Библиотеки городские — Уфа от А до Я

18-05 Библиотеки городские - Уфа от А до Я БАШКИРИЯ История и краеведение

Библиотеки городские — Уфа от А до Я

Центральная республиканская библиотека. Фото Сергея Синенко

Библиотеки городские стали возникать в Уфе с конца XVIII в. при учебных заведениях. Первая публичная библиотека была создана в 1835 г. при Дворянском собрании. К 1844 г. в ней находились 656 томов и множество подписных периодических изданий. Общественная библиотека Уфы обязана своим появлением губернатору Г.С. Аксакову, членам Губернского статистического комитета Н.А. Гурвичу, К.А. Буху и А.Б. Иваницкому.

В 1868 г. по их предложению книги из Дворянского собрания были переданы в статистический комитет, где была открыта библиотека-читальня для всех сословий. Чтение в библиотеке было бесплатное, на дом книги выдавались за небольшую плату. В том же 1868 г. в Уфе открывается библиотека-читальня купца Н.К. Блохина при его книжном магазине (см. Блохина печатня и библиотека).

В 1903 г. богатую личную библиотеку с множеством редких изданий городу подарили помещики Дашковы. В 1909 г. Уфимская городская библиотека стала называться Аксаковской.

Первоначально она размещалась в здании Городской думы, в 1915 г. переехала в недостроенный Аксаковский народный дом. Помимо библиотек при музее и статистическом комитете, известностью в городе пользовались библиотеки Духовной семинарии, Губернской мужской гимназии и частная библиотека-читальня купца Н.К. Блохина на улице Центральной. Именно эти собрания в послереволюционное время составили основные фонды Республиканской библиотеки и библиотек городских вузов.

Национальная библиотека имени (ул. Ленина, 4), была открыта в 1921 г. как Центральная научная библиотека БАССР. До постройки специального корпуса книги размещались в здании бывшего Дворянского собрания. В 1930-е гг. в ее состав вошли Центральная мусульманская библиотека и Центральная массовая библиотека имени М. Горького. В 1936 г. она получила статус Республиканской библиотеки БАССР, а в 1960 г. ей было присвоено имя Н.К. Крупской. В 1992 г. преобразована в Национальную библиотеку РБ, в том же году ей присвоено имя Ахмет-Заки Валиди. В фондах библиотеки – более 3 млн. книг по всем отраслям знаний на различных языках.

Значительными книжными собраниями обладают Научная библиотека Уфимского научного центра Российской академии наук, Центральная городская библиотека Уфы (ул. Комсомольская, 138), библиотека Башкирского государственного университета и других уфимских вузов. В Уфе действуют специализированные библиотеки различного профиля – Республиканская научно-медицинская библиотека (Фрунзе, 46), Республиканская библиотека для слепых (ул. Кирова, 47) и другие.

В качестве дополнения приведу отрывок  из «ОПИСАНИЯ УФЫ» Михаила Сомова, опубликованного в «Оренбургских губернских ведомостях» в 1864 и статью Н.Н. Барсова об истоках библиотечного дела в Уфе.

 

Михаил Сомов

ОПИСАНИЕ УФЫ

Библиотеки. Библиотеки существуют только при гимназии (самая значительная), состоящая из 1175 названий на сумму 7061 руб. 48 коп., в семинарии и уездном училище. Последняя состоит из 635 названий в 950 томах на 2556 руб. 54 коп. В семинарии в нынешнем году открыта книжная лавка с церковными книгами.

Кроме того есть одна частная библиотека, где можно пользоваться, за известную плату, многими русскими периодическими журналами и газетами и некоторыми иностранными, также отдельными сочинениями; публичных же библиотек здесь нет, исключая читальни при Оренбургском Статистическом Комитете.

Читальня эта постепенно пополняется вновь выписываемыми сочинениями, самый же богатый отдел её – статистический. Всего в настоящее время в ней заключается 279 названий в 438 томах; в том числе книг статистического содержания 76 названий в 107 томах и 22 названия книг иностранных.

