Выкладываю малоизвестную статью уфимского историка и краеведа Р. Игнатьева «Миасский завод», опубликованную в Сборнике статистических, исторических и археологических сведений по бывшей Оренбургской и нынешней Уфимской губерниям, собранных и разработанных в течении 1866 и 67 гг. под ред. Н.А. Гурвича. Уфа, 1868. Сохранена орфография и пунктуация оригинала.
Завод этот иначе зовётся в народе – «селение Миасово», – Оренбургской губернии, Троицкого уезда, при р. и озере Миасе и пруде заводском, на Уфимском тракте в гг. Троицк, Челябу и Верхнеуральск. – По географическому положению, Миасский завод, или селение Миасово, находится под 54°/59 С. Ш. и 77°/ 45 В. Д.; в разстоянии от С.-Петербурга в 2379, Москвы 1700, Оренбурга 734 и г. Троицка 140 верстах. Миасский завод построен на равнине, окружённой горами, розсыпями уральского хребта, находящегося в 25 верстах отсюда и пересекающего собою тракт из гг. Уфы и Златоуста. – Здесь, Урал служит границею между Оренбургскою и Уфимскою губерниями.
Миасское или Миасово селение сохранило название завода только в силу своей истории, так как он был прежде медиплавильным заводом. Теперь в селении Миасском, только находится управление Оренбургскими казёнными золотыми промыслами, состоящими в ведомстве Златоустовского Горного округа, куда ещё, кроме того, принадлежат заводы: Златоустовский в г. Златоусте, Саткинский и Кусинский Уфимской и Артинский Пермской губерний.
Златоустовский горный округ состоит в ведении Главного начальника горных заводов Уральского хребта и Уральского горного правления, а ближайшее управление заводами, составляющими Златоустовский округ, находится в г. Златоусте, в ведении горного начальника и Главной Конторы Златоустовских заводов.
Из документов на земли бывшего Миасского медиплавильного завода, хранящихся в архиве Главной Конторы Златоустовских заводов, видно, что бывший Миасский медиплавильный завод основан на землях Башкир Каратабынской и Баратабынской волостей, закортомленных в безсрочное пользование Тульским купцом, в последствие дворянином, Иваном Парфильевичем Мосоловым, по акту, совершённому в Оренбургской Губернской Канцелярии, 20 Ноября 1751 года, для поисков и добычи медных руд для основанного, тем же Мосоловым, в 38 верстах от нынешнего Миасского селения, Златоустовского железоделательного и медиплавильного завода, то теперь город Златоуст, Уфимской губернии.
В 1768 году, Мосолов, купил в 44 верстах от Златоустовского, у Барона Строгонова, Саткинский, тоже железоделательный и медиплавильный завод; медная руда в оба завода доставлялась с земель бывших Каратабынских и Баратабынских Башкир, закортомленных Мосоловым. Мосолов, в 1769 году, продал свои заводы с купленными для них землями и передал право на безсрочно закортомленные места Тульскому купцу Лариону Ивановичу Лугинину. – Лугинин увидал всё неудобство подвоза медных руд на Златоустовский и Саткинский заводы, так, что медь приходилось возить за 70 и 100 вёрст на эти заводы с медных рудников, а потому решился основать особый медиплавильный завод, избрав для этого место в центре медных рудников.
Этот центр, в тогдашнее время, по соображению Лугинина, было нынешнее Миасское селение. В 1772 году, Лугинин, просил об этом Берг-Коллегию, а в следующем 1773 году, последовало разрешение Берг-Коллегии построить Миасский медиплавильный завод. Предприятие Лугинина было остановлено в тоже время начавшимся пугачёвским бунтом. Он успел только поставить мельницу на р. Миасе. Заводы Лугинина – Златоустовский и Саткинский раззорены, разграблены, крепостное их население убавилось безвести пропавшими, убитыми, сгоревшими и ушедшими за шайками Пугачёва.
Лугинин, потерпел громадные убытки, но, как капиталист и человек предприимчивый, не оставлял своего намерения касательно устройства в центре медных рудников медиплавильного завода, обратив свои прочие два завода только в железоделательные и чугуно-литейные, к томуже пугачёвщина раззорила в Златоустовском и Саткинском заводах и медиплавильные печи и фабрики; кроме того, как нашёл Лугинин, медиплавление вместе с железоделанием и литьём чугуна истощали леса около обоих заводов, тогда как в местах медных рудников было так много нетронутых, девственных ещё лесов.
И вот, Лугинин начал с того, что в 1775 году, по акту, заключённому в Исетской Провинциальной Канцелярии, 10 Сентября за № 83, не только купил у Башкир Каратабынской и Баратабынской волостей все безсрочно закортомленные Мосоловым земли, но и в дополнение к ним многие лесные, луговые и рудные места вверх по течению р. Миаса на пятидесяти-вёрстное разстояние, со всеми реками, речками и ручьями, системы р. Миаса в этих местах, озёрами, лугами, лесами и медными рудниками.
Башкирам, в силу этого акта, дозволялось кочёвка в проданных землях, они могли рубить, кроме соснового, всякий строевой и дровяной лес, но не везде, а в местностях, обозначенных в самом акте, Башкиры могли ловить рыбу, охотиться за зверями, башкирские деревни, хотя и на проданных землях, должны были оставаться как они были без переселения жителей, но в последствии уже сами Башкиры переселились на другие места; право охоты, рыболовства, кочёвок уничтожилось переходом потом земель вместе с заводом в казну.
Селение Миасское и город Миасс
Деятельность Лугинина не медлила. В 1776 году уже построена была плотина на р. Миасе, а в 1777 году уже пущены в ход 4 медиплавильные печи и 4 гермахерских горна; в Миасском заводе уже жило и работало 375 д. м. п.; крепостных заводчика Лугинина – его собственных и вновь купленных у разных владельцев и выселенных сюда из нынешних Орловской, Тульской и Пензенской губерний. В 1779 году было уже в заводе 6 медиплавильных печей, 4 действующие и 2 запасные, производство завода доставляло владельцу от 2 до 15 процентов.
Достигнув столько успеха и будучи за свои заводы пожалован потомственным дворянством, Лугинин умер в 1789 году; заводы его достались родным внукам Ивану и Николаю Максимовичам Лугининым, и шесть лет были в их нераздельном владении. В 1797 году, братья наконец разделились и Миасский завод достался Николаю Максимовичу; но оба брата Лугинины недолго владели своими заводами, к числу которых присоединились ещё два – Артинский и Кусинский, устроенные их предприимчивым дедом.
Долгий нераздел братьев, их временное только посещение заводов и предоставление управления в полную, неограниченную власть крепостных прикащиков и конторщиков сделало то, что дела Лугининых время от времени запутывались, на заводах копились долги, заводы действовали в убыток, заводовладельцы ничего не знали о действиях своих крепостных прикащиков и контор, и добрые, может быть, намерения заводовладельцев, злоупотреблениями крепостных прикащиков Волегова и Ахматова, обратились в новую бироновщину. Народ помнит ещё эти времена, этих своих Биронов, деяния которых превосходят всякую меру; они оба кажется, не оставили потомства. Как бы то ни было, но Лугинины вынуждены нашлись продать свои заводы и продали их в 1798 году Государственному Ассигнационному Банку.
Селение Миасское и город Миасс
В том же 1798 году, в силу Высочайшего повеления от 14 Мая 1798 года, бывшие заводы гг. Лугининых, кроме Миасского, отданы в вечное потомственное арендное содержание Московскому I гильдии купцу Андрею Андреевичу Кнауфу, а Миасский медиплавильный завод, Оренбургской губернии, – в управление Ассигнационного Банка. После того, по Высочайшему указу 30 Сентября 1800 года, Миасскому медиплавильному заводу велено отвесть ещё земли и леса из общих дач, смежных с Миасским заводом Лугининых, по речке Атляну, впадающей в Миас, до вершин Уральских, с так называемыми «Чебаркульскими лесами» и сенокосами. В правление Миасским медиплавильным заводом Ассигнационного Банка впервые обращено внимание на находимое в окрестностях завода рудное золото и устроена была золотопромывальная фабрика в самом заводе. – Золотую руду прежде толкли, а потом промывали, отделяя чистое золото.
Результаты всего этого были слишком ничтожны, а рудного золота, добываемого этим путём не доставалось Банку более 5 фунтов в год, но Миасский завод за то продолжал уже теперь, с успехом, большим, нежели в последнее время владения Лугининых, добычу и плавление медных руд. Арендаторство купца Кнауфа было самое неисправное, запутанность дел последних времён владения Лугининых была та же; заводы действовали в убыток, арендатор не мог вносить даже арендной платы, не думая уже о прибытках, а эта плата была 110 000 р. ассигнациями в год. По Высочайше утверждённому мнению Государственного Совета 30 Октября 1811 года, за долги и неисправность арендного взноса отобраны в казну заводы Лугининых, из них образован нынешний Златоустовский горный округ, к которому присоединён Миасский медиплавильный завод.
Во время нахождения этого завода в ведении Ассигнационного Банка, он управлялся на прежнем основании, как бы
во времена прежних его владельцев, теперь же перешёл совершенно в казённое управление; крепостное население за-
числено в сословие мастеровых, вечно и потомственно крепких и обязанных заводу. Число мастеровых стали дополнять
рекрутами, сюда же поступали дети нижних чинов горной стражи, учреждённой при заводах.
