта центра. Дома слободских улиц – главным образом деревянные, с небольшими усадебками: участками земли под грядки, дровяники, “сарайки”. Важной частью жизни были погреба, без них летом никак нельзя обойтись, в них хранили молоко, сметану, масло, овощи, другие продукты, нуждающиеся в холоде. Весной, перед тем как начинал таять снег, погреба плотно набивали льдом и снегом, утрамбовывали. Им предстояло служить до самых осенних холодов.
(Из книги С. Синенко «Город над Белой рекой»).
