Cергей Синенко
Принцип домино
Спад производства в Белебее подтолкнул к изменениям жизненных ценностей
Раньше, сколько помню, о Белебее слышал лишь позитив. Особенно по осени, в связи с Аксаковскими праздниками. Веселые старушки-частушечницы, старички с прищуром, оркестры, ансамбли, конкурсы, именитые гости… И так все к этому привыкли, что даже удивительно слышать, что есть какие-то проблемы у города Белебей! Вот так и вышло — праздники и парадные речи заслонили реальную жизнь…
Тревожные слухи
Народ здесь негромкий, немитинговый, поэтому сказать «город бурлит» было бы неверно, но подспудное брожение идет.
Главная тема слухов — ликвидация города. Так и говорят: раз промышленность развалилась, скоро Белебей превратят в поселок. Обижаются при этом и на Уфу, и на Москву, и на Тольятти, с которым тесно связаны экономически.
Пишут в разные инстанции. Вплоть до президента Башкортостана. «Народ сошел с ума, просто провинциальный анекдот!» — так некоторые белебеевцы комментируют ситуацию.
Дело дошло до того, что власти были вынуждены выступить с официальным опровержением. В конце мая администрация Белебея и Белебеевского района распространила заявление, в котором официально было сказано, что законом запрещено преобразование административно-территориальных единиц без учета мнения населения, что информация об изменении статуса городского поселения город Белебей на иной статус не соответствует действительности.
Однако вопросы не исчезли, тем более к официальным источникам особого доверия нет — слишком однообразно-успокаивающая льется оттуда музыка, что бы ни происходило. А слухи не родятся на пустом месте, для них нужна определенная «почва». Какая именно? Попробуем выяснить.
На улице жара, а в здании администрации на улице Ленина приятная прохлада. Но разговор получился, прямо скажу, не очень.
— Мы заинтересованы в том, чтобы вы писали о нас положительно, — заявила начальник информационно-аналитического отдела администрации Зульфия Хайдарова.
— Это понятно, но моя задача — дать объективную картину. Редакция газеты, к примеру, каких-то установок мне не дает, — отвечаю ей.
— Ну, тогда никакой информации предоставить вам, к сожалению, не сможем! — заметила Зульфия Саудатовна и улыбнулась тяжелой государственной улыбкой.
Мне есть с чем сравнивать: когда был недавно в Бирске, начальник аналогичного отдела заявил: «Вам информацию? Предоставим любую». А может быть, подумал я, все проще — люди имеют дело с ледниками постановлений, смет, цифр и совсем перестали чувствовать время?!
Власть запретов относительна, да и как сегодня можно что-то запретить? Разве что взять у жителей Белебея подписку о неразглашении?!
Город и люди открылись с неожиданной стороны.
Здание бывшей гостиницы Кузнецова. Фото Сергея Синенко
У подножия горы Долгой
Белебей — городок старинный, уютный, тихий, всего 60 тысяч жителей. Основали его чувашские переселенцы из Поволжья, которые приехали, спасаясь от бедности и безземелья, привлеченные слухами о привольной здешней жизни. Нашли удобное место, осели на земле, а впоследствии возвели храм. С 1757 года новокрещеное село Белебеево стали записывать в административные книги как город, но датой основания здесь принято считать 1781 год, когда указом императрицы Екатерины II двум городам края, Белебею и Стерлитамаку, был присвоен статус уездных, так что они — ровесники.
По поводу названия есть несколько объяснений. Большинство имеет легендарный характер. Говорят, к примеру, что императрица Екатерина II, проезжая мимо, спросила, как называется поселение. Ей ответили «Мин русса белмей», а секретарь императрицы записал «Белебей». Есть иные версии, но все они разбиваются о документально обоснованный факт — Белебей-речка была известна еще до основания города, по крайней мере, с 1715 года. В историко-краеведческом музее относительно достоверным считают такое предание.
— Когда чуваши переселились в эти места, башкиры приходили к своему богатому соплеменнику и говорили по поводу появления переселенцев «Беда, богач», — рассказывает сотрудник музея Надежда Голубкова. — Это звучит «беле, бей». Чуваши, услышав эти слова, назвали местечко Белебеем. И речку так же.