Права мастеровых казённых горных заводов до манифеста 8 Марта 1861 года известны из VII Т. Уст. Горн., издания 1832, 1842 и 1857 годов. В казённом управлении обращено 230 было полное внимание на поиски золота и уже не руд или жильного золота, а золотоносных песков или розсыпей, и так, что тотчас же Миасский завод, с поступлением его в казённое управление, перестал быть медиплавильным заводом. С 1810 года, значит ещё до поступления завода в казённое управление, добыча и плавление меди признано самим Ассигнационным Банком и Министром Финансов – «непрочным». – Попытка обратить бывшие медные рудники в золотые продолжалась 12 лет и кончилась полным успехом. В 1823 году уже добыто было 3 п. 37 ф. 7784/96 золот., а в 1824 году, (в этот год посетил здешние места Император Александр I), добыто из здешних розсыпей, в окрестностях бывшего медиплавильного завода, золота 19 п. 25 ф. 3536/96 золот., в 1825 году – 35 п. 14 ф. 9148/96 зол., в 1826 году – 41 п. 9 ф. 2855/96 золот., в 1827 году – 64 п. 5 ф. 1880/96 ¼ зол.; теперь Миасские золотые промысла, первые в Оренбургском крае, каждый год дают казне 50–60 и более пуд. золота.
В 1837 году, ныне благополучно Царствующий Император, а тогда наследник Цесаревич и Великий Князь, Александр
Николаевич, при посещении Им Оренбургской губернии, был и в селении Миасском и на золотых приисках в его окрестностях. Августейший посетитель бывшего медиплавильного завода, манифестом 8 Марта 1861 года уничтожил рабство в горных заводах воззвав их население к новой жизни – к свободному труду. Этим достопамятным манифестом, горнозаводское население, получило все права свободных сельских обывателей и подчинено общим Губернским и Мировым учреждениям по суду и администрации, но вместе с тем дано им и самоуправление в лице избранных народом волостных и сельских начальников.
Тотчас же после объявления Высочайшего манифеста, которое было отпраздновано молебствием ликующего освобождённого народа, первый же волостной сход Миасской, вновь открытой, волости, поставил следующее духовное завещание, хранимое в волостном правлении: «Во имя Отца и Сына и Святого духа, Аминь. Проникнутые благоговением и преданностию ко Всемогущей воле Божией и благодарностию к Освободителю нашему и всего нашего потомства, ИМПЕРАТОРУ АЛЕКСАНДРУ II, и желая сохранить память о дарованной свободе в отдалённом потомстве, мы, жители Миасского завода, по праву отцёв завещаем нашим детям и внукам построить храм во имя святого Благоверного Князя Александра Невского в Миасском заводе, запрудной части, на имеющейся для сего площади, которую с сего же времени будем называть «Александровскою». До времени же построения храма поставляем себе в обязанность совершать каждогодно два крестных хода: 1-й 8 Марта, 2-й 30 Августа». Завещание это, сделанное при объявлении манифеста словесно написано в последствии, 8 Марта 1863 года.
Селение Миасское, с тех пор как оно перестало быть медиплавильным заводом, стало местом жительства рабочих окрестных золотых промыслов, с уничтожением же обязательных отношений к этим промыслам, селение, лишь сохранившее название завода в силу своей истории, никак, по нашему мнению, не подлежит к категории горных заводов.
По числу населения и постройкам, Миасский бывший медиплавильный завод принадлежит к лучшим населённым местностям в Оренбургской губернии. При разделении этой губернии в 1865 году, Миасское селение отошло-было к Уфимской губернии, к Златоустовскому уезду, с частью смежных к этому уезду дач, но в конце того года, Миасское селение, по прежнему зачислено в Оренбургскую губернию, к Троицкому её уезду. При самом селении нет ни одного золотого прииска, они находятся в разстоянии неменее 14½ и 80 вёрст от селения и разбросаны на пространстве 165 804 дес. в Троицком и Златоустовском уездах, Оренбургской и Уфимской губерний.
Селение Миасское разделяется р. Миасом на две части, а ещё третью – отделяет пруд; первые две зовутся заводскою и
шадринскою, а последняя – запрудною. Чрез пруд, называемый заводским, проведена плотина и ею соединяются заво-
дская и запрудная части; название «шадринская часть» происходит от моста чрез р. Миас, называемый «Шадринским».
Миасово озеро, с С. от тракта, подходит к селению; это озеро большое, протяжение его на несколько вёрст. В селении
при домах и на улицах много колодцев, из которых три имеют значение часовен и, по иконам там находящимися, зовутся Никольский, Покровский и Ильинский. – В селении 30 улиц, разделённых проулками на 97 кварталов и две площади – Базарная и вновь названная Александровская. План здешнего селения, во времена ещё обязательных отношений здешних жителей, утверждён главным начальником горных заводов Уральского хребта, 29 Ноября 1848 года. Селение Миасское занимает пространство 326 дес. 887 саж. В Миасе одна каменная церковь св. Апостол Петра и Павла с приделом «Входа во храм Божией Матери»; она построена на казённую сумму и освящены: придел в 1808, а настоящая церковь в 1815 году. – При владении Лугининых здесь не было церкви, а Миасский медиплавильный завод считался в приходе Златоустовского завода. К здешней церкви принадлежит кладбище за селением; на кладбище устроены каменные катакомбы. Кроме того в разных местах селения 2 каменные и 4 деревянные часовни.
В Миасском селении много хороших каменных построек, из них самая лучшая – корпус, называемый присутственным;
здесь находятся: контора Миасских золотых промыслов, чертёжная, архив, заводская школа и волостное правление; самое здание двух-этажное, прекрасной архитектуры. За тем следуют собственно казённые здания: дом управителя золотыми промыслами, каменный пожарный двор с башнею для наблюдения; здесь хранится: 6 огнегасительных машин, 13 бочек и 9 роспусков; дом женского училища, обращённый из бывшей гауптвахты, меховая и столярная фабрики, анбар, конюшенный двор для казённых лошадей, лесопильная и мукомольная мельницы, провиантский магазин, где может поместиться 300 000 пуд. хлеба, манеж цейхгауз, кухня, пекарня и погреб.
Замечательно здесь каменное здание госпиталя, находящееся на выезде из селения к златоустовскому тракту т. е. отсюда в г. Златоуст. Госпиталь устроен на 80 чел., но по обширности может поместить несравненно более. Здесь помещаются квартиры медика и служащих при госпитале и аптеке. Сюда, в этот госпиталь, который имеет значение – центрального, поступают больные с золотых приисков, не смотря на далёкое разстояние многих из них.
Город Миасс и миасский завод
В селении Миасском чрез р. Миас и 3 безимянных оврага – 16 мостов; они и плотина чрез заводский пруд, устроенная о
двух прорезах, принадлежат казне или управлению золотыми промыслами. Все казённые здания, мосты и плотина оценены в 66 560 р. 66¾ коп. все лучшие казённые и частные постройки, плотина и церковь св. Апостол Петра и Павла находятся на большой улице, чрез которую идёт Уфимский тракт.
За зданием присутственных мест, близ церкви находится каменный гостинный двор, он принадлежит исключительно самим торговцам; лавки устроиваются и поддерживаются на их собственный счёт и с них не взыскивается за лавочные места, отводимые однакоже конторою золотых промыслов, ни какой платы. Каменный гостинно-дворский корпус имеет только 9 лавок, но на самой же этой площади, называемой базарною находится 43 деревянных лавок, принадлежащих самим торговцам на том же самом основании, как и каменный гостинно-дворский корпус. На базарной площади устроена недавно в древнем готическом вкусе часовня, в виде одноглавого храма.
В селении Миасском считается частных домов: каменных 71, деревянных 1723, при этих домах холодных служб 1825, бань 1150; большее число здешних домов непременно имеет свои бани.
По произведённому Губернским Статистическим Комитетом 27 Февраля 1865 года однодневному пересчислению жителей, наличное число их в здешнем селении состояло: дворян и чиновников м. 52 ж. 8, духовных 12 м. 16 ж., почётных граждан 2 м. и 1 ж., купцов 32 м. 36 ж., мещан 40 м. 50 ж., крестьян: государственных 31 м. 19 ж., бывших помещичьих 19 м. 12 ж., башкир 4 м. 2 ж., военных – высших чинов 6 м. 9 ж., нижних чинов 124 м. 112 ж., лиц, невходящих в предыдущие разряды, как-то: канцелярских служителей, отставных урядников, сельских обывателей, отставных мастеровых, и проч., 4392 м. 4636 ж. а всего 4714 м. 4973 ж., в общем же итоге обоего пола 9687 ч. По вероисповеданиям из этого числа в день пересчисления состояло: православных 4374 м. 4613 ж., единоверцев и официально показывающихся принадлежащими к раскольничьим сектам 319 м. 347 ж., католиков 6 м. 2 ж., протестантов 2 м. 2 ж., магометан 13 м. 9 ж.
