Мощеная дамба в с. Старое Альметьево Чистопольского уезда Казанской губернии. Почтовая карточка нач. XX в.
Село Альметьево и Альметьевский край (Елабужский район, Татарстан)
Исторический экскурс
Альметьево — село в Елабужском районе Татарстана, административный центр Альметьевского сельского поселения. Расположено на реке Юрашка в 33 километрах к северо-западу от города Елабуги. Основано в XVII в. В XVIII — 1-ой пол. XIX в. жители относились к категории государственных крестьян. Занимались земледелием, разведением скота, кирпичным промыслом. Основным занятием населения являлось земледелие.
В 1840 г., во время проводившегося в регионе опроса альметьевцы сообщили властям о том, что их селение было основано 121 год тому назад, т.е. примерно в 1719 году. Материалы 2-ой ревизии (1747 г.) фиксируют в д. Альмет-Муллино (другое название д. Альметьево в XVIII в.) 23 хозяйств и 85 душ мужского пола.
Первое упоминание д. Альметьево в письменных источниках содержится в документах, относящихся к начальному периоду восстания 1735-1740 гг. Сохранилось письмо муллы Альмета полковнику И.Н. Татищеву, в котором сообщалось «о съездах и намерениях» восставших и обих опасности для населения Надыровской волости. Письмо датировано 24 июня 1735 г. и кончается словами: «Это письмо писал я, Альмет-мулла, з Заю с Алметевой деревни». Есть основание считать, что д. Альметьево (Альмет-Муллино) на р. Зай была основана тептярем по сословию, муллой Альметом Сеитовым около 1720 г.
В экономических примечаниях к Генеральному межеванию о селениях Альметьевского края говорится, что «означенных деревень обыватели промышляют хлебопашеством и скотоводством к чему они и рачительны». Здесь же сообщается о крестьянских посевах: «из посеянного… хлеба лутче родятся рожь, пшеница, овес и полба, а прочие семена средственны».
По данным И. Габдуллина («Социально-экономическое развитие Альметьевского региона в ХIХ – начале ХХ вв.»), большое значение в хозяйстве сельчан имело скотоводство. В Альметьево государственные крестьяне (44 двора) держали до 100 лошадей, 100 коров, 200 овец, 50 коз. У тептярей (86 дворов) имелось 309 лошадей, 212 коров, 200 овец, 100 коз, у башкир (17 дворов) – 26 лошадей, 23 коровы, 39 овец, 38 коз. Были и промысловики. Многие занимались извозом. Развивалось пчеловодство.
К середине ХIХ в. северо-западные и западные уезды Оренбургской губернии превратились в своеобразную житницу Урало-Поволжья. Из Альметьевского региона сельскохозяйственная продукция вывозилась на запад в Чистополь и по Казанскому тракту в Оренбург. Открытая по приказу Оренбургского военного губернатора от 29 ноября 1831 г., альметьевская ярмарка стала одним из главных центров сбыта хлеба в регионе.
На базарной площади было устроено до 120 лавок и «балаганов». В 1830-е – 1840-е гг. содержателями ярмарки и базара являлись бугульминский купец 3-й гильдии Кочемасов и мещане Белоногов и Груздевы. Ими же на базаре был устроен кабак с продажей спиртных напитков. Мусульманское население, в силу религиозных традиций, не слишком подверженное пьянству, долгое время пыталось убрать из своей деревни этот вертеп. Еще в 1847 г. они подавали прошение о сгоне из Альметьева содержателей кабака. И лишь в конце 1850-х гг. Груздевы, Белоногов и Кочемасов были вынуждены перебраться в Урсалу. По сведениям за 1842 г. было привезено товаров на сумму 22 тыс. рублей, а реализовано – на 18 тыс.
Материалы по статистике Вятской губернии. Подворная опись 1884-1893 гг.:
Деревня Альметьева расположена при рѣчкахъ Юрашъ и Танаелгѣ — въ 25 верстахъ отъ города и въ 6 верстахъ отъ правленія; въ деревнѣ имѣются мечеть и татарское училище. Населеніе состоитъ исключительно изъ татаръ, прибывшихъ сюда «на лѣсъ» изъ сосѣдней деревни Старый Юрашъ. Въ деревнѣ числится 214 ревизскихъ душъ и 1 николаевскій солдатъ. Земля во время ревизіи 1858 года была раздѣлена по количеству ревизскихъ душъ. Николаевскому-же солдату дали впослѣдствіи землю отдѣльнымъ угломъ, не ломая старыхъ межъ. Теперь предполагается раздѣлить землю по наличнымъ душамъ мужскаго пола на 420 надѣловъ. Скотъ, исключая жеребятъ и телятъ, пасется на своихъ и сосѣднихъ земляхъ за пастухами. Получаетъ пастухъ за коровъ и нетелей по 30 копѣекъ съ головы, за овецъ-же и козъ по 10 копѣекъ со штуки, кромѣ того общественное содержаніе. Пасти начинаютъ съ мая и кончаютъ при выпаденіи снѣга. При селеніи есть одна общественная водяная мельница, расположенная при рѣчкѣ Старый Юрашъ; подъ нею числится 3,42 десят. неудобной земли.