Состоит Белебей из трех частей. Нижнюю, историческую, которая расположена ближе к Белебейке, у горы Долгой, зовут просто «город». Дома типовой застройки советского времени на возвышенности именуют «стройкой». Наконец, новый район в западной части города называют «коттеджами» или «особняками» — пока название не устоялось. Белебей в последние годы развивается именно в западном направлении.
На Манхэттене
Если оказался в незнакомом городе, очень важно составить его пространственный образ, сориентироваться — где север, где юг, где парк, где озеро. Но такой образ никак не возникал. Пытаясь помочь, Олег Данилин, начальник управления социального развития, подарил мне карту города и справочные материалы. Забегая вперед, скажу — когда других «аппаратчиков» горожане ругали, о Данилине отзывались хорошо. Длительное время он возглавлял отдел культуры, и в том, что Белебей у жителей Башкирии привычно ассоциируется с великими литературными именами, есть значительная его заслуга. Такое вот мнение.
— Есть у нас одно место, зовется Манхэттеном, — дал совет специалист отдела архитектуры и строительства Владимир Сапожников. — Это площадка на холме, оттуда весь город видно. Кстати, местные буддисты собираются в этом месте возвести храм, первый буддистский храм в Башкирии.
Что за буддисты?! С удивлением изучаю справку с эмблемой в форме колеса. Она гласит: «Выдана Хакбердину Тагиру Маратовичу в том, что он действительно является штатным ламой в иволгинском дацане «Хамбын Сума» и представителем Буддийской традиционной сангхи России в Республике Башкортостан».
Звоню Тагиру Хакбердину. Встречаемся. Вижу, свободный человек. Мягкий, сдержанный, харизматичный, без особой рисовки. Странноват в меру — ему 39 лет, но говорит, что 40, потому что буддисты ведут возраст от момента зачатия. Культурная речь, широкие познания. Не стремится свои убеждения навязать. Мне такие люди симпатичны, даже если их взгляды не разделяю.
Отправились на местный Манхэттен. Передо мной склон холма с островками ковыли, а дальше — одноэтажные здания, мозаика разноцветных крыш. Но и с Манхэттена пространственный образ не складывался — не видно ни церквей, ни мечетей, ни старинных домов.
— А что это там на горизонте за высотка маячит?!
— Та самая «Автонормаль» и есть. Самое высокое здание города…
Тагир Маратович Хакбердин является представителем Буддийской традиционной сангхи России в Республике Башкортостан. Фото Сергея Синенко
Чем живёт Белебей
Нужно пояснить, что для Белебея значит «Автонормаль». На протяжении четырех десятилетий Белебей развивался как моногород — территория, где основное население работает на одном градообразующем предприятии, от которого зависят и финансовое благополучие горожан, и социальная сфера, в общем, вся жизнь.
Еще в 2009 году, анализируя причины и возможные последствия экономического кризиса, Министерство экономического развития России условно разделило все 400 моногородов страны на категории. В группу из 60 городов с предкризисной ситуацией — где пока все стабильно, но при развитии экономики по негативному сценарию могут возникнуть серьезные проблемы — попал Белебей. Причины? «Автонормаль» — спутник Волжского автозавода в Тольятти. Значит, экономика города целиком зависит от ситуации в отечественном автопроме. За прошедшие годы автопром пытались лечить всеми способами, даже иностранные специалисты.
Тяжелые испытания пришли в конце 2011 года. В ноябре-декабре остановились ВАЗ и КамАЗ. Они отказались закупать продукцию «Автонормали» — болты, гайки, пружины.
Зарплату платить нечем. Без денег остались семь с половиной тысяч семей, а если умножить цифру как минимум на три (муж, жена, ребенок), получится, что без средств к существованию оказались более двадцати тысяч людей. К тому же за счет «Автонормали» формировалась половина бюджета города и района. Возник целый клубок проблем. Без зарплаты остались врачи и учителя. Исчезли деньги у населения — перестали работать торговля и служба быта. Затрещало все городское хозяйство…
Ситуацию частично выправили, но многие проблемы ушли вглубь, породив социальную напряженность, которая проявляется в самых разных формах, пока относительно спокойных. Причудливые формы приняли чудачества, в том числе и с использованием новых технологий.