Из изданных, при настоящем сборнике Статистических сведений по Уфимской и Оренбургской губерниям, Статистической ведомости о народонаселении и скотоводстве по Миасскому заводу, по однодневному счислению, произведённому 27 Февраля 1865 года можно видеть в подробности распределение здешних жителей по возрасту, семейному положению, образованию и грамотности, по занятию и средствам к содержанию, по пребыванию и жительству в селении. Поэтому не повторяем этих напечатанных уже подробностей однодневного счисления жителей селения или завода Миасского.
Состав здешних жителей следующий: Коренные жители – сельские обыватели, по введении уставных грамот причисленные к разряду мастеровых; это потомство первых выселенцев, крепостных Лугининых, потом дополненное рекрутами, набраными по наборам из уроженцев разных губерний, из казённых селений, преимущественно же Пермской губернии, наконец из детей нижних чинов горной стражи или тех Оренбургских линейных баталионов, которые откомандированы в Уральские горные заводы, так как дети нижних воинских чинов, рождённые во время службы их отцёв в горных заводах и даже незаконнорождённые от солдатских жён и дочерей поступали вечно и потомственно в заводское ведомство; сюдаже поступали дети принятых рекрутов, не достигшие 15 лет.
Дети мастеровых, обучавшиеся в школах, могли поступать в писцы, чертёжники, межевщики, фельдшера, надзиратели за работами, и тогда они поступали уже в разряд урядников, на правах военных унтер-офицеров, и так по выслуге 12 лет могли быть производимы в XIV класс. По манифесту 8 Марта 1861 года, сословие горных урядников, переименовано «канцелярскими служителями», но без обязательства служить лишь в заводской конторе или вообще в горном ведомстве как было прежде.
Дворяне и чиновники, в том числе и достигшие чинов из бывших урядников, проживают в Миасе или по службе временно или издавна по службе их родителей и даже дедов; между чиновниками есть находящиеся в отставке и получающие пенсию. Купечество, мещане, крестьяне разных ведомств, хотя большинство их постоянные жители селения Миасского, но они собственно, так называемые люди иногородные; вся торговля, по крайней мере более значительная, здесь в руках иногородных; купечество здесь проживает постоянно и издавна собственно только по торговле. Кроме недостаточности капитала, обязательные отношения к заводам не представляли для горнозаводского населения возможности заниматься торговлею, кроме разве мелочной, или ремёслами в более широких размерах, между тем как горные заводы, по численности и разнородности населения, требовали и торговли и ремесленников, неотвлечённых другим занятием, и это заставило поселиться сюда иногородных торговцев и ремесленных людей.
Наконец население Миасского завода, составляют: отставные и служащие нижние чины горной стражи от Уральского линейного баталиона; временно для работ и в прислуги проживают безсрочно-отпускные нижние чины и башкиры, но между башкирами есть и постоянно издавна здесь поселившиеся.
Город Миасс и миасский завод
Между жителями Миасского завода, не говоря о принадлежности к единоверию, очень много старообрядцев, более не
сравненно их официальной цифры, так как вообще, раскольники невсегда официально решаются показывать себя таковыми. Здесь распространены секты: поповщина, или теперь называемая «Австрийское священство», имеющая свою моленную при доме одного из здешних жителей; безпоповщины – секты: «поморская», «федосеевщина» и «филиповщина», известная здесь под именем «митрофановщины», от распространителя её Митрофанова; безпоповщинские последователи тоже имеют свои моленные. Так называемых вредных и воспрещённых законами сект не слышно между Миасскими жителями. К сектам принадлежат люди из всех сословий, кроме чиновников. По народному преданию, Миасский завод, во времена его первого существования, был местом пропоганды раскола, распространённого в Оренбургских горных заводах, от выходцев из Пермских заводов Демидова.
Из цифры образования и грамотности, значащейся в ведомости однодневного счисления видно, что 27 Февраля 1865
года между Миасскими жителями, исключая учившихся и учащихся в учебных заведениях было: знающих читать и писать 480 м. 117 ж., знающих только читать 205 м. 209 ж., не грамотных старше 7 лет 2701 м. 3338 ж. Грамотность представляет значительный процент по числу населения. Здесь находятся: заводская школа, учреждённая в 1823 году, по штату на 300 учеников, и женская школа, открытая в 1861 году, после уничтожения обязательных отношений здешнего населения к заводам; число учениц женской школы не ограничивается штатом. В заводской школе находится 5 человек преподавателей, в том числе 1 священник, и учеников из детей чиновников, канцелярских служителей и мастеровых 81; но сюда теперь могут поступать мальчики и всех прочих сословий, тогда как прежде школа служила исключительно для лиц горного ведомства. Заводская школа состоит в ведении инспектора училищ Златоустовского округа, в ближайшем же заведывании – смотрителя Златоустовского окружного училища.
Женская школа, открытая для девочек всех сословий, заведывается начальницею, кроме того здесь состоит законоучитель и учитель; девочки обучаются грамоте, закону Божию и рукоделию; школа находится в ведении заводского, или золотых промыслов, управления. Предметы учения заводской школы: Закон Божий, чтение и чистописание порусски, арифметика, грамматика и знание главных и также местных горных пород.
Далеко не все дети Миасских жителей или лучше сказать не всегда большинство их обучается в заводской или женской
школах, напротив того, особенно дети раскольников или придерживающихся раскола, учатся дома и у своих особых учителей и учительниц из мещан, солдат и мастеровых и по старопечатным букварю, псалтирю и часослову, и эти народные педагоги, имеют более популярности, нежели официальные педагоги. Народ верит им, точно также как своим доморощенным врачам и знахарям, более нежели настоящему официальному врачу. Здешний госпиталь, почти исключительно служит для наёмных из разных мест рабочих на золотых приисках.
Что касается торговли, то ею занимаются купцы, а мелкою торговлею – мещане гг. Троицка, Верхнеуральска, Елабуги, Екатеринбурга и Златоуста Оренбургской, Вятской, Пермской и Уфимской губерний; торгуют по мелочи и крестьяне
разных ведомств Оренбургской, Уфимской и Пермской губерний. Так торговля фабричными, галантерейными и бакалейными товарами принадлежит Златоустовским купцам Сорокину и Метенкову, Елабужскому купцу, теперь кажется тоже Златоустовскому, Пупышеву и Верхнеуральскому купцу, Фёдорову. 4 погреба виноградных вин принадлежат Верхнеуральскому же 1 гильдии купцу и золотопромышленнику Рытову, ему же принадлежал в 1866 году и винный склад. При открытии г. Златоуста некоторые из Миасских купцов и мещан, числившиеся до того по г. Троицку, тотчас же приписались к обществу г. Златоуста, Уфимской губернии.
Из Миасских же собственно жителей в 1865 году занимался только 1 ч. на правах купеческих и 10 чел. торговало по свидетельствам; из них впрочем 5 ч. было отставных солдат, имеющих здесь свои дома. Здесь в 1866 году было 12, а потом 24, питейных домов или заведений с правом продажи навынос и роспивочно, но в них торговали в качестве хозяев и сидельцев наиболее мещане, крестьяне, отставные солдаты и обыватели Саткинского и Кусинского заводов Уфимской губернии. Проживающее в селении Миасском купечество торгует и в городах Златоусте и Троицке, во время азиатской мены и на Нижегородской ярмарке; двое из купечества с их семействами занимаются золотопромышленностию, так как частные золотые промыслы недалеко от Миасских.
Особых базарных дней в Миасском селении не назначено, но съезд сюда, особенно в праздники, и привоз съестных припасов бывает ежедневно. Привозится: хлеб, мясо, рыба, конский корм, огородный овощ и проч. жизненные припасы из ближних селений Оренбургского казачьего войска и из башкирских селений; на базары приезжают для торга и покупок также и из окрестных селений. Впрочем в селении Миасском – две ярмарки, бывающие в оба здешних храмовые праздника – 29 Июня, в день св. Апостол Петра и Павла и 21 Ноября, в праздник «Введения во храм Божией Матери». На эти ярмарки, особенно на первую, как летнюю, приезжает много народа не только из окрестностей как-то из г. Златоуста и близких к Миасскому заводу селений, но бывают торговцы и из гг. Троицка, Челябы, Верхнеуральска, Екатеринбурга и Шадринска.
Предметы торговли обоих здешних ярмарок: хлеб, скот, конский корм, сельские произведения, железные, медные и жестяные вещи, деревянная и каменная посуда, сани, дровни, телеги, колёса и ободья, шорный и кожевенный товар; но собственно купечеством доставляется фабричный товар, сукна, меха, чай, сахар, бакалейный и колониальный товар. Об оборотах этих обоих ярмарок, как по числу привоза так сбыта, нет никаких положительных и официальных сведений; предполагается, что цифра привоза доходит до 50 000 р. в каждую ярмарку, а сбыт на 25 000 р. Впрочем, не считая целое лето продолжающейся азиатской мены в г. Троицке, Миасское селение имеет около себя две значительные ярмарки: в г. Златоусте в 38 вер. и станице Кундравинской (Оренбургского казачьего войска) в 23 верстах; первая из
них – бывает с 27 по 3 Февраля, а последняя с 8 по 10 Ноября.
Оставшиеся не проданными в обе Миасские ярмарки товары распродаются на других ярмарках.
