Николай Ильминский, биографический очерк

634636_Ilminskiy_2 Николай Ильминский, биографический очерк

Размещаю отрывок из исследования Алексея Колчерина «Николай Иванович Ильминский», а также выдержки из писем с материалом по истории миссии и народного просвещения, важные краеведческие данные

Деятельность Николая Ивановича Ильминского как миссионера, педагога и общественного деятеля ставит его в один ряд с выдающимися личностями не только Поволжья, но и всего нашего Отечества. Он существенно повлиял на форму просвещения нерусского населения России, сформировал свою знаменитую педагогическую систему, явился инициатором возникновения национальной интеллигенции кряшен (крещеных татар), чуваш, черемис (марийцев), мордвы, вотяков (удмуртов). Но, прежде всего, следует признать его человеком Церкви, всю свою жизнь радеющим о Ее распространении и укреплении.

Родом Николай Ильминский из г. Пензы. Благодаря успехам в обучении (особо ему давалось изучение языков), по окончании курса Духовной Семинарии его направляют учиться в Казань, где он и остается на всю жизнь. Окончив Казанскую Духовную Академию первым выпуском (1842-1846 гг.), он уже окончательно определился с родом своей деятельности.

Стал он впоследствии и профессором Казанской Духовной Академии, и профессором Казанского Императорского Университета, приглашали его для работы в Академию Наук в Петербурге. Но основной его деятельностью навсегда осталась Православная Миссия, живая работа непосредственно с инородцами.

Обязательно следует отметить, что проводил свою работу Николай Иванович с теми лишь инородцами, кто не твердо держался основ христианства, поскольку не был с ним знаком с вероучением, либо отпавшие недавно и не закоснелые еще в отпадении.

Он и сам занимался переводами текстов на языки местных инородцев, но все же основную роль в этом деле отводил самим кряшенам, чувашам, черемисам – своим ученикам. Переводилась учебная и богослужебная литература (вскоре уже начали служить на этих языках сами ученики Николая Ивановича). Очень важным оказалось открытие школ с принципиально новой системой образования, что вызвало немало споров уже при жизни Ильминского, и особенно после его кончины. Авторитет Николая Ивановича в церковных кругах и среди руководителей народного просвещения страны все эти споры тогда свел на нет.

Сущность его системы заключается в вещах всем нам сегодня, безусловно, понятных: преподавание в школах для нерусского населения должно вестись на их родном языке. Положение в деревенской школе во 2-ой пол. XIX века было таково, что жившие там татары, чуваши и другие народы русского языка вообще не знали. В деревне жили 1-2 человека, которые кое-как закончили русскую школу в соседней деревне, потом вернулись домой, и умели полуграмотно писать по-русски.

Политика государства была настроена на скорейшую русификацию всей этой народной массы. Причем в столице плохо понимали положение на местах и одним росчерком пера повелели преподавать всем на русском языке, чтобы инородцы, в конце концов, этот язык вызубрили через общение с преподавателем или еще каким-нибудь образом.

Все это приносило мало пользы, а если инородец и проходил через тернистый путь такого образования, то он, как правило, утрачивал корни и даже стеснялся своего нерусского происхождения. Вот Николай Иванович и высказал идею вести преподавательскую деятельность инородцам на родном языке хотя бы на первом этапе обучения, чем вызвал на себя обвинения в антирусской деятельности.

8675326265472 Николай Ильминский, биографический очерк

В основу просвещения Ильминский всегда клал христианизацию народа, что в условиях тогдашней действительности было очень необходимо. Этому способствовали и переводы текстов богослужения, ведь по слову Ап. Павла «…когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода» (1Кор. 14,14), и «… в церкви хочу лучше пять слов сказать умом своим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке» (1Кор. 14,19).

Для воспитания учителей инородческих школ Ильминский открыл Казанскую инородческую Учительскую Семинарию, где обучались выпускники школ его системы. 1/3 учащихся составляли русские ученики. Из этой 2-х ступенчатой системы инородческого образования уже формировалась национальная интеллигенция – учителя, священники и др.

В Казани в 1867 году было торжественно открыто Братство во имя святителя Гурия Казанского, целью которого было христианское просвещение нерусских народов Казанского края. Когда в 1870 году в Москве было открыто Православное Миссионерское Общество (по инициативе митр. Иннокентия Московского), то на территории Казанской Епархии деятельность Общества оказалась уже невостребованной.

Основным деятелем Братства стал Н.И. Ильминский, в его состав также входили епархиальные архиереи, профессоры Университета и Академии, местные благотворители. Братство издавало огромное количество литературы для инородцев, содержало в общей сложности порядка 150-ти деревенских школ. По сути, со смертью Николая Ивановича деятельность этого Братства и закончилась.

После кончины Н.И. Ильминского в 1891 году многое изменилось. Не оказалось достойной ему замены, столь же одаренной и авторитетной. Сподвижники Николая Ивановича из инородцев (о. Василий Тимофеев, Иван Яковлев) хотя и были всецело преданы идеям своего учителя, но мыслили исключительно в рамках своей народности. С приходом Советской власти на всю миссионерскую деятельность наложили запрет, в силу чего Ильминский представлялся исключительно как деятель просвещения, по «невежеству» своему отошедший от науки в сторону христианской проповеди. Достойную оценку Ильминского в сегодняшней действительности еще предстоит сделать. Его значение для инородцев чрезвычайно велико, да и вообще для истории Русской Церкви.

Неисследованным материалом по описанию личности и профессиональной деятельности Николая Ивановича по большей своей части остается личный архив, бумаги этого деятеля народного просвещения.

