КУБЫЗ, щипковый музыкальный инструмент, один из самых древних. Кубызы-варганы широко распространены у многих народов. Башкирский кубыз представляет собой металлическую дугу с язычком посредине. Бывает также деревянным. На нем исполняют главным образом плясовые наигрыши и звукоподражательные мелодии.
А.Х. Байрамгулов. Кубызистка.
Мировую известность после турне по европейским странам – Австрии, Бельгии, Голландии, Венгрии, Франции – получил башкирский кубызист Роберт Загретдинов. Эта акция была осуществлена в рамках подготовки к Международному фестивалю органной музыки, который состоялся в 1998 г. в Австрии. Среди мастеров-изготовителей известны имена М. Давлетбаева, И. Туймакаева, экспериментальные образцы создает Р. Загретдинов.
Роберт Загретдинов, народный башкирский музыкант-кубызист , самодеятельный композитор, заслуженный работник культуры РСФСР и БАССР. Ему присвоено также звание «Виртуоз-хомусист мира». Фото 1985 г.
В качестве дополнения смотрите:
Р.Г.Рахимов.
Башкирский кубыз
Маультроммель. Прошлое, настоящее, будущее.
Фольклорное исследование
Кубыз — древнейший музыкальный инструмент всех народов мира. Ему были посвящены сотни исследований, но все равно в его истории, конструкции и звукоизвлечении даже в наш век синтезаторов и компьютеров есть много привлекательного, приковывающего внимание ученых и исполнителей.Инструмент известен в мире под многими названиями, которым можно посвятить целую монографию, его внешний вид может быть весьма разнообразным, но единым остается способ звукозвлечения и предназначение — сольное музицирование.
В представленных фрагментах из исследования «Башкирский кубыз. Маультроммель. — Уфа: «Узорица», 2003″. (с CD приложением) сделана попытка разобраться в имеющихся сведениях по башкирскому кубызу без претензий на окончательное решение всех проблем.
Мечетлинская находка
В июле 1985 года наша фольклорная экспедиция работала в Дуванском, Кигинском и Мечетлинском районах Башкирии. Многим запомнился этот июль: сильные затяжные дожди с грозами, раскисшие дороги и подъем воды в реках до уровня весенних паводков. Но погода не отражалась на настроении экспедиции: гармонисты, кураисты, кубызисты, певцы и сказители находились дома и с удовольствием работали с нами.
Во время работы в деревне Ариево я услышал, что в Дуван-Мечетлино есть исполнительница на деревянном кубызе. Все наши сведения о деревянном кубызе в то время сводились к тому, что это — исчезнувший инструмент.
От базы экспедиции до Дуван-Мечетлино было около 10 км, правда по очень плохой дороге, но желание увидеть и услышать редкий инструмент взяло верх. И вот я сижу в кузове попутного грузовика, подпрыгиваю на ухабах и с опаской поглядываю на синюю тучу, закрывающую уже полнеба.
Всего через какой-то час езды наш грузовик подкатил к Дуван-Мечетлино одновременно с тучей.
Здесь, спасаясь на крыльце правления от грозы, я познакомился с директором ЦКС района Тагиром Ханнановым, от которого узнал, что руководитель ансамбля кубызистов Кафия Гарипова живет в деревне Гумерово. Но в настоящий момент туда дороги практически нет, единственный мост через реку Ай вот-вот зальет вода. После небольшого совещания мы с Т. Ханнановым — “Генеральным директором культуры”, как его здесь называли, — все же двинулись в пятикилометровый путь.
Положение на реке было действительно критическим. Бурлящая вода поднялась до самого настила довольно крепкого деревянного моста. В этой жутковатой ситуации небольшая группа людей удивительно спокойно закрепляла мост тросами, привязывая их к береговым кустам и деревьям. Здесь же работал бульдозер и со включенными двигателями стояли в очереди грузовики. Не было никакой суеты или паники и ощущалось настроение уверенности.
После коротких переговоров откуда-то взялся мотоцикл и мы с Тагиром Ханнановым как два каскадера заскользили через заливаемый мост к Гумерово.
Кафия-аби нисколько не удивилась гостям, было впечатление, что она ждала нас. В этом доме в полной мере присутствовало башкирское гостеприимство и доброжелательность. Хозяйка вела себя настолько тепло и непосредственно, что от нашей скованности через пять минут не осталось и следа. Появился электрический самовар, задымился бишбармак и началось традиционно неторопливое чаепитие с беседой.