В мировой сети
В этом году белебеевцы, похоже, даже стали звездами по части подачи объявлений в сети, об этом писали газеты. Так, в конце марта житель Белебея на знаменитом интернет-аукционе e-bay пытался продать Россию. Согласно описанию лота, «страна использовалась тысячу лет и находится в нормальном состоянии», пишет Forbes. По ссылке появлялись фотографии Кремля, болельщицы спортивной команды, ракетной установки «Тополь-М» и политической карты государства.
Объявление было удалено администрацией сайта, но через пару недель у шутника появился последователь. Раз не вышло со страной, то хотя бы город! — подумал пользователь интернета и разместил информацию о продаже Белебея на сайте авторитетной газеты объявлений. За весь город продавец запросил всего 999 рублей, но в качестве бонуса обещал подарить покупателю Уфу.
Возможно, за этим чудачеством стоит самая обычная скука («ой, скучно, хоть бы тятька помер али дом наискосок загорелся!»), но не исключено, что в такой форме выплескивается общее раздражение. Как бы то ни было, для города это чудачество вряд ли служит хорошую службу. Образ города, формировавшийся годами и ставший культурно-насыщенным, от этого много теряет.
Чем провинилась провинция?
— Чем провинилась провинция? — спрашивает на страницах «Белебеевских известий» редактор газеты Любовь Иванова. Комментируя вышедший недавно указ о восстановлении звания Героя труда, она спрашивает: кто же станет экспертом по выявлению новых героев — собственник нефтяной скважины или приватизированного завода? И рассказывает о тревожном звонке читателя из села Знаменка, где находится спиртзавод, обеспечивающий производство белебеевской водки. «Беда пришла в Знаменку, — сообщал житель села Николай Тарасенко. — Работники спиртзавода получили уведомления об увольнении, а предприятие закрывается. Так решило ОАО «Башспирт». В отношении другого предприятия — племптицесовхоза — идет многолетняя процедура банкротства. Это социальная катастрофа».
— Так откуда, — спрашивает Любовь Иванова, — взяться героям труда в новой России, если провинция приговорена к позорному нищему существованию? Если людей лишают работы? Чем провинилась российская глубинка? Не сломили коллективизация, перестройка, так добьет оптимизация…
К словам редактора стоит прислушаться, она тему знает. Уважение вызывает такой редактор. Ведь у журналиста сегодня может быть только одна нравственная позиция — выступать на стороне гражданского общества. Не на стороне местной власти, не на стороне отдельных общественных групп и финансовых кланов, а на стороне простых людей, униженных и замордованных.
До революции 1917 года в этих стенах размещалась городская управа, а с 1941 года — кафедры и учебные аудитории Военно-политической академии имени В. И. Ленина, эвакуированной в Белебей из Москвы. О назначении бывшего актового зала напоминает лишь роспись над сценой — огромный герб Советского Союза и летящие самолеты. Фото Сергея Синенко
Езда по белебеевским улицам медленная, тряская. «Видали, какие у нас дороги? Кувырком». На улицах пусто, почти никого. Погода подкузьмила: нет, не холод, наоборот — жара, первая июньская. Заходим во дворы. Люди улыбчивы. Доброжелательность — лучший возбудитель нахальства. Лезу в душу. Бывший работник «Автонормали», шестидесятилетний Миша, описывает ситуацию красочно.
— К пропасти Белебей не катится, не слушай пужаний. Тем более, что спектакль еще не кончился. Изменения? Они заметны. Раньше в ответ на слова работяги «буду жаловаться», руководитель говорил: «Я тебя с дерьмом смешаю». Теперь заявляет: «Это ваше право». Уважительно. Работы нет? Ну и что нам теперь, посылать SOS и передавать обращение к передовым людям всего земного шара?!
Продолжаю изучение памятников старины. Вижу два древних здания, объединенных в одно. Выбитые окна, следы пожара и запустения. До революции 1917 года в этих стенах размещалась городская управа, а с 1941 года — кафедры и учебные аудитории Военно-политической академии имени В. И. Ленина, эвакуированной в Белебей из Москвы.
