Конек. Здесь и далее фото Наиля Галеева (Уфа)
Размещаю отрывок из книги С. И. Руденко «Башкиры. Опыт этнологической монографии». Часть II. «Быт башкир». Ленинград, 1925.
По наиболее древним источникам, относящимся к XIII столетию, народ исключительно пастушеский, башкиры оставались скотоводами по преимуществу вплоть до половины прошлого столетия. Обширные пространства земли с роскошными лугами и тучными пастбищами позволяли им содержать многочисленные стада скота.
Несмотря на то, что каждое восстание, каждый башкирский бунт уносил десятки тысяч голов скота, к концу XVIII столетия, ко времени начала упадка экономического благосостояния башкир вообще и скотоводческого хозяйства в частности, по словам Георги (9, 98), редко и у простого башкира бывало меньше 30—50 лошадей; многие из них имели до 500 голов, а богатые до 1000, 2000 и более голов лошадей; число овец превосходило или равнялось числу лошадей, а рогатого скота они держали вдвое меньше против количества лошадей; почти у каждого бывало также немного коз.
Неудивительно поэтому, что автор известной «Топографии Оренбургской» П. И. Рычков в своем «рассуждении о башкирском состоянии», относящемся ко второй половине XVIII столетия (31, 134), писал, что «башкиры сами для себя не имеют большой нужды в земледелии, имея довольно скота, питаются они по большей части мясом, молоком, крутом…»
Даже много позднее, до половины прошлого столетия, во времена кантонского управления, по весьма приблизительным подсчетам и то у башкир насчитывалось свыше полумиллиона лошадей, такое же количество овец и около 300 тысяч голов рогатого скота. Еще до последнего времени за Уралом многие башкиры считали свои стада и табуны сотнями голов.
Особенно много разводили и разводят башкиры лошадей, так как они служат средством передвижения, мясо и молоко их является главным питательным продуктом, шкуры идут на изготовление одежды и посуды, конским волосом шьют, он же идет на изготовление веревок.
О древних формах скотоводческого хозяйства башкир мы знаем очень мало. Несомненно только, что башкиры, подобно другим азиатским кочевникам, охотились на диких лошадей и приручали их. В 1738 году обер-егермейстер Волынский, докладывая императрице Анне Иоанновне о местах, где водятся дикие лошади, упоминает о Башкирии по ту сторону Урала. Есть указания на то, что еще в конце XVIII столетия дикая лошадь жила в Зауралье (32, 83). Если дикая зауральская лошадь и не была прямой родоначальницей современной башкирской, то она по всей вероятности скрещивалась с последней.
Порода башкирских лошадей отличается от приуральской русской и от киргизской. Она низкоросла и не особенно красива, имеет большую голову с характерным закруглением морды (тупорыла); общие покровы толсты, шерсть груба, зимою длинная. Корпус ее умеренно длинный, или даже короткий; мускулатура как туловища, так и конечностей хорошо развита. Умеренно длинная спина переходит в прямой или мало наклонный крестец. Вообще, она отличается крепостью и значительной быстротой бега.
Нередко встречаются среди башкирских лошадей иноходцы (юрга), которые ценятся довольно дорого.
Ухода за башкирской табунной лошадью нет никакого; с первых же дней своего появления на свет она остается на открытом воздухе без всякого призора. Круглый год она находится на подножном корму и зимой во время тебеневки нередко добывает себе пищу из под глубокого снега.
В это время главную ее пищу составляют стебли высоких растений, особенно ковыля. Бродя целый день по степи, на ночь лошади собираются в защищенные от ветра места, сбиваются в круг и в случае нападения волков защищаются общими силами. Никольский (23, 90) полагает, что современная башкирская лошадь теперь совсем выродилась, почему и стала низкорослой; измельчение и вырождение ее по мнению того же автора началось при переходе башкир к оседлости и с началом колонизации, когда уменьшилось количество земель. Между тем, вряд ли это справедливо.