Перебираю солидную пачку дипломов и грамот, рассматриваю альбом, выслушиваю обстоятельный рассказ о каждой фотографии. У К. Гариповой завидная память. Она знает множество песен, играет на мандолине и металлическом кубызе. Но вот из шкатулки вынимаются несколько деревянных пластинок. Это и есть деревянный кубыз, ради которого я и приехал в Гумерово.
Прошу разрешения рассмотреть инструмент. Очень простая конструкция: пластинка из твердого дерева в форме линейки, длина — 17 см, ширина от 1,5 до 2 см, толщина — 2 мм. В середине пластинки вырезан язычок, к основанию которого узелком прикреплена суровая нить.
Кто изготавливает эти кубызы ?
— Оказывается, сама Кафия-аби.
— Из чего ?
— Из клена.
Но при дальнейших расспросах оказалось, что все не так-то просто. Оказывается на кубыз идет не всякий клен, а только стоящий на возвышенности и в который ударила молния. Из сердцевины такого клена нарезаются пластинки, которые просушиваются не менее года в тени на ветру. Из всех пластин выбираются наименее покоробленные, они-то и идут на музыкальный инструмент.
Просим Кафию-аби что-нибудь сыграть.
Записи звучания деревянного кубыза в исполнении К. Гариповой стали украшением нашей экспедиции. Я неоднократно показывал эти записи как специалистам, так и любителям фольклора и везде встречал огромный интерес.
Начало смеркаться. Предлагаю Кафие-аби сфотографироваться на память о встрече. Делаю несколько фотографий, одну из которых вы видите ниже.
Совсем стемнело. Подошел Тагир Ханнанов и, воспользовавшись паузой в беседе, спокойно сообщил, что вода в реке поднялась еще выше и уже “на четверть” (18-20 см) перехлестнула мост и, если я хочу попасть в Месягутово на базу экспедиции, то желательно пойти немедленно. Но если есть время, то я могу с неделю погостить в Гумерово, здесь есть много интересных народных исполнителей.
Оставаться здесь на неделю не входило в планы. С сожалением прощаемся с Кафией-аби, меняемся адресами. Садимся на мотоцикл…
Башкирский кубыз
Моя запись звучания деревянного кубыза, как выяснилось позже, была одной из первых записей башкирского деревянного кубыза, который во всех справочных изданиях описывался как исчезнувший.
В последующих экспедициях, мы нашли еще несколько исполнителей на агас-кубызах, но эта находка была особенно дорога.
Этимология слова “Кубыз” (“Кумыз”) в башкирском языке не совсем ясна. Среди тюркоязычных народов им отмечаются самые различные инструменты — как самозвучащие, так и струнные (а в некоторых случаях и духовые).
На территории России одно из первых описаний кубыза (варгана) встречается в словаре Российской Академии Наук за 1789 год, где в статье “Варган” инструмент определялся как: ”Простонародное музыкальное орудие … зубанка”. Видимо здесь и лежат истоки пренебрежительного отношения к инструменту, отраженные в “Толковом Словаре” В. Даля: “Цыган варганы кует — и то ему ремесло” или “Кое-как сварганили свадьбу”. В художественной литературе на русском языке и в русском фольклоре упоминания о варгане дают примерно такой материал: “В России …варган составляет забаву почти каждого простолюдина” (В. Одоевский). “Ваша молода княгиня ночесь всю не спала, со варганом проплясала” (Песня о князе Михаиле). “На словах, как на варганах”,- поговаривали в Курской области и т.д. Многие исследователи предполагают, что варган в России был вытеснен гармоникой в конце ХIХ в., так как последнего исполнителя-варганиста встречали в Новгородской губернии в 1903 году.
В Западной Европе кубыз, как и в России, известен под многими названиями, но наиболее популярны три: немецкое — Maultrommel, английское — Jews harp и французское — Guimbarda. Короткий расцвет исполнительства на них приходится на границу ХYIII-ХIХ вв. В это время кубыз пользовался огромной популярностью среди всех слоев европейского населения.
