…Осенью 2004 года разбирал бумаги покойного преподавателя УАИ-УГАТУ По-ва (в своё время очень известного человека). Был, признаться, разочарован, потому что ожидал каких-то свидетельств ушедшей эпохи, точных деталей советского быта (особо ценное), было же что-то совсем сырое, еще и с оглядом «не сказать лишнее» и с постоянным подхохатыванием, почти нервическим, — в общем, как всегда, всё плевела, да плевела, а зерен-то и нету впомине! Почти все личные архивы такие. И когда почти уже подвел итог («пыль вдыхать больше не буду»), наткнулся на забавную подборку — о предрасположенности людей к полетам.
Стал листать. Это были выписки, цитаты и полумистические рассказики. Как раз мистика насторожила, так как противоречила «духу времени», советским научным подходам и вообще — принципам материализма. Такие рассказики я раньше встречал, но речь шла про брахманов и лам; здесь же — о европейцах и европейской жизни.
Из русских упоминались Василий Блаженный, который на глазах толпы перенесен был некоей силой через Москву-реку, летающий архиепископ Новгорода и Пскова Иоанн, а также Серафим Саровский, о склонности которого к полетам я никогда не слышал…
На меня это, повторяю, особого впечатления не произвело, продолжал листать подборку. Обратил внимание на такой пассаж: «Жители бельгийского города Верта с ужасом наблюдали, как несколько монахов, словно поднятые невидимыми руками, оказались на деревьях и лазали по веткам, как кошки».
Вот это мне по душе — «как кошки»! Читаю дальше. Забавно. Первая закономерность, которая бросилась в глаза — в отличие от брахманов и др., европейские люди не старались овладеть этими свойствами специально, а взмывали в воздух находясь в состоянии молитвы или экстаза.
Упоминались двое – монахиня-кармелитка Тереза и монах Иосиф, прозванный Купертинским. То есть, Тереза летать не только не стремилась, но наоборот, пугалась этой своей склонности и некоторое время молилась и просила, чтобы эта ее особенность как-нибудь исчезла, но она не только не исчезала, но еще больше в ней развилась. На отдельном листке читаю выписку с рассказом монахини о том, как возникало это необычное состояние.
«Вознесение приходит, как удар, неожиданный и резкий, и, прежде чем ты можешь собраться с мыслями или прийти в себя, тебе кажется, будто облако уносит тебя в небеса или могучий орел на своих крыльях, – писала монахиня. – Я вполне осознавала себя, чтобы видеть, что нахожусь в воздухе. Должна сказать, что, когда вознесение оканчивалось, я ощущала необыкновенную легкость во всем теле, словно я совсем невесомая».
Рисунок Нанами Ковдрай (Япония)
Ну ладно, монахиня… Больше понравилась подборка про итальянского монаха Иосифа. Этот, чтобы дойти до экстаза, всячески себя истязал, а после в таком состоянии летал! (это по-человечески более понятно). Однажды даже на глазах папы римского Урбана VIII летал! Вообще же больше ста полетов зафиксированы документально. Список свидетелей не только большой, но и фигуристый: Папа Римский, принцесса Мария Савойская, кардинал Факкинетти, великий адмирал Кастилии, несколько прославленных философов, врачей и т.п. В описаниях был некоторый разнобой, но повторялась мысль, что полеты этот монах совершал не по собственной воле, а как бы не собой распоряжаясь. То есть, как я понял, эти полеты озадачивали и его самого, и его современников.
Жизнь Иосифа, которого в детстве звали Джузеппе Деза, была описана до мелочей. В школе он учился плохо и получил прозвище Открытый Рот (представил этого Дезу, сидевшего в тупом оцепенении с разинутым ртом!) Учился он сапожному делу, но освоить его не смог, и в семнадцать лет был принят послушником в монастырь капуцинов. («Неловкость и тупость ведет в монастырь», — подсознательный комментарий, тут же с негодованием отвергнутый).
Через восемь месяцев Дезу изгнали из монастыря и лишили монашеского одеяния.