Если башкирские лошади действительно происходят от туземных диких, то вряд ли они когда либо были более высокорослы. С другой стороны, при примитивном башкирском табунном скотоводстве, где все лошади без разделения бродят вместе, естественно, что несозрелые молодые матки покрываются такими же несозрелыми жеребцами, отчего улучшение породы само по себе произойти, конечно, не могло.
В последнее время башкирская лошадь сильно смешалась с русской и другими породами, и остатки старой породы можно встретить только кое где в Зауралье.
Рогатого скота башкиры держат значительно меньше, чем лошадей; выезжающие на кочевки имеют его в два—три раза меньше, чем лошадей, а большинство по одной—две головы на хозяйство Как и лошадиное, мясо рогатого скота употребляется в пищу, из молока заготовляются запасы сыра (курут) и масло, кожа идет на обувь и для хозяйственных надобностей.
Порода башкирских коров, по-видимому, ничем не отличается, как от разномастной азиатской, в частности киргизской коровы, так и от русской; она среднего роста или даже малого, угловатой формы, с опущенной головой, с всклокоченной грубой шерстью, не особенно молочна и не мясиста, без запаса жира. Когда то эти коровы тебеневали вместе с лошадьми, следуя за ними при перекочевках и на пастбищах, теперь же они повсюду кормятся зимой в деревнях.
Лошади у осокоря. Фото Наиля Галеева
Овца, некогда игравшая в жизни башкира-кочевника не менее важную роль, чем лошадь, еще и теперь разводится в большом количестве в восточной Башкирии. Помимо прекрасного мяса, она дает шерсть, которая необходима была башкиру и для устройства жилища (войлочные кибитки), и для обуви (валеные чулки и сапоги), а впоследствии из нее начали выделывать ткани; овечьи шкуры и до настоящего времени играют исключительную роль, как материал для одежды.
Наиболее распространенная порода овец простая русская разношерстная, большею частью белая овца с коротким хвостом, довольно грубой, толстой несколько курчавой шерстью.
Другая порода, киргизская или калмыцкая курдючная овца, столь распространенная в западной и центральной Азии, в Башкирии встречается главным образом в ее юго-восточной части. Эти овцы (Ovis laticanda Linn.) отличаются от общераспространенных большим ростом, большими головами с повислыми ушами и присутствием жирового хвоста; шерсть длинная, кудрявая и толстая. В степной части страны, населенной башкирами, там, где овец держат большими стадами, они еще и поныне в хорошие зимы (не очень снежные и без гололедицы) тебенеют с лошадьми круглый год.
В меньшем количестве держат башкиры коз.
Беднякам коза заменяет корову, тогда как овец башкиры нигде не доят. Шерсть коз идет главным образом на изготовление половиков-ковров и сукна, пух (подшерсток)—на шали и шарфы; шкуры идут на изготовление кож, реже мехов, мясо—в пищу. Порода башкирских коз та же, что и коз русского населения края, мелкая, масть—черная, белая и серая.
В старину башкиры держали верблюдов той же породы, как и казак-киргизы. Во времена Палласа (7, 351) их было особенно много в Исетской провинции, где они бывали очень хороши и при дурном содержании.
По словам Черемшанского (11, 367) еще в половине прошлого столетия верблюды водились у башкир по рр. Белой, Деме, Сакмаре и Исети; здесь они употреблялись вместо лошадей для перевозки тяжестей; их не навьючивали, но впрягали в телеги и в сани. Шерсть и шкуры верблюдов шли на разные изделия, мясо и молоко употреблялись в пищу.
Насколько значительно было количество верблюдов у башкир можно судить по тому, что по требованию правительства во время турецкой кампании (1828—29 гг.) башкиры для перевозки грузов доставили в Оренбург свыше тысячи верблюдов (33, № 20).
Стрелок на лошади. Фото Наиля Галеева
По официальным данным к 1850 г. в Оренбургской губ. насчитывалось около восьмисот верблюдов, в настоящее же время башкиры их совсем не держат. Верблюды приобретались башкирами от казак-киргизов и других кочевников Средней Азии, впрочем они пробовали и сами разводить их. Хотя верблюд животное вообще неприхотливое, морозы Приуралья были для него слишком суровы.