(Оренбургские губернские ведомости. Часть неофициальная. 1864. 26 сентября)

 

Н. Н. БАРСОВ

НА ЗАРЕ КНИЖНОГО И БИБЛИОТЕЧНОГО ДЕЛА В УФЕ

В самом начале XIX века возникла первая в Уфе типография. Дата начала ее работы точно установлена известным уральским книговедом А.Б. Блюмом. Он нашел в архивных делах ответ местного губернатора на запрос Министерства просвещения. Губернатор сообщал: «Типография заведена в Оренбургской губернии в Уфе при губернском правлении в 1801 году марта 1-го дня для печатания исходящих бумаг…» (см. статью А. Блюма в «Советской Башкирии» от 1 марта 1964 года).

Открытие типографии было для тогдашней провинции делом почти неслыханным, настолько необычным, что для таких предприятий в масштабе страны не имелось еще общепринятых названий. Министерство внутренних дел именовало их в своих бумагах «типографиями» (это слово попало в русскую лексику при Петре I). Российская же академия (президент А. С. Шишков и его соратники по борьбе с иностранными словами) настаивали на замене иностранщины названием («тискарня» — от русского глагола «тискать»). Но по Шишкову не вышло…

Итак, 1 (13) марта 1801 года в Уфе стала работать типография. Естественно, можно подумать, что именно эту дату надо считать и днем начала печатанья газет и книг в нашем городе. Но в старые годы многое делалось не только медленнее, но и совсем иначе, чем нынче. Власти, открывшие типографию, отнюдь не думали о газетах и книгах!

Уфимская типография принадлежала находившемуся в Уфе Оренбургскому губернскому правлению и, за отсутствием тогда пишущих машинок (изобретены в Америке в 1867 году, в России машинки фирмы Ремингтон распространились к концу XIX века), использовалась только для размножения официальных документов— «исходящих бумаг».

Конечно, на типографских станках печаталась не вся переписка, а размножались в основном бумаги, прямо или косвенно адресованные населению. Чаще всего это были объявления о розыске беглых, о продаже недвижимого имущества с аоргов, о банкротствах («несостоятельности») и т. п.

37 лет печатала уфимская типография на отдельных листах подобные объявления, приказы и постановления. Легко себе представить, сколько их скопилось у исполнителей! А систематизировать и хранить их в порядке, раз они выходили эпизодически, без нумерации, на листах разного формата и разными тиражами было совсем не просто. И так обстояло дело не в одной Оренбургской (Уфимской) губернии. Вот почему начиная с 1838 года правительство решило издавать по губерниям официальные документы еженедельно своеобразными сборниками с названием «Губернские ведомости». Так в 1838 году появились в Уфе «Оренбургские ведомости» (в 1865 году переименованные в «Уфимские губернские ведомости»).

«Губернские ведомости» внешне походили на газету, но, по существу, газетой не были, т. к. они содержали лишь приказы, постановления и официальные объявления, а главного газетного материала (информации о текущих новостях) в них не было.

Но от «Ведомостей» до газеты был только один шаг. В Уфе он и был сделан в 1843 году, когда в «Оренбургских губернских ведомостях» возникла «неофициальная часть», где сперва стали появляться статьи о природе, населении, хозяйстве и истории Уфимско-Оренбургского края, а потом и новости. Это уже походило на газету.

Читайте также:  Чижовский Яр

Для «неофициальной части» в штаты губернских правлений была введена новая штатная единица — редактор (годовой оклад в середине прошлого века — 450 рублей). Этого «редактора», раз он получал регулярно плату за работу в газете, надо считать первым в Уфе журналистом-профессионалом.

Кто же у нас был первым газетным редактором?

Надо сказать, что тут нашему городу повезло далеко не так, как многим другим городам равного с Уфою значения. Редакторами «неофициальных частей» местных газет во многих губерниях были назначены очень известные лица на ссыльных: в Вятке — М, Е. Салтыков-Щедрин, во Владимире — А. И, Герцен, в Саратове — Н. И. Костомаров, в Иркутске — М. В. Петрашевский и М. А, Бакунин.

В нашей же Уфе, вероятно, за отсутствием ссыльного-литератора, редактором «неофициальной части» губернских ведомостей стал «смотритель уездного училища», т. е. заведующий начальной школой, Иван Прокопьеыич Сосфенов (см.: «Журнал министерства народного просвещения», 1855, № 1, отд. 3, с. 28). Он не оставил в Уфе заметных следов своей журналистской деятельности и, спустя несколько лет, перевелся учителем в Казанскую гимназию.