В письмах содержится ценнейший материал по истории миссии в Казанском крае, по истории народного просвещения инородцев и развития педагогики (в общегосударственном значении), краеведческие данные. В них можно о многом прочесть. Если даже не удастся нам выявить какие-то новые факты, по крайней мере, сама работа уже дает много впечатлений, ценных наблюдений, помогает составить более точную атмосферу жизнедеятельности Ильминского. Мы взяли на себя смелость разбор и систематизацию письменного архива.

Работа, таким образом, носит источниковедческий характер, соответственно, обработка писем должна соответствовать нормативам исторической науки. Источниковедческая учебная литература ставит перед нами определенные задачи и дает следующее направление исследований.

«Будучи источниками личного происхождения, при этом имеющим частный характер (ибо авторы выступают в них не как официальные, а как частные лица), воспоминания, дневники и письма больше, чем любые другие источники, носят на себе отпечаток личности автора» [31,368]. Здесь подразумевается значение личности, какое положение в обществе он занимал в разные периоды переписки, какое значение принадлежит ему в обсуждаемых событиях, насколько полно он представляет общую картину. Следует определить, почему в данном письме используются именно эти, а не другие обстоятельства; возможно, разным людям были произведены описания по-разному. От этого зависит достоверность переписки, ее искренность.

Переписка по определению своему несет печать доверительных отношений. Здесь не обязательно придерживаться формы документов. Поэтому в письмах можно прочитать, порой, живописное описание известных событий, дополнения и даже факты, дающие новую интерпретацию уже известного.

«Не будучи связаны формальными канонами, авторы приводят сведения, не умещающиеся обычно в официальные документах с их сухими, формальными рамками. Кроме того, частные материалы, в особенности дневники и переписка, носят, как правило, доверительный характер, и авторы их в данном случае более откровенны, правдивы, чем тогда, когда они выступают авторами официальных материалов». [31,368]

634636 Николай Ильминский, биографический очерк

Письма дают возможность проникнуть в атмосферу исторического периода, что сложно сделать, пользуясь лишь учебной литературой. «Нередко в мелких штрихах, случайно оброненной фразе, отдельной строке мемуаров и писем разъясняется то, что остается неясным в целых фолиантах официальных документов». [31,369]

Нас, прежде всего, интересуют лица, участвующие в переписки с Николаем Ивановичем Ильминским. «Личность автора писем может быть показательна для целой эпохи в развитии общественного движения и культурной жизни. Сама личность мемуариста может рассматриваться как отражение «истории в человеке». Письма – незаменимый источник для изучения умственного и нравственного строя людей известного времени и общества, для понимания психологии эпохи». [31,370]

Источники личного происхождения ценны не только этим вспомогательным для истории материалом, но зачастую здесь можно найти и неизвестные факты, невосполнимые другими источниками.

«Как исторический источник…письма создаются в разгар самих событий или под свежим впечатлением от них, вследствие чего в письмах значительно меньше неточностей, вызванных ошибками памяти, чем в мемуарах. Письма носят печать злободневности, страстности, обостренного эмоционального восприятия, что требует от исследователя большой осторожности, знания и учета психологического настроя автора и окружающей его обстановки в момент создания письма…

Письма, написанные по конкретному частному поводу конкретному лицу, своему современнику, отличаются большей непосредственностью, – это как бы задержанный на миг момент жизни… Наличие конкретного адресата во многом объясняет особенности эпистолярных источников… В письмах незримо присутствует адресат – современник автора, часто сам участник или современник событий и фактов, составляющих сюжет переписки». [31,394]

Адресат, кому письмо обращено, знает общую картину событий лишь отчасти, однако не следует перед ним выставлять факты с какими-либо прикрасами или опущениями. Это обстоятельство позволяет говорить о том, что достоверности фактов в письмах можно доверять. Психологическая оценка каждого человека, конечно, имеет место, поэтому следует, прежде всего, основательно изучить стили, которыми автор пишет письма к разным лицам по тем или иным происшествиям, а затем выделять, что случилось в реальности и какое это впечатление произвело на автора. В письмах часто и личность человека, и его дела, его отношения с окружающими рисуются правдивее. Один и тот же автор по-разному пишет различным лицам, в зависимости от их характера, наклонностей, психического склада, от их положения в обществе и т.д.

«Приемы и методы источниковедческого анализа писем – установление личности автора, степени его осведомленности, времени написания источника, его целевого назначения, сопоставления с другими источниками и выяснение достоверности фактического материала. Однако специфика частных писем требует от исследователя, помимо общих, и особых приемов источниковедческого анализа. Одна из основных задач исследователя – выявление и изучение переписки, а не писем одного лица. Изоляция писем корреспондента и адресата, так часто встречающаяся в публикациях эпистолярных памятников, совершенно искусственна и научно не оправдана. Такая изоляция разрывает логическую зависимость реально существующей в жизни связи источников». [31,395] Таким образом, вырисовывается круг задач при работе с письмами:

1) установить, кем написано данное письмо, если возможно, то выяснить степень его участия в устроенной Ильминским системе (иначе письмо вообще не относится к профессиональной личности Николая Ивановича), насколько корреспондент осведомлен с общим положением вещей;

2) установить датировку письма, сверить по другим историческим источникам, какие события в данный момент времени имели место быть с Ильминским и его школами;

Читайте также:  Росгвардия по республике Татарстан

3) установить адрес корреспондента (в нашем случае, когда практически все личности нам малоизвестны, это даст возможность выявить область интересов переписки), очертить географический круг мест отправки писем;

4) по возможности, сверить письмо с другими письмами (того же автора, либо имеющими общие области интересов).

5) убедиться в достоверности полученного материала.

«При работе с эпистолярными источниками важно изучение не только переписки двух сторон, т.е. корреспондента с адресатом, но и всей совокупности писем данного корреспондента с различными лицами по интересующему исследователя вопросу». [31,395]

Изучение личного архива дает вероятность обнаружить черновики писем, а также письма написанные, но, по обстоятельствам, не отправленные, если таковые имеются. Если подобные письма попадутся нам при работе с архивом, то они, несомненно, будут описаны в нашей работе отдельно с надлежащей обстоятельностью.

