Уфимские дворяне в начале XX в. — Уфа от А до Я

18-04c Уфимские дворяне в начале XX в. - Уфа от А до Я История и краеведение

Здание Дворянского собрания. Фото Сергея Синенко

Уфимские дворяне в начале XX в. — Уфа от А до Я

Дополнение к статье «Дворянское собрание»

 

Е.А. Детинина

Уфимские дворяне в начале XX в.:
семья и межсословное взаимодействие

Семья в каждой стране и у каждого народа не просто «ячейка общества», это отражение самого государственного устройства в миниатюре, как чуткий организм она непосредственно реагирует на все внешние процессы.

Изучение истории семьи позволяет понять ментальность общества или отдельного сословия[1]. Важным источником при исследовании дворянской семьи являются метрические книги, по которым помимо обычной, «демографической» информации можно выяснить межсословные контакты, взяв за основу, к примеру, институт восприемничества при крещении ребёнка и поручительства при венчании.

Потомственное дворянство относилось негативно к «выскочкам» из других сословий, кто приобретал дворянский титул выслугою. И правительство старалось сохранить стабильность привилегированного сословия, поэтому на протяжении XIX в. неоднократно повышался чин в Табели о рангах, по которому можно было получить потомственное дворянство.

Указом Александра II с 1856 г. его присваивали достигшим IV класса на гражданской службе (действительный статский советник) или VI класса на военной службе, а личного дворянства удостаивались лица, дослужившиеся до IX класса на статской службе или XII на военной. Была учреждена промежуточная сословная группа почётных граждан (личных и потомственных), которую составила верхушка купечества и иные образованные слои горожан[2].

Рассмотрим практику взаимоотношений уфимского дворянства с представителями других сословий на внутрисемейном уровне по метрическим книгам уфимских Ильинской, Крестовоздвиженской, Петропавловской церквей и Воскресенского кафедрального собора за 1900 г.[3]

С января по декабрь этого года в рассматриваемых приходах родилось 17 дворянских детей (7 девочек и 10 мальчиков).

Проанализируем институт восприемничества. В дореволюционное время крещение было важнейшей юридической процедурой, и восприемники играли далеко не последнюю роль. Они отвечали за духовное развитие крестника, должны были заменять кровных родителей в случае смерти последних.

Как правило, имелся крёстный отец и крёстная мать, хотя в конце XVIII в. в метрических книгах встречались случаи, когда у мальчика упоминался только крёстный, а у девочек – только крёстная. Но на протяжении XIX – начала XX вв. стандартом стало присутствие двух восприемников.

В крёстные к ребёнку звали только близких людей, а также тех, чьё приглашение было выгодно родителям в карьерном, материальном или ином отношении. Это в общем подтверждается. Среди восприемников у детей уфимских дворян преобладали чиновники (12 чел., или 38% от всего числа родившихся дворянских деток), скорее всего, сослуживцы отца, затем шли мещане (6 чел., или 18%).

Читайте также:  ИСТОРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ БАШКИР

18-04b Уфимские дворяне в начале XX в. - Уфа от А до Я История и краеведение

Дом Уфимского благородного дворянского собрания. В архитектурном стиле здания преобладают традиционные классические формы. Интерьер отличается богатством убранства: вестибюль украшают роскошные лепные орнаменты, крестовые своды потолков, парадная трехмаршевая лестница, отлитая из чугуна. Фасад дворянского собрания украшает лепной герб Уфы, увенчанный короной. Фото Сергея Синенко, Уфа

Немного встречалось купцов и духовенства (по 2 чел., или по 5,5%) и единственный раз в Петропавловской церкви восприемником был приглашён крестьянин по сословию М.А. Якимов, да и то у дворянина-католика Витольда Зиколова(-овича) Будзинского.

Старались держаться «кастовости» и приглашали в восприемники только дворян менее 1/5 дворян-родителей, личные качества или денежное состояние восприемников становилось важнее «породы».