Сперва тиражи уфимской газеты были ничтожно малы: в 1849 году «Оренбургские губернские ведомости» имели только 150 подписчиков, в 1859 году—250, даже на 1882 год на «Уфимские губернские ведомости» подписалось всего 733 человека и организации. В дальнейшем в Уфе возникли настоящие газеты — монархический «Уфимский край», кадетские «Уфимский вестник» и «Уфимская жизнь» и другие, конкурировать с которыми официальное издание никак не могло.

Оговоримся тут, что надо правильно оценивать значение первой и Уфе газеты. Опубликованный в «Оренбургских», а потом в «Уфимских губернских ведомостях» фактический материал по истории, археологии, этнографии, демографии, климатологии, экономике и т. п. башкирского края исключительно ценен.

В советской научной литературе он постоянно цитируется. Почти все исследователи досоветского периода истории Башкирии используют опубликованные в первые десятилетия существования «Ведомостей» замечательные статьи Р. Г. Игнатьева, Н. А. Гурвича и других авторов.

Но принадлежавшей губернскому правлению газетой руководили царские чиновники, державшиеся, конечно, строго правительственного направления. С усилением реакции в начале 80-х годов прошлого века ценность печатаемых в «Уфимских губернских ведомостях» материалов резко упала, даже фактический материал газеты мало что говорил о действительном положении местного края.

А в XX веке «Уфимские губернские ведомости» совсем превратились уже в злобный черносотенный листок, открывший в первую русскую революцию 1905 —1906 гг. яростную травлю «врагов царизма», к которым газета относила «инородцев» (евреев, татар, башкир и др.) и поголовно всю интеллигенцию (инженеров, адвокатов, врачей и учителей). Нападки «Уфимских губернских ведомостей» на «внутренних врагов» граничили с прямыми призывами к погромам.

Перенести это не смогли даже тогдашние весьма консервативные руководители Уфимского земства. В начале 1905 года в Уфимском губернском земском собрании, где господствовали помещики, был поставлен вопрос об обуздании «Уфимских ведомостей», о прекращении ими травли интеллигентов. Но губернатор, осуществлявший правительственный надзор за деятельностью земства, запретил земцам обсуждать работу чиновников-журналистов.

Тогда » оскорбленные земские руководители — председатель губернской управы, городской голова Уфы, члены управы, предводитель уездного дворянства — в коллективной жалобе центральным властям, подписанной также известными в Уфе адвокатами и врачами, потребовали прекратить погромные призывы «Уфимских ведомостей».

Но при царизме жаловаться, да еще коллективно (собрано бьтло 70 подписей), было далеко небезопасно. Результат жалобы получился совсем не тот, на который рассчитывали! Один из старейших врачей Уфы — доктор Шефтель был признан «зачинщиком» и арестован. Общество врачей Уфимской губернии было временно закрыто, а земских деятелей, не взирая на их чины и звания, потащили на допрос в жандармское управление. Эта история прославила ничем не замечательные «Уфимские губернские ведомости» на всю Россию. Она была подробно описана в центральной прессе (см. газету ^Право» за 1905 год, №№ 13, 14 и 16).

Теперь о начале книгопечатанья в Уфе. В отличие от обстоятельств возникновения в Уфе первой газеты вопрос о первой напечатанной в Уфе книге для книговедов не был до сих пор вполне ясен. Доцент А. В. Блюм, наппример, считает, что первой изданной в нашем городе книгой был труд преподавателя Уфимской духовной семинарии В. М. Черемшанского «Описание Оренбургской губернии», напечатанный в 1859 году.

Но другой авторитетный источник (сборник «400 лет русского книгопечатанья», т. 1. М., 1964, с. 396) сообщает, что «в Уфе в 1833 году вышла книга Завьялова «Заруцкий в Австрии и на Урале». Где же истина?