Трактовая дорога из г. Уфы, идущая от г. Златоуста чрез селение Миасское, есть вместе с тем и коммерческий тракт в гг. Троицк, Челябу и Верхнеуральск. – Тракт этот, вообще почтовый и коммерческий, разделяется из селения Миасского так: от этого селения в гг. Верхнеуральск и Оренбург, а от Кундравинской станицы – на гг. Троицк и Челябу. – Кроме того, от селения Миасского идут нетрактовые дороги в окрестные селения башкир и в селение Тургоякское, в 22 верстах. Это селение, основанное в 1780 году, вместе с деревнями Новотагильскою, Новоандреевскою и Куштумгинскою, составляющими теперь Тургоякскую волость и церковный приход селения Миасского, считались вспомогательными Миасскому заводу, до манифеста 8 Марта 1861 года.
Жители селения Миасского, кроме работ и служения в разных должностях на здешних и частных золотых промыслах,
занимаются ещё земледелием, огородничеством и разного рода промышленностью; некоторые же находятся в работах на златоустовском и прочих здешних горных заводах. По отмене обязательных отношений, горно-заводское население обратилось к разнородным занятиям; само собою разумеется, что у жителей селения Миасского главный род занятий и средств к содержанию заключается всё таки в работах на золотых приисках, к которым они привыкли в течение многих лет, среди которых выросло и возмужало уже другое поколение.
Впрочем управление золотыми промыслами, после совершенного приведения в исполнение Манифеста 8 Марта 1861 года, повело свои действия касательно добычи золота совершенно на других основаниях; оно обратилось к найму рабочих на золотые прииски по условиям. На первых порах, большинство из жителей Миасского селения ни как не хотело служить по контрактам, видя в них новый обязательный труд, они желали работать на золотых приисках в окрестностях селения, но не иначе, как с платою с золотника добытого золота, или же со всякой кубической сажени при вскрытии верхних пластов земли или турфа, скрывающего золотоносные пески.
Эти так называемые «старательские работы» были допущены на Миасских золотых промыслах с 1858 по 1862 год, с платою по 85 коп. с золотника, а в последний год платилось даже по 1 р. 50 к. Эти старательские работы дали казне в 1858 году 4 п. 27 ф. 7 з. 48 дол., в 1859 8 п. 3 ф. 10 зол. 24 дол., в 1860 3 п. 12 ф. 73 дол. и в 1861 11 п. 24 ф. 19 зол. 48 дол.; (цифры эти заимствованы нами из счетов Миасской конторы золотых промыслов). Старательские работы уничтожены потом горным ведомством, как вредные, потому что рабочие выбирают всегда лучшие места, а потом заваливают их пустыми породами и кроме того размножают хищничество золота.
Давно уже разсуждают и за, а более против, старательских работ. Оренбургские частные золотопромышленники, начиная с самых значительных и соседних Миасским, – Троицких золотых промыслов Г. Базилевского и К°, ныне арендуемых Г. Пеутлингом, пришли к убеждению в пользу старательских работ, если они будут сопровождаться хорошим надзором и руководством промыслового управления. Старательские работы, в обширных размерах, допущены были на Троицких золотых промыслах и сюда обратились многие из Миасских жителей. Старательские работы допускаются теперь, на более выработанных уже местах, на многих частных золотых промыслах, в казачьих, башкирских и тептярских землях, в Троицком, Челябинском и Верхнеуральском уездах Оренбургской губернии.
Частные золотопромышленники расчитывают на то, что такого рода рабочие или так называемые «старатели», являются со своими лошадьми и всеми нужными для работ принадлежностями, не требуя ни чего, кроме платы за работу по исполнении уже её с успехом. Что же касается Миасских и вообще горнозаводских жителей, от которых не слишком отдалены частные золотые промысла, то они как приспособленные уже издавна к этим работам, выросшие на этом деле, имея здесь свои дома и хозяйство и всё нужное для работ, каждое лето отправляются для старательских работ, на частные золотые промыслы, где работа идёт только до Ноября с 1 чисел Апреля. Но некоторые из грамотных горнозаводских людей, особенно Миасских, служат в разных должностях на частных золотых промыслах. В силу всего сказанного Миасские жители, всего более и желали старательских работ на Миасских приисках, чтобы быть поближе к дому и семье.
На Миасских золотых приисках с 1862 года началась работа по контрактам на 5 и 6 месяцев и на год, на своём собственном или казённом содержании, с платою помесячно; но плата эта очень не велика – не свыше 5 р., кроме платы за работы по особому условию в праздничные дни. Теперь, жители Миасского селения, мало по малу усмотрев, что в работе по контрактам нет ничего стеснительного и ничего не имеет общего с старым обязательным временем, которого они так боятся, начали работать и по контрактам на приисках в окрестностях Миасского селения. Но в первое время работ на основании уже свободного труда, в 1862 году управление Миасскими золотыми промыслами наняло, в добавок к местным рабочим, 384 ч. в Тобольской, а в 1863 году – 1121 ч. в Тобольской и Пермской губерниях. В этот год, Миасские жители хлопотали и просили высшее начальство о разрешении им старательских работ, но при всём том на Миасских промыслах работало по контрактам 358 местных жителей Миасских и волостей Тургоякской и Вознесенской, прежде принадлежавшей Миасскому заводу, находящейся в Троицком уезде, в 55 вер. от селения Миасского. В 1864 году сверх местных рабочих нанято было 1179 ч. башкир из Бирского уезда, а в 1865 году 836 ч. Вскрытие турфа при надобности дозволяется и без контрактов, по 30 коп. с куб. сажен.
Существовавшие обязательные отношения к заводам и непременное выполнение заводских работ отдавали всякого
рода промышленность, в горнозаводских селениях, сторонним или иногородным торговцам, или же людям, отслужившим уже сроки обязательной заводской службы. В селении Миасском, в 1865 году, существовало три салотопенных завода, принадлежащих проживающим здесь купцам: Рязанскому и 240 Балакину; оборот обоих заводов простирался на 15 000 р. в год. Сало расходится по ярмаркам в окрестностях Миасского селения.
Кроме салотопенных было 3 кожевенных завода, отставных мастеровых Рязянского, Лузина и Чечеткина. Первый из этих заводов имел 2 чана, второй 3 и третий 2; оборот заводов в год простирался на 1500 р. – Кожи и овчины шли в г. Троицк и Златоуст, сбывались на ярмарках в селениях Кундравинском и Миасском. Кожевенное производство, сами заводчики почему-то находят в здешнем месте невыгодным для себя.
Город Миасс и миасский завод
Миасские жители начинают более и более обращаться к земледелию; этого и должно было ожидать после манифеста
1861 года, как в казённых, так и частных горнозаводских селениях. Казённые земли, принадлежащие Миасским золотым промыслам в окрестностях селения, и по своему главному назначению и по почве, не представляют к этому особых удобств и отнюдь не удовлетворяют и не могут удовлетворять потребности земледелия, если бы оно приняло большие размеры.
Пахатной земли в ведении Миасской конторы 990 д. и она отдаётся в оброчное содержание, потом 6690 дес. лугов, за исключением из них 403 д. 1791 саж. очищеных, по уничтожении лесов заводским или промысловым действием, некоторыми из Миасских жителей и находящимися в их пользовании, отдаются безплатно служащим на золотых промыслах чиновникам, канцелярским служителям и отставным мастеровым; всем же прочим жителям – с платою 40 ½ к. за десятину. По этому желающие заниматься хлебопашеством, не находя к этому возможности в ближайших к селению Миасскому промысловых землях, арендуют казачьи земли в окрестностях селения. Хлебопашеством занимаются в Миасском селении 57 чел. домохозяев, заарендовано же ими у соседних казаков Кундравинской волости Оренбургского войска всего только около 100 десятин.
Земледелие здесь ещё не составляет предмета сбыта, но скорее ведётся в необходимых размерах для собственной, домашней нужды. Миасское селение скудно пашенными местами, да и те принадлежат не ему, а горному ведомству, и к томуже, будучи отдалены более или менее от тех мест, где можно, хотя и за плату, найти пашенную землю, – никогда не может быть земледельческим селением. Миасские жители, по уставной грамоте, имеют в собственность лишь усадебную землю и выгон для скота, всё прочее принадлежит казне. На долю горных заводов каковым был и Миасский, достались земли неспособные для 241 земледелия или весьма малоспособные, да земледелие и неимелось в виду при основании горных заводов. Нужны были рудные места, строевой и дровяной лес и отчасти луговые места для корма рабочего скота.
Земли где находятся железные, медные и золотые рудники, если бы они были и на местах способных к земледелию, совершенно пропадают для земледелия, потому что все они изрыты разрезами, заваленны пустыми породами и проч. Заводчики и потом казна, видя в жителях горнозаводских селений лишь горных работников, а отнюдь не крестьян – земледельцев, должны были сами продовольствовать своих горных работников и даже с их семействами. На этом основании, в заводах и для Миасских золотых промыслов каждогодно делались огромные закупки хлеба; значительные хлебные запасы поддерживались в течение целого года, так как нужно было каждомесячно выдавать провиант всем без исключения жителям. Мы видим, что запасный магазин в Миасском селении может вместить 300 000 п. хлеба; на золотых приисках есть тоже хлебные магазины. С прекращением обязательных отношений прекратилась и выдача провианта, и хлебные запасы, уже в несравненно меньшем количестве, делаются лишь для продовольствия контрактных рабочих на золотых приисках, находящихся на казённом содержании.
