Губернатор Казани Сергей Павлович Шипов
Не в пример своим многочисленным предшественникам дореволюционной эпохи Сергей Павлович Шипов оказался одним из самых энергичных губернаторов Казанской губернии. Следы его деятельности казанцы могут наблюдать до сих пор, правда, не всегда предполагая об этом.
С. П. Шипов родился 5 февраля 1790 г. в с. Белькове Солигаличского уезда Костромской губернии в родовом имении своего отца — уездного предводителя дворянства Павла Антоновича Шилова. Мать будущего губернатора, Елизавета Сергеевна, урожденная Щулепникова, получила воспитание в одном из лучших пансионов Москвы. Юноша в совершенстве владел русским, французским и немецким языками, хорошо знал историю, географию и математику. Будучи юнкером, он занимался частными уроками по военным наукам с преподавателями Пажеского корпуса, в 1813 г. по совету поэта Н. И. Гнедича изучал русскую словесность и философию под руководством профессора Петербургской духовной академии Я. В. Толмачева, а затем самостоятельно постигал политическую экономию.
В 1805 г. С. П. Шипов был определен в Департамент народного просвещения. Тихая, мирная служба не смогла удовлетворить тех стремлений к деятельности, той жажды подвигов и славы, которыми была наполнена душа юноши.
Грозные события начала XIX в., наполеоновские войны производили глубокое впечатление на молодежь, поэтому в 1806 г. С. П. Шипов по рекомендации П. И. Багратиона поступил юнкером в лейб-гвардии Егерский полк, а затем по просьбе родителей был переведен портупей-прапорщиком в лейб-гвардии Преображенский полк.
Военному делу Сергей Павлович отдался беззаветно, и его старание, прилежание и находчивость очень скоро были оценены начальством. Всеми успехами и высоким положением он был обязан только самому себе, своим природным качествам и образованности.
Во время Отечественной войны 1812 г. поручик С. П. Шипов принимал активное участие в битвах под Смоленском, Бородиным, Тарутинской операции, а также участвовал в сражениях под Малоярославцем, Вязьмой и Красным. Во время заграничного похода он в чине штабс-капитана сражался под Лейпцигом, Бауценом, Теплицом, Кульмом.
После возвращения на родину С. П. Шипов остался на армейской службе. «В молодости, — отмечал он в своих мемуарах, — я вел жизнь довольно суровую и спал на канапе до самой женитьбы»1.
Отечественная война 1812 г. и заграничные кампании всколыхнули русское общество. Всю страну покрыла сеть тайных кружков и масонских лож. И С. П. Шипов по рекомендации брата Ивана вошел в состав только что учрежденного в 1818 г. «Союза благоденствия» и вместе с А. Н. и М. Н. Муравьевыми, Н. Л. Тургеневым, П. И. Пестелем принял участие в составлении знаменитой «Зеленой книги». В 1819г., когда выяснилось, что речи здесь ведут не только о реформах, но и о революции, Шипов покинул ряды «Союза».
Между тем карьера нашего героя развивалась очень успешно. В ноябре 1817 г. он в чине полковника вступил в командование Перновским гренадерским полком. Действуя энергично, новый командир привел воинскую часть в образцовое состояние. Это вызвало восхищение императора, который заявил: «Я очень доволен… Шиповым, он принял самый расстроенный полк в армии и в короткий срок поставил его на степень самых лучших… Я много слышал о нем доброго; он молод и подает хорошие надежды».
После возмущения в Семеновском полку (ноябрь 1820 г.) произошла полная замена его состава. Новый Семеновский полк был сформирован в 1821 г. из разных армейских рот и первоначально не имел даже прав старой гвардии. Сергей Павлович, принимавший участие в работе военно-судной комиссии, получил назначение командиром семеновцев вопреки мнению ряда генералов, ссылавшихся на его молодые лета. Но Александр Л настоял на его кандидатуре, отметив, что Шипов «доказал… способность исправностью». Сергей Павлович смог очень быстро сплотить полк.