Сложностью могут оказаться, возможно, встречающиеся в тексте сокращения, условные обозначения, употребляемые в то время в эпистолярном жанре, или вообще лишь между участниками переписки. Изучение и использование материалов частной переписки требует большой текстологической работы.

«Все перечисленные выше задачи источниковедческой критики писем подчинены одной конечной цели – установлению их достоверности и полноты как исторического источника. Выполнение этой задачи завершается сравнительным анализом их с другими видами источников, особенно документальными». [31,396-398]

Таким образом, перед нами стоит грандиозная по объему работа, требующая предельного внимания даже к самым мелким фактам, упоминаемым в письмах. Само чтение писем отнимает много физических и душевных сил, ведь в почерк корреспондентов приходится вчитываться подолгу, продумать прочитанное, сопоставить с уже известными фактами. Современникам Ильминского уже было непросто определить авторов, место и время написания письма. Нам же не просто придется адаптироваться к стилистике и терминологии конца XIX века, но и работать почти вслепую по персоналиям.

Историография проблемы достаточно подробно изложена Исхаковой Р.Р.П, исследовавшей педагогическую систему Ильминского. В брошюре «Деятельность Ильминского и его системы (Историография проблемы)» (Казань, 2002) Резеда Рифовна провела очень важную работу по анализу изданий о личности Николая Ильминского и его системы. Кроме характеристики изданий, вышедший непосредственно в период жизни данной системы образования – дореволюционных, предлагается также обзор работ и послереволюционных, и современных. В работе учитывается обстановка, в которой развивалась и существовала система, объясняется идеологический негатив изданий советской эпохи, объективность и научность. Необходимо выделить проделанную Исхаковой работу по изучению исследований ученых, работавших над наследием педагогической системы Николая Ивановича вне территории Татарстана, т.е. чувашей, удмуртов, марийцев и др.

Разработка историографии – лишь часть работы, проделанной Исхаковой. В монографии «Педагогическое образование в Казанской губернии в середине XIX – начале XX веков» ею произведено исследование по ранее не изученным проблемам формирования педагогического образования в регионе во второй половине XIX – начале XX веков, дана развернутая картина деятельности педагогических учебных заведений, сформулированы принципы подготовки учителей для многонационального населения края.

Не станем скрывать, что работа Резеды Рифовны стала во многом опорной для нашего исследования, в силу ее разносторонности, современности, научности, объективности подхода, привлечения наибольшего количества источников. Но в приведенных источниках не значится личного архива Ильминского, хранящегося в Национальном Архиве РТ. Если Резеда Рифовна привлекла в своей работе весь возможный опубликованный материал, то мы взяли на себя труд обработки материала неопубликованного, несомненно, чрезвычайно важного в составлении общего представления по интересующему нас вопросу.

Педагогические идеи Николай Иванович Ильминский изложил в следующих сочинениях: «О применении русского алфавита к инородческим языкам»; «Об образовании инородцев»; «Православное богослужение на татарском языке»; «О церковном богослужении на инородческих языках»; «Открытие учительской семинарии в Казани»; «Беседы о народной школе». Но педагогические взгляды Ильминского нашли и полемические отклики, а после смерти его и откровенные обвинения в антирусской педагогике. При жизни авторитет Ильминского никому таких заявлений делать не позволял. Была полемика, скажем, со священником села Бурундуки Симбирского уезда А.И. Баратынским, закончившаяся признанием последним правоты Ильминского. Взгляды Баратынского изложены в статье «О народном образовании в Буинском уезде и мерах улучшения его» (Журнал Министерства народного просвещения, 1869).

36362252525 Николай Ильминский, биографический очерк

«Из переписки об удостоении инородцев священнослужительских должностей» (Казань, 1885) – издана еще самим Ильминским. Здесь выписка из определения Святейшего синода от 21 июня/12 июля 1867 года, ученая записка преподавателя Казанского университета Н. Ильминского от 9 декабря 1866 года и отзыв Преосвященнейшаго Антония Архиепископа Казанского от 20 марта 1867 года. Вопрос касался постановки инородцев, прошедших уже начальный уровень образование по новой системе просвещения на родном языке, в священнослужительские должности.

Главный критерий – высокая нравственная жизнь и начальный уровень знания богословских дисциплин. Постановка единоплеменных священников было важнейшим условием действия миссии – проводить службы на понятном языке, что не удавалось даже, когда русские священники достаточно изучали инородческий язык.

Рукополагать можно было лишь выпускников духовных семинарий, что нельзя было осуществить для инородцев в быстрые сроки. Более того, Ильминский был противником обучения инородцев в системе тогдашнего образования, это не давало пользы общему просвещению народа, но делало учащихся полностью обрусевшими, да еще и приобретшими известные пороки русских учебных заведений, наподобие духовных семинарий. Как известно, вопрос о рукоположении инородцев, поднятый Ильминским, решился в Святейшем Синоде положительно.

«Воспоминания об И.А. Алтынсарыне инспекторе киргизских школ Тургайской области». Автор – сам Ильминский. Здесь излагает свои воспоминания о сотруднике, переписку с ним. Познакомился с ним он еще во время службы в Оренбургской степи, Алтынсарин часто приходил домой к Ильминским, где вел обширные беседы о национальном образовании. Для молодого Алтынсарина эта встреча стала решающей в жизни, он целиком посвятил себя делу народного образования своего народа. Когда Ильминский переехал вновь в Казань, их дружба продолжалась частой перепиской и встречами по мере возможности.