До манифеста 8 Марта 1861 года, на основании 307 ст. VII т. уст. горн. изд. 1857 г. малолетние обоего пола до 15 летнего возраста в горных заводах и на казённых золотых промыслах получали в месяц провианта по 1½ п., не совершеннолетние от 15 до 18 лет – по 2 п., полные работники с 18 лет – по 2 пуд., женатые получали по 4 п. и на малолетних детей по пуду. Само собою, провиант получали натурою и урядники, а также и отставные мастеровые, прослужившие в заводской работе 25 лет; женщины по достижении 18 лет уже не получали провианта. Таким образом, в Оренбургской губернии, за выдачею уже каждомесячного казённого продовольствия, горнозаводские селения довольствовались и довольствуются покупным хлебом, привозимым из окрестных селений Оренбургского казачьего войска, от государственных крестьян и иногда и от башкир, где земледелие ещё не привилось народу, а только что начинается. Между торговцами в горнозаводских селениях, в том числе и Миасском, нет ни одного оптового торговца хлебом; хотя и имеются мучные лавки, но для мелочной продажи.
Горнозаводское население должно было, до манифеста 8 Марта 1861 г., исключительно всё поголовно, кроме отставных, женщин и детей заниматься казёнными работами отнюдь не отвлекаясь сторонним делом, разве только в таком случае, если это стороннее дело, будь оно: торговля, земледелие, ремесло и проч. не препятствовало казённой, строго обязательной работе. По этому не возможно было и земледелие, кроме разве тех из горнозаводских людей, которые могли производить его наёмными работниками. Другое дело сенокосы, – о корме рабочего и домашнего скота, прилагалось всякое попечение заводского управления, так например, давалось право расчищать под луга вырубленные леса, и эти луга, расчищенные трудами жителей отданы им, как бы в вознаграждение труда, в пожизненное владение, с выдачею планов, каковых Миасскою конторою выдано было в 1865 году 61 чел. из жителей Миасского селения. Во время сенокоса, до манифеста 8 Марта 1861 года, горнозаводские люди увольнялись от всяких работ.
Женщины, как необязанные и в прежнее время, заводскою работою, кроме разве при их на это желании, каждогодно в
рабочую пору или «страду», отправлялись из всех горнозаводских селений, в том числе и Миасского, в разные места Троицкого и Челябинского уездов Оренбургской губернии для полевых работ, нанимаясь на всё время уборки хлебов у тамошних казаков и государственных крестьян с платою до 10 рублей за рабочее время. Так полевые работы в горнозаводских селениях более составляют – женский труд, но во всяком случае, эти работы не чужды горнозаводскому населению, потомству некогда бывших земледельцев.
Те из жителей Миасского селения, которые занимаются земледелием, высеивают: рожь – ярицу, а не озимь, сдуваемую
в гористых местах ветрами; ячмень, пшеницу, лён и овёс, и наиболее последний как необходимый конский корм. По
здешнему климату посев начинается около 20 Апреля, сенокос с 8 и 15 чисел Июля, а уборка хлеба с половины Августа, молотьба бывает в Сентябре и Октябре. При обработке полей употребляются, кроме обыкновенных сох, – двух колёсные сабаны и обыкновеные бороны. Хлеб и овёс жнут обыкновенным серпом, если же овёс уродится слишком низким, то его косят обыкновенной косой. Так ведётся везде во всём Троицком уезде Оренбургской губернии у крестьян, казаков и у башкир.
В 1865 году занимающимися земледелием Миасскими жителями посеяно было ярового 107 десятин, пшеницы 30, овса 77 – не более, в предшествовавшее этому году трёхлетие собрано было ярового 27 480 пуд, в том числе пшеницы и ячменя 9000, овса 18480. По показанию местных волостных правлений, урожай в Троицком уезде даёт сам 3,4 и даже сам 5; но есть места, где посев даёт не более как сам 2 и 2½. Собственно в окрестностях Миасского селения, как замечают местные жители, урожай даёт сам 2, 3, редко 4.
Миасские жители в силу их домашнего быта немного содержат скота. По однодневному перечислению, 27 Февраля
1865 года, сделанному по распоряжению губернского статистического комитета, наличное число скота у жителей Миасского селения было: лошадей 2457, рогатого скота 2889, овец простых 3137, коз 127, свиней 113, собак 128. Домашней птицы, по сведениям волостного правления было: кур простых и индейских 4500, гусей 50 и уток 60 штук. Гусей и уток здесь в летнее время при домах не держат, а в поле и на воде, но эта птица сама часто приходит ко дворам, если не довольствуется той пищей, которая ей представляется вне дома.
Мясом и живностию Миасское селение снабжается привозом их на здешний базар из окрестностей; сюда же доставляется и дичь из окрестностей, в особенности из башкирских дач и башкирами, среди которых охота за дичью более развита, нежели между казаками, соседями Миасского селения. У горнозаводских жителей охота за дичью и звериная охота не есть промышленность, а дело случая, рыболовство почти тоже; рыба сюда идёт тоже из окрестностей. Не говоря о множестве рыболовных мест в окрестностях селения Миасского, все они принадлежат горному ведомству и отдаются для рыболовства в арендное содержание на 12 лет; большие, например, озёра, каково – Миасское или Миасово – за 700 р., малые озёра около 30 р.
Жители селения, в силу этого, не имеют права ловить рыбы ни в Миасовом озере, ни в реке Миасе, где рыбные ловли под самым селением тоже заарендованы и составляют доход казны. В озере Миасовом водятся: караси, щуки, окуни, налимы, лини и чебаки, а в реке Миасе, где совсем не водятся караси, есть: щуки, окуни, налимы, лини, чебаки, и ельцы; эта вся рыба попадается и в заводском пруде. Кортомление рыбных ловель тоже наиболее в руках иногородных; рыба частию только распродаётся на месте, но более идёт в другие места в окрестностях.
Огородничество, но не в виде продукта сбыта, а как необходимое для дома, развито между здешними жителями, так
что почти каждый домохозяин имеет у себя при доме собственный свой огород и огородов здесь, в 1866 году, считалось
1794. На здешней почве хорошо родятся: капуста, картофель, морковь, репа и лук; в огородах кроме того ещё разводят подсолнечники и тыкву. Мы не имеем официальных данных, чтобы определить степень количества урожая на огородные овощи, и поэтому ничего не можем сказать положительного. Огородничество не удовлетворяет вполне нуждам селения и огородные овощи, особенно огурцы, доставляются из окрестностей. Огурцы здесь почти не родятся.
Город Миасс и миасский завод
Садов в Миасском селении мало, лучший сад и при нём очень хорошие оранжереи находится при казённом доме упра-
вителя золотыми промыслами; есть и ещё при некоторых домах сады, но далеко уступающие саду при доме управителя. В здешнем климате не произрастают фруктовые деревья, както: яблоки, груша, вишня и слива; в садах растут: рябина, черёмуха, сирень, смородина и малина, пожалуй клубника на грядах; клубники и земляники изобильно летом в окрестности Миасского селения, есть и мелкая степная вишня, похожая на крупную клюкву и растущая кустарником, брусника, морошка, калина и ежевика. Цветов разводят в садах немного; они часто гибнут от безвременных холодов, этому наиболее подвергаются георгины, когда они только что начинают разцветать. Сады здесь наиболее при домах чиновников и купцов; сельские обыватели или мастеровые почти совсем не имеют у себя садов. Что касается вообще растительности в здешних местах, то она развита очень хорошо здешней природой; здесь в селении и в окрестностях растут: сосна, берёза, лиственница, осина и ольха, но нет совсем дуба и клёна; Троицкий уезд весь вне границ дуба по своему географическому положению.
Несмотря на постепенное истребление лесов, начиная со времён медиплавильного завода и потом открытия золотых
приисков, где работа производится и зимою, посредством нагревания замёрзших песков и с помощью паровых машин,
служащих для промывки зимою песков, посредством паров (летом это делается водою посредством водопроводов), – не-
смотря на всё это, за Миасскими золотыми промыслами считается, предположительно, 104 402½ дес. лесных дач. Добыча или поиск золота не минует и лесных дач, деятельность золотого промысла углубилась и в леса. Леса во времена Лугинина, были изобильны зверями. Башкиры, продав леса по записям и купчим крепостям; оставили за собою право охоты в них, на что Мосолов и Лугинин охотно согласились в видах пользы истребления диких зверей. Водившиеся здесь прежде в изобилии: волки, лисицы, зайцы, белки, барсуки, норки и бурундуки год от году выводятся, а потому звериная охота не составляет промысла, а только охоту.
Что можно сказать о здешнем климате? Метеорологических наблюдений в Миасском селении ни кем не ведётся и о
климате разве можно сказать только на основании замечаний местных жителей. Снег исчезает во 2-й половине Марта; особенно в гористых местах, сдуваемый ветрами; р. Миас, озеро и пруд вскрываются в первых числах Апреля; но бывают случаи, что выпадают снега в Апреле и Мае, и даже после открытия весны растительность почти не оживляется до 10 Мая. В 1862 году был случай, впрочем составляющий редкое исключение, что выпавший снег 19 Апреля пролежал до 21 Мая; огромное число выпавшего тогда снега в одно время с разливом вод произвело наводнение в разных местах Оренбургской и Уфимской губерний.