Вскоре семеновцы стали первыми в гвардии. Был улучшен быт нижних чинов, усовершенствована хозяйственная часть. Великий князь Николай Павлович говорил, что узнает семеновца издали по «ловкой походке и прекрасной амуниции»4. Император Александр I знал об этом и, видимо, отличал Сергея Павловича, назначая его членом различных комиссий по вопросам полкового хозяйства. 22 июля 1825 г. за усердную службу и отличное состояние подразделения СП. Шипов был возведен в генерал-майоры.
Во время междуцарствия и восшествия на престол Николая I Сергей Павлович выступил решительным противником «военной революции», задуманной членами тайных обществ. Он считал, что бунт помешает правительству и новому самодержцу проводить назревшие реформы. 14 декабря 1825 г. С. П. Шипов был вместе с царем, привел к присяге семеновцев и попытался уговорить офицеров гвардейского морского экипажа, не пожелавших присягать.
Декабрист И. Д. Якушкин вспоминал: «Он им ничего не приказывал как их начальник, но умолял не губить себя и доброе дело, уверял, что безрассудным своим предприятием они отсрочивают на неопределенное время исполнение того, что можно ожидать от императора Николая Павловича»5. Однако все его убеждения оказались напрасными, и гвардейский экипаж перешел на сторону восставших. Сам Сергей Павлович писал впоследствии: «Я поставлен был с Семеновским полком противу… толпы… Несколько выстрелов картечи… очистили площадь от мятежников, и бунт прекратился». За верность и поддержку «по случаю бывшего в тот день в С.-Петербурге происшествия» он был назначен первым генерал-адъютантом и исполняющим обязанности начальника штаба гвардейского корпуса, а также получил «величайшую признательность» государя.
В будущем друзья прочили его на пост военного министра. Однако на следствии по делу декабристов обнаружились прежние связи С. П. Шилова с заговорщиками. Об этом указывалось еще в «Записке» А. X. Бенкендорфа, с которой ознакомились и Александр I накануне кончины, и Николай 1 после воцарения. Карьера молодого генерала оказалась серьезно испорченной.
8 апреля 1828 г. С. П. Шипов женился на графине Анне Евграфовне Комаровской (1806-1872), отец которой — приближенный недавно умершего императора с видимым удовольствием оставил в своих мемуарах запись о том, что нашел в зяте «нежного и любезного для сердца моего сына»6. Детей, впрочем, у супругов не было.
В 1828 г. Сергей Павлович принял участие в русско-турецкой войне и особенно отличился при штурме крепости Варна. В 1831 г. он участвовал в подавлении польского восстания и за проявленную храбрость в сражениях при деревне Жолтки, под Минском и Калушиным, а также при взятии Варшавы был награжден золотым оружием и несколькими орденами.
Вскоре С. П. Шипов пользовался уже вполне заслуженной репутацией опытного, неустрашимого, хладнокровного и распорядительного военачальника. Начав службу с самых низших чинов и участвуя почти во всех походах русской армии с начала века, он приобрел обширный опыт по руководству войсками. В 1830 г. Николай I назначил его генерал-кригс-комиссаром Военного министерства (человек, занимавший эту должность, отвечал за хозяйственное обеспечение вооруженных сил страны).
В новой должности Сергей Павлович навел примерный порядок, преобразовал и усовершенствовал все части Комиссариата, за что в 1833 г. получил чин генерал-лейтенанта. Он неустанно следил за строгим исполнением своих распоряжений и окружил себя способными и преданными помощниками, привлекая на государственную службу молодых людей с университетским образованием. В Петербурге С. П. Шипов завел знакомства с А. С. Пушкиным, А. И. Тургеневым, M. H. Загоскиным, посещал их вечера, «украшал присутствием своим, — по словам Ф. Ф. Вигеля, -сии беседы»7.