Объемистый труд В. М. Черемшанского в Уфе хорошо известен многим. Действительно, он напечатан у нас в 1859 году. А вот разобраться с книгой Завьялова оказалось труднее: в Уфе ее нет, а на запросы об этой книге столичные библиотеки отвечали незнанием. Все же выход в свет в 1833 году книги Завьялова сперва казался вполне правдоподобным. За это говорили факт прибыгия в Уфу в 1825 году для организации здесь гимназии учителя С. С. Завьялова и обычная тогда практика работы гимназических учителей, сочетающих почти всегда преподавание с изучением местного края.

Спрашивается только, какое отношение к Уфимско-Оренбургскому краю имел известный авантюрист начала XVII века Иван Заруцкий?

Предводитель казачьих отрядов во время Крестьянской войны начала XVII века, третий муж Марины Мнишек, Иван Мартынович Заруцкий был рекордсмен по перебежкам из одного лагеря в другой. За несколько считанных лет он успел послужить в войсках Болотникова, Лжедимитрия II, польской армии короля Сигизмунда III, снова у Лжедимитрия, в первом земском ополчении, покинув которое, он грабил жителей уже вполне самостоятельно.

Оттесненный в Астрахань, вступив в конфликт с горожанами, Заруцкий вместе с Мариной и ее маленьким сыном бежал в Уральские (Яицкие) степи, «вверх по реке Яик», т. е. в направлении к Башкирии. Верховьев реки Яик (Урал), находящихся в нынешнем Учалинском районе нашей республики, Заруцкий с Мариной не достигли: в пути, далеко от цели, между крепостями Сахарной и Калмыковской беглецов схватили.

Они попали в руки правительственного отряда стрелецких голов Пальчикова и Онучина — представителей коренных уфимских фамилий. Так как в глазах правительства царя Михаила Романова трехлетний мальчик «Иван Дмитриевич» (сын Марины от Лжедимитрия II) был не менее опасен, чем казачий атаман, то «велением великого государя» их обоих в 1614 году в Москве повесили. Так казнью трехлетнего ребенка началось кровавое царствование Романовых. Вскоре после смерти сына скончалась в тюрьме и Марина. На запрос польских послов московское правительство сообщило, что Марина скончалась «от тоски по воле», однако, ни у кого нет сомнений в ее насильственной смерти.

Читайте также:  «ВЫКОВЫРЯННЫЕ» – так называли эвакуированных

Конечно, побег видных деятелей «смуты» в Оренбуржье мог, по мнению директора Оренбургской гимназии С.С. Завьялова, относиться к историко-краеведческой тематике, т. е. к обязанностям его как учителя.

Правда, несколько странным казалось то, что зоолог С, С. Завьялов вдруг переквалифицировался в историка, да удивляло упоминание об Австрии в названии его книги («Заруцкий в Австрии и на Урале»). Причем тут Австрия? Значит, надо было продолжать поиски.

Результат дальнейшего поиска существенно измелил всю только что нарисованную картину. Во-первых, оказалось, что лет через 15—20 после приезда в Уфу зоолога С. С. Завьялова в Уфимскую гимназию был назначен учителем истории В. В. Завьялов. Во-вторых, в Башкирской книжной палате нашлась изданная в Уфе в 1853 году книга «Выбор статей из «Оренбургских губернских ведомостей», а в ней напечатана статья В. В. Завьялова «Заруцкий в Астрахани и на Урале».

Из другого источника («Журнал Министерства народного просвещения», 1854, № 1, с. 24) выяснилось, что еще ранее, в 1852 году, В. В. Завьялов напечатал в «Оренбургских губернских ведомостях» статью «Историческое исследование о последнем мятеже Заруцкого». В-третьих, наконец, в Ленинграде нашлась и сама брошюра В. В. Завьялова «Заруцкий в Астрахани и на Урале». Напечатана она в Уфе в 1853 году. «Австрия» же и «1833 год» — просто опечатки в московском сборнике.

Итак, датой начала книгопечатания в Уфе надо считать 1853-й год.

В этом году газетные статьи В.В. Завьялова сверстаны автором в брошюру. Кроме того, в том же году в Уфе напечатана первая часть I тома труда известного ориенталиста, впоследствии академика В. В. Вельяминова-Зернова «Исторические известия о киргиз-кайсаках и о сношениях России с Среднею Азией» (закончено печатанье в Уфе в 1855 году).