Первым сочинением, которое можно рассматривать не как рядовой некролог, является брошюра сотрудника Николая Ивановича по преподаванию в Казанской учительской семинарии – В.И. Витевского – «Н.И. Ильминский, директор Казанской учительской семинарии». Он много лет знал Ильминского, сообщает много подробностей о его педагогической деятельности. Витевский настаивает, что подходить к оценке деятельности созданной Ильминским системы следует чрезвычайно серьезно.

Самой важной работой, посвященной личности и деятельности Ильминского, является, конечно, труд профессора П.В. Знаменского «На память о Николае Ивановиче Ильминском. К 25-летию Братства св. Гурия» (Казань, 1892). Издана эта наиболее полная биография казанского ученого и миссионера – Николая Ивановича – уже спустя несколько месяцев после его кончины 27 декабря 1891/9 января 1892 года. Знаменский лично хорошо знал Ильминского, много общались они при написании ранее Знаменским «Истории Казанской Духовной Академии за первый (дореформенный) период 1842-1870» (Казань,1892). Ильминский – студент первого курса Академии (1842-1846 гг. обучения), он поведал многое по устройству Академии в первое время, многое рассказал о себе. Состояли оба в Братстве св. Гурия Казанского, хотя значение Ильминского в делах Братства несравнимо более ни с одним из братчиков.

Знаменский в книге, посвященной памяти Ильминского, говорит о нем, как о человеке, сознательно занижавшем свое значение в происходивших делах в Академии или по народному образованию. Знаменский сумел уже тогда узреть великое значение этой миссионерской педагогической системы. Со страниц книги встает портрет не только ученого, педагога, миссионера, но и своеобразного политика, активного и умелого лоббиста. Знаменский проследил весь путь формирования в Николае Ивановиче взглядов на образование инородцев, начиная со времен учебы в Казанской Академии. Содержится здесь и упоминание о судьбе архива Ильминского. Этот труд вплоть до сегодняшнего дня является самым обстоятельным описанием Н.И. Ильминского, его значения в деле народного просвещения инородческого населения. Позднейшие биографы лишь разрабатывали направления изучения деятельности Ильминского, обозначенные Петром Васильевичем Знаменским.

Как известно, защитники системы Ильминского от нападок ее противников использовали сочинения самого Ильминского – в его неопубликованных трудах нашлись ответы на все возражения, издавали и письма к нему. В первой половине 1890-х годов авторитет Ильминского и ценность его системы не ставились под сомнение. Критика началась в консервативных кругах общества – среди деятелей народного просвещения, на заседаниях земств и дворянских собраний и носила характер обвинений в антирусской пропаганде национального сознания. Первым сочинением в защиту системы инородческого образования явилась объемная книга Н.А. Спасского (1900 г.) – «Просветитель инородцев Казанского края Николай Иванович Ильминский», во многом повторяющая книгу П.В. Знаменского и сочинения самого Николая Ивановича. В книге прослеживается полемический настрой автора.

А.А. Воскресенский в ответ на обвинения профессора Казанского университета В.Ф. Залесского публикует подборку из сочинений Ильминского и из официальных документов (1913г.).

«Письма Н.И. Ильминского к крещеным татарам» – сборник, составленный А. Воскресенским (Казань, 1896). Издание было предпринято уже вскоре после смерти Ильминского, в 1896 году, при содействии супруги – Екатерины Степановны Ильминской, и приемного сына – Николая Алексеевича Бобровникова. Ценность книги – факт работы над архивом писем Ильминского. Содержание – приводятся письма Ильминского к крещеным татарам и небольшое объяснение ситуаций и участвовавших в них лиц. Особо примечательна предваряющая письма статья Воскресенского, где он отмечает особенности стиля писем Ильминского, значение писем для крещеных татар, да и вообще влияние Николая Ивановича на инородцев.

В сборнике Воскресенского упоминается брошюра, изданная самим Ильминским «Переписка о трех школах Уфимской губернии» (Казань, 1885). Нам не удалось обнаружить ее. Известно, что в ней приводится свидетельство того, какое большое значение в руках Ильминского могли иметь эти письма.

«Извлечения из писем Н.И. Ильминского к Н.П. Остроумову» (первое приложение к статье П.В. Знаменского: «Участие Н.И. Ильминского в деле народного образования в Туркестанском крае» Прав. Собес. 1900 г. Часть I). Содержатся письма Ильминского к Николаю Петровичу Остроумову. В них можно прочесть много ценного материала, есть и пояснения к некоторым персоналиям, упоминаемым в письмах.

«Материалы для истории христианского просвещения инородцев казанского края» И.А. Износкова (Москва, 1893). В книге подчеркивается решающее значение системы народного образования, созданной Ильминским. Раскрываются светлые черты его личности, уважительное отношение к Николаю Ивановичу его сподвижников.

Большое значение имеют сочинения известной русской публицистки Софьи Васильевны Чичериной, заинтересовавшейся системой инородческого просвещения, о которой велись споры. Она навестила Казанский край, общалась с инородцами, посетила Казань и общалась с наследниками системы Николая Ивановича (за Николая Алексеевича Бобровникова она вышла впоследствии замуж). Обширный доклад, который Софья Васильевна предоставила в столице – «У приволжских инородцев» и «Положение просвещения у поволжских инородцев» – отбросил все возможные нападки на инородческое образование, введенное Ильминским. Чичерина приводит обширный статистический материал по состоянию школ, уровень грамотности инородцев, подготовку национальных педагогических кадров, критикует недостаточную поддержку государством системы образования нерусского населения.

Читайте также:  Как возникла катакомбная церковь?

«Ильминский Н.И. Материалы для сравнительного изучения церковно-славянских форм и оборотов, извлечения из Евангелия и Псалтири/ Размышления о сравнительном достоинстве в отношении языка.», «Ильминский Н.И. Обучение церковно-славянской грамоте. Книга для учеников, 1901.-143с.» – это учебные пособия, разработанные Ильминским. В реальности, эти две брошюры – лишь малая часть изданных педагогом-лингвистом учебников.