В 1837 г. Сергей Павлович стал членом военного совета Военного министерства, был назначен главным директором правительственной комиссии внутренних и духовных дел и народного просвещения Царства Польского, а с 1838 г. одновременно занимал еще должность варшавского военного губернатора. В Польше С. П. Шипов первым из государственных деятелей оценил значение русского языка в деле образования населения и начал проводить в жизнь свои замыслы. Здесь он написал ряд сочинений по истории русско-польских отношений, которые впоследствии были опубликованы («Польское племя в среде народа славянского», «Взгляд на историю Западной Руси» и др.) В 1839 г. «за ревностные труды» Сергей Павлович получил в награду орден Св. Александра Невского8.
В 1840 г. по состоянию здоровья Сергей Павлович был отозван в Россию, а 29 декабря 1841 г. назначен Казанским военным губернатором с управлением и гражданской частью (ему кроме местной администрации и полиции подчинялись воинские контингенты и учреждения на подведомственной территории). Проезжая через Москву к новому месту службы, он в беседе с родственником А. С. Цуриковым заявил, что получил эту должность «для завершения своего административного воспитания». А ему шел уже 53-й год!
С. П. Шипов прибыл в Казань 28 февраля 1842 г. Вновь для него началась деятельная, энергичная жизнь, которую он любил и которая, войдя в привычку, стала для него потребностью. Вскоре Сергей Павлович приступил к экономическим преобразованиям и административным реформам в губернии. Он решил даже «уничтожить чиновничьи злоупотребления»9 и обновил состав губернского правления.
Губернатор был помешан «на мелочах и точностях и от сего происходящих до крайности излишних бумагомараний». По сведениям ревизора Казанской палаты государственных имуществ Тимофеева, из-за умножившегося бумажного делопроизводства в 1842-1847 гг. количество сельских и волостных писарей в крае увеличилось с 222 до 475 человек. Между тем, в деревне было неспокойно.
В начале 40-х гг. XIX в. частые неурожаи привели к голоду на селе. Согласно донесению жандармского полковника Львова, главная причина крестьянского недовольства заключалась во «взятках, чинимых всеми лицами в уездах и деревнях, управление составляющими, которых по большому их количеству крестьяне не могут удовлетворять без совершенного разорения»10. Таков оказался результат правления предшественника С. П. Шилова – казанского военного губернатора С. С. Стрекалова. Реформа государственных крестьян, проводимая графом П. Д. Киселевым, напугала сельских жителей огромным количеством назначенных министерских чиновников и слухами о переводе их в крепостное состояние. Брожение вызывали введение общественной запашки, раздача крестьянам податных табелей, указание сажать картофель.
Весной 1842 г. волнения приняли активные формы. В Чебоксарском, Козьмодемьянском, Цивильском и Ядринском уездах крестьяне коллективно отказывались выполнять распоряжения властей. Во многих местах жители начали вооружаться дубинами и кольями. По официальным данным, движение охватило более 130 тысяч человек. Губернатор С. П. Шипов командировал на места два военных отряда и отправился с ними сам. Жители целых селений Ядринского и Козьмодемьянского уездов подвергались телесным наказаниям. В результате вооруженного сопротивления крестьян только там было убито восемь и ранено 231 человек.
Последние события встревожили казанское общество. «Теперь усмирены покойники, — писал И. А. Второв сыну в начале июня 1842 г., — но что будет далее и чем кончится вся эта история — неизвестно»11. Организованные три военно-судные комиссии присудили 420 крестьян к наказанию шпицрутенами, ссылке на каторгу, на крепостные работы и в рекруты. С. П. Шипов смягчил приговор военного суда: 32 наиболее виновных были присуждены к шпицрутенам и к отдаче в рекруты, остальные — к сечению розгами. 7 января 1843 г. в центре движения, селе Акрамове, была произведена публичная экзекуция в присутствии жителей соседних деревень. Волнения улеглись, хотя отдельные кратковременные «заблуждения» наблюдались в Лаишевском уезде.
Следует подчеркнуть, что деятельность губернатора по проведению реформы Киселева, несмотря на жесткие меры, дала положительные результаты. Было упорядочено оброчное обложение, увеличены земельные наделы крестьян, закреплена система крестьянского самоуправления. Наконец, на полях губернии начал выращиваться картофель.
