…склонилось к плюсовке и стала подтекать застывшая в воздухе ложь. Голуби летели медленно, почти не взмахивая крыльями. В окружающем пространстве накапливалось что-то этакое, невыразимое… В общем, аномалии, о которых писали еще Коперник и Гоголь. Самое время навестить праматерию.
Впервые отправился в погреб не с утилитарной целью (картошка), а с исследовательской (пути эволюции). Но в погребе — никого. Банки, стопки старых журналов и «труды по знаковым системам», древний компьютер (1995), железная бочка (олифа), опять банки. Где же? Даже обидно. Когда уходил, случайно задел корпус монитора (12-ть дюймов, над ним просится портрет И.В. Сталина), а тот — теплый! Боковуху снял у компьютера, а процессор — горячий… Оба-на! Ведь жесткий диск — очень непростой. Архив. Документы, фото, сканы, история и современность, действующие лица и исполнители, всё местный материал. Так-так… Оглянулся и только тут заметил — стопки «Нового мира» перерыты, какие-то торчат отовсюду закладочки, кусочки газет. И все — на убойных публикациях к. 80-х – нач. 90-х, когда «Новый мир» имел тираж в несколько млн. экз., если помните. Платонов, Шафаревич, «Очерки изгнания»… Желто-оранжевая стопка «знаковых систем» тоже в закладочках. Но не мои они! Чьи же?!
Тревожно стало — вроде в погребе один, а вроде и нет (забегая вперед, скажу – зря за лестницей не глянул). Когда уходил, жесткий диск отвинтил (неча ему здесь делать, раз так!). Дома посмотрю. Было нехорошее предчувствие. Так и есть! Кто-то в документах шевырялся и фотографии открывал!
Неужели? Но больше некому!!!!!!!! Допустим. Но что мы о нем знаем, что за персонаж? Новый вид сетевого вируса или ГМО с демократическими идеалами (раз впитано столько убойных новомировских публикаций)? Это возможно. Питается лечо, развита аналитика, картина мира — по «Новому миру» (пардон за тавтологию). Им освоен архив, местный материал. Силен, силен…
Представилось: Россия, огромная заснеженная страна, где гуляет ветер, а в темноте — тусклые огоньки. Погреба. Один, другой. Вот еще зажегся… А в каждом — своя козявка чего-то своё ковыряет. Число их растет, только на поверхность они пока не выходят. Подумалось: может, центры духовности теперь не университеты, не театры, а погреба? Не исключено… Тут вспомнил, что под лестницей-то не посмотрел! Нет, надо опять в погреб.
Так и есть! Задумчивый, кожа на щеках в пупырышках и мелких волосках, как у плохо ощипанного цыпленка. Пока молчит, у него вполне обычное выражение лица, но заговорил — это впечатление тут же исчезло от странной артикуляции, менявшей весь строй его лица, а, главное, от того, что именно он говорил: «Человеческая пустыня… Подлое время для подлых людей…» и др. в том же духе. Вот так, скептически, запредельно. Может быть, юношеское? Или на самом деле в воздухе такая сырость?
Душно от всего этого стало… Вышел на поверхность — а всюду грязь, слизь. Бреду печально. Вдруг мелькнуло в голове: «А, может… ядовитого газу в погреб пустить, чтоб не разводил пессимизм?!» И тут же (голос совести): «В каждом из нас сидит Освенцим! Не похож на меня, так сразу же и в расход?» Действительно, ведь сам пустил дело на самотек сам и виноват! Решено: буду проветривать погреб почаще.