До начала 1850-х гг. в Багряж-Никольском имении Рюминых действовал завод тонкорунных овец. В Бугульминском уезде в окрестностях Альметьево в 1860-е гг. работали медеплавильный завод, два селитряных и винокуренный заводы во владениях В.П. Шелашникова, салотопенный и воскобойный заводы казанского купца М.М. Азметева.
На большинстве этих предприятий работали вольнонаемные рабочие. Богословский медеплавильный завод еще с начала ХIХ в. работал с перебоями. Уже к 1821 г. разрабатываемые поблизости «медные руды … пресеклись». В 1823 г. плавки вовсе не было. Это вынудило П.А. Глазова начать устройство новых промышленных заведений. Так появились квасцовый, купоросный и селитряной заводы. Из-за приостановки работы завода Глазов отдавал своих крестьян «в работы для жжения золы на поташные и для рубки дров на винокуренные заводы».
Неурядицы на заводе привели к волнениям на предприятии. Еще в 1821 г. из-за жестокости приказчика Белозерцева, «малой дачи провианта и пашенной земли» начались волнения. Четыре активных участника саботажа еще в начальный период волнений были высланы на Березовские золотые рудники. «Своевольство, буйство, неповиновение» долгое время не прекращались. Вследствие этих событий в 1834 г. завод был продан Шелашникову.
Новый хозяин не только не развил производство завода, но вскоре оказался вынужденным приостановить его действие. В 1859 г., имея две рудоплавильные печи, шплейзофен, один гармахерский горн и одно водяное колесо завод выплавил 219 пуд. меди, в следующем году всего 111 пуд., в 1861 г. – 215 пуд. (из 6840 пуд. руды). В 1862 г. завод дал 123 пуд., и на этом его деятельность прекратилась.
К 1860-м гг. Альметьевский регион стал одним из центров помещичьего землевладения края. Здесь располагались имения Пасмуровых, Шелашниковых, Обуховых, Рюминых, Булыгиных и др. При двух имениях Пасмуровых в Ново-Михайловке и Новоникольске к 1861 г. насчитывалось свыше 21 тыс. дес. земли, в т.ч. 3153 дес., находившихся в крестьянском пользовании. Обширные владения в Варваринской волости принадлежали и В.П. Шелашникову – 10524 дес. Не менее крупными были и владения большинства других помещиков края.
От отмены крепостного права к столыпинской аграрной реформе. В результате крестьянских реформ 1860-х гг. и ликвидации указами от 14 мая 1863 г. и 2 июля 1865 г. кантонной системы управления в Оренбургской и Самарской губерниях, многочисленное крестьянство края получило гражданские права и могло заниматься хозяйственной и торговой деятельностью. Вместо военного административного управления создавалось волостное крестьянское самоуправление.
Альметьевская волость как территориальная единица была создана в 1867 году. В состав волости были включены дд. Альметьево, Абдрахманово, Бигашево, Верхняя и Нижняя Мактама, Кульшарипово. В этот же период были образованы Алькеевская, Павловская, Варваринская, Мензелибашевская, Мордовско-Ивановская, Ерсубайкинская, Акташевская, Старо-Кашировская, Троицко-Юсупкинская и ряд других волостей, включившие в свой состав селения, входящие ныне в Альметьевский район.
Во главе администрации волостей стояли волостные старшины, выбиравшиеся на волостных сходах выборными от каждого сельского общества. Главной обязанностью волостного старшины было «выколачивание» с крестьян волости различного рода податей. Также волостные старшины следили за исполнением крестьянами подводной и дорожной повинностей. В этом ему помогали, выбиравшиеся самими крестьянами на сельских сходах, сельские старосты, сотские (до 1903 г.), десятские и сборщики налогов. Мелкие судебные дела, тяжбы между крестьянами были отданы на откуп судебным властям на местах – волостному суду.
Хотя номинально старшина являлся высшим должностым лицом в волости, но практически вся власть находилась в руках волостного писаря. Это отражалось и на годовом жаловании волостных писарей. В подчинении волостного писаря находилось несколько младших писарей, помогавших волостному писарю в ведении повседневной административной работы, составлении различного рода отчетов вышестоящему начальству, выдаче паспортов уходившим на отхожие промыслы или по другим делам крестьянам.
Обычно волостная администрация выбиралась на три года. В Алькеевской волости в 1875–1878 гг. волостным старшиной был крестьянин д. Алькеево тептяр Галиулла Абдуллатыпов. Обязанности волостного писаря до 1878 г. исполнял отставной унтер-офицер из д. Кама-Исмагилово Сахаутдин Мухутдинов. Позднее, волостным старшиной стал крестьянин д. Нижнее Якеево Ахметша Бикмухаметов, а обязанности волостного писаря были возложены на М.А. Морозова, переведенного с должности помощника волостного писаря Альметьевской волости.
В 1878 г. администрация Альметьевской волости состояла из волостного старшины крестьянина д. Альметьево Габсаттара Абдуляпарова (1843 г.р., неграмотный, выбран 10 декабря 1876 г.), волостного писаря крестьянина д. Лагерка Л.Е. Ковачева (1839 г.р.), его помощника бугульминского мещанина М. Морозова.