24 августа 1842 г. Казань постигла величайшая катастрофа: пожар практически истребил большую и лучшую часть города. Огонь вспыхнул около 10 часов утра на Проломной улице и из-за сильного ветра быстро охватил множество зданий. В полдень все главные улицы были объяты пламенем. Ураган относил горящие головни на громадные расстояния далеко за пределы городской черты. Пламя со страшной силой распространялось во все стороны. «Звон колоколов, стук и треск от езды, падений и ломки — как отголоски бедствия, слились с криком, с воплем народа и были вопиющими звуками разрушения»12, — писал историк Н. К. Баженов.
По свидетельствам очевидцев, жар был настолько силен, что оказалось невозможным стоять на улицах и площадях. Население, спасая имущество, бросилось на окраины. Вскоре луга, Арское поле и берега Казанки запрудила толпа народа. Там же громоздились и пожитки погорельцев. Во второй половине дня запылали восточная и юго-восточная части города.
«Наступившая ночь только усилила бедствие, — отмечал М. С. Рыбушкин, — Казань утонула в море огня, в туманах смрада и дыма. Над этою огненною бездною висело раскаленное небо. Тут уже не было слышно человеческого голоса: только свист раздуваемого ветром пламени, шум бури и, по временам, треск рухнувших строений и колоколен… За Казанкою, верстах в 7-10 загорались стоги сена и целые деревни»13. Только к двум часам утра 25 августа ветер утих и дал возможность затушить огонь.
Потери были громадны, да и само бедствие произвело на горожан угнетающее впечатление. И в этот критический момент проявились организаторские таланты губернатора С. П. Шилова. Прежде всего он сумел быстро пресечь панику, восстановить порядок и не допустить грабежей уцелевшего имущества пострадавших. Затем стали подсчитывать убытки, которые исчислялись миллионами. Полностью выгорели Проломная, Воскресенская, Грузинская, Красная, Федоровские и другие улицы. Огонь истребил девять церквей и 1 309 домов, в том числе здания дворянского собрания, духовной семинарии, почтовой и удельной контор, городской больницы, полиции, обсерватории.
По распоряжению губернатора, в разных пунктах города были устроены кухни для снабжения бедноты питанием, казенные и общественные постройки приспособлены к размещению в них бесприютных погорельцев, заморожены цены на продовольствие и предметы первой необходимости. Вскоре подоспела помощь от правительства и частных лиц. В октябре 1842 г. император приказал выделить ссуду в один миллион рублей для восстановления Казани из руин14. Выдача денег была возложена на особую комиссию под председательством С. П. Шилова. Кроме того, в пользу погорельцев была проведена всеобщая подписка, куда внесли пожертвования многие россияне, начиная с Николая I, который передал 50 тысяч рублей из личных средств.
Для наблюдения за восстановлением города под руководством Сергея Павловича учреждается «Комитет об устройстве Казани». Н. П. Загоскин справедливо заметил, что губернатор С. П. Шипов «был как бы строителем по призванию, строительство всех родов и всех видов было его страстью, его манией, а пожар 1842 г. открыл ему на этом поприще широкий путь»15. В конце года он представил на подпись императора новый план Казани, который вскоре был утвержден.
Строительная комиссия, усиленная архитекторами и военными инженерами из Петербурга, деятельно работала, без ее одобрения не возводилась ни одна постройка. Побуждаемая своим энергичным председателем, она с сентября 1842 по июль 1843 г. рассмотрела и утвердила до 300 планов новых зданий.
Современники вспоминали, что С. П. Шилова «можно было постоянно встретить на стройках, планировках, на работах по срытию бугров, где он суетился, кипятился и лично всем руководил»16. Возглавляемая им губернская комиссия настойчиво обращалась к горожанам за содействием в проведении мероприятий по благоустройству родной Казани: «то предписывает устройство мостовых и выравнение улиц и площадей, то поднимает вопрос о срытии бесчисленных косогоров…, требуется неукоснительное представление… планов всякого рода построек, устройство брандмауэров, каменных тротуаров трех родов, сообразно трем частям, на которые разделен был для этой цели город; вырабатываются меры к улучшению городского освещения; владельцам сгоревших… мест категорически предписывается или возобновлять погибшие и обгоревшие дома, или же продавать свои места; огораживать эти места заборами и т. п.»17.