Вскоре, после унизительных его просьб, обратно приняли в братство, но полная невосприимчивость к божественному учению всеми подчеркивалась как характерная его черта. («Тем не менее, идти куда-то же надо, даже если ты никому не нужен…»). Деза с грехом пополам в 22 года получил духовный сан, а через три года стал священником в Гротталье, неподалеку от Купертино. Вел аскетический образ жизни, строго соблюдал посты и бичевал себя до крови. («Это мы уже слышали, не слишком ли часто эти подробности повторяют?!»). И вот на этом этапе отмечается, что частые припадки стали нарушать нормальный ход служб и трапез (кулаком с размаху по кафедре!), так что ему, в результате, запретили присутствовать и там, и там.
Иосиф из Копертино совершал подвиги воздухоплавания, явственно пребывая в состоянии полного экстаза, и подобные способности озадачивали не только церковные власти, но и его самого. Полеты без крыльев
Именно тогда-то с ним начали происходить чудеса. Первый полет произошел в церкви Гротеллы в Неаполе на Рождество. Дело описывают так: на нефе столпилась группа пастухов со свирелями — они намеревались праздновать святой день и некоторые из них тихонько выводили мелодии. Иосиф в этот момент так возрадовался, что, издав громкий крик, вдруг поднялся в воздух и полетел в сторону алтаря. Он пролетел через всю церковь, опустился на верхний алтарь, оставался там минут пятнадцать, а затем, покачиваясь, как пьяный, медленно сошел на землю. Пораженные пастухи, обсуждая необыкновенное событие, выбежали на площадь. Им никто не верил, а над Иосифом только смеялись. Услышав о происшедшем, наставники Иосифа объявили его шутом, богохульником, одурачивающим чернь фальшивыми чудесами. («Да уж, если умеешь летать, трудно среди пеших. Летающего кардинала еще как-то можно представить, но болтающийся в воздухе монах… Никуда не годится!»)
Однако свидетельств в пользу Иосифа оказалось много и он был, к конце концов, отпущен. Братья по ордену относились к его полетам неодобрительно и, чтобы оживление вокруг его имени утихло, Папа приказал направить Иосифа в монастырь города Ассизи.
Как то раз, гуляя в саду, Иосиф схватил молодого ягненка… («т.е. чудеса еще не закончились!») взгромоздил себе на плечи и, взмыв на высоту деревьев, стал парить вокруг верхушек.
Ягненок громко блеял, от страха ронял какашки, а обалдевшие от изумления посетители сада созывали других, чтобы засвидетельствовали чудо («Очевидно, эффект не столько божественный, сколько сеялась смута»).
Следующие приступы повторились во время мессы, и монастырский летописец сделал записи, что Иосиф пятнадцать раз поднимался в воздух перед образом Святой Девы, а однажды, охваченный экстазом, схватил другого священника и поднял его в воздух изумительным образом, как раньше ягненка.
В общем… народ стекался в Ассизи, чтобы увидеть Иосифа. Он уже стал как-бы в авторитете. Однажды на излечение к нему привели одержимого по имени Бальтазар. Когда сумасшедший встал перед ним на колени, Иосиф, возложив ему руку на голову, произнес: «Не бойся, Бальтазар! Отдайся Богу!» А затем, вцепившись безумцу в волосы, а также издав свой привычный вопль, поднялся вместе с ним в воздух. Провисев над землей минут пятнадцать, они благополучно приземлились. («Не написано, кстати, излечился ли пациент… но день этот ему, безусловно, запомнился»).
Когда однажды Иосиф утром молился в церкви Святого Георгия в Неаполе, он с громким криком взмыл к верхнему алтарю и очутился среди цветов и горящих свечей. Монашки ордена Святого Лигорио, находящиеся в это время в церкви, в ужасе закричали: «Он сгорит!». Иосиф же совершенно спокойно несколько раз облетел вокруг канделябров, а затем полетел обратно к нефу, где, встав на твердый пол, продолжил свои молитвы…
Вскоре Иосиф очутился перед самим Папой Урбаном VIII («Должно это когда-то кончиться!») Глава ордена капуцинов был встревожен и озадачен, монаха же охватило такое благоговение, что он взлетел в воздух перед его святейшеством и находился там до тех пор, пока Папа не закричал на него сердито и, стукнув посохом, не приказал опуститься на землю. Впоследствии Папа признался, что стал свидетелем чуда, о чем в архивах Ватикана сделали соответствующую запись.