Выборы членов волостного суда и сельских старост прошли на местах 1 января 1878 года. В волостной суд на три года были избраны от Альметьева – Яхья Ягоферов, от Бигашева – Абдулла Габбасов, от Кульшарипова – Атукай Реимов, от Нижней Мактамы – Тимергали Тимербулатов, от Абдрахманова – Габсаттар Абдуляпаров, от Верхней Мактамы – Абдулгани Абдулгафуров. В каждом из селений Альметьевской волости имелось по два сельских общества – башкирское (из башкир и тептярей) и крестьянское. Старосты избирались в каждое общество на три года. Сборщики податей, которых также выбирали, работали в течение года.
Обычно волостное правление располагалось в каком-нибудь большом деревянном здании. Сразу за входной дверью в правление находилась прихожая, где ожидали вызова просители. Там же, в прихожей, входящего в волостное правление просителя встречал большой, в полный рост, портрет государя-императора. Одну часть волостного правления занимала, так называемая, «чижовка» (татары говорили «сижовка»), куда запирали провинившихся в чем-либо жителей или гостей волости.
Селения края представали перед путником одинаково. Каждое селение окружал плетень (такие же изгороди окружали наделы крестьян). Это делалось, прежде всего, для того, чтобы домашняя скотина не выходила на поля. Внутри селения имелись лужайки (внутренний выгон) для выгула скота в ночное время. Крыши домов были покрыты в основном соломой.
Над крышами домов высились минареты деревянных мечетей или же как русских селениях – маковки церквей. В изгороди, окружавшей селение были проделаны ворота, выходившие на ту или иную дорогу в соседние селения. В некоторых деревнях были даже предусмотрены должности смотрителей околиц, которые наблюдали и за воротами. Так, как застройка была сплошь деревянной и часты были пожары, общества содержали «пожарные сараи» с противопожарным инструментом.
Крестьянская земля находилась в коллективной собственности сельской общины. В общинах существовала круговая порука при уплате налогов: если кто-либо не мог уплатить, его долю должны были внести более богатые односельчане. Надельные земли делились по душам. Душевой надел, известный в крае как «имана», по деревням был неодинаков.
Поскольку земельные участки различались по степени урожайности, они нарезались в разных местах, чересполосно. Через каждые 10-12 лет проводились переделы земель. Каждый домохозяин сдавал старый и получал новый участок. Поэтому крестьяне не были заинтересованы в унавоживании земли. Лишь с конца ХIХ в. крестьяне стали практиковать вывоз навоза на поля. Бишмунчинцы сообщили переписчикам во время переписи 1900–1901 гг.: «Унавоживание полей стало применяться с 1890 г. Взяли пример соседних владельцев Микулиных и Елачича».
В пореформенный период Альметьевский регион представлял собой типичную сельскую глубинку Российской империи. Основу экономики края составляло сельскохозяйственное производство, а значит главную часть доходов как крестьянина, так и помещика составляла продажа зерна и других сельскохозяйственных продуктов на близлежащих рынках.
В 1885 г. площадь Бугульминского уезда составляла свыше 1123900 дес. земли, из которых крестьянам принадлежало свыше 63% надельных и купчих земель. Доля помещичьего хозяйства была не так велика, как в Мензелинском уезде Уфимской губернии. У частных владельцев, большинство которых являлись дворянами, имелось свыше 188 тыс. дес. (16,8%). Большое количество земли приходилось на долю казенного ведомства – свыше 200 тыс. дес. (17,96%). В то же время, в Мензелинском уезде частным владельцам (всего 304) принадлежало 34,4% земли, а крестьянским общинам – 70,6%.
После отмены крепостного права дворянство потеряло бесплатную рабочую силу. Многие помещики в новых капиталистических условиях, не имея рабочей силы и необходимых средств для модернизации хозяйства, вынуждены были распродавать свои земли.
На смену старому поместному полупатриархальному укладу начала приходить новая дворянско-купеческая латифундия. Большинство продаж приходится на 1870-е годы. Владения Шелашниковых в это время переходят к баронессе С.К. Притвиц (в 1874 г., 2256 дес.) и коллежскому советнику В.П. Быкову (в 1875 г., 8267,9 дес.).
В это же время начинается распродажа владений Пасмуровых, которые переходят к Мазуревским и елабужским купцам Стахеевым. К 1910 г. огромное поместье Пасмуровых в Старой Михайловке сократилось до 743 дес. земли. Своих хозяев меняют и другие имения округи. Так, на западе нынешнего Альметьевского района появляются новые купеческие экономии чистопольских купцов Маланьичевых (в Троицко-Юсупкинской волости) и Чукашевых (в Троицко-Юсупкинской волости, бывшее владение Рюминых). Одним из наиболее крупных имений в округе являлось Новоникольское имение купцов Стахеевых.
