Психологический портрет террориста
О психологии террористов, о том, кто они такие и какими мотивами руководствуются.
Масштабное изучение личностных особенностей и мотивации членов террористических организаций проведено New American Foundation. Обобщен опыт борьбы антитеррористических подразделений против Исламского государства — ИГИЛ. Рассмотрены личные данные 3681 боевиков Исламского государства. Заметим, речь не о собственно террористах, но о «бойцах террористической группировки» (а это отнюдь не тождественно слову «террорист»). И что же получилось? А вот что:
«средний террорист ИГ» – одинокий человек, до вступления в группировку никогда не державший в руках оружия, имеющий базовое (вероятно, низкое) религиозное образование.
До прихода в ИГ:
32% его боевиков были заняты неквалифицированным промышленным трудом,
18% – безработные и крестьяне,
28% – студенты и работники квалифицированного труда,
13% работают по профессии,
59% – холостяки,
23% – в браке и имеют детей.
У 32% – среднее образование,
у 13% – высшее,
у 10% – неоконченное высшее,
необразованных – 5%.
Собственно религиозное базовое образование – у 55%, у 20% – умеренное, у 5% – продвинутое.
Честно говоря, я бы сделал упор не на духовно-религиозную «нищету» и холостяцкую жизнь террористов, а на то, что среди этой публики немало образованных и семейно устроенных людей.
Они погружаются в фанатизм осознанно, отказываясь от жизненных благ. Они, так сказать, сознательные бойцы, и потому опаснее тех, кто ушел в ИГ «от тоски» и жажды подработать.
По данным директора Национальной разведки США Джеймса Клэппера за февраль с.г., в ИГ за «исламо-социальную справедливость» сражаются 36 тыс. бойцов.
Кстати, по данным того же New American Foundation, из Саудовской Аравии туда уехало 760 человек, из Марокко – 239, из России – 194.
Негусто, знаете ли. Руководствоваться этим данными недостаточно. Как профессиональный исламовед, я всей этой информации не очень-то доверяю. Ведь по другим данным, на Ближнем Востоке перебывало минимум 5 тыс. граждан СССР, тысячи выходцев из Центральной Азии.
К тому же здесь упомянуты только игиловцы. А ведь и помимо членов ИГ «неорганизованных» террористов пруд пруди, а будет еще больше.
Увы, роднит их одно: они все (в том числе состоящие на учете в психбольницах) считают себя мусульманами и несут ответственность перед Аллахом.
«Аллах акбар» стало восприниматься чуть ли не как «террористический призыв».
Согласитесь, жутковато. Объяснять, что террористы – не мусульмане, а ислам – религия мира, поздно. С этим опоздали – что имамы, что католические кардиналы, что православные митрополиты.
Вышедший из религиозного фанатизма, из комплекса неполноценности мусульманского мира терроризм есть одновременно закономерность развития общечеловеческой цивилизации – в ней всегда присутствовали разного толка «экстремы», в том числе и как следствие субъективных ошибок, допущенных политиками, священнослужителями и экспертами-провидцами. Все они такого поворота не ожидали.
Как пишет аналитик Екатерина Степанова, «до тех пор, пока серьезные ученые… не будут готовы или не пожелают дать адекватное теоретическое объяснение исламистскому терроризму, в этой области будут продолжать доминировать сомнительные «эксперты» в области безопасности».
Террористы ничего конкретного не добиваются. Их цель – религиозный эксгибиционизм. В этом и заключается главная исходящая от них опасность.
Человек, который угрожает ножом пассажирам метро только за то, что они не желают жить по его правилам и традициям, заряжен на любую месть. Именно такие, как он, необратимо войдя во вкус, будут стремиться к обретению оружия массового поражения, чтобы поразить чуждые и неприятные им массы людей другой культуры и религии.
Призыв к межрелигиозной войне уже давно запущен экстремистами, мечтающими уничтожить кресты в Ватикане. Дружественная ИГ нигерийская «Боко харам» годами борется именно против христианства и уничтожает христиан.
Однако хватит описывать терроризм. Спросим себя: что с ним делать?