В «Казанском сборнике статей» епископа Никанора (Каменского) содержится ряд публикаций о Николае Ивановиче. Владыка Никанор хорошо знал Ильминского – он, еще не став монахом, был законоучителем в Казанской Учительской Семинарии вплоть до избрания его ректором Казанской духовной семинарии. Епископ Никанор приводит краткий биографический очерк Николая Ивановича и выборочно ученые статьи.

«Казанская крещено-татарская школа. Материалы для истории христианского просвещения крещеных татар». Книгу нам обнаружить не удалось, но несколько раз встречались упоминания о ней. Чрезвычайно важна по вопросам жизни школы о. Василия Тимофеева, значения в ее существовании Ильминского и вообще по истории просвещения кряшен.

«Николай Иванович Ильминский. Избранные места из педагогических сочинений, некоторые сведения о его деятельности и о последних днях его жизни»/ Издание почитателей покойного (Казань, 1892.-132с.). Тон издания – почтительное отношение к личности Ильминского, апологетика его системы, воспоминания о нем разных современников и сотрудников.

«Переписка с К.П. Победоносцевым» – была издана вскоре после смерти Ильминского. Тогда в этих письмах обнаружились факты, не выставлявшиеся публично самим Ильминским, в частности его влияние на избрание мусульманского руководства.

В 1916 году вышло в свет сочинение священника К.П. Прокопьева, в котором автор раскрывает роль Николая Ивановича в просвещении чувашского народа: педагогическое образование, устройство богослужения на чувашском языке и развитие церковного пения. Выступает Прокопьев и против нападок на систему Ильминского.

Константин Васильевич Харлампович, видный деятель дореволюционного Казанского университета, оставил после себя впечатляющее количество исследований по истории миссии в регионе, по значению Николая Ивановича Ильминского в этом деле и о его переписке в частности. В 1916 году он издал некролог «Светлой памяти Н.И. Ильминского» на 4-х страницах, где придает личности Николая Ивановича центральное место в просвещении и христианизации казанских инородцев. Раньше, в 1905 году вышла в свет другая его работа – «Ильминский и алтайская миссия» – дополнение к статье П.В. Знаменского «Несколько материалов для истории алтайской миссии и участия в ее делах Н.И. Ильминского», составленной по переписке Николая Ивановича с деятелями алтайской миссии, хранящейся в библиотеке Казанской Духовной Академии. Харлампович отмечает, что Знаменский не ознакомился со всем наследием переписки Ильминского с духовной миссией на Алтае, и в своей работе описывает события, ставшие ему известными из писем (их всего 14) Ильминского к начальнику алтайской миссии – архимандриту Владимиру (Петрову), в последствии архиепископу Казанскому (умер в 1897 г.). Харлампович обнаружил письма Ильминского в бумагах почившего владыки в библиотеке Казанской Духовной Семинарии.

Датировка этой переписки – с 24 февраля 1866 г. по 11 апреля 1883 года. Более всего нас интересует издание Харламповичем переписки Ильминского с отцом своей жены – «П.П. Масловский и его переписка с Н.И. Ильминским (Материалы для истории русской миссии)» (Казань, 1907). Здесь он приводит жизненный путь протоиерея Петра Петровича Масловского (1843-1889), участие в его судьбе Николая Ивановича. Работа произведена на основании 20 писем Масловского и 10 Ильминского. Масловский получил духовное образование, проявил интерес к языкознанию, явился впоследствии видным деятелем противораскольнической полемики и христианской миссии. Упоминаются сподвижники Николая Ивановича, учитель татарского языка Абдул Кайюм Насыров и др. персоналии. Масловский, занимая пост по части народного образования, помогал в устройстве и деятельности выпускников учительской семинарии Ильминского. Ильминский способствовал принятию священного сана Петром Масловским, его переводом на служение в Казань.

Иван Яковлевич Яковлев, сподвижник Ильминского, организатор просвещения чувашского народа, получил достойную оценку чувашских исследователей. Нельзя даже сравнить, насколько обстоятельно изучена его личность, и насколько незаслуженно забыта личность Ильминского, оставившего своей след и в чувашском, и во многих других народах. Все наследие Яковлева, в том числе и эпистолярное, издали, инициаторами чего явилась чувашская интеллигенция уже советской эпохи. Проводятся исследования по составу учащихся из чувашей в Симбирской школе Яковлева и учительской семинарии Ильминского.

В 1985 году вышла в свет книга «Яковлев И.Я. Письма», составленная Н.Г. Красновым, где публиковались письма Яковлева к директору народных училищ Симбирской губернии Илье Николаевиче Ульянову, председателю Совнаркома РСФСР В.И. Ленину и его сестре А.И. Ульяновой-Елизаровой, учителю Н.И. Ильминскому, первому ученику и соратнику А.В. Ракееву и сыну А.И. Яковлеву. В 1989-1992 гг. вышло новое издание переписки Яковлева с разными лицами – «С думой о народном просвещении», где кроме прочих писем, публикуются не изданные в предыдущем сборнике письма к Николаю Ивановичу. Заранее оговоримся, что писем Яковлева в исследуемом нами фонде Ильминского нет, вероятно, они были выбраны чувашскими исследователями и помещены в архивах чувашских исследовательских центров.