В результате Казань стала быстро возрождаться, как «Феникс из пепла», и через несколько лет залечила раны, нанесенные огнем. Многие улицы были выровнены и замощены .камнем, устроена торговая Николаевская площадь, засыпано Банное и приведено в порядок Черное озера. Началось сооружение дамбы между городом и Адмиралтейской слободой. Было выстроено огромное количество казенных, общественных и частных домов.
При содействии и прямом участии С. П. Шилова в 1844 г. произошла закладка памятника поэту Г. Р. Державину на университетском дворе. В следующем году приступили к строительству ряда замечательных объектов, составляющих ныне украшение города: здания губернаторского дворца в Кремле (по проекту архитектора К. А. Тона), дворянского собрания (архитектор М. П. Коринфский), почтамта, духовной академии и др. С. П. Шипов способствовал также и открытию Николаевского (1844), Юнусовского (1844) и Александровского (1845) детских приютов. Кроме того, «из желания доставить жителям возможность пользоваться полезным и приятным развлечением», он в присутствии многочисленной публики заложил первый камень будущего постоянного театра (1845-1852 гг.).
Казанский губернатор С .П. Шипов
За выдающийся вклад в восстановление города в 1843 г. С. П. Шипов был произведен в генералы от инфантерии. «Тот, кто знал Казань до 1842 г., — писала местная пресса, — теперь не узнает ее! А заботливость ее правителя, который так много имеет предположений касательно… удобств Казани, споспешествовали скорейшему выполнению видов отца государя»18.
Действительно, по данным городской полиции, в 1844 г. в Казани насчитывалось уже 563 кирпичных и 4 012 деревянных домов, 70 церквей и мечетей, 6 монастырей, 20 часовен, 32 моста, 160 улиц и переулков, 16 площадей; население составляло 53 390 человек. В городе 166 фабрик и заводов, 1 026 лавок и магазинов, 17 учебных заведений19. В 1843 г. торговый оборот Казани перевалил за 7 млн. рублей серебром (важнейшими предметами торговли были хлеб, чай, кофе, сахар, рыба, мед, мыло, воск, сукно, пушнина, железо). В том же году начинается развитие пассажирского и грузового пароходств. В 1845 г. на казанских пристанях грузились 938 судов, а общая цифра сплавленного хлебного груза достигала 200 тысяч четвертей20.
Будучи человеком образованным и энергичным, СП. Шипов сыграл значительную роль и в культурной жизни города. 30 июня 1842 г. последовал царский указ об учреждении Казанской духовной академии. Военный губернатор немедленно избрал место для сооружения академического корпуса на Арском поле, а 8 мая заложил первый камень в его основание (постройка была завершена летом 1848 г.). Торжественное открытие академии состоялось 8 ноября 1842 г. в Спасо-Преображенском монастыре. Среди первых 33 воспитанников в нее был зачислен и будущий знаменитый востоковед и миссионер Н. И. Ильминский.
По инициативе С. П. Шилова была реорганизована газета «Казанские губернские ведомости». Она стала выходить ежедневно, и при ней были открыты неофициальные «Прибавления», где печатались местные известия, статистические, топографические, исторические материалы, а также «физические и реальные сведения» о природе, «с включением сельскохозяйственного, технического и врачебного отделов» и частные объявления21. Губернатор принял газету под свое «особое наблюдение».
Сергей Павлович предпринял серьезные меры для оживления деятельности Казанского экономического общества, президентом которого был избран в 1842 г.
В мае 1845 г. это общество провело первую в Казани сельскохозяйственную выставку, включавшую 498 образцов семян, кормовых трав, овощей и других экспонатов. С. П. Шипов распорядился устраивать такие выставки периодически (вторая состоялась в 1847 г., третья — в 1852 г.) и начал добиваться открытия особой учебной фермы за городом (учреждена в 1847 г.).