Этимология названий инструмента (как впрочем и у всех древних музыкальных орудий) неясна. И если немецкий maultrommel (барабан для рта) еще наводит на какие-то мысли о звукоизвлечении, то французская guimbarda (труба) и особенно английская Jews harp (еврейская арфа) не дают никакой удобоваримой пищи для научных размышлений…
В настоящее время на кубызах с удовольствием музицируют в кантри-ансамблях США и в национальных ансамблях Японии. Но наиболее популярны там инструменты, которые, как ни странно, изготавливают и импортируют из Англии.
О башкирском кубызе (кумызе) исследователи почему-то единодушно отзываются как о женском инструменте: “В Башкирии кубыз привился в основном как женский народный инструмент”. “Мне ни разу не приходилось видеть мужчин, не только играющих на кубызе, но и умеющих извлекать из него звуки” — пишет известный исследователь Л. Лебединский.
Однако согласно башкирским легендам и сказаниям лучшими мастерами-изготовителями и исполнителями были все-таки мужчины. У одного из первых исследователей башкирской культуры С. Руденко кубыз был описан приблизительно как женский инструмент. Автор всего-навсего сделал предположение, что Ислам, видимо, запрещал башкирским женщинам не только музицировать в присутствии мужчин, но и вообще смеяться, громко разговаривать, петь и танцевать. По мнению С. Руденко кубыз мог как нельзя лучше подходить для женской половины башкирского дома своим тихим звучанием и возможностью быстрого утаивания. Это предварительное, ничем не обоснованное предположение имело далекое последствие. Спустя полвека исследователь Л. Лебединский попробовал продолжить мысль С. Руденко следующей фразой: “В ряде случаев мне пришлось быть свидетелем несколько пренебрежительного отношения взрослых мужчин к кубызу”.
Эти и другие незначительные факты, но с подачи авторитетов, дали основание исследователям отдать кубыз женщинам и детям.
По поводу данного несоответствия можно выдвинуть следующее предположение: «Несерьезное отношение башкирских мужчин к кубызу вызвано не столько пренебрежением к самому инструменту, сколько к ироническим воспоминаниям о своих юношеских годах и периоду ухаживания за девушками. А женщины сохраняли кубызы как память о своей молодости и периоду, предшествующему замужеству».
Практика показывает, что лучшими исполнителями на башкирском кубызе являются все-таки мужчины. В то время как женщины-кубызистки успехом не пользуются.
Многие исполнительские приемы игры на кубызе трудно обозначить общепринятыми нотными знаками, в наигрышах много нетемперированных звуков, звукоподражательности и звуковых эффектов (“кукушка”, “бой часов”, “топот копыт коня” и др.). Данные приемы доступны не всем кубызистам, а только отдельным виртуозам. Тем не менее среди них можно отметить три приема, наиболее часто встречающихся в башкирском исполнительстве. Это — “Тремолирование”, “Глиссандирование”, “Передувание” (названия условны и отличаются от принятых в академическом музицировании).
Тремолирование — данный прием выполняется несколькими способами: тремоло указательным пальцем по язычку кубыза (подобно бряцанию на балалайке или думбыре); репетиционное чередование щипка двумя, тремя и четырьмя пальцами по язычку (типа “гитарного” приема); тремоло языком — беззвучное выговаривание слогов “та-та-та”, “ти-ти-ти”, “ну-ну-ну”, “на-на-на” и т.д.; быстрое чередование вдоха и выдоха на язычок кубыза после щипка.
Глиссандо — интонационное скольжение в примерном диапазоне нужных, но неисполнимых звуков (наиболее часто встречающийся прием).
Передувание — особый прием, продлевающий звучание колеблющегося металлического язычка кубыза направленной струей воздуха на выдох или вдох. На один удар по язычку кубыза можно “выговорить” несколько мелодических звуков разной высоты. Происходит изменение тембра звука и увеличивается динамический диапазон.
Некоторые исполнительские приемы объяснимы только с точки зрения практического исполнительства и передаются устно. Многие приемы неохотно объясняются посторонним. Национальной традицией являются также некоторые методы изготовление инструмента.
На кубызе в Уфе обучаются в виде ознакомления на всех уровнях музыкального образования — от школы до вуза. Думается, что это правильно. Ведь кубыз наряду с кураем и другими национальными музыкальными инструментами является визитной карточкой башкирского народа.