Несмотря на то, часть частновладельческих земель перешла в крестьянское владение, доля дворянского землевладения к концу ХIХ в. даже выросла. Связано это было с тем, что в 1880-е гг. правительство пожаловало из казенных земель дворянству новые владения. В Самарской губернии таким образом было роздано свыше 800 тыс. десятин. В то же время различными должностными лицами было скуплено по «льготным ценам» из запасных земель башкирских дач огромные владения. Так, в частности появилось на территории Акташевской волости поместье генерала А.А. Греве (1228 дес.).
Большинство населения на территории региона составляло крестьянство. К 1860-м гг. в округе насчитывалось 66 селений, в том числе 31 – государственных крестьян, 19 – владельческих (крепостных и горнозаводских) крестьян, 26 – тептярей и башкир.
Если в первой половине ХIХ в. прирост населения региона был незначительным и во многом обусловленным с переселенческим движением из центральных губерний страны, то во второй половине ХIХ – начале ХХ вв. произошел резкий рост численности жителей.
Во время проведения Х-й ревизии (1858–1859 гг.) в селениях края насчитывалось 40355 человек, к 1897 г. численность населения достигла 68 тыс., а к 1912 г. (данные по селениям Чистопольского уезда взяты за 1906 г., Бугульминского – за 1910 г., Мензелинского – за 1912 г.) в крае насчитывалось свыше 85 тыс. жителей. За полвека население выросло более чем вдвое. При этом роль миграционного фактора была незначительной. К 1912 г. в поселках, основанных за время столыпинской реформы, насчитывалось не многим больше тысячи человек.
Все это привело к перенаселенности деревни. Обострилась ситуация в крестьянском землевладении, и без того обескровленном в ходе отмены крепостного права изъятием части земель в пользу помещика (так называемых отрезков).
После реформы 1866 г. сократились земельные наделы и государственных крестьян. В силу этого крестьянство вынуждено было использовать под пашню другие угодья, в первую очередь лесной надел. В Бугульминском уезде уже к 1886 г. в 169 селениях практически все леса были вырублены. Так, крестьяне д. Бишмунча «душевой лес в количестве 2420 десят. вырубили, теперь получили из казны по суду новый лес 2196 дес., который массами продают на сторону по дешевой цене».
Такое же положение сложилось и в Мензелинском уезде. Нетронутыми оставались в основном леса казенного ведомства. Все это, несомненно отражалось и на природных процессах. Уменьшалось количество осадков, разрастались овраги.
Несмотря на предпринимаемые крестьянским миром меры, земельные наделы в крестьянской общине продолжали сокращаться. В первую очередь это касалось северной части региона, где были сосредоточены крупные дворянско-купеческие экономии. В пореформенный период средний надел на ревизскую душу у помещичьих крестьян Бугульминского уезда составлял 5 десятин. В Альметьевском регионе дело обстояло несколько лучше, в силу высокого процента тептяро-башкирского населения, получившего более высокий надел на ревизскую душу.
В то же время в селениях бывших помещичьих и государственных крестьян, земельный вопрос стоял очень остро. Малоземелье вынуждало часть крестьянства покидать родные края в поисках лучшей доли. К этому подталкивали и периодические неурожаи, известные в крае с 1870-х годов. Из-за нехватки земли осенью 1885 г. 6 душ ушло из Чупаева в Новониколаевск (ныне Новосибирск) “искать новых земель”. А всего покинуло Чупаево за 1883–1885 гг. 49 человек.
Многие ждали от них вестей, чтобы и самим отправиться следом. Переселенцы располагали ничтожными средствами: семья из 5 человек имела 2 руб., семья в 7 человек – 8 руб., некоторые шли пешком. Часть жителей Старого Суркина (7 семейств) к 1909 г. из-за нехватки земли переселилось в д. Оселки Кузнецкого уезда Томской губернии.
Многие из сельчан, оставаясь в крестьянской общине и сдав предварительно кому-нибудь за бесценок землю, отправлялись в поисках лучшей доли в южные уезды Самарской и Оренбургской губерний, где требовались рабочие руки. В конце ХIХ в. 9 семейств кичучатовцев покинули родную деревню навсегда. Один из крестьян подался в легионеры – ушел «охотником» на войну в Китае.
Политика царизма по отношению к мусульманам также способствовала активизации переселенческого движения. Некоторые шаги царской администрации на местах в 1870 – 1890-е гг. вызвали сильнейшее недовольство мусульман. Одним из таких непопулярных решений правительства стал закон от 16 июля 1888 г. об обязательном знании мусульманским духовенством русского языка. Татары-мусульмане видели в таких правительственных решениях «стремление к нарушению целости и неприкосновенности татарской религии». В результате принятия этого акта в Казанской и Самарской губернии отмечены случаи беспорядков в татарских деревнях.
В связи с этим возникали различные слухи «о предстоявшем будто бы, в скором времени принудительном обращении всех магометан в христианство»[xxxv]. Именно чувством ущемленности положения в российском обществе было обусловлено возникшее в 1890-е гг. среди российских мусульман движение по переселению в единоверческую Турцию. Несомненно, что экономические факторы также сыграли свою роль в этом процессе. Были и свои пропагандисты переселенчества и один из них – активный участник Сулеевского восстания 1885 г. мулла д. Урсалабаш Ахунзян Усманов. Агитировали односельчан переселяться в Турцию также крестьяне д. Тайсуган Мухаметша Мухаметханов, д. Масягутово Шайдулла Ибатуллин, д. Какре-Елга Зарип. Некоторые решались на это.