Захожу в бывший актовый зал. О его назначении напоминает лишь роспись над сценой — огромный герб Советского Союза и летящие самолеты. Более семидесяти лет назад здесь в исполнении знаменитого духового оркестра И. В. Петрова впервые прозвучали такие сочинения в переложении для «духовиков», как Седьмая симфония Д. Д. Шостаковича, Девятнадцатая симфония Н. Я. Мясковского и увертюра «1812 год» П. И. Чайковского, в которых героические и патриотические темы являлись ведущими. Сюда прослушать вариант Седьмой симфонии для духовых инструментов приезжал Шостакович, находившийся в эвакуации в Куйбышеве. Благодаря этому в Белебее и Уфе состоялись авторские вечера великого композитора.
После войны здание принадлежало военной части, здесь располагался Дом офицеров. У соседнего дома сидят пацаны — поза лагерная, коленки у подбородка, во рту папироски. Рассказывают, что еще недавно все здания находилось в нормальном состоянии.
Есть у жителей соседних домов такое мнение:
— Это самый экономичный способ сноса памятников культуры — подождать, пока они сами развалятся и освободят место, привлекательное для строительных фирм. Устроят там супермаркет, вот только здание после евроремонта уж памятником точно не будет.
Здесь, вдоль улицы Красноармейской, бывшей Большой Уфимской, от городской бани до улицы Интернациональной и выше в гору расположена самая старая часть Белебея. Рядом с женской гимназией раньше находились первое православное кладбище и деревянная церковь, неподалеку — пересылочная тюрьма.
Сегодня в бывшем гимназическом здании главный корпус 1-й школы. Сразу при входе — стенд «Герои нашей школы», здесь портреты выпускников, Героев Советского Союза Владимира Ферапонтова и Александра Глухих, Героя Социалистического труда Джихислама Мамлеева. Вот снимок Героя России генерал-полковника Анатолия Романова — лицо, отточенное интеллектом. Вспоминаю, как мы с женой переживали, когда услышали про трагедию в Чечне… Не знал, что Романов из наших мест — родился под Белебеем, в здешней школе учился.
— Школа компактная, на 400 человек, есть свой музей, — рассказывает Римма Маратовна, учитель английского языка. — Да и город компактный, зеленый — пейзажное место. Есть «тропа здоровья», модно стало совершать утреннюю пробежку. Отличный парк, пруд. Только вот с аттракционами не совсем хорошо, спонсоров нет. Детям пойти некуда.
Рядом со школой — изящная восьмигранная часовенка, свежепобеленная. Она построена в конце XIX века в господствовавшем в тот период русском кирпичном стиле. Говорят, что поставлена в честь первой белебеевской церкви, сожженной во времена Крестьянской войны и находившейся на месте, которое сейчас занимает школа.
Изящная восьмигранная часовня построена в конце XIX века в честь первой белебеевской церкви, сожженной во времена Крестьянской войны. Фото Сергея Синенко
Михаило-Архангельский собор с невысокой приземистой колокольней возведен в русско-византийском стиле в 1820-е годы. Фото Сергея Синенко
Монахиня Филофея, хранительница здешней старины. Фото Сергея Синенко
Образ города
Жара. На улице пусто. Углубляюсь в соседний квартал. Здесь стоит белокаменный с голубой крышей Михаило-Архангельский собор с невысокой приземистой колокольней. Он выполнен в нарядном русско-византийском стиле. По непонятной причине храм возведен в 1820-е годы не на месте старой церкви, а на значительном расстоянии от линии улицы. В годы первых пятилеток здание использовалось под склад, было обезображено — снесены верхняя часть колокольни, купол и барабан. Верующим церковь вернули в 1988 году в связи с празднованием тысячелетия Крещения Руси. Для богослужений помещение восстановили быстро, но реставрационные работы продолжались еще несколько лет, пока церковь не приобрела прежний вид. Рядом выстроили здание женского монастыря.
— Место давно намоленное, а это для монастыря важно, — говорит монахиня Филофея. — Есть у нас воскресная школа для детей и для взрослых, большая библиотека.