От наводнения постродали некоторые селения, где снесено много построек и погибло скота; на золотых приисках
Миасских затоплено было много разрезов. Замечательно, что когда весенние холода долго не дают растительности развиться, то, при наступлении тёплых дней, растительность быстро развивается, как бы вознаграждая себя за позднее время.
Летом жары доходят до 30° по реомюру, но жарких дней бывает немного; летними месяцами здесь можно назвать Июнь
и Июль; с Августа бывают уже холодные и дождливые дни.
Морозы начинаются (утренники) с сентября. Снег, кроме особых случаев раннего выпадения, чаще выпадает около по-
ловины Октября, но зима не устанавливается ранее Ноября, и даже бывает, что и в конце этого месяца. В первых числах Ноября реки покрываются льдом. Осеннее время, до установления зимы, сопровождается дождями, изморозью, сильными мятелями или буранами; последние начинаются с Августа онито и уничтожают в садах цветники.
Зимою морозы доходят до 33° и более по Реомюру; сильные морозы, по приметам, начинаются после 21 Ноября после
праздника «Введения во храм Божией матери» и продолжаются до Стретеньева дни т. е. до 2 Февраля и несколько дней далее; после этого морозы становятся лёгкими, не свыше 20° по Р.
После 10 Марта морозы делаются едва заметными; наступают бураны, предвестники весны, как они бывают и пред
вестниками осени. Бураны зимою вместе с снегами или зимние бураны можно назвать нестерпимыми и не безопасными,
если снеговой буран застигает в поле ничем не защищённого путника.
Но во всяком случае климат постояннее и теплее по ту сторону уральского хребта, где селение Миасское; но при пере-
езде границы Уфимской губернии, на 11 версте от станции Сыростантской, находящейся в 16 верстах от Миасского селения, по дороге в г. Златоуст климат становится уже не тот, а более холодный. Климат г. Златоуста, находящегося по другую сторону уральских гор, не смотря на разстояние каких нибудь 38 вёрст, несравненно холоднее и непостояннее; снег здесь выпадает тоже несравненно ранее, нежели в окрестностях Миасского селения или вообще, перейдя уральский хребет, в пределах Оренбургской губернии, по последнему её разделению.
Перемену климата во всякое время года ощущает на себе всякий из нас поднявшийся на вершину урала, на 11 версте от Сыростантской станции или в 27 верстах от селения Миасского.
Чтоже касается влияния климата Миаса на леса и на всю здешнюю природную, а не культурную, растительность, а равно и на самую почву, то в этом отношении он может назваться совершенно благотворным. Климат здешний не вреден и здоровью, хотя в весеннее время и осенью тифозные горячки и катарр действуют часто эпидемически; этот род болезней особенно замечен здесь в сырое время, при открытии весны или наступлении осени. – В это время, как замечали, бывали и скотские падежи, но в остальное время года, зимою и летом, климат для здоровья совершенно удовлетворителен. Что касается болезней скота, то из сведений Миасского волостного правления за 1865 год видно, что летом того года эпидемически появилась, до тех пор ни кому не известная, болезнь на рогатом скоте, во рту и задних ногах; заболевших этою новою и не известною болезнею считали тогда не одну сотню голов, но болезнь однакоже прошла без всяких дурных последствий, может быть потому, что появилась в лучшее время года, и как замечает народ – скот отгулялся на пастбище…
Что касается долговечности между самими Миасскими жителями, то во время однодневного пересчисления 27 Февра-
ля 1865 года состояло: имеющих от 50 до 60 лет – 283 м. 300 ж., от 60 до 70 лет – 186 м. 161 ж., от 70 до 80 лет – 83 м. 29 ж., от 80 до 90 лет – 24 м. 29 ж., от 90 до 100 лет – 3 м. и 3 ж. Эти цифровые данные всего лучше сами за себя говорят, что здешний климат для здоровья невреден.
Возвращаемся к быту Миасских жителей. Некоторые из
здешних жителей занимаются ремёслами. В 1865 и начале 1866
году в селении было, из собственных жителей и из проживаю- 247
щих разного звания: 19 ч. каменьщиков, 31 ч. плотников, 25 ч.
портных, 17 ч. сапожников, 31 кузнецов и слесарей, столяров
16 ч., маляров и стекольщиков 7 ч., обойщиков 2, делающих те-
леги сани и дровни 8, – ободья и колёса 10 ч., резчик 1, живопи-
сец 1, бондарей 8, валяньщиков 2, шапочников 2. С 1864 года
только появилось здесь, в виде попытки, пчеловодство: двое до-
мохозяев – отставной урядник Рязанский и сельский обыватель
Недомивин завели у себя при домах, на огородах пасечное пче-
ловодство, но в первые годы успеха не было, пчёлы может быть
от неопытности хозяев, худо водились и очень мало дали мёду.
Пчеловодство в здешних казённых заводских местах воспреще-
но и равно воспрещено были сидение дёгтя; этот необходимый
продукт привозился и привозится сюда из окрестностей. Из-
весть же добывается в окрестностях селения Миасского. Самый
необходимый жизненный продукт – соль доставляется сюда
чрез г. Троицк из киргизских земель и из Илецкой защиты.
Цены на жизненные припасы вообще в Троицком уезде
Оренбургской губернии, в 1865 и начале 1866 года, когда со-
ставлено настоящее описание, были следующие: мука ржаная
куль в 9 п. 4 р. 20 к., пшеничная таковой же куль 6 р. 30 к.,
крупа ячменная куль 9 р. 50 к., просо 14 р. пуд гороху 35 к.,
соли 1 р. 45 к., пуд сена 20 к., овса 30 к., мяса на пуды, а
именно: говядины 1 р. 60 к., баранины 1 р. 20 к., свинины 1
р. 30 к., телятины 1 р. 50 к., масла коровьего пуд 6 р. 50 к.,
конопляного 6 р. 50 к., сала говяжьего 2 р. 50 к., овечьего 2 р.,
пуд свеч сальных 4 и 5 р., уксус пивной 78 и 80 к. за ведро,
дрова берёзовые за сажень 5 р., сосновые 2 р.; смешанных
пород 40 к. В здешних казённых дачах дровяной лес ценится:
саж. берёзовых от 4 до 36 верш. – 1 р. 44 к. сосновый от 4 до
27 верш. – 1 р. 8 к. – Строевой лес отпускаемый из казённых
дач только горнозаводским мастеровым здесь ценится.
Строевой сосновый 6 арш. 4 верш. от 5 до 20 к.
5 – – 6 – 24 –
7 – – 8 – 32 –
10 – – 11 – 44 –
16 – – 17 – 681 –
Миасское селение по красивым постройкам имеет вид
города, здесь, как мы видели, за исключением казённых зда-
1 «при показаниях цен на строевой лес в подлинной таксе говорится, что
она составлена для сырорастущих деревьев, но остаётся необъяснённым
– почему деревья одних и тех же размеров продаются по 17 и по 68 к?» –
примечание редакции сборника на стр. 119. 248
ний, много каменных домов, принадлежащих чиновникам,
купцам, урядникам и мастеровым. Лучшими домами могут
назваться – смотрителя г. Онисимова, купца и золотопромыш-
ленника Козицына и купца Пупышева. Здешние дома, как
каменные, так и деревянные, крыты железом и тёсом; здесь
много хороших и деревянных домов. Само собою, что внут-
реннее устройство домов совершенно соответствует их на-
ружности. Что касается сословия мастеровых, то хорошим по-
стройкам их домов способствовала ссуда от казны для этих
построек кирпича, леса, железа и проч., по особо утверждён-
ным горным начальством таксам. Ссуда давалась неиначе как
за ручательством двух известных местному горному начальст-
ву лиц и несвыше, однакоже без процентов, как на 100 р.;
обезпечением платежа должен служить самый выстроенный
дом, на который, по 408 ст. VII т. уст. гор. изд. 1857 г., нала-
гать должно запрещение. Впрочем срок уплаты ежегодно – де-
сятилетний и поручители строго ответствуют за неисправного
плательщика. В обязательное время, т. е. до манифеста 8 Мар-
та 1861 г., мастеровой и даже урядник, предположивший
строить каменный дом, был свободен на 6 месяцев от всякого
казённого дела: ему вместе с нужными материалами отпуска-
лись 1 или 2-е мастеровых для постройки, с тем, чтобы содер-
жание этих мастеров было на его счёт. Уволенные от казённых
работ мастера и хозяин строившегося дома уже в течение 6
месяцев не получали ни жалованья ни провианта. Ссуда мате-
риалов по всему ведомству Златоустовского горного округа, по
331 ст. VII т. уст. горн. изд. 1857 г., ограничивается всего 2000
р. и если материалы на назначенную сумму будут розданы
строющимся, то дальнейшие ссуды производятся неиначе, как
по мере ежегодных взносов подлежащих ко взысканию от по-
лучивших ссуду горнозаводских людей. – Отпуск материалов
относится, по усмотрению начальства, из остатков штатных
сумм, отпускаемых на содержание заводских контор, разных
служащих лиц или на самые заводские действия.
