Маленький городок Пудем в Удмуртии основан как поселение в 1691 году. Сегодняшний Пудем — поселок городского типа в Ярском районе в 8 км севернее поселка Яра на реке Пудем, притоке Чепцы.
Как заводской поселок Пудем основан в 1691 г. Пудемский доменный и молотовый завод, работавший на местном железе и древесном угле, основан в 1759 г. купцами Д.И. и А.И. Ляпиными и П.А. Келаревым. В том же году на р. Пудем сооружен пруд общей площадью 3,5 кв. км. В 1774 г. завод за долги был продан купцу Осокину — владельцу Омутнинского металлургического завода. С 1787 г. завод перешел на производство железа из чугуна Омутнинского завода, выпускал листовое и кровельное железо. В 1864 году в Пудеме была построена деревянная, Сретения Господня, церковь.
С 1848 по 1917 г. завод находился в собственности купцов Пастуховых.
Завод выпускал до 1990-х гг. тонколистный прокат из покупного железа, металлопосуду, формы для выпекания хлеба, ведра, садовые лейки, лопаты. С 1992 г. производство тонкого листа и металлопосуды было прекращено. В настоящее время завод находится в частной собственности.
Ойконим Пудем может быть от удмуртского (или коми языка) пуд I пуд, мера веса, или пудоживотное, скот, и эм на коми языке есть (в значении имеется, например, в магазине вопрос – «Вый эм? – масло есть?»), а может быть, от название речки Пудем, правого притока реки Чепца, оставшееся от доудмуртских этносов – коми-пермяков или коми-зырян.
Основанный в 1691 году как поселение при заводе, Пудем ведет происхождение с 1759 года, когда был построен доменный и молотовый завод, работавший на местном железе и древесном угле
Первыми жителями поселка Пудем были мастеровые — крепостные заводские люди. Их купили и привезли сюда, оторвав от семей, своего места жительства, одно слово, крепостной: его можно было купить и продать, как это и сделали хозяева завода — купили.
Прибыв на строительство завода в 1757 году, они были вынуждены строить себе шалаши из еловых веток или землянки, где можно было погреться у сложенной печурки и поспать. Но когда им выделили лес на строительство домов, они начали строить их с четырехскатной крышей, как пятистенные, так и четырехстенные, у кого на что денег хватало. С парой окон на улицу и одним во двор. Были сени, лестница, чаще крытая, амбар, погреб, баня по-чёрному.
Внутри избы вдоль стен шли лавки, в переднем углу стоял стол. В некоторых домах были шкафы и стулья. В красном углу были иконы и висела лампадка. Кровати были в редком доме. Спали на полатях, а коль было жарко — на полу, на войлоке.
В документе из ЦГА города Кирова сказано:
«Строения в Пудемском заводе деревянные и некоторые на каменном фундаменте. Расположены по плану, выданному из Уральского горного правления. Величина домов 8 аршин, 4-х и 5-ти сажен. Заводские крепостные и вольнонаёмные живут в своих домах. Постоянно работают на заводе и на стороне, т.е. других железоделательных заводах. Хлеб им выдают из господских магазинов за сдельные платы. Посев хлеба жители Пудемского завода не производят. Лён сеют для своих нужд. Из овощей сажают: лук, картошку, морковь, свеклу, горох, бобы, редьку, огурцы, капусту».
По мере развития завода в Пудем стали приходить на заработки люди. Они добровольно обосновывались и получили название «вольных», но положение их было хуже крепостных, которые пользовались некоторыми привилегиями, например: им выделяли участки земли для раскорчевки под кулиги (поле на отшибе), сенокосные наделы, дрова бесплатно из заводского леса, продавали хлеб с заводского склада. Благодаря этим привилегиям, крепостные жили более зажиточно, чем вольные.
На завод брали только мужчин, женщин не принимали. Но на поденную работу (т.е. на 2-3 дня или на недельку) их брали. Женщины работали на мельнице завода. Она стояла у второй плотины на «озерке», старом русле Пудемки, мельником был Грачев Д.М. Когда затонула баржа с продукцией завода на реке Чепце, возле села Елово, баржу подняли со дна реки, и женщины протирали досуха каждый лист железа, придавая ему товарный вид (записано со слов Кирпикова Б.Н. 1937 г.р.).
Занимались женщины и ремонтом плотины. Но в основном пудемские женщины не работали, а вели домашнее хозяйство. По этому случаю есть своя поговорка: «Бабья работа от печи до порога».
Мужское население завода выполняло и воинскую повинность. По рассказам старожилов села, служили в армии 25 лет, затем после военной реформы 1874 г. — пять лет. По описи населения Глазовской уездной управы за 1895 год мы можем видеть, что в некоторых семьях мужу 50 лет, а старшему из детей всего 14-15 лет или большая разница в возрасте между детьми: старшему 20 лет, а следующим по 5-8 лет.
По опросному листу семьи Моховых: Мохов А.П. — мастеровой завода 43 г., Мохова Е.И. — жена 36 л, Ефим — сын 7 л., Анна — дочь 9 л., Зоя — дочь 2 г., Мохов Пётр Абрамович — 72 г., отставной солдат при сыне. Этот пример и служит объяснением, что мужчины служили в царской армии, исполняя воинскую повинность.
Вторжение войск Наполеона в Россию в 1812 г. не обошло население завода. В России был объявлен чрезвычайный рекрутский набор, названный ополчением. Из него сформировали 12 полков, в том числе 8 пехотных и 4 конных (егерских). Вятская губерния совместно с Вологодской, Ярославской и Нижегородской участвовала в комплектовании трех полков.
Набор ополченцев производился из расчета по 5 человек с каждой сотни помещичьих крестьян и заводских мастеровых. Они составляли ядро вятского ополчения.
С Пудемского завода в ополчение ушло 15 человек. Но их имена неизвестны.
В 1813 г. Вятское ополчение, соединенное с Казанским, двинули за границу. Оно состояло из пяти батальонов пехоты в 3250 человек и 2 конных сотен в 760 человек. Вятские воины участвовали в сражениях с войсками Наполеона под Дрезденом, Магдебургом и Гамбургом. По примеру русских выделяли добровольцев в ряды народного войска удмуртские и татарские крестьяне.
Вятская губерния щедро жертвовала материальные средства на нужды войны, на дело защиты Родины. Население собрало около 138 тыс.рублей деньгами, 24 тыс. пудов муки, 2,5 тыс. аршин холста, много обуви и одежды. На деньги, собранные среди населения губернии купили: 11 пушек, 186 ружей, 75 пистолетов, 2520 пик, 106 шпаг, 20 пудов чугунной дроби.
Патриотический подъем среди народных масс во время Отечественной войны 1812 года сблизил малые народы с великим русским народом, подавшим пример служения Родине. Это сближение обуславливалось суровыми испытаниями и лишениями во время войны.
Хозяйства были большими: держали коров, поросят, пчел, овец, птицу, лошадей. Около дома были большие огороды, до 0,20 га, где выращивали картофель, овощи. Очень славилась пудемская капуста, может, знали секрет ее посадки, старожилы рассказывали, что капусту сажали в Егорьев день только женщины и при этом произносили заговор: «Не будь голенаста, будь пузаста, не будь пуста, будь туга».
И капуста росла всем на удивление. За ней приезжали из Глазова, Уней, Омутнинска. Ее же меняли на ярмарках на разные товары.
22 октября 1898 года открылось пассажирское и грузовое движение на участке Вятка-Глазов Пермско-Котласской железной дороги, а в следующем году — сквозное движение от Перми до Котласа. В первый же год по этой дороге перевезли 138 тысяч пассажиров и 2,3 миллиона пудов груза.
С открытием железной дороги окончательно ликвидировалась прежняя изолированность края от всероссийского и мирового рынков. На станции Яр, образованной в 1898 году, от завода были построены склады для готовой продукции с гирями и весами. Всё это способствовало расширению товарооборота, развитию торговли.
Быстро росла лавочная и ярмарочная торговля. Наиболее значительные из ярмарок были на севере Вятского края — в Песковском, Залазнинском, Эмутнинском и Пудемском заводах, в г. Глазов, селе Балезино.
Ярмарки, приуроченные к большим церковным праздникам, устраивались на Большой улице (улица Кирова) от центра до церкви.
На ярмарку ходили как на праздник: «Себя показать и товар приглядеть». Женщины надевали ботинки с высокими подборами, ситцевые кофты, нарядные юбки, надевали кружевные фартуки, в руки брали искусно сплетенные корзинки и накрывали их вязаной салфеткой.
Мужчины надевали сюртук по-пудемски (мериканку), на ноги яловые сапоги, на голову картуз. Ходили чинно, приветствовали друг друга поклонами.
На ярмарке можно было купить все: от посуды до книг, тканей, шерсти, табака, зерна, можно было произвести обмен на овощи, особенно на капусту, продать свое мясо, мед, молоко, сметану, масло и творог. Как вспоминали старожилы, ярмарка была очень большая, приезжало очень много торговцев из разных мест и крестьян из близлежащих поселений, вся улица была заставлена торговыми палатками с товаром. Ошеломляла шумом тесная толпа людей и торговцев: здесь были и казанские татары в шёлковых халатах, с золотыми тюбетейками на бритых головах, приезжали на них похожие люди, только на верблюдах (в Пудеме их называли горбатые лошади), прохаживал чинно урядник, один на весь Пудем, заводская интеллигенция при шляпах, с зонтиками, тросточками.