В своем письме односельчанам в 1900 г. А. Усманов писал, что около 150 дворов крестьян округи, в т.ч. якеевцы и сарайлинцы снялись с насиженных мест. В 1899 г. из Бишмунчи в «Туретчину» отбыло пять семейств, из которых две остались в Бузулуке. Среди переселенцев были также жители Верхней Мактамы и Кама-Исмагилово.
С разрешением крестьянским товариществам приобретать земельные участки при посредничестве Крестьянского поземельного банка, малообеспеченная часть крестьянства также включилась в процесс приобретения новых земель. В 1894 г. крестьянами Смысловско-Алькинского товарищества Старо-Кашировской волости (80 домохозяев) при посредстве банка было приобретено у Торгового Дома «Григорий Стахеев и сыновья» 720 дес. земли.
Подобные сделки совершали и другие крестьянские товарищества: Пасмуровское (1896 г., 62 домохозяина, 568 дес.), Ново-Михайловское (1906 г., 153 двора, 856 дес.), и др. К 1912 г. крестьянами д. Маметьево было куплено 80 дес. земли, д. Кичучат – 223 дес., д. Нагорное – 144 дес. и т.д. Следует отметить неприкрытый протекционизм Крестьянского поземельного банка в отношении дворянских имений. Ярким примером является продажа имения помещицы Булыгиной. Первоначально десятина земли стоила от 89 до 93 рублей. Посредничество кредитного учреждения обернулось для крестьян удорожанием цены до 110 рублей[xxxviii]. Но малоземелье принуждало крестьянство идти на такие грабительские условия. Были попытки найти иные формы кредитования.
В селениях края учреждались ссудно-сберегательные товарищества. Подобные товарищества были открыты в Альметьеве, Кичуе и Старом Суркине. Председателем правления Альметьевского товарищества был избран видный общественный деятель Мухаметхади Мифтахутдинович Атласов, а председателем совета – Мухамеди Надыров (в 1913 г.). В 1916 г. председателем совета товарищества указан Мавляви Мансуров.
Уничтожение крепостного права предполагало выкуп крестьянами своих земельных наделов у помещиков (выкупные платежи). Выкуп (оброчные подати) за полученную землю был установлен также и для государственных крестьян. Выкупные платежи ложились тяжким бременем на плечи крестьянства. Росли недоимки. Деньги, вырученные крестьянином за выращенный урожай, уходили на погашение различных долгов.
В этих условиях не могло идти и речи о приобретении новых земельных участков. Даже после понижения в 1881 г. сумм выкупных платежей положение с недоимками оставалось на прежнем уровне. Если в 1881 г., недоимки по выкупным платежам с бывших помещичьих крестьян в Бугульминском уезде составляли 99309 руб. 26 коп., а с бывших удельных – 12707 руб. 48 коп. (всего 112016 руб. 70 коп.), то к 1 июля 1891 г. недоимки по выкупным платежам в уезде выросли до 273608 руб. 47 копеек.
Практиковалась продажа крестьянского имущества за долги. В 1894 г. сумма недоимок по д. Нагорное составляла 2820 руб. 47 копеек. В счет уплаты недоимок с торгов было продано за 220 руб. 9 голов крестьянского скота. В это же время у бывших государственных крестьян Маметьева было отобрано 63 головы скота (за 421 руб.), у Аппакова – 18 голов (за 266 руб.). Иная ситуация сложилась с так называемыми «дарственниками», т.е. теми крестьянами, которые получили от помещика минимальный «дарственный» участок, и таким образом освобожденными от выкупных платежей.
В Самарской губернии насчитывалось около 28 тыс. ревизских душ этой категории крестьян. В Бугульминском уезде насчитывалось 6 общин «дарственников». Современники констатировали тяжелое положение именно этой группы крестьянства. Из-за недостатка земли «дарственники» вынуждены были прибегать к аренде земли. Свободные же земли в основном находились в руках тех же помещиков, от «опеки» которых они старались быстрее освободиться.
Помимо выкупных платежей, крестьяне платили государственные и земские налоги. Были предусмотрены волостные и общественные сборы. Крестьянство являлось практически единственным податным сословием страны. Налоговый гнет был очень тяжел. Годовой оклад крестьян д. Кичучатово на 1886 г. состоял из 1227 руб. оброчной подати, 708,3 руб. государственных платежей, 451 руб. земских сборов, 208,6 руб. волостных сборов, 95 руб. общественных сборов, 65 руб. уходило на пастухов.
В среднем на крестьянский двор приходилось 10,93 руб. платежей. Еще более высокой была эта цифра для аппаковцев – 15,87 рублей. В среднем 16,27 руб. приходилось на один крестьянский двор Тихоновки Ново-Надыровской волости. Башкиро-тептярское население региона оброчной подати не платило, поэтому и платежи на крестьянский двор для них были невелики: в д. Новое Надырово – 3,91, в Новом Каширово – 2,89 рубля. Вследствие этого для значительной части бывших государственных и помещичьих крестьян величина платежей была неподъемной. Так, крестьяне с. Багряж-Никольское Троицко-Юсупкинской волости Мензелинского уезда писали о тяжести обложения – «с каждой ревизской души более 11 руб.»[xliv].