Этим путём, как говорят, горнозаводские селения достиг-
ли того, что здесь так много хороших, не только деревянных,
но и каменных домов, и эти дома могли быть построены даже
людьми, получающими самое малое жалованье и содержание,
каковы урядники или «нижние заводские чины». В Миасском
селении много хороших домов – и каменных и деревянных,
принадлежащих кондукторам, урядникам и мастеровым, на-
ходившимся в разных должностях при добыче золота. Не го- 249
воря о чиновничьих, купеческих домах и казённых зданиях,
начиная с дома управителя, где сад и великолепные аранже-
реи, и дома конторы или присутственных мест, церкви и
проч., Миасское селение, по своим постройкам, – лучше мно-
гих уездных городов; улицы здесь хорошо планированы и ка-
ждая, кроме проулков, носит своё название, как-то: «Церков-
ная», «Миасская», «Златоустовская», «Трубинская», «Орловская»,
«Набережная», «Пичугинская», «Березовская», «Кабацкая»,
«Шадринская», «Кундравинская», «Госпитальная», большая и
малая «Пензенские», 1, 2 и 3 «солдатские» (от солдат горной
стражи), «Клубничная», «Нагорноберезовская», «Второкабац-
кая», 2 и 3 «Златоустовские», «Казанская», «Барсуцкая», «Зая-
чья», «Чебаркульская», «1 и 2 Шадринские», 1 и 2 «Верхне-
уральские». Все эти названия дане не даром; одни напомина-
ют родину выселенцев, другие бывшую звериную охоту, соб-
ственно для которой говорят, приезжал из Москвы молодой
владелец Лугинин. Чебаркульская, Ильменская и Нагорная,
ведут к горам – розсыпям Урала, Клубничная – в поле, Трубин-
ская – к речке Трубинке, в окрестности селения. Между здеш-
ними жителями есть и выселенцы из златоустовского завода,
начиная со времён Лугинина и позднейшего времени, при пе-
реходе Миасского селения в казённое ведомство.
Город Миасс и миасский завод
За исключением тех построек, которые носят вполне ха-
рахтер городских и принадлежат людям более зажиточным,
прочие дома – небогатых урядников (ныне канцелярских слу-
жителей), мещан, мастеровых, крестьян и солдат полуроты
Уральского горного баталиона, устроены по большой части
следующим образом: дома строятся с большими или красными
окнами и наружными ставнями, окрашенными или раскра-
шенными разными красками с разводами; крыша тесовая или
драничная устроивается на два ската, но есть и начетыре ска-
та. Ворота высокие со столбами, у менее же зажиточных воро-
та делаются не в два, а один раствор. Раствор этот состоит из
рамы, связанной из брусьев, с перекладинами, из брусьев или
досок, сделанными так, чтобы нельзя было пролезть; такого
рода затвор внутри двора запирается деревянным засовом. У
многих домов, для внутреннего их тепла, сделаны снаружи
земляные завалины, вышиною до 2 арш. и более, огороженные
досками. В некоторых домах дворы вымощены брёвнами.
Скот и всякого рода упряжь помещается под навесами; на
дворах устроиваются амбары и погреба. Для входа в дом со
двора устраиваются крыльца с ступенями и навесами. Внут- 250
ренность домов разделяется сенями на чистую половину или
горницу – с голландскою печью и чёрную – с рускою печью и
палатями. На чистой половине принимают гостей; она же
служит и спальней; здесь находятся столы, стулья, шкаф с по-
судой, диван и кровать, (парадная) с пологом или занавесями
из разного ситца. В переднем углу полка с иконами или «бож-
ница»; иконы всегда старинного письма и между ними непре-
менно медные литые осьмиконечные кресты с титлой ис. х. цр
слвы и медные литые образа или складни. Хорошим делом для
дома считается иметь церковную плащаницу, писанную на
холсте и изображающую положение во гроб Спасителя. Перед
иконою или божницею непременно вешается ломпада и усерд-
ный домохозяин непременно зажигает её по праздникам. Сте-
ны чистой половины убираются портретами и картинами, по-
купаемыми на ярмарках; на окны иногда вешаются коленко-
ровые белые или ситцевые занавески. На чёрной половине
живут хозяева и вся семья, здесь же и готовится пища. Мебе-
лью чёрной половины служат: простой деревянный стол, дере-
вянные лавки по стенам, шкафы и полки для домашней посу-
ды; в переднем углу тоже божница, к иконам или вешается
лампада или к полке прилепляются восковые свечи, непре-
менно зажигаемые по праздникам. Стены чистой и чёрной по-
ловины непременно обмазываются красной печной глиной и
белятся известью или мелом. У менее зажиточных нет чистой
половины, но по большой части вместо её – тёмный чулан, для
хранения всяких домашних потребностей. Летом эти чуланы,
да даже и сени, служат спальней; в сенях устроиваются в виде
кровати подмостки из досок на четырёх столбиках и сюда
кладётся перина или войлок и подушки. В некоторых богатых
домах существует ещё странный обычай, что прихожею слу-
жит кухня с русскою печью, а за нею уже следует 2, 3 и 4 чис-
тые комнаты. Сады редко у кого бывают, перед домами, а
больше на дворе или на задах служб, где находятся и огороды.
Высший слой здешнего общества состовляют: горные
инженеры, из которых постоянно проживают – управитель и
его помощник, а прочие временно, по делам службы, находясь
на золотых приисках, и чиновники горного ведомства1. Это
общество совершенно отделяется от купечества, из числа ко-
1 В Миасском селении, кроме того, постоянное пребывание горного реви-
зора и горного исправника 3 округа Оренбургских частных золотых про-
мыслов. Здесь ещё находится почтовое отделение, управляемое особым
чиновником почтового ведомства – прим. Р.Г. Игнатьева. 251
торого весьма немногие приняты в чиновничий круг, а имен-
но, кажется золотопромышленники. Купечество, за этим не
многим исключением, держится, как и во многих городах,
особняком. Здешнее благородное общество не имеет общест-
венных развлечений, кроме изредка, в год раз, устраиваемых
спектаклей и общих балов, для которых приезжает музыка из
г. Златоуста; остальное время оно ограничивается домашними
вечерами и картами. Ближе к народу стоит сословие горных
урядников, из которых многие или отслужили сроки, или не
воспользовались предоставленными правами службы, по не-
достатку образования и проч. Урядники составляют переход-
ное состояние к классу чиновников. Тогда как дети урядников
и сами урядники поступили на службу в контору канцеляр-
скими служителями и держат себя согласно своей будущности,
отделяясь и одеждою и всем от тёмного или чёрного народа;
их отцы живут по старине во всём согласно с жизнью этого
тёмного народа: здесь мы видим и раскол и всё прочее, усво-
енное народом. Мастеровой народ всегда считал урядников,
попавших в это звание заграмотность из тех же мастеровых,
выше себя, но ниже настоящих господ или чиновников, кото-
рые в свой круг не принимают урядников до получения ими
чина. Урядников и канцелярских служителей здесь издавна
зовут – «приказными»1.
Язык здешнего простонародья – в разговоре и песнях са-
мый чистый, с произношением на букву а, как в подмосков-
ных местах и самая одежда здешних простолюдинов, напри-
мер мужеская и частию женская, походит на тамошнюю.
Здешний мастеровой народ носит: мущины рубахи вы-
бойчатые, пестрядиные и ситцевые ярких цветов, штаны пе-
стрядиные, холщёвые из крашенины, суконные и плисовые
под сапоги; лаптей здесь не носят. Сверх рубахи надевают зи-
мою полушубки овчинные или дублёные, а летом кафтаны –
1 На посиденках или «вечёрках» поётся даже песня о заводской конторе.
В Златоустовском заводе контора хороша.
Вдруг контора отворилась
И девица появилась,
Всем приказным поклонилась.
Здраствуй писарь молодой,
Пожалуй-те в круг со мной!
К каждому куплету припев: «это быль, это быль, быль – былинушка
моя». – Песня в которой описывается заводская контора и писцы или
«приказные», пляшущие в хороводе, конечно сочинена в Златоустовском
заводе – прим. Р.Г. Игнатьева. 252
серого, чёрного и синего сукна, опоясываясь кушаками. – Ле-
том носят поярковые шляпы высокие, конусом, с небольшими
полами и обыкновенные фуражки суконные, а зимою овчин-
ные или мелкого барашка шапки. Женщины, особенно по
праздникам, и девицы носят обыкновенные платья, с кофтою
из той же самой ткани, преимущественно из ситца; но носят и
сарафаны – ситцевые, выбойчатые и крашенинные, надевая и
кофту на сарафаны. Сарафаны обшиваются по подолу и спе-
реди жёлтою или красною тесьмою. Праздничная рубаха – до
пояса коленкоровая и ситцевая с такими же рукавами. Сара-
фаны носят особенно крашенинные, старухи, а для молодых
это так сказать рабочий наряд. Девушки ходят или простово-
лосые, или в праздник на голову надевают ленту или повязку;
волосы заплетают в одну косу с лентою, или в две косы; на
шее носят бусы разных цветов. Женщины повязывают голову
платком или косынками разных цветов. Придерживающиеся
старины женщины так себе подвязывают платок, чтобы не
видать было волос; есть даже и такие из женщин, которые во-
лос не показывают и родне. В холодное время, женщины на-
девают тёплые кофты и халат нанковой, или суконный, или из
крашенины, а зимой – овчинную и заячью шубу крытую сук-
ном, или крашениной, или нанкой. На ногах носят бахилки,
коты и полусапожки, сверх чулок шерстяных или нитяных,
смотря по времени года или по погоде. Женщины кроме плат-
ков, косынок и ещё шапочек, сшитых на манер повязанной
косынки, ни кокошников и ни каких других головных уборов
не носят. Девицы, во время причащения св. таин, бывают с
распущенными волосами, повязывая голову лентами ярких
цветов. Точно так же является в церковь невеста и только уже
после окончания брачного обряда, сваха и женщины повязы-
вают её по женски. Умершую девушку кладут во гроб с рас-
пущенными же волосами. Впрочем что касается женских на-
рядов, то новое поколение более и более оставляет многие ста-
рые обычаи. Само собою, что дочь и сестра, не говоря о жене,
урядника не наденет сарафана, хотя они в остальном многом,
как-то: в пище, образе жизни, поверьях и проч., ни сколько не
отстают от мастеровых.