Дети бегали между палатками, громко смеялись в балагане над Петрушкой и над медведем, которого приводили цыгане. Торг шёл с шумом, спором и даже дракой. Но в конце всё решалось миром. С ярмарки уходили все довольные, если что-то продали или купили: платки, бусы, сапоги, ткань и др. (записано со слов Голубевой К.П. 1886 г.р., Старцевой К.И. 1921 г.р.) В 1856 году товарно-денежный оборот всех ярмарок в Глазовском уезде выразился в 800 тысяч рублей.
В домах села держали прялки и ткацкие станки, для того чтобы обеспечить себя льняным полотном. Лен сеяли и обрабатывали сами. Самым большим показателем достатка в Пудеме был самовар, это была главная пудемская страсть. Особенно после баньки, любили чайком побаловаться, да и на чай приглашали родню и соседей, подолгу сидели около него, вели разговоры, пили чай в прикуску с сахаром и медом.
Играли в карты до смеху: если кто-то проигрывал, заставляли лезть под стол оттуда кукарекать. Те, кому не везло в игре, брали ножницы и клали их на стул, а затем на них садились, или колоду карт перед их раздачей продевали через ручку входной двери для того, чтоб в следующий раз выиграть. Любили попеть песни под гармошку или гитару. Любимая песня при любом застолье или на празднике была «Как в саду при долине», её пели в каждом доме села.
Умели заводские и повеселиться. В старину в Пудеме не было ни клуба, ни кино, ни радио. Но молодежь все равно развлекалась по-своему, соответственно существующим условиям. Периоды развлечения приурочивались к религиозным праздникам. Зима. Все с нетерпением ждут Рождество, Святки. Перед праздником Рождества длился пятинедельный пост. Тогда наступало полное затишье: ни песен, ни танцев, ни игр на гармошке, все сидели по домам. Мужчины делали какую-нибудь домашнюю работу или уходили на заработки, если завод не работал.
И вот желанное Рождество. Все оживает. Взрослые ходят друг к другу в гости, а для молодежи наступает пора игрищ. Откупают дом у вдовы или солдатки, или поочередно устраивают девичник девушки у себя дома, если родители не строгие.
Песни, пляски, игры сменяются одно другим. Девушки водят хоровод и поют особые зимние песни с припевом женихов и невест. Туда же приходят «ряженые» (старики), поют колядки и потешают всех. Игрище обязательно заканчивается игрой «соседи», которая заключается в том, что все рассаживаются парами, а водящая пара опрашивает все пары по порядку: «Довольны ли вы своей парой?»
Если пара довольна, то им предлагают поцеловаться, а если один из пары не доволен, то ему (ей) приводят того, кто ему или ей желателен и пара целуется. Освободившаяся играющая пара становится водящей. Святки — время ворожбы.
Прошло Крещение — последний праздник святок — и снова затишье до Масленицы. Масленица- период катания. Катались в основном на лотках, подмазанных навозом и политых водой. Такой лоток, пущенный с горы, катится довольно далеко. Выбирают некрутую гору и укатывают ее лотками так, что по ней можно довольно далеко скользить. В Пудеме больше укатывали горы по Большой улице (ныне ул. Кирова), или к заводу (около дома Булыгиной В. И.), или в сторону речки Кальяновки (ныне железная дорога).
Большое катание продолжалось с четверга и до воскресения. На гору собирались и млад, и стар, и веселье длилось до позднего вечера. Лоток готовит девушка, украшает кистями. Парни предлагают свои услуги прокатить девушек на лотках. На низ садится парень, к нему на колени садится девушка или две и катятся в низ. И позор тому парню, который не сумеет лоток удержать в равновесии и опрокинет девушек.
Богатые парни, имеющие лошадь или две, запрягали красивые сани, лошадей украшали кистями, подвязывали колокольчики, шаркунцы и с шиком катили девушек с гармоникой и песнями. Провожали зиму, сжигали чучело Зимы за селом, пекли блины, молодые ходили к «теще на блины», целую неделю была Масленица. В «прощённое воскресенье» просили друг у друга прощенья со словами: «Прости меня ради бога, Бог простит, и я прощу» (записано со слов Никитиной Е.В. 1901 г.р.).
Затем наступала Пасха. Красили куриные яички, пекли куличи, обязательно освящая их в церкви, качались на качелях (козлах) «до жениха» или «до невесты», т.е. парни или девушки, раскачивали качели выше и выше и при этом громко кричали «до жениха» или «до невесты», как только имя называлось, качели останавливались.
В Троицу водили хороводы, запевали веселые, радостные песни, наряжали березку попарно девушка с девушкой ходят друг к другу навстречу вокруг берёзки.Играли в горелки. И так день за днем, неделя за неделей до Петрова дня.. .(записано со слов Вахрамеева К.В. 1909 г.р.). Что ни день, то веселье, что ни вечер, то «вечеровка» с песнями, с играми, хороводами.
Справляли и праздник Ивана Купалы 7 июля. Девушки бросали в воду венки из цветов. И ходили за ними, куда они поплывут. Ходили тихо, молчали, присматривали, откуда ждать суженого. Этот обряд назывался «молчаливая вода». Парни и девушки, опоясанные душистыми травами, пели песни, смелые шли в лес в глухие места искать цветок папоротника. В эту ночь собирали целебные травы (записано со слов Старцевой А.М. 1901 г.р.).
После Петрова дня ходили на святой ключ за «божьей помощью», излечится от хвори, попить святой воды.
Как появился Святой ключ? Старожилы рассказывали: «На починке у жителя Токарева заболели глаза. Он стал ходить на ключик, умываться утром и вечером, и глаза перестали болеть. И на самом деле, вода, вытекающая из глубины земли, особенная: чистая, прозрачная, вкусная, летом холодная, зимой казалась тёплой. У Абрамова В.С. (плотинного) тоже заболели глаза. По совету Токарева он тоже стал умываться ключевой водой, чтобы глаза тоже перестали болеть».
Этого было достаточно, чтобы распространилась молва о лечебной силе ключика. И приписали ему святость. А ключ назвали Святым. Началось паломничество не только с глазными, но и другими болезнями. Сначала ходили только пудемцы, но вскоре молва перекинулась и в дальние селения. Люди повалили за «божьей помощью». Токарев с Абрамовым по поручению верующих стали ходатайствовать перед церковью о благоустройстве Святого ключика.
Церковь не поскупилась, отпустила средства, и строительство началось. В короткий срок построили часовню, домик для сторожа, территорию со всех сторон обнесли изгородью. Сделали удобную лестницу, со стороны лугов посадили тополя, под ними поставили скамейки для отдыха. Получился прекрасный уютный уголок.
Внутри часовни тоже всё было благоустроено: стены увешаны иконами, сильное впечатление оказывал распятый Христос чуть не в рост человека. На месте истока ключа был поставлен металлический чан, сверху закрытый металлической крышкой с щелью посередине. Туда богомольцы опускали металлические деньги.
По мере накопления денег в чане, приходили представители церкви и черпаками доставали деньги. Чан был обнесён с трех сторон узорчатым барьерчиком. Непрерывное журчание ключа в чане получало какой-то резонанс и походило на музыку. Тишина, музыкальное журчание ключа, распятый Христос вызывали невольный трепет у верующих.
Святой ключик всё больше и больше привлекал людей из дальних волостей, и всё больше слухов распространялось о чудесах исцеления. Для жителей Пудема Святой ключик стал местом паломничества и отдыха. Каждое воскресенье старушки шли к нему с бутылками, графинами за святой водой. Этот райский уголок привлекал и молодёжь, там фотографировались целыми компаниями.
Церковь установила праздник на ключе — первое воскресенье после Петрова дня. Собиралось огромное количество народа, не умещавшегося на территории ключика.
Приезжало много торговцев из ближних и дальних сёл, их ларьки занимали все обочины дороги: от Починка чуть не до орловского поля. В часовне беспрерывно проводили молебны. Деньги текли рекой.
Бытует и другая легенда: шёл крёстным ходом по этим землям Святой Трифон, и у него заболели глаза. Он умылся водой из ключа, и глаза перестали болеть. Он освятил его и носит ключ имя «Трифонов ключ». Но в Пудеме его чаще называют «Святой ключик». (Воду из ключа отправляли на исследование в г. Глазов, но целебных свойств не нашли.)
А осенью на Покров играли свадьбы со сватанием и выкупом невесты, венчанием в церкви. Свадьбу играли как на всех северных заводах Вятской губернии.
Про пудемских девушек по всей округе шла молва, что они очень красивые. За ними приезжали свататься из-за реки, из Омутнинска, Глазова, Уней, Кирса и др. северных заводов. По рассказам, сохранившимся в моей семье Змеевых, у моего прадеда было две дочери, одну сосватали в Омутнинск, другую в Надеждинск.
Про моего деда Н.Е. Змеева рассказывали, что он был завидным женихом, т.к. работал на заводе, а еще со своим отцом клал печи как в Пудеме, так и по всей округе, а это заработок. Многие хотели видеть его своим зятем, а ему нравилась одна, Мария Смольникова, только она его не признавала. Мария была маленького роста с очень тонкой талией и с двумя черными косами до пят, а как она танцевала на вечеровках, все ею любовались.