Причём, как правило, только один из восприемников был дворянин или дворянка, остальные принадлежали к другим сословия. Тем не менее, учитывая среди крёстных большой удельный вес чиновничества, в провинциальных городах фактически составлявшего единый социальный слой с дворянством, более половины дворянских семей в Уфе не забывали о своём привилегированном положении.

Зафиксировано три случая «чисто-дворянских» крестин, хотя не всегда указывалось к какому классу чиновничества принадлежали восприемник или отец, то есть возможно у потомственного дворянина восприемником ребёнка был личный дворянин и наоборот.

С другой стороны, уфимских дворян чаще приглашали в восприемники, представители более «низших» сословий, видимо, считали за честь позвать в крёстные благородного дворянина. Всего дворян-крёстных в 1900 г. в указанных церквах насчитывалось 29 чел. (16 женщин, 13 мужчин), которые выступали восприемниками у мещан (11 раз), крестьян (7), чиновников (2) и по одному разу у рядового и ветеринарного врача.

Отметим, что в восьми случаях к новорождённым приглашались представители обоего пола сразу. Например, у писаря из крестьян Богоявленского завода В.Ф. Кандалова крёстными стали двое дворян.

В ещё большей степени эрозия сословной исключительности дворянства проявлялась в браках, когда партнёр на всю жизнь соглашался заключить союз с представителем иного (и всегда более «низшего») сословия.

Полученные сведения весьма любопытны. Всего дворяне в 1900 г. в Петропавловской и Крестовоздвиженской церквях Уфы заключили 8 браков, в остальных храмах таких бракосочетаний не было. Из 8 браков вообще нет внутрисословных, в данном случае дворянин – дворянка.

Читайте также:  Книги о российском исламе

В Крестовоздвиженской церкви было заключено четыре брачных союза (два – молодожёны, вдовец с вдовой и вдовец с девицей), из них в трёх случаях дворянин брал в жёны невесту более низкого происхождения.

Отметим, что приход находящегося на спуске в Нижегородку Крестовоздвиженского храма состоял в основном из людей достаточно среднего достатка. Так, дворянин К.А. Кудашов (29 лет) женился на солдатской (!) дочери (18 лет), поручителями выступили диакон, мещанин и крестьянин.

В другом браке дворянин Г.И. Аничков (вдовец 36 лет) женился на мещанке и тоже вдове (29 лет). Свидетелями выступили два крестьянина и два дворянина, причём со стороны жениха крестьянин и дворянин. Третьим браком стал союз уфимского купца В.Т. Комарова (30-летнего вдовца) с усыновлённой дворянской дочерью Н.С. Енгешерловой (20 лет). Поручителями выступили купеческий сын, запасной унтер-офицер из крестьян, дворянин и мещанин.

И в четвёртом браке соединились отставной поручик В.В. Уманцев (35 лет), имевший личное дворянство, с крестьянкой (24 лет), оба первым браком, что мещане со стороны жениха и крестьяне со стороны невесты засвидетельствовали в метрической книге.

Два своеобразных брака в 1900 г. были заключены в тюремной Петропавловской церкви Уфы. В первом случае жених, 23-летний поручик (личный дворянин) 243-го Златоустовского резервного батальона, принадлежал к армяно-грегорианскому вероисповеданию, невеста – дочь провизора была моложе его на год. Поручителями у обоих выступили сослуживцы жениха.

Второй же брак возможно являлся нарушением законодательства империи. Запасной фельдшер из крестьян Н.М. Свещиков (26 лет) женился на дочери неслужащего дворянина М.К. Аничкова, которой исполнилось всего 15 лет и 7 месяцев!

Такие браки разрешались лишь в случае беременности невесты. Если же священник преступал закон, его наказывали, а молодых разлучали до наступления совершеннолетия. Но данный брак получил разрешение епископа Антония…

Третьим браком в Петропавловской церкви был союз поручика упомянутого батальона с дочерью почётного гражданина. Поручителями у обоих молодожёнов выступили подпоручики и поручики всё того же полка.