Поэтому башкиры строили для них на зиму теплые шалаши, в которых клали достаточное количество соломы или хвороста; молодых они, подобно казак-киргизам на зиму обшивали кошмами и помещали вместе с матками в теплом шалаше.
Естественно, что при значительном количестве скота, нередко в несколько сот голов одному семейству даже при нескольких работниках нет возможности заготовить столько корма, чтобы держать его зимой в деревне. Отсюда вытекает необходимость не только во время лета кочевать со скотом, но и зимой держать его на подножном корму.
Еще не так давно, в 1849 г., из тринадцати башкирских кантонов только первый и второй (уезды: Осинский, Пермский, Екатеринбургский и Красноуфимский), пятый (Троицкий у.), двенадцатый (Мензелинский у. и Вятская губ.) и отчасти тринадцатый (Бугульминский у. и Самарская губ.) были оседлы, остальные же все кантоны считались кочевыми. Иначе говоря, все башкиры, за исключением крайнего севера и северо-запада обитаемой ими области, жили скотоводством. К началу нынешнего столетия с уменьшением земельных владений у башкир и постепенным распространением среди них земледельческого хозяйства, скотоводство сильно пало.
По имеющимся у нас сведениям целыми деревнями выезжают на кочевку только башкиры центральной части южного Урала, а именно: инзер-катайцы, гирей-кипчаки, кубелякцы, горные — тамьян-тангаурцы, карагай-кип-чаки и бурзяне, а также приуральские сянкин-бушман-кипчаки. В этой области богатые скотом башкиры выезжают на кочевки для прокормления последнего, бедные же для лесного промысла.
Значительно обширнее территория, на которой кочует только часть деревни—лица, богатые скотом. Это будет вся зауральская часть страны башкир, за исключением самой северной (сирлинцы и мякотинцы) и самой южной ее части (усерган); на западном склоне Урала и в юго-западной степи кочуют только: калчир и кси-табынцы, юрматынцы ильчек-тимировой и карамышской тюб, редкие из яик-субыль-минцев, сянкин-бушман-суун-кара-кипчаков и бурзян.
На кочевку башкиры выезжают обыкновенно в конце апреля, в начале мая и кочуют в зависимости от местности до конца сентября или октября. В продолжение лета каждое семейство меняет место кочевки раза три, четыре и кочуют они по возможности вдали от деревни, чтобы сохранить на зиму траву по близости зимнего своего пребывания.
По мере сокращения территории и увеличения населения, возможность откочевывать далеко от деревни, верст за 30—50, осталась только у немногих родов, а с развитием земледелия является необходимость ограждения полей от пастбищ, что повело к образованию, так называемых, поскотин (басу).
Поскотины (выгоны) эти первоначально настолько велики, что скот, пригоняемый днем в деревню для доения, за ночь не успевает доходить до ее отдаленных концов, нередко верст за шесть-восемь, где трава хорошо сохраняется, тогда как у деревни она выедается. Поэтому там, где кочевые земли уже запаханы, башкиры к концу лета откочевывают в отдаленные углы деревенской поскотины и только по уборке хлебов кочуют за поскотиной.
Вдали от деревни, верст за пятнадцать двадцать и более, кочует большинство башкир; около деревни, в поскотине и на полях по уборке хлебов кочуют только субыль-минцы, некоторые из зауральских катайцев и тамьян-тангаурцы, поздней осенью перед входом в зимнюю избу. Как мы уже упоминали, большие стада круглый год находятся на подножном корму.
Но тебеневка возможна далеко не везде. В зауральской степи, где снега не особенно глубоки, скот легко добывает себе пищу. Особенно благоприятствует тебеневке то обстоятельство, что башкирская степь и лесостепь преимущественно холмисты, благодаря чему снег с высоких мест сдувается и обнажаются некоторые, особенно высокие, травы.
Во время тебеневки лошади обычно идут впереди, разгребают копытами снег и съедают вершины стеблей, за ними идет рогатый скот, если и он тебенюет и, наконец, овцы, поедающие траву до самого корня.