О вечеровках нужно рассказывать отдельно.
Клуба раньше не было. Где собираться зимой молодежи? Летом собирались на заулке или ходили на луга.
В заводе постоянным местом игрищ была — улица Грязная (ул. Карла-Маркса), около дома Грачева М.Ф., а на починке собирались в заулке Огнева М.О. Пели летние песни, играли в горелки, танцевали.
Зимой собирались в доме у какой-нибудь солдатки или вдовы. Платили кто чем мог. Вначале приходили девушки с пряхами и при лучине, которая вставлялась в «светец», пряли шерсть и куделю, вязали или вышивали, соревновались друг с другом, затем приходили парни с гармонистом, и начинались танцы, на весь Пудем славились гармонисты семьи Колесовых (они сами изготовляли гармошки).
Так вот на одной из вечеровок мой дед Николай Змеев встал перед Марией на колени и при всех сказал, что полюбил ее за длинные косы и за её танцы и попросил выйти за него замуж. А а как отказать, стыд большой… И пошла Мария замуж за моего деда, и стала Змеевой, прожили они долго, родили шесть сыновей и одну дочь.
Пудемские девушки были не только красавицами, но и еще они были умны и смекалисты. Вот пример их смекалки, о которой нам рассказал старожил нашего поселка из династии Дряхловых — Вениамин Александрович (1928 г.р).:
«Работал на заводе Никитин П. Н. по прозвищу «Политуй», и очень он не любил тех, кто плохо свистел, а сам он очень хорошо свистел. Обычно после получки он напивался и не хотел идти домой из кабака. И тогда его жена Прасковья Андреевна нашла выход, как довести подвыпившего мужа домой. Она, прячась за забором, начинала свистеть, а муж, услыхав, что кто-то плохо свистит, бежал за ним для того, чтобы разобраться, а Прасковья Андреевна бежала дальше и снова свистела и так доводила своего мужа до дому».
На праздники устраивали семейные застолья, затевали пироги с рыбой и капустой, лепили пельмени и с мясом, и с капустой, а куличи на Пасху и рулеты с маком, шаньги с малиной и картошкой — это были произведения кулинарного искусства пудемских хозяек.
Главное архитектурное сооружение Пудема — церковь она была открыта по указу Святейшего Синода от 20 сентября 1864 года. В приход в Пудемском заводе вошли селения, ранее входившие в приход села Елово, — Пудемский завод, починок Казаковский, починок Орловский, починок Аверинский, д. Верх-Пудемская, д. Малая Верх-Пудемская, д. Каравайская, д. Лековайская, д. Пудемская, д. Тумская, д. Баяранская, д. Чабыровская, д. Озёрская.
Церковь была деревянная, но на каменном фундаменте с одним престолом в честь Сретения Господня. Она была построена на самом высоком месте Пудема на угоре, чтобы было видно ее со всех сторон, огорожена ажурной металлической изгородью. Во дворе были посажены березы, снаружи церковь была бедна, но внутри три стены исписаны, богатый иконостас, красивая люстра. Но места было недостаточно, особенно много людей приходило на праздники.
Пудемцы очень давно хотели иметь хорошую каменную церковь, и она была уже почти готова к 1918 году, оставалось достроить купол, поднять колокола и расписать внутри. Но этому не суждено было осуществиться — революция все решила по-своему, церковь закрыли.
При церкви было открыто церковно-приходское попечительство от 27 ноября 1877 года, существовало оно на добровольные пожертвования, за 1883 год — в кассе попечительства было 229 руб. 90 коп.
Состав попечителей: председатель священник А. Рьяков, секретарь священник Н. Рьвиняников, члены Н. Никольский- дьякон, Г.Н. Никитин- староста, И.А. Голубев кассир при конторе завода, Н.А. Ченцов подрядчик по строительству барж, Казаков- землевладелец, П.Е. Токарев — мастер на заводе. Попечительство помогало церкви и малоимущим прихожанам.
Также по отчету церкви за 1897 год сказано: «Имеется библиотека при церкви». Для обеих частей населения, крепостных и вольных, были свои священники, к которым обращались люди во время похорон, свадеб, крещения и т. д. В последние года у крепостных был отец Алексей, у вольных отец Николай.
До появления церкви люди ходили молиться в молитвенный дом, он стоял он на территории нынешнего детского сада «Родничок».
Интересно, почему пудемцы не ходили в Еловскую церковь? Она была построена в 1741 году. Рабочие были православными, население завода было чисто русское, а в Елово был удмуртский приход. И, вероятно, пудемцы начали ходить в Елово после того, как выстроили каменную церковь Троицкую в 1795 году.
Потом это стало традицией, когда уже и выстроили свою церковь, пудемцы продолжали ходить на богомолье в село Елово в «мамонтов день» «чай пить». (Об этом есть своя легенда, которая гласит, что на реке Чепце затонула баржа с сахаром, вот и говорили: в реке вода сладка, можно и без сахара чай попить).
По рассказам старожилов, их бабушки и дедушки ездили на богомолье, исповедаться в церкви Пермской губернии. Возможно, они ездили на Пасху, потому что, по рассказам, уезжали на санях, а приезжали на телегах.
Если через Пудем шла дорога из Кунгура на Хлынов и в заводе был Ямской приказ (станция), содержателем его был Голубев К.Г. , почему бы и не съездить (записано со слов Томиловой А.Г. 1884 г.р.).
Пудемцы были очень набожные, верили в бога, соблюдали все посты, читали Библию и Евангелие, приучали к этому своих детей.
В Троицу, Покров, Радоницу ходили на кладбище помянуть усопших родственников. Женщины в специально вязанных филейным узором черных шарфах, надетых на голову. В руках был платок, завязанный на два узла, а внутри его тарелка или стойник. В нём несли свечи, крупу, пироги, вина не брали.
На могиле зажигали свечи, сыпали крупу, съедали кусочек пирога, а остатки его отдавали нищим у кладбища или у церкви, куда заходили заказать молебен по усопшим.
Немного о нищих, на завод их приходило много, потому что «заводские» считались богатыми и хорошо подавали милостыню, а если ещё в селе была церковь, то около неё всегда было много нищих.
По большим церковным праздникам завод не работал — это было записано в расчетной книжке, которую выдавали каждому рабочему завода, в п. 156 было записано: «праздники, в которых не полагаются работы: ст. 142 п. 2 обязательно включаются все воскресные и следующие праздничные дни — 2 и 6 января, 25 марта, 6 и 15 августа, 25 и 26 декабря, пяток и суббота Страстной недели, понедельник и вторник Пасхальной недели, день Вознесения Господня и второй день праздника Святого духа».
Не работал завод и в сенокосную пору, и при уборке урожая. На заводе в это время вместо 280- 300 человек работало 40- 90 рабочих.
Но самым большим праздником были дни, когда отправляли продукцию завода во время разлива реки Чепцы. В лугах около реки Чепцы на высоком месте в 3-х верстах от завода были построены пристань и огромные склады-амбары, куда всю зиму свозили готовую продукцию завода. Перед отправкой продукции приезжали водоливы, т.е. люди, которые сплавляли баржи и знали русло реки.
От завода направлялся представитель, так называемый «караванный», с помощником, которым предстояло доставить груз по месту назначения. Ими в последнее время работали Голубев Е.П. и Мечев Ф.Г. Баржи шли по рекам Чепце, Вятке, Волге и приходили в Нижний Новгород. Позже за баржами приходили пароходы и брали их на буксир.
Отправка барж проходила в праздничной обстановке. Рабочие с семьями, гармошками, песнями, на лодках-завознях по реке Пудемке устремлялись к амбарам. Перед многочисленными дверями амбаров были построены «пятры» (длинные балконы), где собирался народ. Наконец, под общие крики, выстрелы из пушки, груженные заводской продукцией баржи отплывали. Подолгу длилось веселье у амбаров.
Рабочим подносили вино, устраивали торговлю. (Записано со слов Никитина А.А 1904 г.р. и Дряхлова А.Н. 1893 г.р.) Праздник этот остался и по сей день. В праздник Троицы пудемцы ходят на луга, устраивают пикники — это традиция.
Но особой достопримечательностью Пудема, конечно, был пруд, он был невелик, но глубок. Красоту ему придавал остров, покрытый лесом. Им владел завод.
Как появился этот остров, уже никто и не помнит, в документах только указано: «за заводом числится пруд, дом на острове». «Знают про это только воды и годы», — так писала Ежова А.А. 1904 г.р., краевед села Пудем.
Пруд всегда берегли и охраняли. На чай воду всегда брали из пруда. Стирать грязное белье на пруду запрещалось, для этого за вешняками были построены плотики. Лес вокруг пруда тоже запрещали рубить. Были плотинные мастера, которые смотрели и за плотиной, и за прудом. Ими работали Никитин Е.А., Никитин В.Н.
Рыбу из пруда ловили только те семьи, которые занимались рыболовством: Мечевы, Колесовы, Наговицыны, Кирпиковы, Моховы и др. (а не все, как сейчас, и в любое время). Когда шел нерест, рыбу в пруду ловить строго запрещалось, даже бить веслом по воде было нельзя. Делалось это для того, чтобы в пруду было много рыбы (записано со слов А.В. Гиревой-Акатьевой, 1920 г.р.).