Блок дореволюционных изданий завершают воспоминания Ивана Яковлевича Яковлева, выдающегося чувашского просветителя-педагога, ученика Николая Ивановича. Он работал над ними в 1916-1922 годах, подводя итоги своей общественной и педагогической деятельности. Ильминскому посвящена глава «Мой учитель». Деятельность Ильминского и ее значение Яковлев не просто описывает как очевидец, а анализирует как педагог, историк, языковед, что дает воспоминаниям статус авторитетного научного труда. Яковлев описывает процессы в сфере образования, давая характеристики участникам их, в том числе и самому Ильминскому. «Привлечение мемуаров позволяет понять механизмы формирования политики, а в данном конкретном случае, следует говорить именно о политике правительственных кругов по отношению к системе, понять расстановку политических и общественных сил». [32,14]

В советский период исследования по данной проблеме могут нас заинтересовать лишь изложенными событиями и их следствиями, а само отношение к личности Николая Ивановича и к созданной им системе было резко отрицательным, как к явлению реакционному и вообще враждебному советской идеологии. В уже указанной нами монографии Исхаковой Р.Р. излагается работа В.М. Горохова, кряшена, некогда окончившего и Центральную крещено-татарскую школу, и Учительскую семинарию, специалиста в области образования и истории народного образования татарского народа – «Реакционная школьная политика царизма в отношении татар Поволжья». Ильминский (правда, заодно с муллами) объявлялся слугой самодержавия.

Неизвестно зачем он ставил в основу своей системы такие «возмутительные» вещи как миссионерство, вводил православный характер во всех образованных учебных заведениях. Преступным делом ему приписали также близость к правительственным и губернским властям, и даже одобрение его деятельности высокопоставленными «реакционерами» Обер-прокурорами Синода графом Толстым и Константином Петровичем Победоносцевым. Работа идеологизирована, однако, ценность представляет в ней данная достоверная картина складывания и развертывания системы образования инородцев Ильминского, а также объективная оценка масштабов и значения системы. Другие монографии, критически относящиеся к деятельности Ильминского, дают ложное представление о самой сути идеи Николая Ивановича. Его обвиняли в унижении национальных меньшинств навязыванием православной идеологии, в отсутствии создания реального образования для них, и, что уж совсем несостоятельно, в принижении значения развития национальных культур.

Реальную оценку деятельности Ильминского и его системе дает Я.И. Ханбиков (Казанский Педагогический Институт). В целом педагогические взгляды Николая Ивановича изложены объективно, его деятельность признана чрезвычайно важной и в целом положительной. Казанский педагогический институт воспринял и развил это направление: работы Н.М. Прусс и Т.Г. Чекменевой, учениц Ханбикова, продолжили изучение деятельности Ильминского.

В современных изданиях личность Н.И. Ильминского и его деятельность вновь вызывают интерес. Штампы предыдущих политических периодов более не влияют на содержание научных исследований, так что появилась возможность в полноте осветить все положительные стороны педагогической системы, учесть недостатки ее и выявить несостоятельность некоторых изначально оправданных положений идеи Николая Ивановича в исторической реалии. Однако следует проявить осторожность, т.к. сегодня есть опасность приписать Ильминскому какую-либо роль в развивающихся темах о том, что историческая близость русских и местных национальностей есть лишь временное недоразумение, а, в сущности, это абсолютно самостоятельные и даже не близкие друг к другу народы. Из современных работ можно назвать исследование С.М. Михайловой и О.Н. Коршуновой «Традиции и взаимовлияния культур народов Поволжья».

Большое распространение данная тема получила в исследованиях национальных историков образования чувашей, удмуртов, марийцев и прочих народов, имевших воздействие на себя просветительско-педагогической системы Ильминского. Николая Ивановича представляют здесь как выдающегося педагога, учителя и наставника деятелей национального общественно-политического движения, писателей, просветителей. Педагогические учебные заведения системы Ильминского считают основой формирования литературных национальных языков, письменности, книгопечатания и т.д. Здесь можно указать на работы Москвиной Л.П., Суворовой З.В., Беззубова В.И., Федотова М.Р., Краснова Н.Г., Александрова Г.А., Кутевина А.Н.

Работа источниковедческого характера, чем оправдывается ее большой объем: мы приводим большое количество архивных материалов, а также обработку этих источников. Список корреспондентов мы сочли нужным привести дважды – сначала как материал, извлеченный непосредственно при работе с архивной документацией, а затем в обработанном виде по алфавиту. Нашей задачей является – наиболее подробный просмотр источников, выявление исходных данных, обработка этих данных, приведением архива писем в систему. Творческой частью работы являются также комментарии в продолжение всех частей работы, сделанные на основании уже известного нам материала по Н.И. Ильминскому.

Приступаем к изложению нашей работы. В ней содержится, кроме Введения, 3 Главы, Заключение и 2 Приложения. В Главе I мы приводим проведенную нами работу в Национальном Архиве РТ, информацию о составе фонда, посвященного Ильминскому, содержание проработанных дел в фонде. Глава II – выявленные нами корреспонденты в фонде Ильминского, соотношение их по профессиональным и личным характеристикам.

В Главе III раскрывается значение фонда Ильминского, его основное содержание, описание основных корреспондентов. В Приложении I мы поместили несколько писем, способных проиллюстрировать содержание архива. Во II-м Приложении – список авторов писем к Ильминскому, расположенный в алфавитном порядке, что на наш взгляд может значительно упростить работу над фондом Ильминского в будущем.

 

Фонд Н.И. Ильминского

В Центральном Государственном Архиве РТ Николаю Ивановичу Ильминскому отводится специальный фонд № 968: «Казанский профессор-ориенталист Н.И. Ильминский». Каждый фонд должен иметь историю своего пребывания в архиве. О фонде №968 нам удалось узнать немного, чему причиной можно назвать обилие материалов, передававшихся в государственные архивы в первые десятилетия советской власти, неразборчивость подборки материалов. Специально нами был просмотрен еще и фонд №7, фонд Национального Архива, где нас интересовали материалы, переданные в Архив из Казанской Духовной Академии или Казанской Учительской Семинарии. Но обнаружить какие-либо важные материалы по данной тематике в фонде №7 возможно либо случайно, либо потратив много времени и сил.