Лошади на зимней тебеневке
Главная беда скотовода—падеж скота, а последний у башкир бывает нередко, так как они рассчитывают главным образом на подножный корм. Там, где башкиры более всего занимаются скотоводством, скот, вернее лошади, находятся на подножном корму круглый год (часть зауральских катайцев, степные кубеляк-телевцы, тамьян-тан гаурцы, бурзяне и усергане).
Местами лошади тебенеют только до половины зимы (минцы, отчасти юрматынцы, восточные инзер-катайцы и лесостепные кубеляк-телевцы, тамьян-тангаурцы, карагай-кипчаки, бурзяне и усергане), овцы же редко тебенеют и до половины зимы и как исключение в малоснежную зиму 1911—12 гг. кое-где тебеневали всю зиму (тамьян-тангаурцы, кубеляк-телевцы).
Если снег не глубок, весна наступает рано, и главное без гололедицы, то скот приходится загонять на весьма короткое время, всего недели на две, три, только жеребята да мелкий скот (коровы сейчас почти нигде не тебенюют) подкармливаются весной сеном или соломой.
В виду того, что каждый год башкирам-скотоводам приходится подкармливать лошадей около месяца, а коров и молодой скот даже гораздо долее, башкиры издавна привыкли заготовлять небольшие запасы корма.
Во времена Лепехина (6, 245) траву башкиры косили исключительно горбушей, косой с очень короткой ручкой и до сих пор еще очень распространенной на всем севере России. Горбушей можно косить только высокую, преимущественно лесную траву; косят горбушей на две стороны, сильно наклонившись.
В настоящее время горбушей башкиры уже нигде не косят и встретить ее нам пришлось только в самом северо-западном углу башкирского края (у гайнинцев).
Теперь башкиры косят траву обыкновенной уральской косой—литовкой (салгы), сено гребут граблями (псян тырма) общераспространенного типа и стоги мечут деревянными вилами. Только степные тамьян-тангаурцы не заготовляли сена до самого последнего времени, однако и они вот уже несколько лет, как начали косить траву.
Косят башкиры семьями, не исключая и женщин, начиная с начала июля, как и их соседи русские и финны.
Скошенное и просушенное сено мечут в стога, по форме ничем не отличающиеся от стогов русских. В деревню сено перевозится обыкновенно осенью по санному пути или зимой. Особенно много корма приходится заготовлять горным башкирам-скотоводам, хотя их стада никогда не бывают особенно многочисленны.
В горах снег выпадает рано и бывает особенно глубок, тебеневки там невозможны и при ранней зиме башкирам часто не хватает запасов сена. В подобных случая они подкармливают скот вязовыми ветками (илим – Ulmus campestris), для чего они рубят молодые деревья, побегами и корой которых питаются лошади.
Ухода за скотом, в прямом смысле этого слова, у башкир нет. Лошади бродят по степи и лесам табунами (мал) без пастухов, равно как коровы и овцы. Табун состоит из нескольких косяков (ыйюр айгыры), т. е. маток (бия) с жеребятами, которых пасет косяшный жеребец (айгыр). Он внимательно следит за кобылицами своего косяка, не позволяет им разбиваться и не подпускает к ним других жеребцов. Рогатый скот и овцы пасутся стадами.
Для поимки лошадей, особенно дойных кобыл, употребляется так называемый крук—длинная, около 3—4 метров жердь, к концу и к середине которой привязана волосяная веревка. Петля эта накидывается на шею лошади.
Каждое утро башкир верхом отправляется отыскивать скот и подгоняет его к месту кочевки. Там жеребята привязываются при помощи обротей (нукта) на особых блоках (шалтрак) к натянутым над землей веревками (жиле), чтобы они не сосали маток.
Телятам с той же целью на морду одеваются особые берестяные намордники (быргак, бурунса). Только под вечер отпускают маток с жеребятами и телятами. В лесных местах, где овод и мухи сильно беспокоят скот, башкиры раскладывают для них курево и устраивают род навесов (тупалык), защищающих их от солнца.
Пастушеских собак ни в степи, ни в лесах у башкир нет.