Как и в других городах, книжная торговля в Уфе началась раньше издательской деятельности. Привозимые из других мест книги продавались сперва с рук «на тор-ясищах», потом — в неспециализированных лавках вместе с другим товаром, затем в книжных магазинах. До возникновения последних книготорговля носила более или менее случайный характер. Потому дата возникновения в городе специального книжного магазина должна считаться важнейшей вехой его культурного развития. Спрашивается, когда же и кем в Уфе открыт был магазин по продаже книг?

Выяснить это оказалось гораздо проще, чем дату первой изданной в Уфе книги, так как в поиск сразу включились многие уфимские книголюбы и краеведы.

В старом библиографическом указателе встретилось упоминание о 100-летнем юбилее уфимской книготорговой фирмы. Коллекционер-филокертист и книголюб 3. Ш. Латыпов разыскал выполненную кз белого металла юбилейную медаль в честь этого события. На лицевой стороне медали надпись: «В память столетия фирмы Блохина в Уфе». На обороте стоят даты: «1815— 1915».

Наконец, в богатой краеведческой библиотеке Г. Ф. Гудкова в целости и хорошей сохранности нашелся 6-й номер художественно-литературного журнала «Искры» за 1916 год. В номере под заголовком «Столетие книжной фирмы Блохиных» описано празднование юбилея уфимской книжной торговли, организованное группой московских книгопродавцев во главе с И. Д. Сытиным, помещены фотопортрет Н. К. Блохина и групповой снимок участников торжества.

Празднование состоялось в январе 1916 года, а самый факт открытия книготорговой фирмы в Уфе датирован участниками торжества декабрем 1815 года.

На групповом снимке наряду с Н. К. Блохиным и другими знаменитый И. Д. Сытин, известный А. Думнов и издатель детской литературы А. Ступин, для изданий которого много иллюстраций дал М. В. Нестеров.

Передовая интеллигенция прежней России сочувствовала культурно — просветительной деятельности И. Д. Сытина. Про этого книготорговца А. М. Горький писал: «его страна со временем оценит правильно» (сборник «Жизнь для книги». М., 1962, с. 6).

В отношении И. Д. Сытина А. М. Горький оказался прав: у советских книговедов и книголюбов И. Д. Сытин стал знаменитостью. Но таких, как Сытин, в России было много. К ним надо причислить уфимца Н. К. Блохи-на: след этого энтузиаста-книжника в развитии в Уфе книжной торговли, книгоиздательской деятельности и в библиотечном деле весьма заметен.

Поговорим теперь о первых библиотечных учреждениях.

Возникновение библиотек в Уфе и первые годы их работы описаны 100 лет тому назад в одной из столичных газет («Санкт-Петербургские ведомости», 1874, № 186) неизвестным автором-уфимцем. По словам этого автора, первая в Уфе библиотека для чтения (с выдачей книг всем желающим) была открыта в 1835 году частным лицом — «учителем гимназии господином Л.» Кто был этот «господин Л.» — книголюбы Уфы пока точно не установили.

В близкое к 1835 году время в составе учителей уфимской гимназии было 4 учителя с фамилиями, начинающимися на букву «Л». То, что мы о них знаем, заставляет предположить, что это был учитель математики и физики Валериан Лубкин, но это только наша догадка…

Библиотека «господина Л.» состояла исключительно из беллетристики. Книги выдавались читателям за плату, размер которой в статье не сообщается. Однако плата была, видимо, значительной: «господин Л.» гово рил автору статьи в «Санкт-Петербургских ведомостях»,
что только «Черная женщина» (несомненно, тут речь шла о романе Н. И. Греча, вышедшем в свет под таким названием в 1834 году) «выручила ему в год 50 рублей» — деньги по тому времени порядочные.

Через 6—7 лет после 1835 года, сказано в статье, -господин Л.» продал библиотеку «господину С.» Поскольку о «господине С.» в той же статье говорится, что по основной должности он был «смотрителем (по-нынешнему, директором) уездного училища» и, кроме того, состоял редактором «Губернских ведомостей», то личность «господина С.» нам вполне ясна. Это пер вый в Уфе журналист-профессионал Иван Прокопьевич Сосфенов. Была ли библиотека и для Сосфенова коммерцией?