Читайте также:  В Татарстан вернулась подростковая преступность

Достоверно известна из дела фонда Ильминского дата, когда дела были учтены – 22 марта 1939 года. В 1941 году дела были описаны и взяты на учет. Отсутствует дата первого поступления дел и источник поступления.

Проработав с фондом и, по мере возможности, изучив историю положения дел после смерти Ильминского, мы делаем предположение, что материалы дела, по крайней мере, личная переписка Николая Ивановича, хранились, а затем были переданы в государственный архив из личного архива Николая Алексеевича Бобровникова, приемного сына Ильминского. Разбираясь во всем объеме переписки Николая Ивановича, не может не удивить факт, как же все эти письма сохранялись им лично. Сам он бережно хранил все свои письма, применяя, в случае необходимости, какие-либо материалы из них с целью живописного описания фактов положения народного образования.

Свидетельство об этом мы находим в посмертном жизнеописании профессора П.В. Знаменского «На память о Николае Ивановиче Ильминском». После дословного приведения письма от протоиерея Чемоданова из Ижевска, Знаменский замечает следующее: «Мы привели это письмо, не как типический какой-нибудь образчик переписки Николая Ивановича по школьному вопросу, а как образчик только случайно попавший в наши руки.

Подобных писем у него была такая масса, которая заставляет изумляться, когда только он успевал вести и такую обширную корреспонденцию, способную занять целую канцелярию. И замечательно, что всю ее он помнил до мелочей: при случайных разговорах о состоянии инородческого образования в той или другой местности, он обнаруживал всегда самое подробное знакомство с этой местностью, с ее благоприятными или неблагоприятными образованию условиями, действующими в ней лицами из духовенства, из учителей, земских и министерских деятелей, где в ней следовало бы открыть новую школу и как это лучше устроить, при чем ссылался в подтверждение своих сведений на письма своих корреспондентов или устные рассказы, тут же в ворохе своих бумаг отыскивал и читал самые письма.

Душа его, вся проникнутая любовью к своему делу, кажется, одна заменяла целое ведомство народного образования инородцев – и с центральным распорядительным правлением, и с контролем, и с архивом, – со всеми учреждениями. Судя по тем немногим образчикам, какие нам только случайно приводилось у него видеть, бумаги его содержат в себе целую историю христианской миссии и христианского образования инородцев не только Казанского, но отчасти и всего восточного края России, полную интереснейших подробностей и самых живых фактов.» [28,306-307].

Есть у Знаменского и упоминание о судьбе личного архива Ильминского. «Громадная переписка Николая Ивановича, приведенная им немного даже в порядок, находится, правда, в частных, но надежных руках человека, жившего в семействе покойного с 1866 года и бывшего личным свидетелем всех его занятий: из печатных объявлений Н.А. Бобровникова видим, что он приступил уже к самому разбору бумаг Николая Ивановича и к собиранию всех его писем и записок, находящихся в посторонних руках; есть у будущего издателя ожидаемых материалов и образцы того, как следует издавать их, по плану самого Николая Ивановича, – они в брошюрах, изданных последним по разным предметам его деятельности.» [28,309-310].

643463463 Николай Ильминский, биографический очерк

Казань, церковь святых благоверных князей Феодора, Давида и Константина, Ярославских чудотворцев. Крест у стены храма над могилой известного миссионера, просветителя и ученого, директора Казанского учительской семинарии Николая Ивановича Ильминского (1822-1891)

Однако имеются сведения, что по поручению Братства, (то же утверждает Исхакова [35,150]), Знаменский разбирал личный архив Ильминского. Косвенное свидетельство тому мы находим в работе К.В. Харламповича «П.П. Масловский и его переписка с Н.И. Ильминским»: «Переписка Петра Петровича с Н.И. Ильминским хранится в библиотеке Казанской Духовной Академии.

Письма первого поступили туда с прочими бумагами Николая Ивановича после его кончины; письма Николая Ивановича к Масловскому пожертвованы в библиотеку нами» (Константин Васильевич Харлампович приходился зятем Масловскому). Если архив Ильминского был передан в Духовную Академию, то это подтверждает, почему Братство свт. Гурия поручило разбор бумаг профессору Академии – Знаменскому.

В издании «Письма Н.И. Ильминского к крещеным татарам» (Казань,1896) мы находим упоминание о хранении писем Ильминскому уже после его смерти: «…На письма Николая Ивановича получались многочисленные ответные письма крещеных татар. В архиве центральной крещено-татарской школы в настоящее время находится всего около 2 тысяч писем крещеных татар за период времени от 1865-1891 гг. Из этих писем около 500-600 обращены лично к Н. Ивановичу. Остальные писаны на имя о. Василия Тимофеевича, но и они редко обходятся без упоминания имени Н.Ивановича.

Некоторые из них (и таких мы насчитали более сотни) так прямо и обращены: Святые отцы, Николай Иванович и Василий Тимофеевич! или: Просветители нас, слепых крещеных татар, Н. Иванович, дедушко Гордей, В. Тимофевич и Ефим Александрович и т.п.» [13,11]. Это свидетельство имеет значение для нашей работы уже тем обстоятельством, что здесь содержится факт произведенной работы над письмами к Ильминскому, чем занимались и мы. Входят ли упоминаемые письма к Николаю Ивановичу в обработанный нами архив, мы точно ответить не можем.

Наверняка в центральной крещено-татарской школе оставлялись лишь письма, присланные от бывших учеников, большинство из них было прислано и не Ильминскому. Значит, письма эти сознательно оставлялись в школе, а не переходили в личный архив, который Ильминский хранил у себя дома – в Учительской Семинарии. Судьба писем, хранившихся в кряшенской школе так же не ясна. Проверено, что в фонде по Центральной крещено-татарской школе – Национальный Архив Фонд №319 – этих писем нет.