Остров среди пруда носит название Петряев остров, им владела Петряиха с сыновьями по фамилии Голубева. после отмены крепостного права их лишили этой земли, так как землю нужно было выкупать. Завод стал владельцем острова. Его обустроили: там был построен дом, проложены аллеи по берегу острова. Остров стал любимым местом гуляний для интеллигентной молодёжи.
За Петряевым островом восточное есть ещё один остров, который называется Мухлачёвым, или Дальним. Вероятно, потому так назвали, что принадлежал когда-то Мухлачёвым.
Не менее интересны записки служащего Омутнинского завода Селевановского М.К.: «Пруд устроен на речке Пудемке. Речка эта очень мала, баржи с железом сплавлять по ней совершенно немыслимо, поэтому выделанное железо на лошадях перевозят к реке Чепце, где строят баржи и где находится магазин для хранения выделанного железа.
Весной из завода видать бегающие по реке Чепце пароходы, ходят они из города Вятки в город Глазов, успевают делать с грузом по два рейса. В летнее время по причине перекатов река Чепца для судоходства неудобна. Пудемский пруд невелик, но довольно глубок. Своею круглой формой он напоминает озеро. Особую красоту придаёт ему находящийся как раз на средине пруда остров в 1?-2 десятины, окружённый водой.
Остров покрыт небольшим лесом, на нём сухо, стоит он от завода в полуверсте с небольшим. Дно пруда песчаное, вода замечательно чистая и вкусная. Во время приездов в Пудемский завод я с особенным удовольствием ел там рыбу из пруда. В пруду рыбы немного, но она очень вкусная».
Вообще село Пудем расположено в живописном месте на трёх холмах. С южной стороны совершенно открыт креке Чепце. Украшением являются луга. Широко и далеко они раскинулись, летом — цветущее море разнотравья, зимой — море белое, неоглядное. Весной при разливе настоящее море. Ярские берега чуть видны.
Запрудный лес. Около пруда он весь лиственный, поэтому во все времена года он прекрасен: изумрудный, золотой, багряный, снежный с причудливыми фигурами, сиреневый.
Но эта красота со временем теряется: пруд мелеет, зарастает, луга орошали и они сейчас уже не такие, В облике и самом укладе жизни Пудема были свои сугубо пудемские черты. Население Пудема было чисто русским, а уклад формировался по-своему, так как крепостных мастеровых привезли из разных концов России: Змеевы, Ждановы — Ярославские; Томиловы, Казаковы — Московские; Горшковы, Губины, Старцевы, Городиловы, Булыгины — Уральские, Кирпиковы, Наговицыны, Колесовы — Вятские и др. Каждый привез что-то своё, соединилось, и получился свой пудемский уклад.
Это поговорки и словечки, речь растянутая и певучая с окончанием на «тся» и приставкой «де».
В Пудеме никто не мог говорить тихо — все орали. И не по злобе душевной, а в силу темперамента и традиции. На заводе производство было шумное, вот мастеровые и орали, чтобы услышать друг друга. (И в наше время особенно в прокатном цехе всегда рабочие громко орали — это традиция).
Они громко разговаривали, смеялись от души и от души же ругались. Бывало, и дрались между собой.
Разговаривали на своём пудемском говоре, вставляя в свою речь слова, которые сейчас трудно объяснить и истолковать.
Вот некоторые из них: Блюсти — беречь; баять — говорить; взбубитенить — помять; браниться — ругаться; выганивать — выгонять; завозни — лодка; заулок — переулок; зенки — глаза; загон — грядка на огороде; збыздывать — бегать без дела; залокотница — кофта с рукавами по локоть; копырза — капризный человек; коло — около; квашенка — опара или посуда для теста; лопоть — одежда; востриться — красоваться; мешкаться — медлить; обабиться — жениться; посудник — горка для посуды; простень — веретено; ополоски — помои; поскотина — выгон для скота; вопить — плакать, оплакивать; поведать — рассказать; пакли — руки; подпол — подполье; подлавка — чердак; скально — налито с верхом; разбосикался — оделся не по погоде; тупор — тогда; свариться — рассориться; упистикать — положить вещь не на место; талдычить — болтать попусту; повить — навес; поголешки — носки; сполошный — возбуждённый человек; угор — гора, холм; супротивница — соперница; хаять — ругать, стряпча — кухня; гасник — пояс, веревка и др.
Использовались и свои пословицы и поговорки: «без капусты щи не густы»; «не спрашивают, так не сплясывай»; «не шлёпай не парными губами»; «не пой себе под нос, несчастливо жизнь проживёшь»; «куда ночь, туда и он прочь»; «для чего огород городить, коль капусты не садить?»; «в чужой прудок не закидывай свой неводок»; «клади навоз густо — в амбаре не будет пусто» и др.
Водились на заводе и прозвища, кто придумал эти необидные, но со смыслом прозвища не знаем, наверняка сами мастеровые, даже инструмент имел своё название: шишка, жук — клещи, поддонок, кривулька, тягольник — лом. Клички и прозвища были такими: Гусь, Изюминка, Кирсон, Колпак, Кисель, Воробей, Масленка, Политуй, Козлик, Монах, Мазай, Пищюка, Пикуля, Туман, Шутник, Чабак, Чепей, Сымылята, Ящичи, Язь, Шора, Фигура, Шкатулка, Саполай, Стулиха, Капуста, Сотня и др.
Мы пытались их расшифровать, но не все получилось объяснить, старожилы уже и не помнят, за что награждали такими прозвищами. Вот некоторые из них: Шора — дед был шорником; Масленка — в масленицу пекла блины и очень густо смазывала их маслом, Сымылята — дед был Самойло; Яшичи — дед был Яков, Капуста — много садили и продавали капусты; Сотня — служил в казацкой сотне; Монах — долго не женился; «Фигура» — были кузнецами ковали красивые поковки; «Саполай» — вместо «Н» произносили «С», а имя его было Николай, Мазай – был перевозчиком на реке Чепце перевозил людей в лодке с одного берега на другой берег реки (как дед Мазай зайцев). И в наше время на заводе тоже водились клички: Обломок, Граф, Крикун, Пиночет, Тешик, Барсук, Забор и др., это тоже традиция.
Улицы в заводе названия не имели, а разбирались так: запрудная часть Починок- селение около вновь расчищенного под пашню участка, этому названию тоже есть своё объяснение: «в починок подле речки Пудем в 1691 году из деревни Усть-Лекма переселилось шесть дворов». Одной из причин такого устремления на починки было опасение удмуртов, что каринские татары (г. Карин Каринское княжество в низовьях Вятки), начавшие в то время усиленно брать на оброк землю в верховьях реки Чепцы, могут разобрать все свободные участки земли и, таким образом, на долю удмуртов земли не останется.
С появлением завода и отписания этой земли хозяевам завода удмурты ушли, а название «починок» осталось. К северу весь участок назывался Пригон- там селились первые крепостные, пригнанные на завод люди, и жителей назвали пригонские.. Нагорная часть называлась — Гора, там стояла церковь (сейчас ул. Кирова), к лугам улица называлась Грязная (улица Карла Маркса), на Починке были улицы Большая и Маленькая (ныне улицы Ленина и Мира), а если требовалось определить место, то чаще называли имена жителей этой улицы, например: на улице Грачева М. И. , на улице Булыгина Ефима и т.д.
На починке село заканчивалось переулком Западным, Гора — Семеновским прудком. Пригон — прудом.
В 1860 году народонаселение завода по Клировой ведомости из ЦГА УР состояло всего дворов крепостных — 42, остальных крепостных — 216, вольных — 196, остальных — 208. (8) Пудемский завод не составлял никакого административного центра в 1895 г.; даже волость, в которой находился завод, называли не Пудемскою, а Люмскою. Из властей в заводе живёт лишь урядник.
Про название Пудем ходит много легенд. Одна из них гласит: на заводе работали сильные, выносливые мастеровые, вот они и ели пуд хлеба, и получилось Пуд — ем (Пудем).
Но из истории Удмуртии можно проследить, что удмурты бежали в глухомань лесов от татар и новгородских разбойников. В глухомани по рекам основывались городища и назывались они по имени основателя, так образовались Иднакар (имя Идна), Дондыкар (имя Донды), Учкакар (имя Учка), Чибинькар (имя Чибинь) и др., и предположительно, на реке Пудем, в истоке реки, обосновался Пуд, и отсюда и название реки Пудем — Пудемка. Но место на истоке болотистое и, вероятно, городище утонуло в болоте, люди ушли в деревню.
О происхождении названия села Пудем свои версии нам поведала Ульяна Плюснина, студентка Пермского государственного университета, будущая журналистка:
«Раньше на том месте, где сейчас Пудем, никто не жил. Потом сюда пришло неизвестное племя, называли они себя пудами. Среди них были и великаны и коротышки, но все были очень прожорливые. Что ни ели, всего по пуду съедали. Богатства края стали скудеть.
Не понравилось это феям Леса, Воды, Неба и Земли. Пришли они к людям и сказали, что ждёт их скоро голодная смерть. Испугалось племя пудов, стали просить они фей аппетит их поубавить, и чтобы рыбы, дичи, ягод и грибов на многие годы всем потомкам хватило. Согласились Феи, поубавили аппетит пудов. А с тех пор и до наших дней проживают здесь потомки этого племени, а река и посёлок носят названия Пуд — ем, напоминая о давно забытых прожорливых предках».