Незавершенность крестьянских реформ, неблагоприятные социально-экономические условия привели в 1880-1890-е гг. к целому ряду крестьянских волнений. Известны выступления крестьян в д. Байряки (в 1882 г.), в д. Верхняя Мактама (в 1891 г.).
В 1885 г. крестьяне д. Сулеево, недовольные мероприятиями по предотвращению эпидемии чумы домашнего скота, выступили против властей. Был изгнан из селения приехавший для увещевания крестьян самарский губернатор Свербеев. В мятежное селение был вызван армейский батальон. Зачинщиков выступления арестовали, а наиболее активных участников осудили к различным срокам заключения.
Большим потрясением для жителей края стали неурожаи 1890-х годов. В 1891 г. голод охватил 16 губерний Европейской России, в том числе и Самарскую. В некоторых местностях в это время роскошью считалась лебеда. Не менее сильным был голод 1898 года. Из соседней с Альметьевской Алькеевской волости сообщали, что «неурожай 1898 года так неблагоприятно отразился на благосостоянии крестьянского населения, что едва ли оно поправится в течение 5–10 лет.
Бедняки лишились всего скота, а домохозяева среднего достатка дошли до одной лошади во дворе. Заработков никаких не находили. Только с началом весны около 200 человек ушли в Бузулукский уезд на заработки: рубили лес. Несколько семей ушло на жительство в другие губернии».
Для предотвращения угрозы голода в селениях края еще с конца ХVIII в. существовали хлебозапасные магазины с продовольственным или денежным капиталом. В 1897 г. по случаю неурожая из имевшегося денежного капитала в 1930 руб. 20 коп. абдрахмановским крестьянам на продовольствие было выдано в ссуду 1809 руб. 25 копеек. С этих же пор начала применяться общественная запашка, урожай с которой предназначался на продовольственный капитал.
В 1905 г. началась первая российская революция. Нерешенность многих проблем социально-экономической и политической жизни вылилась на селе в погромы помещичьих имений, в городах – в целую серию забастовок и кровавого противостояния восставших и властей. Революционные веяния, анархо-нигилизм затронули многие слои населения и Альметьевского региона.
Распространялись революционные прокламации. В отличие от городского населения, требования крестьянства были экономического характера. С началом работы Государственной Думы широкое распространение среди населения получили наказы от избирателей депутатам Думы. Один из таких наказов поступил Хади Атласову из Альметьева Бугульминского уезда за 400 подписями. Кроме вопросов о земле, крестьяне требовали передачи дела просвещения в руки народа и отмены «Правил 31 марта» от 1906 г., рассчитанных на ограничение прав национальных школ.
В наказе содержалось требование отмены всех сословий, антинародных аграрных законов, притесняющих крестьянство, военно-полевых судов, косвенных налогов. Вслед за альметьевцами подобный наказ на имя Х. Атласова поступил от крестьян Бигашевского общества того же уезда. Так как для крестьянства вопрос о земле был главным, на крестьянских сходках все чаще принимались «приговоры» о земле.
Инициаторами таких сходок в округе стали Х. Атласов и учитель земской школы В.П. Городецкий. Даже в период спада революции в апреле 1907 г. на тайном сходе крестьян Микулинской волости было постановлено: «Если Государственная Дума не удовлетворит землей население весною текущего года, то все население должно самовольно запахать частновладельческие земли, разграбить экономии…».
Все чаще крестьяне переходили к насильственным действиям. 25 и 26 ноября 1905 г. крестьянами Кичуя, Нагорного, Кичучатово, Калейкино, Верхнего Акташа, Ильтень-Буты было разгромлено имение баронов Притвиц. Из усадьбы было похищено до 22 тыс. пудов хлеба, весь скот и сельхозтехника, домашнее имущество[l].Такая же судьба вскоре постигла имение Булыгиных. Участились поджоги имений, порубка леса частных владельцев.
Царский манифест от 17 октября 1905 г. о даровании народу гражданской свободы, свободы совести, слова, собраний и союзов, частью населения был понят превратно. Позднее, известный русский писатель С.Р. Минцлов, в 1910-е гг. работавший в Уфимской губернии, в своих дневниках записывал: «Свобода у нас мужиками и полуинтеллигентами понята весьма своеобразно – как право на всяческое и безнаказанное безобразие».
Революционные настроения проникали и в среду татарского крестьянства. В 1907 г. был произведен обыск у крестьянина д. Новое Каширово Исхака Абубакировича Даишева (23 лет), учившегося в то время в Казани. Были изъяты газеты и журналы революционного содержания. Революционная романтика охватила прежде всего студенческую молодежь.