Фонд №968 имеет одну опись. В описи значатся различные издания Ильминского, отзывы о проектах в области образования, свидетельства о жизни школ. Так, например, Дело №30 именуется «Проповеди, составленные учителями и священниками», хронологические рамки Дела – 12 декабря 1875 года по 29 января 1885 года.

Это отчеты о произнесенных проповедях (подобные постоянно подавались в Духовную Консисторию с приходов), содержание их простое и безыскусное: толкование событий Священной истории и нравственное приложение. У Николая Ивановича в личном архиве они находятся по причине непосредственного их отношения к инородческим школам и приходам.

Здесь приводится полный отчет проповедей учителя Кузнецовской черемисской школы Козьмодемьянского уезда Ивана Яковлевича Малярова. «Хотя я от поступления в школу наставником или учителем, всегда проповедовал, но не писал: а от 1870 года осмелился грешный писать; не для тщеславия, но для удостоверения, чтобы недумали совет Братства, будто я даром получаю жалованье. Много наставляю изустно невежных черемисов, и из Священного Писания, всегда на черемисском языке; прочитавши строчку по русский или по церковнославянский, потом подробным толкованием и обличением идолопоклоннических обрядов и за неисполнение церковных заповедей. – По воскресным и праздничным дням после заутреней до литургии, в гостях, и другие приличные время». Письмо учителя в какой-то степени раскрывает внутреннюю жизнь на инородческом приходе.

Еще один пример – Дело №51 «Письмо Победоносцеву по поводу вознаграждения мулл», оно свидетельствует об авторитете Ильминского при решении духовным ведомством России вопросов о мусульманстве (Победоносцев – яркая фигура российской истории эпохи Александра II, Обер-Прокурор Священного Синода).

Фонд Н.И. Ильминского исследован основательно, самой неизвестной частью его остается раздел писем – личный архив. В Описи фонда находится более 95 дел, которые можно определить под общей темой «Письма к Николаю Ивановичу Ильминскому».

Дела разного объема и формата, порой не удается исследовать одно дело полностью в течение 2 – 3 дней работы, а количество листов превышает две с половиной сотни. Дела, как правило, не точно соответствуют своим заглавиям, письма вразброс – и по авторам, и по датам написания. Мы сочли необходимым привести список этих дел для наиболее удобной работы с личным архивом Николая Ивановича в будущем, работа эта требует длительного труда.

845648743 Николай Ильминский, биографический очерк

Работа по переводу Священного Писания на кряшенский язык началась в середине XIX века кряшенской переводческой комиссией под руководством Николая Ивановича Ильминского.

Выдающийся востоковед, директор Казанской духовной семинарии, возглавил комиссию по переводам Священного Писания на языки народов Поволжья и Сибири.

Первыми переводами на кряшенский язык стали «Бытие» (1863), «Премудрости Иисуса сына Сирахова» (1864) и «Святое благовествование от Матфея» (1865). Позднее были переведены «Четвероевангелие» (1891), «Псалтырь» (1891) и «Деяния святых апостолов» (1907).

Имена тех, кто был причастен к этой работе — Н.И.Ильминского, митрополита Макария (Невского), священника Василия Тимофеева — не забыты и по сей день. Закончить работу по переводу Нового Завета тогда не удалось, изданы были только «Святое Евангелие Господа нашего Иисуса Христа» (1891), «Псалтирь» (1892) и «Книга Деяний св. Апостолов» (1907). В 1997 году этот труд был продолжен по благословению Архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия и при организационной, научной и финансовой помощи Российского Библейского Общества (РБО, исполнительный директор А.А. Руденко).

756846846 Николай Ильминский, биографический очерк

23 декабря 2005 в казанском храме Тихвинской иконы Божией Матери торжественно представили  перевод Священных книг Нового Завета на кряшенский язык.

В мероприятии приняли участие: архиепископ Казанский и Татарстанский Анастасий, протоиерей Павел Павлов, благочинный кряшенских приходов Епархии, исполнительный директор Российского Библейского общества А.А. Руденко и многочисленные гости. В своем приветственном слове к собравшимся архиепископ Анастасий высоко оценил труды людей, принявших участие в осуществлении этого издания.

Выразив надежду на дальнейшее сотрудничество, правящий архиерей пожелал им помощи Божией в этом благом деле и наградил потрудившихся благословенными архиерейскими грамотами. Эта книга – третье издание РБО на кряшенском языке после «Соборных Посланий» — декабрь 2000 года и репринтного издания «Четвероевангелие и Псалтырь» — 2001 год.

В работе по переводу издания приняли участие кряшенские писатели, ученые и редакторы: протоиерей Михаил Чурашов (перевод Посланий ап. Павла и Откровения), М.Н. Матфеева (перевод Соборных Посланий), Л.Д. Белоусова (стилистический редактор), Т.Г. Дунаева, Г.М. Макаров, С.М. Шишкин и другие. Переводческая группа работала в тесном контакте с кряшенским духовенством. Руководил работой группы протоиерей Павел Павлов.

Консультации по экзегезе осуществляли сотрудники Объединенных Библейских обществ (UBS) д-р Саймон Крисп (Великобритания) и д-р Ленарт де Рехт (Голландия). Техническая подготовки книги, разработка шрифтов, подготовка карт на кряшенском языке и создание макета книги выполнено сотрудниками Санкт-Петербургского отделения РБО.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

девятнадцать + десять =

Next Post

Интерес россиян к истории

Пн Июн 3 , 2024
Вне круга своей «скорлупы» (семьи и круга близких) россиян больше всего интересует история — показывает исследование Марии Мацкевич из Института социологии РАН в номере «Политии» […]
Интерес россиян к истории