Ксения Городилова (из заводской династии Городиловых), учащаяся ПСОШ, не раз печаталась в районной газете «Сельская правда», интересуется историей села Пудем. Вот её предположения о происхождении слова «Пудем»: «Жили в одном глухом месте два брата-охотника — Ем и Пуд. Бродили они по лесам в поисках зверя и дичи, да мало её было в тех местах. Как-то раз пошли братья на охоту, увидели зайца, решили его подстрелить. Да заяц-то оказался быстрым, прытким. Долго Ем и Пуд по его следу бежали, да несколько раз стреляли, но не догнали и не попали. Братья устали, сели отдохнуть.
Смотрят, кругом луга цветочные, с них дикие пчёлы мед собирают. Из-за тёмного леса речка течёт, а в ней рыба крупная плавает. И решили Пуд и Ем здесь жилье построить, рыбу ловить, свой скот разводить, дикий мёд собирать, а иногда и на зверя охоту вести. С тех пор зовётся наш посёлок по имени двух братьев-охотников Пуда и Ема — Пудемом. И здесь нам довелось родиться, в Пудемской школе учиться и богатствам природы дивиться».
Мы очень надеемся, что они, будущие краеведы, и напишут историю села Пудем XXI века. Достоверно известно только, что название нашего села и получилось от названия реки Пудем.
Из документов ЦГА УР можно проследить, как шло строительство завода и культурных помещений при нем. Дом для приезжих и конный двор, построены в 1884 году, дом для аптеки — в 1885 году, дом на острове — в 1903 году. По мере развития завода появилось почтовое отделение, для рабочих имелась сберегательная касса, открывались торговые лавки, трактир — чайная и заводской кабак.
В 1890-х годах открыл торговлю Чадаев Н.Ф., он построил дом с магазином на Большой улице (старое здание дежурного магазина). Товар был преимущественно продуктовый. Вскоре большую торговлю открыл Дуняшев С.С.
Он построил двухэтажный дом на самом бойком месте в центре села (старая контора сельпо) вверху – жилое помещение, внизу — магазин. Товар был разнообразный, кроме того велась скупка кож, льна, шерсти, зерна, мяса и т.д. Торговал он до самой революции и в период НЭПА снова открыл свою лавку года на два. Про него рассказывают: прозвище у него было Савин — «солёный горох».
А «солёным горохом» его прозвали за то, что на прилавке у него всегда лежал солёный горох, чтобы мужики им закусывали после выпивки, а когда закусили, чтобы ещё раз попросили налить им пива или вина. (Воспоминания Старцева Ю.Д. 1937 г.р. по рассказам его отца Старцева Д.А.) Был он сам из батраков, служил у купца, а у купца была дочь, которую никто не брал замуж, так как она была очень некрасивая, вот по просьбе её отца Савин на ней и женился. За женой ему дали большое приданое, с этого и пошла у него торговля. Самый центр села был занят Дуняшевыми — три дома, один Савина, два других занимали его сыновья. Большой амбар на сваях, конюшня с лошадьми. (Всё это впоследствии служило Пудемскому РайПО).
За товаром Дуняшев С. С. снаряжал большой обоз, нанимал работников из жителей Пудема, и ездили они до Нижнего Новгорода, Вятки, Слободского.
Савин был добрым торговцем, часто давал в долг товар без всяких процентов, одаривал ребятишек пряниками, конфетами. Стоя у открытых дверей лавки в белом фартуке, зазывал к себе, приговаривая: «Денег нет — заходи, покупай. процент не возьму, в долг запишу». (Записано со слов Гиревой-Акатьевой А.В. 1920 г.р.)
Была у него и пасека не далеко от Святого ключа на «извясках», где брали известь для завода. Лучшего места было не найти: рядом луга, кулиги, лес. На горе поставили забор, домик для зимовки пчел — омшанник, привезли ульи, наняли пчеловода. Пчеловод был опытным, старательным, и пасека стала разрастаться.
В период медосбора Дуняшевы всей семьёй выезжали на пасеку с бочкой для мёда. Мёд Дуняшев продавал в г. Глазове и на ярмарке в селе Пудем. Дети на починке с ломтями хлеба бежали к пасеке, и Савин, не скупясь, намазывал мёд на ломти. Ребята довольные убегали. (Воспоминания Старцевой К.И. 1921 г.р.)
В первой половине XIX века в Вятской губернии сложилась многочисленная группа лавочников, скупщиков хлеба, сырья и различных изделий. Это свидетельствует о значительном проникновении товарно-денежных отношений в глубинку края.
Торговец Старцев А.С. открыл лавку на Починке, в амбаре у Губина. А начал торговать с пустякового товара — дёгтя и вара, постепенно расширяя ассортимент товара. Абрамов А.С. торговал бакалеей на Починке в пристройке у дома.
В Пудеме был и трактир- чайная (старый раймаг), приказчиком работал Волостников Ф.М., в то же время он выполнял работу библиотекаря, выдавал и менял книги, показывал волшебные фонари — движущиеся картинки. (14) Был кабак от завода, где приказчиком был Прозоров Н.К.
Наряду с частными, была заводская лавка, в ней приказчиком был Веселухин Н.И., в конце XIX века в Пудеме открылась общественная лавка (здание старого магазина «Хозтовары» по улице Кирова), это лавка существовала на средства пайщиков. Воспоминания О.А. Веселухиной 1912 г.р.; «Пай был большой 250-450 рублей, поэтому пайщиком мог стать не каждый, а только зажиточные люди.
Состоять пайщиком было выгодно, потому что прибыли шли пайщикам, в конце года ее делили, соответственно размеру пая. Избиралось правление. Пайщики имели членские книжки, в которые записывался товар, купленный в лавке: чем больше купит пайщик, тем больше дивиденд. Дивиденды начислялись по 5-6 % на забранный рубль. Товар завозили из многих городов России, товару было много и разного. Приказчиком лавки был Осколков Н.И., его помощником Одянов С. Д.» (15)
В ведомости о медицине на Пудемском заводе за 1848 год сообщалось: «повальной эпидемической и детской болезни, лихорадки, цинги, горячки, сибирской язвы, скарлатины здесь не существует, кроме как только на детях бывает оспа». (16) В первой половине XIX века были сделаны начальные робкие шаги в организации народного здравоохранения.
Если в 80-х годах XVIII века на всю губернию имелось всего 2 лекаря и 1 аптекарь, то к 60-м годам XIX века насчитывалось 47 медицинских работников и 11 больниц (не считая заводских) на 310 коек. Большинство врачей работало в городах и на заводах — 8 человек. Вятская больница имела 150 коек, а остальные по 10-15 коек.
При устройстве на работу в расчётной книжке, которая выдавалась каждому рабочему, было сказано в п. 37 с. 9: « все постоянные рабочие Пудемского завода и их семейства пользуются медицинским пособием, т.е. бесплатным лечением, хронические больные, страдающие сифилисом и умопомешательством, в заводскую больницу не принимаются».
Заводская амбулатория находилась на Пригоне (на углу улицы Крупской, 3), построена она была в 1885 году. Она была очень ветхой, и её решили снести, а амбулаторию временно перевели в Центральную часть (улица Калинина, 1, старое здание заводоуправления).
В одной половине шёл приём больных, была аптека, в другой половине — квартиры для медицинского персонала. В 80-х годах XVIII века на должность заводского фельдшера была назначена Любовь Мартыновна Иконникова.
В начале жители Пудема приняли её с недоверием: баба-фельдшер — столь редкое явление в то время. Но смелая, энергичная фельдшерица горячо взялась за дело и вскоре завоевала авторитет среди жителей Пудема.
Старожилы вспоминали о ней как о человеке с доброй душой и добрым отношением к людям — как все фельдшера в то время, она проводила приём больных в амбулатории, была и аптекарем, а также после приёма навещала вольных на дому. Самое ценное было у Любови Мартыновны то, что она в любое время суток могла навестить вольных и прийти по первому вызову. Она очень любила детей.
Старожилы вспоминали: «Ребята, айда к Любовь Мартыновне за осолодским соком (корень солодки, настоянный на сахарном сиропе)». Несмотря на занятость она давала детям это сладкое лекарство.
Проработала Любовь Мартыновна в Пудеме около 30 лет, здесь она вышла замуж за Леснякова П.М., псаломщика Пудемской церкви, здесь и умерла. Живя и работая на одном месте, она знала всех жителей Пудема, условия их существования, истории их болезней — это давало ей возможность правильно определить причины заболевания, она даже излечивала туберкулёз.
В 1916 году Л.М. Леснякова оставила свою работу, но люди ещё долго не оставляли её в покое. И она, старушка, ещё навещала своих бывших пациентов. Таковы заслуги первой женщины — фельдшера, отдавшей всю свою жизнь в борьбе за здоровье человека. Но, несмотря на оказание медицинской помощи населению, очень много детей умирало в раннем возрасте от дифтерии, кишечных инфекций. В Пудеме так и говорили: «Если ребёнок родился весной или летом, он не жилец».
Особенно запущено было состояние охраны здоровья матери и ребёнка. Помощь роженицам оказывали знахарки-повитухи. Этим объясняется большая смертность детей. Хозяева завода не очень заботились о здоровье своих мастеровых и не решали вопросы охраны их здоровья. Мастеровые часто болели от сквозняков, было много травм (воспоминания Голубевой К.П. 1886 г.р.). Но всё таки при заводе был фельдшер — это уже был первый шаг в оказании медицинских услуг.