Этого мы не знаем, но известен факт, что вскоре Оосфенов продал ее Новикову. Новый владелец «повел •’ело на началах более ВЫГОДНЫХ для него з финансо зом отношении», — сообщают «Санкт-Петербургские ведомости». Но по причинам, нам неизвестным, «предприятие Новикова» вскоре закрылось. Книжный фонд приобрела у него какая-то «госпожа Л.». Она, пополнив библиотеку книгами, возобновила ее работу.

Этой «госпожой» в 1863 году впервые в Уфе при библиотеке устроен читальный зал (до нее газеты и книги выдавались только на дом). Библиотека «госпожи Л.» была единственной в городе, но уже в следующем, 1864 году, ее монопольное положение утратилось: при Губернском статистическом комитете была открыта принадлежавшая уже не частному владельцу, а государству библиотека с читальней. Существовала она на государственные средства.

Читайте также:  Ландшафты городские - Уфа от А до Я

Открытие в Уфе государственной библиотеки, которая, в отличие от принадлежавших частным владельцам библиотек, не имела в виду получение прибыли, явилось очень важным событием в истории нашего города. Ее книгами в читальном зале пользовались бесплатно, на дом книги выдавались за небольшую плату.

Но, с нашей точки зрения, книжный фонд первой государственной уфимской библиотеки был ничтожно мал: весь он размещался в 1864 году в трех шкафах!

Даже через 12 лет, в 1876 году, в библиотеке было только 2135 названий. В большинстве это были специальные издания (каталоги, прейскуранты, справочники, книги по статистике), нужные для работы в статистическом комитете. В отделе «изящной словесности», т. е. в отделе художественной литературы, первоначально числилось всего 88 книг. Наибольший интерес для населения, вероятно, представляли 10 периодических изданий, получаемых Губстаткомитетом с первых лет существования его библиотеки.

Открытие государственной библиотеки в Уфе, как ни мал был ее книжный фонд, явилось, повторяю, важным шагом вперед. Это только нам сейчас кажется, что открытие библиотеки с таким крошечным (1000—1500 экземпляров) книжным фондом — легкое дело! Для того, чтобы осуществить это мероприятие в Уфе, царским властям потребовалось ни много, ни мало, а 34 года! Опишем вкратце это долгое дело по статье П. Н. Столпянского (журнал «Русский архив», 1903, № 6, с. 292—295).

Летом 1830 года центральное русское правительство запросило Оренбургского генерал-губернатора, что сделано по ранее данному предписанию открыть во всех губернских городах библиотеки общего пользования. Через 4 года Оренбургский генерал-губернатор донес Министерству внутренних дел, что по этому вопросу состоялась беседа гражданского губернатора с губернским предводителем дворянства, но «ничего не учинено», т. е. не сделано. Через год, в 1835 году, министр внутренних дел Уваров вновь запрашивает генерал-губернатора Перовского, открыта ли в Уфе библиотека?

Перовский пересылает запрос гражданскому губернатору Гевличу, а тот шлет изумительнейший ответ: «На сие имею честь донести, что завести ныне в Уфе библиотеку для чтенья невозможно, не столько от недостатка средств, сколько потому, что здесь все еще нет людей, занимающихся чтением. Губернатор Гевлич».

Еще через год, в 1836 году, местное начальство донесло министерству просвещения, что «губернская библиотека» в Уфе открыта. Однако это явная «приписка» к отчету о выполнении плана: казенной (государственной) библиотеки в Уфе тогда открыто не было. Так продолжалось это до 1864 года.

Вернемся, однако, к работе открытых в Уфе библиотек. Отметим, что поначалу возникновение здесь государственной библиотеки не уничтожило коммерческих библиотек. Для этого книжный фонд библиотеки губ-статкомитета был слишком мал, мешал также крен комплектования этой библиотеки преимущественно книгами по экономике и статистике.
Примером жизнеспособности частных библиотек в XIX веке может служить уфимская библиотека Н. К. Блохина. Она была открыта в 1868 году. Ее владелец, располагавший деньгами, сразу поставил дело на широкую ногу.

