Политолог Алексей Чадаев:
…Как я уже писал раньше, изначально война — это не про то, как друг друга убить. Это про то, как подавить волю противника, обнулить её. Враг — это воля, противостоящая твоей собственной. Если она исчезает — с ней исчезает и враг как враг: то, что от него осталось, может быть чем угодно: другом, рабом, едой, элементом ландшафта, на твоё усмотрение.
Другое дело, что «хомо сапиенс» — это такое странное животное, в котором эта самая воля нанизана на его «я» и склеена с ним настолько прочно, что чуть ли не единственный способ её качественно уничтожить — физически убить её «носителя». Впрочем, не у всех и не всегда — напомню, основной источник рабов в древнем мире это война, где побеждённый обменивал жизнь на отказ от права иметь собственную волю.
Но, как бы там ни было, магистральный вектор развития технологий войны до последнего времени состоял в развитии средств физического истребления людей и материальных объектов. Дальше, быстрее, мощнее, смертоноснее. И вот в какой-то момент это дошло до высшей точки — появления абсолютного, смертоносного оружия, способного в пределе уничтожить даже всю планету заодно с врагом.
Проблема в одном: «сопутствующие потери» оказываются настолько велики, что практическое применение этого оружия оказывается крайне нерациональным. Да, им можно грозить, можно пугать, но по факту оно у тебя будет лишь как самый-пресамый последний аргумент. Более того: смертоносность этого оружия настолько испугала человечество, что полвека после его появления шли разговоры о том, что надо бы, по Канту, учредить мир во всём мире.
Мира во всём мире, конечно, никакого не будет. Пока есть люди и их сообщества, есть противостоящие друг другу вектора воль, будут попытки одних навязать свою волю другим и защититься от такого навязывания — а значит, будет и война; а значит, и дальнейшее развитие технологий войны.
Но.
Направление развития средств ведения войны изменится — уже, собственно, изменилось. «Высокоточность» — это про то, как ударить именно туда, куда тебе нужно (а не сносить всё вокруг). «Война дронов» — про то, как воевать в пределе вообще без траты живых людей на поле боя. «Кибервойна» — про то, как парализовать информационный обмен. «Когнитивная война» — это про то, как сломать мозг противнику, чтобы он забыл, зачем он вообще с тобой воюет и не лучше ли бы было просто сдаться. И этот список можно продолжать.
Даже про те же «санкции», заметьте: «их цель — не нанести России ущерб, а заставить её изменить поведение» (чеканная формулировка от какого-то «источника из Госдепа»).
Ну и вывод. Основной вектор развития технологий войны будет состоять в том, чтобы научиться наносить врагу максимальный ущерб в разных нефизических пространствах — информационном, цифровом, финансовом, ментальном и т.д. Вот там прогресс оружия в ближайшее время будет действительно впечатляющим.
И через какое-то время мы придём к тому, что на один шанс физически погибнуть от вражеского оружия у тебя будет двадцать шансов качественно и навсегда уехать кукухой в предписанном кем-то направлении. После чего, радостно улыбаясь, пойти туда, куда тебя ведут, и делать то, что тебе скажут. Но это уже будешь не ты — это будет «управляемый объект», когда-то бывший тобой.