К началу столетия на территории губернии имелось всего 10 школ, в том числе духовная семинария и мужская гимназия. Остальные школы представляли «Малые народные училища» (начальные, двухклассные). Школы для детей мастеровых и «непременных работников» имелись также на всех заводах Северно-Вятского горного округа.
15 ноября 1873 года в селении Пудемский завод Глазовского уезда Вятской губернии открывается земская трёхклассная (трёхгодичная) школа. Здание школы находилось недалеко от церкви на улице Грязной, оно было двухэтажное (улица К.Маркса, старое здание администрации санатория «Березка»), Число учащихся едва доходило до 30 человек, в основном это были мальчики. Сам священник Василий Маркулин преподавал в школе закон божий. На верхнем этаже шли занятия, на нижнем — жили учителя. В 1880 году количество учащихся возросло до 50-60 человек. В школе работают два учителя.
Из воспоминаний старожила, бывшего ученика этой школы Горшкова А.Г. 1873 г.р. «Было две учительницы. Одна была женой священника, звали её Анастасия Васильевна, мягкая добрая женщина. Вторая учительница Наталья Фёдоровна, старая дева. Она жестоко обращалась с учащимися. Линейка, которой она била учащихся по головам, не выходила из её рук». Такое поведение учительницы не было диковинкой и никого не возмущало, так как физическое наказание в школах в то время было узаконено и везде применялось.
Из воспоминаний Горшкова А. Г. 1873 г.р. «Анастасия Васильевна нам сказала задолго до экзаменов, что приедет сердитый инспектор. Надо хорошо подготовиться к экзаменам. Ну, и начали готовиться! Задачи решали по три раза.
Книгу для чтения прочитали не один раз. Все стихотворения знали наизусть. Школу вымыли. Не ученикам, велели нарядиться. Наконец наступил долгожданный день. Я надел красную рубаху, льняные штаны, босиком отправился на экзамен. Все собрались, ждём… Нет инспектора… Анастасия Васильевна, видим, не такая, какая была всегда: то покраснеет, то побледнеет. Вдруг, слышим, колокольчики звенят.
Подъезжает к школе пара лошадей, запряжённых в тарантас. Из него медленно вылазит … батюшки! Туша! Такой толстый дядька, какого я не видел и потом за свою жизнь. Это и был инспектор земских училищ — Первухин Николай Петрович. Были слухи, что он весил 11 пудов.
Зайдя в школу, инспектор поздоровался с нами, а мы в ответ гаркнули «Здравия желаем». Затем он о чём-то поговорил с учительницей, после чего нам объявили, что первый экзамен будет письменный по арифметике. Мы решали, а он сидел на стуле необыкновенным образом, оседлав его, как лошадь. По чтению спрашивал нас больше сам, а затем спрашивала и учительница. Отметки ставил сам инспектор. По окончании экзаменов нам выдал свидетельства».
21 ноября 1894 году была открыта церковно-приходская школа, священник Сретенской церкви села Пудем Кашурников А.И. назначен заведующим этой школы.
В школе учились вначале — только девочки, они изучали арифметику, письмо, чтение, рукоделье, затем обучались и мальчики, и девочки. После её окончания выдавались свидетельства. Школа эта находилась на Горе (старая амбулатория по улице Куйбышева).
В архивных документах появляется новое название школы — Пудемское училище. Всё больше растёт тяга к образованию и количество учащихся в школах постоянно увеличивается.
В ежегодных отчётах, сохранившихся в Государственном архиве, можно найти все сведения об этом учебном заведении. Вот, например, отчёт за 1902 год — «Количество преподавателей — 5; законоучитель — священник Пудемского завода А.И. Кашурников; учительница — А.М. Отрыганьева; помощницы М.М. Лаврская, А.Н. Васнецова; практические занятия по рукоделию ведёт З.Е. Голубева. Все, кроме священника, не имеют специального педагогического образования, они окончили 6-7 классов Глазовской гимназии. Учащихся к ноябрю 1902 года было 142 человека: из них мальчиков — 124, девочек — 18».
На указанный год в Пудрмском приходе было 18 селений, училось только из 13. Один ученик приходился на 40 душ всего населения, в частности 1 ученик на 20 душ мужского пола и 1 ученица на 160 душ женского пола.
Здание земской школы обветшало, продолжать занятия становилось опасно, и школу перевели в здание бывшей ремесленной школы от завода (старый кинотеатр), в ней было три классных комнаты.
Особые воспоминания учеников этой школы остались об Отрыганьевой Афанасии Михайловне. Это была строгая, даже суровая на вид женщина, которая прославилась особой жестокостью. Работала она в школе очень долго. Знания учащимся давала хорошие, прочные… Во время её работы в школе, её ученики пользовались авторитетом при сдаче экзаменов в гимназию города Глазова.
Жестокость её часто переходила пределы: она не ограничивалась ударами линейкой по головам, она рвала за волосы, за уши… Одному ученику надорвала ухо, у другого вырвала клочок волос с головы.
Возмущённые родители жаловались на неё. Но жалобы их, конечно, не разбирались. Поэтому воспоминания об этой учительнице остались двоякие: и плохие, и хорошие. Многие учащиеся, особенно из зажиточных семей, учились после окончания земской школы и церковно-приходской начальной школы в Глазовской гимназии. А К.М. Путятина закончила высшие «Бестужевские» курсы в городе Санкт-Петербурге, затем преподавала в земской школе села Пудем рисование, музыку, иностранный язык.
Из особых событий в школе отмечены молебен и панихида о покойных писателях Н.В. Гоголе и В.А. Жуковском — 20.02 и 22.04, рождественская ёлка — 03.02 и праздник древонасаждения в начале мая. Осмотры, ревизии и посещения школы инспекторами Глазовской земской управы проходили регулярно.
Инспектор училищ приезжал один раз, а член Глазовской земской управы Иван Васильевич Алфимов был в школе 8 января, 21 февраля, 14 мая — «Производил испытания окончивших курсы учеников».
Школа продолжала жить, работать, развиваться дальше.
Также имелась библиотека-читальня, которая была основана в 1904 году и находилась в доме Путятина П.П. Его дочь, Клавдия Петровна, исполняла обязанности библиотекаря.
В 1915 году книжный фонд библиотеки составлял 105 книг, читателей было 497 человек, среди них русских-441, удмуртов- 32. При заводе имеется библиотека, которой пользуются все мастеровые.
В сборнике отчетов о состоянии народных начальных училищ за 1915 год сообщалось, что в пудемскую бесплатную народную библиотеку поступали газеты «Биржевые новости», «Крестьянская газета», журналы «Нива», «Природа и люди», «Русские записи», «Родничок», «Светлячок», «Читатель народной школы».
Из всего этого можно сделать вывод: пудемцы были грамотные, если не ходили в школу, то занимались на дому у священника В. Маркулина.
Жили пудемцы хоть в трудах, да в достатке, так как имели свое хозяйство, да еще ездили на заработки на ряд уральских заводов (когда наш завод не работал). Сысстари в Пудеме говорили: «Мужики в сапогах, бабы в ботах». (История вновь повторяется: мужское население села в XXI в. также ездит на заработки). А если не уезжали, то занимались земледелием, у кого были больше «кулиги»- поле на отшибе. Сеяли овёс, лен, (пшеницу не сеяли) Мечев И.Г., Никитин П.И., Кирпиков Я.А., Мечев Ф.Г., Ходырев Н.В. и др.; становились кузнецами на дому — Прозоров С.Г., Наговицын В.П., Огнев Е.М., Булыгин Е.М., Жданов М.П., Грачев Н.Т.; плотниками-столярами — Прозоров В.О., Городилов П.М., Гиреев А.Е., Колесов М.А.; мастерами — печниками — Никитин И.И., Змеев М.Е., Змеев Н.Е.
Появились среди мастеровых личности, которых в литературе называли культурными хозяевами. В Пудеме к таким можно отнести Мечева Г.Е., он был конторским служащим, но имел лучшие «кулиги», лучшие покосы. Применял на своей земле новшества: вместо сохи пахал плугом, у него появилась железная борона, приобрёл он конную косилку. Он же сделал первый прудок — садок. И стал богатым человеком.
На Починке из-под земли бежал ключ (за магазином РайПО). Вот его — то Мечев Г.Е. и использовал. Он расчистил заболоченную илистую низину, со стороны ключа сделал плотину, а ниже слив для воды и получился прудок. Мечев арендовал у завода часть пруда на починке и рыбачил сетями с нанятыми рыбаками. Пойманную в его пруду рыбу выпускали в прудок — садок.
Из воспоминаний Горшкова Л.В. 1883 г.р.: «Часто на телегах привозили большие деревянные бочки с рыбой в воде. Бочки подвозили к плотине прудка и опрокидывали. Рыба оказывалась в воде. Нас прогоняли и ставили сторожей. Летом в хороший день к пруду приходили хозяева с гостями с корзинами, вёдрами. Лишнюю воду опускали, и рыбу ловили сачками, даже руками. Барышни смеялись, визжали, ладошками хлопали. Мы с ребятами тоже помогали ловить, и нам потом давали по рыбине, а то и по две. Мы, довольные, убегали и отдавали рыбу матерям».