Автор статьи в «Санкт-Петербургских ведомостях» восхищается блохинской библиотекой: она «имела очень хорошую обстановку», фонд был невелик — 2000 книг (6—7 книжных шкафов), но «между ними есть довольно замечательные сочинения», «каталог составлен весьма дельно, с разделением на рубрики». Тут же была читальня — «зала, назначенная для этого, кроме весьма удовлетворительной отделки и очень хорошей мебели, весьма удобна». Для привлечения публики Блохин, как ловкий коммерсант, назна-тил плату за пользование библиотекой сперва себе в быток: 5 копеек за разовое чтение в зале и 30 копеек з месяц за получение книг на дом. Вскоре Блохин :бъединил вокруг себя почти всех читателей Уфы и рез-:о повысил плату. Число постоянных читателей его библиотеки достигло к этому времени колоссальной для тех лет цифры —250 человек!

Периодическую литературу Блохин выписывал для библиотеки не какую попало, а ту, что у его читателей пользовалась наибольшим спросом.

Это позволяет нам подойти к вопросу, важному в истории Уфы: каково было общественно-политическое лицо уфимских читателей век назад?

Политические направления прежних русских журналов в большинстве случаев четко определены советскими библиографами (см. указатель «Русская периодическая печать». М., 1959). Взяв список периодических изданий библиотеки Н. К. Блохина, опубликованный в «Уфимском календаре на 1876 год», попробуем сгруппировать их по политическим направлениям.

Из 104 годовых комплектов журналов блохинской библиотеки с определенным общественно-политическим направлением (без специальных, детских и спорных изданий) 34 комплекта выражали мнение революционных демократов, 41 комплект отвечал настроениям либералов и только 29 комплектов журналов были зеркалом взглядов консерваторов и реакционеров.

Если Блохин, как утверждают современники, объединял почти всех читателей Уфы и если он комплектовал библиотеку согласно их вкусам, то из приведенных цифр можно заключить, что 100 лет назад 39 процентов читателей предпочитали либеральную литературу и треть читателей (33 процента) пользовалась периодикой революционных демократов. Это тем более удивительно, что согласно отчетам библиотеки Н. К. Блохина, подавляющее большинство его читателей (в 1874 году почти 80 процентов) составляли дворяне, духовенство и купцы.

Очень любопытно распределение читателей уфимских библиотек того времени по полу: в блохинской библиотеке в 1874 году было читателей — 98,6 процента, читательниц—1,4 процента; в библиотеке губстаткомитета в 1875 году читателей имелось 99,1 процента, читательниц —0,9 процента.

И в той и в другой библиотеке все читательницы, кроме одной, принадлежали к дворянам. Единственная недворянка, пользовавшаяся в 1873 году библиотекой губстаткомитета, принадлежала, как сказано в отчете, к семейству «высшего военного чина». Так что век назад женщинам, кроме немногих дворянок, читать не полагалось!

Мы с вами познакомились с историей книжного дела в Уфе: появлением книг в Уфе и об Уфе, открытием здесь типографии, возникновением газеты, началом книгопечатанья в нашем городе, появлением книжного магазина и открытием библиотек общего пользования. Но для нас, советских уфимцев, есть еще одна важнейшая веха в истории книжного дела в Уфе — появление здесь марксистской литературы. Давайте же в заключение посмотрим, когда и как «Капитал» Маркса попал в Уфу?

Из всех печатных произведений эта книга оказала, вероятно, наибольшее влияние на судьбы человечества. «Капитал», первый том которого вышел в Гамбурге в 1867 году, сам Карл Маркс правильно называл самым «страшным снарядом», который когда-либо был пущен в голову «буржуа», на русском языке издан в Петербурге в 1872 году прогрессивным издательством К. Ф. Полякова. Когда же он достиг Уфы?

Писатель С. Я. Елпатьевский, отбывавший в начале 80-х годов ссылку в Уфе, вспоминает, как ученик Благовещенской семинарии Павлов взял у него «Капитал» и засел за него вплотную. С «Капитала» сто лет назад и началось победное шествие трудов основоположников марксизма по нашему краю.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

20 + 11 =

Next Post

Татары, башкиры и "Союз Русского Народа"

Чт Фев 6 , 2014
Выкладываю статью историка Игоря Алексеева «Татарский след в черносотенном движении», которая подробно рассказывает о консерваторах-государственниках в среде мусульман. Среди татар и башкир в начале XX […]
Татары, башкиры и "Союз Русского Народа"