С одной стороны, есть масса рецептов. Тут и крайнее ужесточение законодательства, и бесконечные межконфессиональные диалоги, и терпимость (нельзя же опускаться до «их» уровня), и совершенствование религиозного образования.
Существует и совсем интересный подход, который словесно не артикулируется, но присутствует как фон: дескать, ничего делать не надо, это – болезнь, сама пройдет, давайте чуть потерпим, а там все как-нибудь устроится.
Конечно, оптимальный вариант – разом решить все экономические проблемы уммы, остановить все происходящие в мусульманском мире кризисы. Но рискну предположить, что даже если обстановка кардинально изменится, сама идеология экстремизма остается, ибо она самодостаточна и может существовать автономно.
Публицист Лоран Шарет в газете Figaro в редакционной статье, символически озаглавленной «Антиконституционно?», пишет, что настало время действовать уже за рамками Конституции, доказывает, что это возможно и необходимо.
Бывший президент Франции Николя Саркози высказался против проявлений толерантности, заявив, что она должна быть «равна нулю». И уж конечно, повсюду звучали призывы к войне с исламизмом.
Общая обстановка в мусульманском мире вряд ли в скором времени стабилизируется, и, таким образом, условия, порождающие экстремизм и терроризм, сохранятся, а сами террористы продолжат действовать по всему миру.
В террористической деятельности участвуют представители молодого поколения. Террор стал многогранен, он, так сказать, индивидуализируется. Как-то не верится, что все теракты совершают по прямому указанию «Исламского государства». Скорее всего ответственность за многие из них оно берет на себя постфактум. Но от этого не легче, ибо предупреждать действия террористов-индивидуалов сложнее, чем организаций. Уследить за всеми ними невозможно, в том числе за теми, кто отличается психической нестабильностью.
Синтез психоза и религиозного фанатизма – самая гремучая смесь.
И возникает последний, очень «хитрый» вопрос: как наказывать террористов, уничтожающих ни в чем не повинных людей, включая детей?
Не исключаю, что эти наказания со временем могут оказаться крайне жестокими.
Может появиться и практика заложничества, наказания семей террористов, например, ставить в паспорте штамп «отец убийцы», «брат убийцы». (Кое-где на Северном Кавказе семьи террористов уже наказывают.)
Еще – за каждого террориста автоматически ограничивать тысяч на 10–20 въезд эмигрантов в пострадавшую страну. Или выселять из квартала, где проживал террорист, какое-то число его обитателей с неевропейским выражением лица.
Есть известный израильский способ «наказания», который сработал после убийства террористами израильских спортсменов в 1976 году, во время мюнхенской Олимпиады.
Тогда в Израиле из быстро ушедших в отставку местных «спецназовцев» было сформировано подразделение, которое, действуя по своему усмотрению и не считаясь ни с какими законами и гуманными нормами, в течение нескольких лет «наказало», то есть перебило всех участников теракта.
Но смертная казнь в качестве наказания – не выход. Да и будет ли она эффективна, особенно если кое-кто станет интерпретировать ее как «героическую смерть во имя благородной идеи».
Террориста надо оставлять в живых на пожизненное заключение в особых «посттеррористических» условиях. Изобрести такие условия под силу и суду, и обществу.
Террориста можно перестать считать человеком и соответственно вывести его из юридического поля. Отсюда и кары могут оказаться в прямом смысле нечеловеческими. Тут открывается безграничный простор для жутких, извращенных фантазий.
Отчаяние и озлобленность, как и «сон разума», рождают чудовищ. В каком-то смысле это означает принять правила террористов и играть по их же собственным средневековым правилам.
Получается – клин клином… Дескать, хотите вашего шариата, будет вам «наш шариат». Но до этого дело не дойдет, на 99% не дойдет….
Можно создать некий Международный антитеррористический военный трибунал, полномочный выносить решения вне рамок национальных конституций.
Может, это и имеет смысл. Такой орган вполне мог выносить решения по случаям неспровоцированных массовых убийств мирного населения. Впрочем, эффективность подобного трибунала относительна, да и кто конкретно будет исполнять его суровые приговоры?
Автор: Алексей Малашенко. Публикуется на posredi.ru в сокращении.