БРУСЯНИН Василий Васильевич

photo1 БРУСЯНИН Василий Васильевич БАШКИРИЯ Фигуры и лица БРУСЯНИН Василий Васильевич (1867– 1919), писатель-беллетрист. Уроженец г. Бугульмы, воспитывался и учился в Уфе. Работал землемером. Первая значительная публикация – рассказ «Новогодний день в башкирской деревне». Впоследствии написал целый ряд произведений о жизни и быте жителей края – рассказы «В лесной Башкирии», «Беспокойное место», «Злосчастные», «Былое-тяжелое», легенды «Белый волк», «Вечная могила», повесть «В борьбе за труд» и др. Лит.: Рахимкулов М.Г. Башкирия и башкирский фольклор в произведениях Брусянина // Фольклор народов РСФСР. — Уфа, 1985.

Рукописи В.В. Брусянина хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ, 125212, Москва, ул. Выборгская, 3, корп. 2). Фонд: 2. Ед.хранения: 279. Дата: 1877 – 1936 гг.

Рукописи В. В. Брусянина. Романы и повести: «Трагедия Михайловского замка» [1914], «Седая старина» (1897) и др.; рассказы и очерки: «Очерки Полесья» (1908), «В толстовской колонии» (1911), «Ф. М. Решетников» (б. д.) и др.; пьесы: «Кулаки» (1886), «Сила жизни» (1906) и др.; стихотворения (1877 — 1900); статьи о Л. Н. Андрееве, И. А. Бунине, А. И. Куприне, Л. Н. Толстом, А. П. Чехове, о народном образовании, о деятельности 2-й и 3-й Государственных дум и др. (1886 — 1915). Всего 978 рук. Рисунки В. В. Брусянина: пейзажи — кар. 6 (1891 — 1910). Записные книжки В. В. Брусянина 51 (1883 — 1918). Письма В. В. Брусянину: А. П. Барсукова (1904), И. В. Владиславлева (1913), С. И. Гусева-Оренбургского (1915), П. И. Добротворского 43 (1896 — 1907), С. Д. Дрожжина (1915), А. А. Измайлова (б. д ), А. А. Лукьянова (1913), И. Ф. Наживина (1915), В. И. Нарбута (1913), К. Ф. Некрасова 5 (1911 — 1912), Вас. И. Немировича-Данченко (б. д.), И. А. Порошина 41 (1894 — 1919), В. Г. Тана-Богораза 2 (1902), В. А. Тихонова 2 (1910), А. М. Федорова 4 (1890 — 1894), Д. М. Цензора (1905), А. Д. Цюрупы (1918), А. П. Чарушникова [1900], В. Е. Чешихина-Ветринского 4 (1902 — 1908), Е. Н. Чирикова [1902] и др. Всего 84 корр. Письма В. В. Брусянину изд-ва «Освобождение», редакций газет и журналов (1894 — 1917); письма читателей в газ. «Русская жизнь» и «Русскую газету» о положении рабочих и крестьян, арестах в Херсонской губ. и др. (1905 — 1907); документы о привлечении В. В. Брусянина к ответственности за помещение в «Московской газете» статей социал-демократического направления (1907 — 1908). Фото В. В. Брусянина 5 (1901 — 1906). Письма М. И. Брусяниной (жены писателя): Е. П. Летковой-Султановой (1916), Л. Б. Яворской (б. д.); письма к М. И. Брусяниной: А. С. Грина (б. д.), П. И. Добротворского 2 (1904), С. Д. Дрожжина 7 (1924 — 1929), Н. И. Иорданского (1923), А. И. Свирского (1923), Ф. Ф. Фидлера (1911), К. И. Чуковского (1910). Рукописи П. И. Добротворского (Антона Горемыки): «В глуши Башкирии» — статья (1903), автобиография (1902).
1914 — 1917 гг. «Встреча со старым народовольцем» — статья — газ. выр. [1917]; выписки из книги М.И.Туган-Барановского «Русская фабрика в прошлом и настоящем»; материалы к биографии (1917) и др.

Читайте также:  Мусульманские памятники Предуралья эпохи средневековья

 

В качестве дополнения привожу статью публициста Сергея Евгеньева, посвященную В.В. Брусянину

ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ЛИТЕРАТУРНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Родом Василий Брусянин был из Башкирии, затем прочно обосновался в Петербурге. Судьба сложилась так, что несколько лет, очень важных в творческом отношении, Брусянин провел в деревне Нейволе под Мустамяками – ныне это поселок Горьковское в Выборгском районе Ленинградской области. Впрочем, обо всем по порядку. Брусянин был необычайно плодовитым литератором. За тридцать лет писательской деятельности (увы, именно столько отмерила ему судьба!) изпод его пера вышло огромное множество повестей, рассказов, очерков, несколько романов, статей, рецензий, корреспонденции. Большим успехом пользовался исторический романдилогия Брусянина «Трагедия Михайловского замка», посвященная судьбе Павла I (19141915). Кроме него, известность писателю принесли его сборники повестей и рассказов «Ни живые, ни мертвые» (1904), «Час смертный» (1912), «Корабль мертвых» (1915), «Дом на костях» (1916), романы «Молодежь» (1911), «Темный лик» (1916) и многие другие. «Его уважали собратьяписатели, именно ему предложил стать своим секретарем Леонид Николаевич Андреев, – рассказывает внук Василия Брусянина – известный петербургский журналист, киновед, лауреат «Золотого пера2003» Вадим Олегович Брусянин. – Сколько помню себя, всегда жил с ощущением причастности к литературной семье. На стенах комнаты висели портреты деда с необузданной шевелюрой, написанные им акварелью пейзажи Финляндии, подаренные ему фотографии Ивана Бунина, Леонида Андреева, Александра Куприна с дружескими надписями…».
ПИСАТЕЛЬБОРЕЦ
Как это всегда бывает, в России литератор – больше чем просто автор книг. Ничего удивительного, что в переломную историческую эпоху Брусянин активно выступал как общественный деятель. Будучи сторонником радикальных перемен, принимал участие в политической борьбе – естественно, антиправительственного характера. Еще с конца 1890х годов В.В.Брусянин публиковал рассказы и очерки, посвященные, в основном, современной деревне, в петербургских журналах легальных марксистов «Новое слово» и «Жизнь». В начале 1900х годов участвовал в журнале «Звезда», выступал в «Русской газете» со статьями по рабочему и крестьянскому вопросам, о народном образовании. Годы, наступившие после первой русской революции, стали серьезным испытанием для Василия Брусянина. Власти припомнили писателю его свободомыслие. В 1908 году Брусянина привлекли к суду по делу издававшейся им еще в 1905 году общедоступной «Московской газеты». Тогда вышло всего десять номеров этого издания: накануне вооруженного восстания в Москве его закрыли с мотивировкой «за возбуждение к учинению бунтовщического деяния и к ниспровержению существующего в России общественного строя». Московская судебная палата приговорила Василия Брусянина к двум годам заключения в крепости. С момента подачи кассационной жалобы его взяли под арест, но через две недели освободили под залог, внесенный сестрой жены писателя. Понимая, что приговор может вступить в законную силу, Брусянин принял решение бежать за границу. «Муж бесповоротно решил эмигрировать, а меня с детьми поселить гденибудь на даче поблизости, квартиру ликвидировать и мебель поставить в склад, – вспоминала жена писателя, Мария Ивановна Брусянина. – Предполагалось, что он выпишет нас за границу, когда ему удастся устроиться». По ее признанию, впоследствии эта идея казалось ей наивной и фантастической, однако тогда она без всякой критики отнеслась к «проекту» мужа, и семья стала готовиться к его осуществлению… Муж решил бежать за границу через Финляндию. Разумеется, план этот мы держали от всех в тайне. И вот однажды утром мой муж, крепко поцеловав меня и детей, ушел от нас… Помню, как с балкона я смотрела ему вслед, и у меня было странное ощущение: мне казалось, что с каждым его удаляющимся шагом ктото с такой же быстротой поднимает надо мной стеклянный колпак, защищавший меня до сих пор от непогоды, и я осталась стоять на открытом месте».
ПОД ИМЕНЕМ ДЯДИ ФЕДИ
Через некоторое время семья перебралась к Василию Брусянину за российско­финскую границу – в деревню Нейвола (Неувола) под Мустамяками. Здесь писатель органично влился в писательскую «колонию», возглавляемую А.М.Горьким. Здесь жили известные в ту пору литераторы Евгений Чириков, Демьян Бедный, Владимир БончБруевич, Федор Фальковский. А неподалеку от Нейволы, в Ваммельсуу, жил Леонид Андреев, с которым у Брусянина сложились тесные дружеские отношения. Брусянин жил в пансионе мадам Ланг (или Ланге), принадлежавшем Александре Карловне ГорбикЛанге. Это место служило пристанищем для многих писателей, вынужденных изза своих политических убеждений скрываться от правительственных преследований. Хозяева пансиона сочувствовали революционным настроениям и даже не брали от своих постояльцев денег. Брусянина снабдили фальшивым паспортом на имя некоего господина Базилева – именно этой фамилией писатель подписывался все годы эмиграции. Ему даже пришлось изменить внешность: по словам Марии Ивановны Брусяниной, муж «снял свою густую, чуть ли не единственную в Петербурге шевелюру, подстриг свою характерную бородку и надел