Любопытные овцы. Фото Сергея Синенко
Скот свой башкиры, говоря вообще, не метят, за исключением лошадей, на которых кладут тавро (тамга). Тавро накладывается раскаленным железом на однолеток или двухлеток. Холостят башкиры только лошадей и быков. Холостильщик лошадей (ат бысыусы.) употребляет для своей операции только острый нож (бсак) и расщепленную палочку (кыса). Жеребцов холостят трех, четырехлетних; валят их на землю и связывают, разрезают мошонку и, выпустив testiculi, мошонку зажимают расщепленной палочкой, которая туго перевязывается; через два, три дня кыса снимается.
У годовалых бычков testiculi просто вырезываются и рана присыпается солью.
Птицеводство нигде у башкир не бывает значительно, да и разводят они только гусей и кур. Как давно башкиры начали заниматься птицеводством — сказать трудно, несомненно только, что в конце позапрошлого столетия они уже держали и гусей и уток.
Про северо-западных башкир Лепехин писал, что при откочевке из деревни некоторые из них, имеющие кур и гусей, всегда покидали их в своих зимовьях на собственное пропитание и довольствовались тем, что могли застать осенью. Достаточно безразлично относятся башкиры к своей птице еще и теперь. Больше всего они разводят гусей, хотя и не везде, а главным образом живущие около озер и рек.
Перезимовывают обыкновенно всего по две, три гусыни и по одному гусю на дом. В апреле они кладут яйца, для чего устраиваются особые гнезда — плетенки (каз оясы), невысокие, сантиметров 80 в диаметре; внутрь этих плетенок кладется солома. Как только гусята вывелись, всякая забота о гусынях прекращается.
В редких случаях летом гуси приходят на ночь во двор или в деревню, обыкновенно они ночуют на реке или на озере и только с наступлением холодов возвращаются к своим хозяевам. Иногда башкиры подкладывают под гусынь яйца и диких гусей, которые они находят на озерах.
Башкирские гуси той же породы, что и у великорусского населения Приуралья. Под осень они хорошо летают и нередко перелетают на большие пространства; вместе с дикими гусями на ночь они летают на хлеба. К зиме только несколько штук оставляется на развод, остальные режутся и засаливаются.
Кур башкиры держат больше и повсеместно, за исключением кочевых башкир, у которых их часто не бывает.
Если по отношению к гусям и проявляется еще некоторая заботливость со стороны их хозяев, то куры содержатся уже без всякого присмотра и ухода. Для них не только не устраивается никаких гнезд, постоянного или временного помещения, но им не задается даже никакого корма и вообще не обращается на них никакого внимания.
Вследствие этого башкиры развели у себя особую породу примитивной, полудикой, если можно так выразиться, курицы. Она мала и легковесна, легко перелетает значительные расстояния и очень быстро бегает, а, главное, размножается «самосадкой». Одичавшая и уединяющаяся от людей, она сама делает себе гнездо по близости от жилья. Когда выведутся цыплята, она не менее других диких кур заботится об охранении от хищника своих птенцов, которые при первой опасности исчезают под ее перовым покровом.
Башкирка узнает о выводках только тогда, когда они попадутся ей на глаза. Самыми характерными чертами башкирской курицы является ее выносливость и полная неприхотливость. Наиболее часто встречающаяся окраска ее оперения темно-серая, темно-желтая или черная.
Иногда башкиры берут кур с собой на кочевки, возле которых нам нередко приходилось встречать их в зарослях по горным ручьям, сидящими на деревьях и перелетающими с одного на другое с квоктанием, столь характерным для диких кур.
При обычных условиях содержания башкирская курица перестает класть яйца в конце апреля и многие делаются способными к кладке только на следующую весну. Для молодых кур—это правило, старые же несутся дольше и обильнее, т.е. с меньшими промежутками между кладкой.
Молодой бычок. Фото Сергея Синенко
Разводят башкиры еще и уток, но очень редко и мало. Чаще они подкладывают яйца диких уток под кур, а утятам подрезывают крылья. Дикие утята среди башкирских птиц явление далеко не редкое.