Но были в селе и самостоятельные хозяева, которые не работали на заводе, вели свое дело, это портные — Эрлов А.С., Лысков М.С., Горшков Г.В., Казаков В.П., швея-белошвейка Змеева А.Е., мастера- сапожники — Колесов А.Ф., Горшков В.А., Веселухин А.И., Голубев А.П. Их так и звали в округе «пудемские куркули».
По земельному исследованию 1909-1911 годов за мастеровыми завода значилось земли — 1548,77 десятин (одна десятина — 16,45 га), в том числе пашни- 142,96 дес., сенокосов- 595,92 дес. И тут будут уместны воспоминания бывшего председателя поссовета, почетного гражданина села, Семакиной К.В 1923 г.р.: «В 60-х годах придут в поссовет старики, которые всю жизнь проработали на заводе, сядут и сидят, и все об одном: почему не даешь покосы? Они наши заводские, как коров кормить и чем, а что я могла ответить им — такая политика государства была: частникам покосы не давать, а они все сидят и сидят, и все ждут, и рассказывают, как им хозяева завода давали покосы, и лес, и муку, и кормили досыта, чтобы мы на него крепко работали, упрямые были – Мохов В.А., Старцев Д.А., Орлов И.Г., Ходырев П.С. и др.»
Удмурты близлежащих поселений очень хотели, чтобы заводские были крестными их детей. Они бы стали кумовьями, породнились, и это бы давало им право приехать в Пудем к куму в гости, но не тут то было, некоторые русские вообще не пускали их в Пудем и даже били, но никогда не вмешивались в обычаи и верования удмуртов. Учёный и путешественник XVIII в. И.П. Фолок, например, писал: «Деревни разных народов стоят рассеяно, вероятно, так, как они мало по малу появлялись… Согласие этих различных жителей достойно удивления. Они не ссорятся ни за границы, ни за притеснения, ни за какие-либо дела, и каждый народ имеет чаще вражду между собой, чем с другими».
«Но кум есть кум, и удмурты приезжали в Пудем поменять репу и картошку на овощи (удмурты овощи не садили), они приезжали на своих лошадях и помогали заводским: у кого не было в хозяйстве лошади при сенокосе, при подвозке дров из леса, а пудемцы свои сенокосные наделы отдавали им, удмуртам, кто этого хотел, чтобы удмурты их выкосили «по-исполу», т.е. пополам, один воз сена хозяину покоса, другой тому, кто его косил» (Записано со слов А,В. Гиревой-Акатьевой 1920 г.р.).
По рассказам моей семьи, у Змеевых было много кумовьев по всей округе, дед, Н.Е. Змеев, был печник и клал печи как в Пудеме, так и в округе. У себя на усадьбе для них он построил небольшой домик, чтобы кумовья приезжали и останавливались там, удмурты его очень любили, и дед водил с ними дружбу. Такую же дружбу водили и другие семьи: Ждановы, Гиревы, Томиловы, Смольниковы и др.
«Но уже после революции, удмуртов стали чаще приглашать в село, чтобы помочь по хозяйству, расплачивались с ними кто чем мог. Они приезжали семьями, и все жили вместе и ели за одним столом». (Воспоминания Томиловой А.Г 1884 г.р.)
Жило население Пудема дружно, праздники встречали все вместе, и уже в 1911 году стали ставить спектакли в заводской конюшне. На стену натягивали импровизированный занавес и играли спектакль. Спектакли ставила только интеллигенция по пьесам Островского, Шекспира, Чехова и других классиков. Когда в Пудеме построили большую школу с приспособленными классами, их стали использовать для спектаклей.
Первыми участниками таких спектаклей были учителя. Первым режиссером был Волков Ефим Иванович — заведующий земской школой. Артистами были Шихов О.И., Шихова К.И., Мечев Ю.Н., Маркушина О.Н,- учителя школы; Путятин К.И., Зверева Л.И.- библиотекари; Кузнецов Н.И.- бухгалтер завода; Князев А.П., Дряхлов А.Н.- счетовод завода; ГородиловА.С.- мастер завода; Абрамов И.В.- офицер; Мечев П.И. смотритель магазинов завода, Голубева Н.И, Алфимова А.И. — пианистки, пудемцы-гимназисты, обучающиеся в гимназии г. Глазова. На спектакли приходило много жителей села, дружно аплодировали, и, если спектакль понравился, кричали «Браво!».
«Жило население дружно, всегда помогали друг другу, это называлось «помочь» (помощью) «Айда на помочь,- кричали мужики, идя по улице, — Ефимычу дом будем ставить», — и за день дом поднимали. Хозяйки готовили в это время обед», — вспоминала Старцева К.И. 1921 г.р.
Характер у пудемцев был крутой, дерзкий, своенравный, если упрутся, не переспоришь и не переубедишь, вот равно будут стоять на своем. Да и как характеру не быть таким, один хозяин-заводчик купил мастеровых у другого, а тот и рад избавиться от дерзких, своенравных мужиков. Всегда говорили правду в глаза, а не за глаза, что думают, то и скажут, а затем подумают, зачем сказали. Но жили так: чужое не трогай, и свое сохрани. Воров очень не любили, и сами их наказывали.
«На масленицу устраивали драку «стенка на стенку»- кулачные бои на льду пруда, то Починок с Центром, то Центр с Починком, но обиды никакой не было.
Каждый житель здоровался друг с другом, всегда опрятно одевались, и в лавку, и в церковь, или на базар, в Центр неопрятно никогда не ходили, только у себя дома в домашней одежде. Ничего не боялись, нередко отвечали мастерам на заводе, даже применяли кулаки, и их за это выгоняли с завода» (записано со слов Дряхлова В.А. 1927 г.р.).
Двери домов никогда не запирали на замок, просто клали палку в ручку входных ворот, это был знак «хозяев дома нет». Был выбран староста, который следил за порядком на улицах, наказывал нерадивых хозяев.
Среди старого населения особенно в стороне Пригон, где больше жило крепостного населения, очень доброжелательно относились друг к другу. Женщин, особенно молодых, там ласково называли Валичка, Марьюшка, Сонюшка, а мужчин и пожилых женщин называли по отчеству: Ивановна, Васильич, Ефимыч и т.д. Детей с детства воспитывали со всеми здороваться, не ходить неопрятно одетыми в центр, школу, не кричать на улице после 10 часов вечера.
На горе (улице Кирова) жил Антоныч (Мохов В.А.). Если дети бегали довольно долго на улице и громко кричали, он выходил на улицу и давал им такого трепака, что их как ветром сдувало, и при этом всегда говори: «Людям на работу с 12 часов ночи и с 6 часов, а вы тут збыздываете!».
Как нам рассказала жительница села Пудем Г. Г. Семакина-Меньшикова, 1947 г.р.: «В 60-х годах XX века старушки, сидя на лавочках, мирно беседовали, а мы мимо пробегали и не здоровались, но пока мы бежали из центра села, там другие старушки знали, что мы не поздоровались, и всем нам давали нагоняя». В Пудеме всегда старики воспитывали молодежь, чья бы она ни была, всем попадало, и все к ним прислушивались. Это тоже традиция.
Было сказано про красивых пудемских девушек, но юноши тоже были красивыми. Как вспоминали уже в Советское время работники райвоенкомата: «Идут в армию служить пудемские юноши, все как на подбор: рослые, красивые, здоровые».
Когда собирали материал по истории завода и села, мы нередко спрашивали у жителей села: «Скажите, кто больше похож по характеру на старых мастеровых завода?» Все говорили о Мохове В.А., Старцеве Д.А, Огневе Н.И., Голубеве А.А., Никитине С.Г., Кирпикове И.М., Казакове Н.А., Гиреве В.И., Томилове Б.Г., Змеев- М.А., Дряхлове А.Н. и.др. О них разговор пойдет дальше, в следующей части очерка, посвященной Пудему XX века.
На сегодня в Пудеме потомков основателей Пудемского железоделательного завода из старого крепостного и вольного населения ХУ111-Х1Х веков осталось всего 65 семей из проживающих ныне 874 (на 2007 год). Вот их фамилии по женской линии: Змеевы, Рябовы, Смольниковы, Морозовы, Наговицыны, Веселухины, Грачёвы, Дряхловы, Токаревы, Томиловы; по мужской линии: Абрамовы, Бяковы, Вахрамеевы, Городиловы. Голубевы, Ждановы, Казаковы, Кирпиковы, Моховы, Никитины, Новосёловы, Лысковы, Ожгихины, Огневы, Орловы, Прозоровы, Старцевы, Утемовы, Ходыревы, Малковы, Шкляевы.
И будут ли их дети и внуки работать на заводе, который построили их прапрадеды и который был кормильцем села Пудем два с лишним века? Этого никто не знает! И ответ никто не может дать…
В 1900 году разразился экономический кризис, глубоко охвативший не только центр, но и окраины России, в том числе Вятский край с его северо-горной промышленностью. Небольшой Пудемский завод отставал и в техническом, и в экономическом отношениях, и был опутан остатками крепостничества, зависел от поставок чугуна с Омутнинского завода. Всё это привело к кризису производства. к сокращению рабочих мест, простоям в работе завода.
Главным украшением сегодняшнего Пудема является пруд, ровесник завода и поселка, острова и полуострова (вытяги). Красивы обширные луга и лес, окружающие поселок.
