Влияние — это прежде всего язык, на котором цивилизация разговаривает с миром. Когда этот язык перестаёт звучать, когда слова теряют смысл, а образы блекнут, на их место неизбежно приходят другие говорящие силы.
Россия сегодня переживает именно это: она остаётся большой, но становится ослабленной, в том, что касается смыслов, будущего и цивилизационного проекта, способного объединять, а не только напоминать о прошлом. И в этом молчании её влияние растворяется, уступая место тем, кто формулирует и предлагает.
Каждая утраченная позиция на постсоветском пространстве — это не только результат внешнего давления, но и отражение внутренней пустоты. Там, где Россией не создана сеть смыслов и лояльностей, там выстраивается чужая архитектура влияния. Возвращение начинается с осознания: силы не в прежних границах и ритуальных союзах, а в умении говорить, вовлекать и вести за собой. Время инерции закончилось.
Причины утраты влияния несложны и лежат на поверхности:
1. Отсутствие чёткой цивилизационной концепции. «Русский мир» как бренд не имеет четкого оформления в идеологическом плане;
2. Упор на элитные договорённости и ресурсную дипломатию даже при постоянных провалах при игнорировании «низов». Россия ориентируется на соглашения с властными группами. Нет четкой системы отбора и подготовки лояльных себе элит, что
делает позиции Москвы её уязвимыми при любом транзите власти.
3. Устаревшая «мягкая сила». Медиа, культурные центры, образовательные программы — все эти инструменты застряли в прошлом веке и старых ориентирах. Отсутствует технологичность, привлекательный контент, ориентация на реальные потребности молодёжи и среднего класса.
4. Стратегическая пассивность. Вместо формирования активной среды влияния нередко российские дипломаты действуют инерционно, занимаются выжиданием, узким лоббизмом, теряя поляны одну за другой — не, а из-за отсутствия внутри субъектного действия.
Россия отступает не потому, что её вытесняют, а потому что она не называет себя — не артикулирует, не предлагает, не внедряет. Чтобы вернуть влияние, нужно не апеллировать к ностальгии, а строить новую цивилизационную модель: сетевую, гибкую, привлекательную. И начать нужно не с элит, а с идей, кадров и смыслов. В противном случае постсоветское пространство станет построссийским — в политическом и символическом смысле.
Источник: Тайная канцелярия