В четвёртом браке соединились коллежский асессор, податной инспектор Н.И. Романов и дочь фармацевта Генке, поручителями выступили по жениху потомственный дворянин и мещанин, а по невесте статский советник и мещанин.

Читайте также:  Памятники Оренбургской области

Обращает внимание достаточно большое количество бракосочетаний в Петропавловской церкви тюремного замка (улица Достоевского, 35), лишь незадолго до этого в 1896 г. заново освящённой епископом Иустином[4]. Почти все женихи являлись офицерами располагавшегося неподалёку уфимского гарнизона («белые казармы» на улице Александровской / К. Маркса), туда же обратился и бывший военный фельдшер.

Дворяне выступали поручителями в недворянских брачных союзах, например, при свадьбе коллежского регистратора и дочери священника расписывался дворянин Г.В. Шишкин. На венчании студента Московского университета и мещанской дочери присутствовал дворянин К.И. Годронович, при заключении крестьянского брака – дворянин Ф.Ф. Вавилов.

Кроме того, в 1900 г. в указанных храмах Уфы совершилось отпевание пяти скончавшихся представителей дворянского сословия: вдовы дворянина О.П. Топорниной (умерла от порока сердца), губернского секретаря, дворянина В.А. Бибикова (58 лет, от внутренних нарывов), 8-месячной дочери дворянина П.А. Варлаамова Веры от воспаления лёгких, потомственного дворянина Н.И. Брехова (48 лет, от чахотки), дворянской дочери, девицы М.А. Гассельблат (20 лет, от тифа). Дворяне не были застрахованы ни от повальной детской смертности, ни от распространённых эпидемических заболеваний.

Таким образом, выборочное исследование по нескольким храмам Уфы за 1900 г. показывает нарастающее размывание сословной кастовости среди местного дворянства.

Объективные факторы – сравнительная малочисленность и бедность уфимского благородного сословия способствовали активному социальному взаимодействию с чиновничеством и мещанством, что особенно прослеживается при анализе восприемников при крещении младенцев.

Показательна брачность, молодое поколение дворян уже толерантно относилось к сословным границам, выдвигая на первое место личные предпочтения и материальный достаток.

Хотя выводы на основе столь малой выборки носят предварительный характер, общая тенденция всё же прослеживается – ускорение модернизационных процессов разрушало сословные преграды, в городской среде формировалось единое гражданское общество.

[1] Орлова В.Д. Особенности отражения образа жизни «образованного класса» в мемуарах XIX– начала XX вв. // Социальная история российской провинции. Тамбов, 2004. С. 3.

[2] Шепелёв Л.Е. Чиновный мир России XVIII–начала XX вв. СПб., 1999. С. 479.

[3] Все подсчёты выполнены по: ЦИА РБ. Ф. И-294. Оп. 1. Д. 69.

[4] Васильева О.В., Латыпова В.В. и др. Дорога к храму. История религиозных учреждений г. Уфы. Уфа, 1993. С. 47.

Опубликовано: Река времени. 2012: Мир южноуральской усадьбы – Уфа, 2012.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

двенадцать + 3 =

Next Post

Памятники городские - Уфа от А до Я

Вс Фев 16 , 2014
Памятники городские - Уфа от А до Я Среди нескульптурных памятников в дореволюционной Уфе выделялась Александровская часовня на Верхнеторговой площади. Памятники городские, начали проектироваться в Уфе с середины XIX в. Предполагалось возвести памятники Пушкину, Лермонтову, даже почетному гражданину Уфы Базилевскому (см. Базилевского дома), но из-за недостатка средств дело каждый раз приостанавливалось. В 1875 г. в ознаменование 100-летнего юбилея освобождения Уфы от осады пугачевских войск было задумано устроить «памятник над костями защитников города».