Супруги Шиловы были вхожи в круг друзей профессора Казанского университета К. Ф. Фукса и принимали живое, непринужденное участие в литературных вечерах городской интеллигенции. Жена губернатора, Анна Евграфовна, была женщиной очень образованной и общительной. С 1844 г. она руководила попечительством детских приютов ведомства императрицы Марии, да и вообще стояла во главе казанской благотворительности, приучив к этому многих дам местного высшего света.
Обладая чересчур решительным и энергичным характером, военный губернатор нередко доходил до самоуправства и превышения власти. Недостаток городских доходов для удовлетворения растущих потребностей Казани привел к необходимости проведения в первой половине 1840-х гг. общей переоценки всех частновладельческих имуществ.
На этой почве возникло множество конфликтов и недоразумений, вследствие чего С. П. Шипов учредил особый «высший ревизионный комитет», где разбирал жалобы и претензии домовладельцев на неправильную и не уравнительную оценку. Не поладил он и с городским головой, которого вызывал в губернское правление и устраивал там публичные выговоры. Последний обжаловал подобные действия в высших инстанциях. В Петербург поступали и другие сигналы о чрезмерной энергии Сергея Павловича. Правду сказать, принцип «Казань — это я!» являлся одним из излюбленных в деятельности губернатора. Это и послужило поводом к его увольнению.
Стремясь отвести надвигающуюся грозу, С. П. Шипов обратился за содействием к главноуправляющему путей сообщения и публичных зданий графу П. А. Клейнмихелю. В результате 14 марта 1846 г. императорским указом Сергей Павлович был назначен сенатором «для присутствия» в московских департаментах Правительствующего Сената. С 1852 г. он перемещен в первое отдаление VI департамента, ас 1857 г. — уволен в бессрочный отпуск с оставлением в звании сенатора, что означало почетную отставку.
Отстраненный от реальной власти, С. П. Шипов прожил более 25 лет в Москве. Здесь он состоял членом многочисленных обществ и учреждений, посещал научные лекции и этнографические выставки, устраивал по средам приемы для высшего света и публичные чтения общественных деятелей и литераторов на различные волнующие его современников темы.
В 1848 г. он подал в Секретный комитет, созданный для разработки крестьянской реформы, «Записку», в которой выдвинул ряд мер «для приведения состояния крепостных людей в правильное положение». Автор проекта предлагал упорядочить повинности крестьян, «дать хорошее, во всем удовлетворительное, устройство властям местного управления», «установить правила перехода поселян из имения одного помещика к другому и причисление их в другие состояния», при сохранении дворянского землевладения.
По словам А. И. Дельвига, Сергей Павлович приобрел известность «добротою и обходительностью, а вместе с тем докучливым чтением своих проектов по устройству России вообще и разных государственных управлений, о чем он написал целые фолианты, часть которых была им доводима до сведения государя, но большая часть лежит под спудом в ожидании благоприятного времени для их представления, которого Шипов, как он говорил еще в 1872 г., все еще ждал». А вот мнение его знакомой А. О. Смирновой-Россет: «Над Шиповым смеялись. …Он был честен, умный, сведущий и написал очень дельную брошюру о необходимых переменах по Министерству внутренних дел, которую никогда не печатал»22.
Будучи крупным землевладельцем, престарелый генерал тем не менее приветствовал отмену крепостного права. Во всех своих имениях во Владимирской и Тверской губерниях он открыл школы, больницы и богадельни, учредил сельские ссудные кассы и передал вышедшим на волю 2,5 тысячам крестьян безвозмездно около двух тысяч десятин принадлежавшей ему земли.
Уже в преклонном возрасте Сергей Павлович написал ряд статей и приступил к воспоминаниям, но закончить их уже не успел (они были опубликованы после смерти автора). Похоронив жену, больной С. П. Шипов последние три года своей жизни провел в уединении, в селе Старо-Никольское Подольского уезда Московской губернии. Здесь он и скончался 25 июля 1876 г. Тело его перевезли в Москву и погребли 29 июля в семейном склепе на кладбище Донского монастыря.
Автор: Евгений Долгов