пенснэ». Детям велели, из соображений конспирации, называть отца дядей Федей. «…Началась «новая эра» в нашей жизни с мужем: для него нелегальное положение со всеми вытекающими отсюда неудобствами, для меня – фальшивое положение «незаконной» жены, – вспоминала Мария Брусянина. – Материальное положение наше в это время тоже было не из завидных». Мария Ивановна взяла на себя роль литературного агента мужа. Поскольку появление за пределами русской административной границы грозило ему неминуемым арестом, то все отношения с издательствами взяла на себя Мария Брусянина. В своих воспоминаниях она описывала поздние возвращения из Петербурга: «Доехав до Мустамяк, я брала извозчика. До Нейволы от станции тричетыре километра. Едешь, бывало, в санях, а с обеих сторон – темный лес да белый снег, и под скрип полозьев о чем только не подумаешь…». Любопытный факт: хотя Брусянин фактически являлся для тогдашних властей России «персоной нон грата», частным издательствам не возбранялось печатать его книги, причем именно те, что создавались им в эмиграции. «Отсутствие шумных городских впечатлений и постоянная близость к природе благотворно действовали на развитие художественного дарования мужа, – вспоминала Мария Брусянина, – и он написал в Финляндии свои первые крупные вещи: роман «Молодежь», «Белые ночи», закончил ранее начатый роман «Художник», которому дал новое название – «Мужчина», и ряд рассказов из жизни финских крестьян, которые были потом изданы отдельной книжкой под названием «В стране озер»». Среди книг Брусянина, изданных в России в начале 1910х годов, кроме вышеупомянутых были «Час смертный. Рассказы о голодных людях», «Дом на костях», а итоговым его произведением стал роман о деревне после столыпинских реформ – «Темный лик». Кроме того, выходили многочисленные газетные и журнальные публикации, рецензии и репортажи. Конечно, не все было просто. Как признавалась Мария Ивановна, она «с горечью убеждалась в том, что пристраивать рукописи становилось все труднее и труднее… Все это давало мало денег, так как большие вещи писались долго и потом требовалось время, чтобы их пристроить, а деньги на жизнь нужны были каждый день. Хорошо еще, что мы пользовались кредитом и в лавке, и у мясника Карла, который развозил мясо по домам». Через какоето время семья Брусяниных перебралась чуть ближе к столице – в Куоккалу (ныне Репино). Здесь литератор тоже попал в уникальную атмосферу писательского братства: в Куоккале обитали Александр Свирский, Корней Чуковский, Александр Богданов, а в знаменитых «Пенатах» жил художник Илья Репин.
ОПАСНЫЙ ВОДОВОРОТ
Концом нелегальной жизни Василия Брусянина и его семьи в Финляндии стала амнистия 1913 года в честь 300летия царствования Дома Романовых. Осенью семейство Брусяниных вернулось в Петербург. И вновь продолжилась активная литературная и общественная деятельность Василия Брусянина. В 1917 году интеллигенция Петрограда торжественно отметила 25летие творческой деятельности писателя Брусянина. «Муж работал в двух газетах и зарабатывал очень хорошо, так что и материальное положение было удовлетворительное, – вспоминала Мария Брусянина. – Дети учились в Коммерческом училище в Лесном. Я принимала близкое участие в родительских комитетах. Так что жизнь была полна и интересна…». К сожалению, идиллия брусянинского семейства оказалась недолгой. Когда в 1918 году в Петрограде начался голод, Брусянины попытались искать спасения в деревне – сначала в Псковской губернии, а потом в Орловской. При этом писатель вовсе не отошел от общественной деятельности, наоборот, изо всех сил бросился в опасный водоворот жизни. Благодаря содействию наркома продовольствия А.Д. Цюрупы, Брусянина назначили инспектором ревизионной комиссии по снабжению Петрограда. Писатель не раз выезжал в центральные губернии России для организации помощи голодающей столице, что не помешало ему самому жить впроголодь. Увы, все это подорвало его здоровье, и деревня Нетрубеж стала последним пристанищем Брусянина. Здесь писатель заболел сыпным тифом и скончался летом 1919 года. После смерти мужа Мария Ивановна сделала все, чтобы достойно воспитать детей и сохранить для потомков и для истории память о В.В.Брусянине. «Все последующие годы она занималась приведением в порядок уцелевшей части архива мужа, который в тридцатые годы был передан ею в ЦГАЛИ и в Пушкинский дом, – рассказывает ее внук Вадим Брусянин. – Она работала над своими воспоминаниями, много занималась переводами, неоднократно предпринимала попытки к переизданию произведений В.В.Брусянина, вела переписку с литераторами, знавшими его и помнившими. Она воспитала в своих детях любовь и уважение к памяти их отца. И они стали достойными людьми, подлинными интеллигентами, впитавшими лучшие традиции дореволюционной русской культуры».

Читайте также:  Новиковка - Уфа от А до Я

КУЛЬТУРА НАРОДОВ БАШКОРТОСТАНА  Словарь-справочник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

семь + тринадцать =

Next Post

БРОНЗОВЫЙ ВЕК НА УРАЛЕ

Вс Дек 2 , 2012
БРОНЗОВЫЙ ВЕК НА УРАЛЕ (II — нач. I тыс. до н.э.), характеризуется прежде всего тем, что люди впервые научились использовать металл (медь и ее сплав […]