Откуда бы сфотографировать, чтобы ухватить все сразу?
Оказавшись на крыше соседней психиатрической лечебницы, достаю карту и список памятников истории и культуры. Итак, вот гора Долгая. Названа точно — вытянулась с запада на восток километров аж на пять-шесть. Здесь, соответственно, улицы Речная, Набережная, Красногвардейская — улица-музей. Исторические здания — городская управа, часовня, мечеть, Михаило-Архангельский собор, здания женской гимназии и аптеки, каменные купеческие особняки.
Немного южнее проходит улица Коммунистическая, здесь самые яркие здания — гостиницы Кузнецова, Москвина и тюрьма, возведенная аж в 1775 году! В сторону центра тянется улица Советская. Выразительные постройки — Торговые ряды и земская управа, дом городского головы Напалкова, здание реального училища, синематограф «Иллюзион» и церковь во имя святого Николая Чудотворца.
Да, район архитектурно насыщенный. Ну, слава богу, наконец-то образ города стал складываться. Понятней становится логика, по которой город живет в истории и в сегодняшнем дне.
Если в Уфе городской пейзаж «слоистый», отложения разных эпох как бы прижаты друг к другу, то в Белебее этого нет. Временные слои сосуществуют здесь самостоятельно, как жидкости различной плотности: «город», старая нижняя часть Белебея — сама по себе, верхняя «стройка» — тоже самостоятельно.
До 2010 года Белебей входил в перечень исторических городов России, однако при пересмотре и сокращении списка из него выпал — новые критерии очень жесткие. Но история никуда не делась — здания, несмотря на скромный городской бюджет, восстанавливаются, старые кварталы нижней части города сохраняют свой исторический облик.
Торговые ряды в Белебее сумели сохранить. Чтобы воссоздать исторический комплекс, осталось восстановить несколько зданий. Фото Сергея Синенко
От Земской управы до Никольского храма
Эта улица раньше называлась Торговой. Она идет в гору от старых кварталов в сторону «стройки». Вокруг — каменные лабазы и лавки постройки 1901 — 1904 годов. В них сегодня размещаются частные магазины.
Вот навстречу, по всему видно, идет денежный человек. Душа широка, рука крепка, кошелек толст, все ему насквозь ясно. Разве что слегка уморился от бурной жизни. Кажется, распахнулось его житейское море, берегов не видать, плыви во все концы.
— Работаю на северах, Михаил, — представился он, но в конце разговора признался, что зовут его Владислав. — С завода ушел вовремя, когда «Автонормаль» еще не лег на бок и многие на что-то надеялись. Сейчас те, кто работал в заводоуправлении, уже не ищут, чтобы работа была престижная, а ищут, чтобы была хоть какая-то. Для многих надежда только на огород — ковыряются в земле помаленьку. Умственные люди к нам часто приезжают на осенние праздники, стихи читают с волнением. Но возвышенная жизнь все-таки нуждается в некотором заземлении…
Тонкий человек. Интересную тему затронул.
Прямо напротив торговых рядов — прекрасное здание земской управы. В нем размещен филиал архитектурно-строительного университета.
В соседнем доме до революции находился синематограф «Иллюзион». Чуть выше по улице — кирпичные дома городского головы Александра Лавровича Напалкова, возведенные в 1865 году. Полуподвальное помещение особняка известно тем, что здесь располагалась типография, а в 1919 году тут работал знаменитый чешский писатель-сатирик Ярослав Гашек. Он служил начальником передвижной типографии политотдела 5-й армии.
В бывшем здании земской управы размещен филиал архитектурно-строительного университета. Фото Сергея Синенко
В Никольском храме постройки 1890-х годов в послереволюционное время размещались промышленные цеха. Существовал проект реконструкции здания, но устроить в нем предполагалось концертный зал. После возвращения храма верующим средств на восстановление не нашлось. Строительство началось относительно недавно, но реконструкция уже заканчивается, осталось восстановить колокольню.
Навстречу — молодая женщина. Губы так ярко накрашены, словно держит в губах редиску. Пытаюсь сфотографировать, но она машет руками.