ПЕТРЯЕВ ОСТРОВ
Остров среди пруда принадлежал Голубевым и Мечевым. Его распахивали и сеяли. После смерти Голубева островом владела его жена Петряиха со своими сыновьями. Еще до революции завод выкупил остров, обустроил (был построен павильон, проложили на острове круговую аллею по берегу). Остров стал любимым местом гуляний для интеллигентной молодежи. После революции островом завладела комсомольская молодежь. В начале 20-х годов молодежь организовалась, и на субботниках восстановили дорожки: проложили новые, посыпали песком, поставили скамейки. Вначале все было хорошо, приятно было пройтись по аллеям. Но вскоре она стала зарастать, никто не брался ее расчищать. И постепенно все заросло, хотя и сейчас это любимое место отдыха. А как поют соловьи рано утром и вечером на острове!
За Петряевым островом есть остров, ближе к востоку, который называется Мухлачевым. Вероятно, потому так назвали, что принадлежал когда-то Мухлачевым (об этом никто уже не помнит).
ЛУГА
Пудемские луга тоже являются украшением окрестностей. Широко и далеко они раскинулись. Летом — цветущее море, зимой — море белое, неоглядное. Весной при разливе — настоящее море. Ярские берега чуть видны. В старину, в половодье, приходили баржи за продукцией завода. Железо подвозили на завознях, выгружали запасы из двух огромных амбаров, нагружали баржи. Потом приходил небольшой пароход и увозил баржу с железом. Этот период в жизни пудемцев был настоящим праздником, хотя и работали дни и ночи.
У амбаров на берегу Чепцы молодежь любила гулять и летом, особенно в Троицу.
Луга были разделены на покосы. Если хозяин побогаче, то и покос побольше. Был и болотный лес, изобиловал смородиной, малиной, черемухой, рябиной, калиной, жимолостью, шиповником.
В советские времена луга отдали колхозам и совхозам. На лугах была поскотина, и ягодники безжалостно уничтожались. Участки на лугах имели свои названия: Вотский остров, Чепеев остров, Устье, Широкие луга, Под ключиком и др.
ЛЕСА
В старину Пудемский завод окружал лес. И рубить его было нельзя. В сторону Орловского починка стоял хвойный строевой лес, доходил до орловских полей. Его начисто вырубили в 1917 году предприимчивые мужики, почему-то за него никто не отвечал.
Лес за заводом был изрезан кулигами, он славился грибами.
Запрудный лес. Около пруда он весь лиственный, поэтому во все времена года он прекрасен: изумрудный, золотой, багряный, снежный с причудливыми фигурами, сиреневый.
СВЯТОЙ КЛЮЧ
На Починке у жителя Токарева заболели глаза. Он стал ходить на ключик умываться утром и вечером, и глаза перестали болеть. И на самом деле, вода, вытекающая из глубины земли, особенная: чистая, прозрачная, вкусная, летом холодная, зимой казалась теплой. У Абрамова В.С. (плотинного) тоже заболели глаза. По совету Токарева он тоже стал умываться ключевой водой, чтобы глаза тоже перестали болеть.
Этого было достаточно, чтобы распространилась молва о лечебной силе ключика. И приписали ему святость. А ключ назвали Святым. Началось паломничество не только с глазами, но и другими болезнями. Сначала ходили только пудемцы, но вскоре молва перекинулась и в дальние селения. Люди повалили толпами за «божьей помощью». Токарев с Абрамовым по поручению верующих стали ходатайствовать перед церковью благоустроить Святой ключик. Церковники быстро сообразили, что это очень прибыльное дело: не поскупились, отпустили средства, и строительство началось. В короткий срок построили часовню, домик для сторожа, территорию со всех сторон обнесли изгородью из штакетника, сделали удобную лестницу, со стороны лугов посадили тополя, под ними поставили скамейки для отдыха. Получился прекрасный уютный уголок.
Внутри часовни тоже все было благоустроено: стены увешаны иконами, сильное впечатление оказывал распятый Христос чуть не в рост человека. На месте истока ключа был поставлен металлический чан, сверху закрытый металлической же крышкой с щелью посередине. Туда богомольцы опускали металлические деньги. По мере накопления денег в чане приходили представители церкви и черпаками вычерпывали деньги. Чан был обнесен с трех сторон узорчатым барьерчиком. Непрерывное журчание ключа в чане получало какой-то резонанс и походило на музыку. Тишина, музыкальное журчание ключа, распятый Христос вызывали невольный трепету верующих.
Святой ключик все больше и больше привлекал людей из дальних волостей, и все больше слухов распространялось о чудесах исцеления. Для жителей Пудема Святой ключик стал местом развлечения. Каждое воскресенье старушки шли к нему с бутылками, графинами за святой водой. Этот райский уголок привлекал и молодежь, там фотографировались целыми компаниями.
Церковники установили праздник на ключе — первое воскресенье после Петрова дня. Собиралось огромное количество народа, не умещавшееся на территории ключика. Приезжало много торговцев из ближних и дальних сел, их ларьки занимали все обочины дороги: от Починка чуть не до орловского поля. В часовне беспрерывно проводили молебни. Деньги текли рекой.
После революции все это прекратилось. Воду посылали на анализ, но ничего целебного в ней не нашли. В годы войны изгородь растаскали на дрова. Лестница, скамейки, ворота тоже исчезли. В колоде ключика начали полоскать белье. Часовню отдали школе. Там во время войны учились дети (здания школа были отданы под госпиталь).
В 60-х годах, когда у совхоза появилась потребность в воде, на месте истока ключика построили насосную башню, а оттуда по трубам вода пошла в совхоз и к жителям. Сейчас они пользуются этой прекрасной водой.
ВЫТЯГИ (ПОЛУОСТРОВА)
Вытяги. Большая и Маленькая. Это на западном берегу пруда. Большая вытяга на севере ограничена рукавом пруда, идущим к речке Кещуру, а на юге — маленький рукав по реченьке Кальяновке. Берег пруда Большой вытяги был и остается любимым местом купания, так как там есть места с песчаным дном, уходящим на глубину постепенно. И не страшно здесь купаться.
От Большой вытяги в сторону острова вытянулся участок суши — это Маленькая вытяга. В зависимости от уровня воды в пруду очертания вытяги менялись. Весной, а большую воду, — это остров. Летом вода убывала, и остров превращался в полуостров. Тогда Маленькая вытяга больше походила на какого-то допотопного животного с длинным хвостом и острым носом.
Вытяги были любимым местом мальчишеских игр в разбойники и войну.
ПНИ НА ДНЕ ПРУДА
К 40-м годам XX века плотина деревянная стала совсем дряхлой, но ремонтировать было некогда: началась война. Правление завода с разрешения вышестоящих организаций решило держать низкий уровень воды в пруду. Да еще завод вырабатывал воду. И дно пруда обнажилось. На дне оказались пни деревьев, которые были срублены свыше 20 лет назад. Эти древние пни были похожи на страшных чудовищ. Население решило заготовить их на дрова. Говорят, что дрова были очень жаркими. И сейчас еще на дне пруда много таких коряг — бывших пней.
ПРУДКИ
В конце прошлого столетия в среде землевладельцев появились личности, которых в литературе называли культурными хозяевами. К таким можно отнести Мечева Г.Е. Он был конторский служащий, но имел лучшие кулиги, лучшие покосы. Он стал богатым человеком и применял на своей земле новшества: вместо сохи пахал плугом, появилась железная борона, приобрел конную косилку. Он же сделал первый прудок-садок.
Из воспоминаний Горшкова: «Часто на телегах привозили большие деревянные бочки с рыбой в воде. Бочки подвозили к берегу прудка и опрокидывали. Рыба оказывалась в воде. Нас прогоняли и ставили сторожей. Летом в хороший день к пруду приходили хозяева с гостями с корзинками, ведрами. Лишнюю воду выпускали, и рыбу ловили сачками, даже руками. Барышни смеялись, визжали, ладошками хлопали. Мы с ребятами тоже помогали ловить, и нам потом давали по рыбине, а то и по две. Мы, довольные, убегали и отдавали рыбу матерям».
ИЗВЯСКИ. ПАСЕКА
В Пудеме два места носят название Извяска: одно на Починке недалеко от Святого ключика на увале, второе – по озерской дороге недалеко от Дикого озера. Когда-то здесь брали известь для завода. На месте шахт остались ямы, где играли мальчишки. А на починке, за огородами, на месте извяски разрослись шиповник, вересняк, можжевельник, рябинник и др.
Еще до революции предприимчивый торговец Дуняшев Савин Самсонович устроил здесь пасеку. Лучшего места было не найти: рядом луга, поля, лес. На горе поставил забор, домик-омшанник, привезли ульи, наняли пчеловодку сторожа. И дело пошло.
Пчеловодка была опытная, старательная, и пасека стала разрастаться. В период медосбора Дуняшевы всей семьей выезжали на пасеку с бочкой для меда. Мед Дуняшев увозил куда-то на продажу. Дети на починке с ломтями хлеба бежали к пасеке, и Савин, не скупясь, намазывал мед на ломти. Ребята, довольные, убегали.
Использованы источники: Байбородова М.Н. Пудем: из века в век из года в год. Исторический очерк, 2009. Глава «Культура повседневности завода и его обитателей». Томилова Р. Примечательные окрестности поселка. Сельская правда.