В общем, слухи о богоизбранности Иосифа и полетах по воздуху влекли паломников, но вызывали негодование монастырской братии. Иосифа перевели в другую обитель в Пьетрарубиа. Фантастические полеты по воздуху продолжались здесь даже чаще, чем раньше.
Как-то Иосиф взмыл на оливковое дерево, присел на ветку и оставался там в течение получаса, покачиваясь, словно ворона.
В конце концов, монахи были вынуждены принести лестницу и снять его, так как сам он слезть не мог и начал кричать от страха. («Получается, над своими полетами, он не имел контроля, чаще всего они оказывались вообще не к месту»).
Как бы то ни было, слава Иосифа множилась. Увидеть его захотел испанский посланник, а больше — его жена. Женщина жаждала чуда, а посланник действовал по предписанию своего королевского двора.
Когда они вошли в церковь Святого Братства и собрались совершить молитву, то увидели летящего по церкви Иосифа.
Монах пролетел над их головами до статуи, присел на пол, немного помолился, а затем крякнул, взмыл в воздух и улетел на старое место. Полеты без крыльев
Жена посланника упала в обморок и потребовалось шкатулка нюхательной соли, чтобы привести ее в чувство. Герцог Брауншвейгский Иоганн был настолько поражен увиденным, что, упав на колени, разразился сначала проклятиями, потом слезами, и, наконец, подняв руки к небесам, заявил об отречении от лютеранства и принятии католичества!
Беспокойство Деза приносил много. Один из епископов досадовал, что Иосиф, неожиданно взмывая в воздух, нарушает торжественность мессы. Из-за такого тревожащего воздействия на окружающих ему, в конце концов, запретили участвовать в пении хора и различных процессиях. Не мог он успокоится и во время трапезы, взлетев однажды во время ужина, размахивая куском камбалы, а в другой раз, когда Деза завис над землей во время причастия, сандалии свалились с его ног и перед глазами присутствующих предстали грязные мозолистые ступни, от которых шел крепкий запах. («Такие комические эффекты, приводили монастырскую братию в легкомысленное настроение»).
В конце концов Иосифу приказали принимать пищу и молиться в одиночестве. Но в моменты молитвенного экстаза он вновь поднимался в воздух и оставался так иногда в течение получаса. После трехмесячного пребывания в Ассизи указом Папы он был переведен в обитель капуцинов в Фоссомброне. Но и там продолжал летать. («Никак не угомонится»). Снова Папа приказал ему поменять обитель. Так он оказался в монастыре Братства в городе Осимо. Там и застала его смерть.
Но даже находясь в предсмертном бреду, к ужасу лечивших его врачей, он несколько раз поднимался в воздух.
Хирург, Франческо Пьерпаоли, и терапевт, доктор Джачинто Карузи, наблюдали за его поведением и делали записи. Так, записали, что монах сначала поднялся на ширину ладони от стула. Попытались опустить Иосифа на место, но не смогли. Вместе с доктором Карузи они встали на колени, чтобы лучше видеть, и убедились, что отец Иосиф повис в воздухе.
Наконец его духовник приказал ему стать нормальным, и отец Иосиф медленно повалился на свою лавку. Последние слова, которые он прошептал перед смертью: «О, какое пение, какие райские звуки! Какой аромат, какое благоухание!» Наконец, уже умирая, он завис над смертным ложем аж на пятнадцать минут. Когда Иосиф опустился на постель, сердце его уже не билось!..
О «слепых полетах» и мифостудии»- в другой раз (в данном разе материал как-то не ложится в тему).
Автор: Сергей Синенко
Полеты без крыльев. Может ли человек летать? Как развить способность к полетам?