Членом партии социалистов-революционеров стал крестьянин с. Старая Михайловка Михаил Иванович Соколов (1881 г.р.), учившийся в Мариинском земледельческом училище. В 1904 г. после побега из Самарской тюрьмы он эмигрировал в Швейцарию. Во время первой российской революции он снова в России, в ходе которой он был повешен властями. На путь тех же экспроприаций стал и крестьянин д. Старое Маврино Акташевской волости В.Л. Терентьев (1891 г.р.), в 1908 г. вошедший в состав боевиков Уфимской организации РСДРП.
Революционные события на селе подтолкнули правительство к проведению земельной реформы, получившей название столыпинской от имени тогдашнего премьер-министра. По новому аграрному законодательству ставка делалась на единоличное крестьянское хозяйство. Теперь крестьянство имело право выйти из общины, закрепить за собой свои земельные наделы, выделиться на хуторское хозяйство или же оставаясь в родной деревне вести отрубное хозяйство.
В то же время ставка на помещичье землевладение осталась прежней. В руках небольшой прослойки держателей земли оставались огромные латифундии. Такими же монополистами оставались казна и удел.
С началом столыпинской аграрной реформы увеличилось количество крестьянских частных владений, многие были довольно значительны. Так, крестьяне Ф. Крафт и А. Иванов приобрели 2859 дес. в Микулинской и Сумароковской волостях. В той же Микулинской волости во владении Лихачевых находилось 309 дес. земли.
Еще до 1880 г. приобрел земли крестьянин д. Чубар-Абдулово Мурсалимов Миннигул Салихович – 750 десятин. К 1917 г. в Урсалинской волости насчитывалось 23 частновладельческих хозяйства, в Масягутовской волости – 20, в Алькеевской – 29, в Микулинской – 92, Азнакаевской –54, а всего по Бугульминскому уезду их было 822.
Структура крестьянского посева оставалась традиционной. Основными культурами, являлись рожь, овес, просо, полба, пшеница, горох. До половины посевных площадей занимала озимая рожь (козге арыш). Это объясняется рядом преимуществ: морозо- и засухоустойчивостью, более ранним по сравнению с яровыми культурами созреванием.
При этом она полностью использовалась в крестьянском хозяйстве: зерно шло на муку и корм скоту, солома служила и подстилкой для скота и кровельным материалом для крыш. В общей сложности озимая рожь занимала до половины крестьянского посева. В 1879 г. озимая рожь занимала 1600,5 дес. из 3151 дес. крестьянского посева в Ново-Надыровской волости (с начала ХХ в. – Урсалинская). Такая же тенденция сохранялась и в более поздний период. В 1916 г. в той же волости из 6177,6 дес. – 3005,1 дес. озимой ржи. Отсюда и более высокая арендная плата за десятину озимой пашни. На втором месте в крестьянском посеве находился овес, ему немного уступала гречиха.
В небольших количествах возделывались чечевица, конопля, картофель, лен, бахчевые культуры и однолетние травы. На крестьянских огородах выращивались картофель, конопля и лук. В русских селениях, где огородничество было более развитым, высаживались также капуста, репа, огурцы, редька, морковь. Садов практически не было. Тот же С.Р. Мицлов об этой стороне крестьянской жизни писал так: «Узнал причину отсутствия фруктовых садов в губернии: сплошь и рядом бывают морозы даже в конце мая и в июне. Зимы суровые, до 40°, лето же настолько жаркое, что на полях разводят арбузы и дыни»[lvii].
Важной отраслью сельского хозяйства оставалось животноводство. Росло поголовье скота. В Урсалинской волости в 1916 г. поголовье скота увеличилось по сравнению с 1879 г. более чем в два раза (с 8026 до 16412 голов). В Альметьевской волости, жители которой были более ориентированы на обслуживание Альметьевской ярмарки и базаров (промыслы), поголовье скота росло не такими быстрыми темпами (с 8674 до 14520).
В Урсалинской волости в 1879 г. на один двор приходилось в среднем 9,36 головы скота, к 1916 г. эта цифра в связи с войной снизилась до 8,95. В Альметьевской волости в те же годы на двор приходилось в среднем по 6,06 и 6,51 головы. Поскольку выгонов и сенокосных угодьев не хватало, крестьяне вынуждены были арендовать их исполу у местных богатеев.
С трудом проникали в крестьянский мир и новшества в области сельского хозяйства. Сохи в основном изготовлялись кустарным способом. Лишь с конца ХIХ в. стали появляться веялки, молотилки и др. Точных данных о наличии в крестьянском хозяйстве сельскохозяйственных машин в начале ХХ в. нет. По данным же за 1920 г., у крестьян Тихоновки имелось 2 жатки, 1 молотилка, 31 веялка, 81 многолемешный и однолемешный плуг, 1 сеялка; у новокашировских крестьян – 3 молотилки, 65 веялок, 260 плугов.
Коренным образом изменили лицо деревни проникавшие в крестьянский мир товарно-денежные отношения. Повышалась товарность крестьянского хозяйства. Если ранее крестьяне имели запасы на несколько лет на случай неурожаев, то теперь урожай уходил на ближайший рынок.
Возросло и потребление самого крестьянина. В пореформенный период в средней крестьянской семье на пропитание одной души уходило до 25 пудов хлеба, в том числе ржаной муки, проса, гороха, круп и т.д., покупалось по 1–2 пуда чая на семью.