— Только не на фоне церкви! Я принадлежу к свидетелям Иеговы.
Знакомимся. Лиля раньше работала на спиртзаводе, сейчас ухаживает за стариками и больными людьми.
— Нет, я очень брезглива и делаю все в перчатках, — поясняет она. — Просто люди должны помогать другим и жить, по возможности, духовной жизнью. Думаю, ситуацию сможет изменить создание мирового правительства, которое всех помирит и урегулирует споры между людьми…
В Никольском храме постройки 1890-х годов в послереволюционное время размещались промышленные цеха. Восстановление началось относительно недавно, но реконструкция уже заканчивается, осталось восстановить колокольню. Фото Сергея Синенко
В чём найти опору?
Когда покидал Белебей, город уже засыпал, но высоко в небе стояло золотое курчавое облачко, и казалось, что оно освещает землю взамен давно скрывшегося за горизонтом солнечного диска.
Общее впечатление? Сложное. Но ведь и ситуация в городе складывается непростая. Общество, лишенное костяка авторитетов, чем-то напоминает губку, способную впитывать все подряд.
Когда все зыбко, неустойчиво, люди ищут какую-то надежную опору. Они обращаются к религии, расцветают верования, в том числе и такие нехарактерные для нашего края, как буддизм. Чем больше напряжение страстей, тем сильнее стремление к внутренней тишине. В Усень-Ивановском планируют строить церковь старообрядцы. Оживились свидетели Иеговы.
В Белебее две мечети: в старую ходят старики, в новую — молодежь. Говорят, что в последнее время они часто спорят. Есть очень тревожные факты. Среди самых известных — арест спецназом жителя Белебея Владимира Тураева, возглавлявшего боевое крыло религиозно-экстремистской группы, подчиненной уроженцу Ингушетии Баширу Плиеву, известному на Северном Кавказе как «эмир башкирский».
Недоверие к официальной информации ведет к тому, что все большее место в массовом сознании занимают слухи. Их тоже можно принять за чудачества, но они, скорее, тревожный симптом. Чего именно? Говорить пока рано. Ситуацию не нужно драматизировать, в ней нужно разобраться.
Иллюзии давно позади, все заполнила усталость от долгих ожиданий. Нужен реальный, всеми ощутимый успех, но пока причин для оптимизма нет.
Сейчас, летом, естественный спад активности. «Только очень ленивые не могут найти себе работу в это время года», — считает директор центра занятости населения Белебея и Белебеевского района Магдан Садртдинов. Но осенью, после выборов и фестивалей, необходим глубокий мониторинг, желательно с участием психологов и специалистов по религиозным вопросам. Дело нельзя пускать «на самотек», тем более минэкономразвития официально предупреждает о грядущей экономической рецессии. Положение спасают природная незлобивость здешних людей, привычная покорность судьбе.
Новая мечеть Белебея. Фото Сергея Синенко
Очень важной мне показалась витающая в воздухе и пока не оформившаяся «идея агрогорода» — назовем это так. Создалось впечатление, что к этому подталкивает сама логика событий. Природа края отличается высокой экологичностью, а начало уже положено организационным моментом — объединением администраций города и района в единое целое. Результатом стало не просто общее управление, а интеграция двух видов хозяйств.
Город уже в первый же год после такого объединения перестал закупать «на стороне» мясо, муку, картофель и другие овощи, перешел на самообеспечение, причем продуктами, экологически чистыми. Выгода для села? Она ощутима. Выращенный урожай еще нужно продать — эта проблема отпала. Город взял на себя вопросы снабжения села техникой и ГСМ, помогал ухаживать за дорогами. Подумалось — может быть, именно интеграция города и района и есть самое главное, ведь переориентация с промышленного производства на аграрное станет выходом для многих. Белебеевцам, конечно, видней. Особенно тем, для кого главный вопрос — как выжить.
Что же касается слухов о статусе города…
Белебей относится к числу исторических городов Башкирии, таких как Уфа, Бирск и Стерлитамак. Он стал уездным городом по указу императрицы Екатерины II, и никто никогда ни на каком уровне не то чтобы не планировал, но даже не обсуждал возможность превращения его в поселок!