Разные владельцы по-разному вели свои хозяйства, одни совершенствовали систему земледелия, использовали новую сельскохозяйственную технику, применяли вольнонаемный труд. Другие же, не приспособившись к новым реалиям, закладывали и перезакладывали свои имения в банках. В конце концов они переходили в другие руки.
Продажа помещичьих имений особенно усилилась после революции 1905–1907 годов. В целом же доля помещичьего производства сельскохозяйственных продуктов по сравнению с крестьянским миром была относительно невелика.
Большую роль в хозяйственной жизни страны пореформенного периода играли транспортные артерии, связывавшие различные торговые и промышленные центры. В силу своего географического положения Альметьевский регион находился на перекрестке транспортных путей, связывавших Казань с Оренбургом и – далее со среднеазиатским рынком. Здесь, в относительной близости располагались речные Чистопольский и Челнинский порты.
Наличие ярмарки сделало Альметьево одним из важнейших центров транзитной торговли региона. Ярмарочный товарооборот постоянно возрастал. В 1892 г. в отчетах об Альметьевской ярмарке Самарской земской управы отмечалось, что «Товара привозится на ярмарку и базары на 310000 руб., продается на 220000 руб., кроме того закуплено для выдачи на продовольствие и обсеменение полей Бугульминского уезда ржи 50000 пудов, гречи 40000 пудов, овса 20000 пудов на 108000 рублей.
С 1 сентября по 15 марта было привезено на базары хлеба в зерне ржи, овса, гречи 300000 пудов, каковой хлеб сбывался на месте на продовольствие и обсеменение полей и незначительная часть ушла на пристани по Каме».
В урожайные годы хлеба привозилось еще больше. В 1890 г. 510 тыс. пудов ржи и гречи было продано «на пристань на Каме». Помимо сельскохозяйственной продукции торговали мануфактурой, бакалейными товарами, чаем, сахаром, чайной и столовой посудой, рыбой, кониной, щепным товаром, скобяными товарами, кустарными изделиями. После того, как через южную часть Бугульминского уезда пролегла железная дорога значение Альметьевской ярмарки несколько упало. Соответственно упал товарооборот. В 1913 г. товаров на ярмарке было продано на 80000 рублей. На первые роли стали выдвигаться новые центры торговли, такие как Шентала, Клявлино.
В 1886–1888 гг. в деревне работали торговые заведения, владельцами которых являлись: Гареев Салим (уроженец Кама-Исмагилово, мануфактурная лавка, годовой оборот предприятия – до 2000 руб.); купец 2-й гильдии Биккулов Ибрагим (мануфактурная лавка, годовой оборот 5000 руб., лавка с мелочным товаром, оборот 5000 руб.); Бикмуллин Ибатулла (крестьянин д. Чалпы, мануфактурная лавка, оборот 3000 руб.); Залялетдинов Сунгатулла (крестьянин д. Беркета-Ключ, мануфактурная лавка, годовой оборот до 5000 руб.); Ибатуллин Ахметзян (мануфактурная лавка); Бугульминский купец 2-й гильдии Ибатуллин Камалетдин Абдулвалеевич (две мануфактурные лавки, оборот 8000 руб.); Ильясов Исхак (крестьянин Альметьево, хлебные амбары, годовой оборот до 31000 руб.); бугульминский купец 2-й гильдии Леонтьев Лев Васильевич (трактир, оборот 5000 руб.); царскосельские купцы 1-й гильдии Николай Васильевич и Алексей Алексеевич Михайловы (станция вольных почт, 7 наемных рабочих); Нуждин Василий Павлович (крестьянин Ардатовского уезда, мануфактурная лавка); Мурсалимов Миннигул (бакалейная торговля); Магашуков Камалетдин (крестьянин д. Куакбаш, мануфактурная лавка); Пантелеев Михаил Иванович (крестьянин Бугульмы, бакалейная палатка); купец 2-й гильдии Хуснутдинов Хайретдин (крестьянин д. Старый Багряж-Елхово, мануфактурная лавка); купец 2-й гильдии Латыпов Мухаметша (крестьянин д. Кама-Исмагилово, мануфактурная лавка); малмыжский купец 2-й гильдии Латыпов Гариф (мануфактурная лавка); купец 2-й гильдии Алтынбаев Якуп Мухаметшинович (из крестьян д. Верхняя Чегодайка, мануфактурная лавка).
К началу ХХ в. появились торговые лавки: бакалейные М.С. Экушева, бугульминского мещанина А.О. Белоногова, Б. Галеева, скобяных товаров М.А. Халфина, мануфактурные С.Х. Акбердина, купца 2-й гильдии Х. Вахитова (начал торговать с 1892 г.), хлебнозерновая Исхака Ильясова, трактирное заведение Л.М. Лентьевой. Здесь же имелись хлебные амбары чистопольского купца В.Л. Челышева, М. Гайсина, Г. Кагирова, Юсупа Хисматуллина, А.И. Потемкина Александра Ивановича, В. Михайлова.
Материал дополняется