В пище вообще горнозаводский народ не прихотлив.
Обыкновенные у них кушанья, когда живут дома: щи, лапша с
мясом, похлёбка картофельная, уха или по здешнему щерба; из
щербы или ухи рыба вынимается и подаётся особо холодною;
каша ячная, просяная или полбенная с молоком, маслом – по- 253
стным или скоромным. Весною любимою пищею служит сырой
щавель (кислица). Хлеб употребляют более пшеничный, нежели
ржаной; пшеничный хлеб называют калачём; кроме того пекут
из пшеничной муки на масле небольшие круглые хлебы, верх
которых или верхняя корка обмазывается или яичным желтком
или сметаною; эти хлебы называются шангами. Квас здесь
очень любят; кроме питья, из квасу и хлеба с примесью луку
делают тюрю, особенно в постные дни. Любимым кушаньем
служат сибирские пельмени, или полукруглые пирожки из
пшеничного теста с рубленною сырою говядиною или рыбою, а
потом варёные в кипячей воде. Пельмени ещё делаются в пост-
ные дни, с груздями и мелко-рубленной капустой. Пельмени
непременно приготовляются в заговенье, во время сговоров и
вечеров, предшествующих свадьбе, в то время, когда жених
посещает невесту; пельмени едят, подливая к ним уксус, их
также иногда подают и жареными в масле в виде пирожков.
Обеды во время свадьб под именем «большого стола» и
«пирожного стола» и обеды в похороны и поминки и вообще по
разным случаям всегда обильны у здешних жителей, кроме
этих случаев не прихотливых в пище. Непременные блюда та-
кого обеда в скоромные дни:
1. Пирог с говядиной, свининой, капустой, морковью,
брюквой и творогом. Разрезывается верхняя корка и полива-
ется маслом, потом уже разрезывается на куски. На свадеб-
ных вечерах дружка разрезывает пирог.
2. Холодное (холодец). Сваренные свининые, бараньи или
коровьи ноги раздробляют и раскладывают в миски; тудаже
наливают и варево от них и ставят в холодное место, чтобы
застыло. На свадьбе дружка солит и разрезывает холодное, по-
ливая уксусом с хреном или квасом с хреном.
3. Щи из капусты с мясом или же, похлёбка с мясом, из
варёного картофеля.
4. Лапша с мясом.
5. Яичница с молоком.
6. Курица варёная.
7. Жаркое: говядина с картофелем, баранина или свинина.
8. Лапшевник.
9. Каша с маслом и молоком.
10. Ватрушки или творушки – из пшеничного теста с
творогом.
11. Пироги с вареньем, с ягодами: сухой малиной, земля-
никой, с свежей брусникой и калиной (калинник). В день ру- 254
кобитья или пропоя и в девичник жених непременно привозит
с собою сладкий пирог, который подаётся особо, после ужина.
12. Осенью, если случится сюда привоз арбузов, то вслед
за сладким пирогом подаётся арбуз.
Во время «пропоя» и «девичника» и в свадебный «пирож-
ный стол» подаются аладьи на масле, пыжки, тоже обжарен-
ные в масле, блины тонкие пшеничные или крупичатые и ро-
занчики. Здесь на это счёт и песня есть:
В тереме гуслицы лежали
И как не кому в те гуслицы играти;
Ивана-то дома нету,
Иваныча дома не случилося:
Сидит он у ласковой тёщи,
За масляными за блинами,
За масляными пирогами.
В поминки же непременно, в постные или скоромные,
подаётся кисель овсяный с мёдом, растворённым в воде или с
сытою.
Обед же в постные дни составляют:
1. Пирог с рыбой или другой начинкой; он также разре-
зывается, сначала начиная с верхней корки и поливается по-
стным маслом.
2. Рыба холодная, солёные огурцы с груздями.
3. Уха или щерба, горох варёный или похлёбка «горошни-
ца», щи с крупой.
4. Картофель жареный.
5. Каша с постным маслом.
6. Гороховой кисель или ячный или овсяный с маслом.
7. Пироги постные с малиной, клубникой, земляникой,
степными вишнями и калиной «калинники».
Булки здесь пекут круглые и продолговатые и всякий
хлеб, кроме испечёного из ржаной муки, зовётся калачём. Та-
кого рода пшеничные и иногда крупичатые калачи продаются
на базаре, чем промышляют некоторые из жителей. Есть ещё
продолговатые хлебы и калачи, у которых верхняя корка об-
мазывается до посадки в печь, постным маслом. Эти калачи,
вместе с блинами, лепёшками на скоромном или постном мас-
ле, вместе с крашенными яйцами и мёдом, носятся в церковь
в поминальные дни по усопших, как-то: во вторник фоминой
недели или «Радуницу», в субботу перед Троицыным днём, в
Дмитриевскую субботу т. е. перед 26 числом Октября или днём 255
памяти св. Великомученика Димитрия Селунского или миро-
точивого и вообще во время панихид.
В Семик и Троицын день, при завивании и развивании
венков, непременно носятся в лес крашенные яйца, сладкие
пироги и яичница на молоке.
Здешний народ трудолюбив и в хозяйстве что называется
– скопидом. Мы видим, что самые незажиточные люди, на не-
большое пособие от казны построили себе каменные и дере-
вянные дома и даже многие не только со всеми удобствами, но
и с роскошью. Что же это – как не плод трудолюбия и хозяйст-
ва в высшей степени. Число зажиточных людей среди урядни-
ков и мастеровых на горных заводах и золотых казённых про-
мыслах, является более нежели, например, у государственных
крестьян и казаков, хотя и последние в Оренбургской губернии
тоже люди зажиточные. Мастеровой народ Миасского селения
живёт семьями, часто из 15 и 20 душ, другое же семейство бы-
вает напротив того, что в нём остались старики, женщины и
малолетние: мужья, оставив жён, пошли или в контрачную ра-
боту на казённые золотые прииски, или на служение на част-
ные золотые промысла, или на завод в г. Златоуст. В рабочую
пору, молодые женщины, оставив дом и детей на попечение
старух, тогда как мужья тоже находятся в отсутствии, идут в
казачьи и крестьянские селения, откуда приходят домой уже
осенью, после совершённой уборки хлеба. В домашнем быту
вся забота лежит на женщинах. На обязанности женщин со-
стоит присмотр за домом, уход за детьми, изготовление пищи,
шитьё одежды. Женщины прядут лён и шерсть, ткут пряжу,
белят, полют и убирают огороды, садят, сеют и проч., ходят за
скотом и домашней птицей, стригут овец и проч. и проч.
Там, где в семье своё хлебопашество, женщины, кроме
лишних в семье, не уходят, как говорят в рабочую пору или на
страду, «страдовать на чужую сторону», но остаются дома и
помогают мущинам, начиная с посева ярового и баронения;
на последнее употребляют и несовершенно-летних или подро-
стков. В сенокос, пока мущины косят, женщины сгребают,
громоздят и копнят сено. – В жнитво женщины жнут первые,
а после им помогают жать и мужчины. Осенью, женщины, уб-
рав лён и коноплю, мочат её, трут, треплют лён, волочат волну
и участвуют в молотьбе наравне с мужчинами; зимою же соб-
ственно занимаются тканьем и пряжей.
На старательские работы, на частные золотые прииски,
отправляются семьёю, или как называют, «артелью», запасшись 256
при этом всем нужным, как-то: 2-х – колёсными тележками или
колышками для возки песков, ручными станками или вашгер-
тами, кайлами, лопатами, деревянными гребками, щётками, и
на своих собственных лошадях. Если на прииске есть порож-
ние казармы, старатели помещаются в них, а если нет, то уст-
роивают себе в поле балаганы, где живут до осени, если летом
не возвращаются домой на время сенокоса. – Женщины в этом
случае готовят пищу, возят в колышках песок, промывают его
на ручных станках или вашгертах. – Этот род работ женщины
исправляли по собственному желанию и найму в обязательное
время на казённых золотых приисках; исправляли возку песков
несовершеннолетние и малолетние мальчики. Точно также до-
пущено и теперь касательно несовершеннолетних, малолетних
и женщин, на здешних казённых золотых приисках. Мужчины
во время работ на золотых приисках добывают пески, помога-
ют женщинам в возке и промывке на вашгертах, споласкивают
промытые пески, отделяя деревянным гребком шлихи и потом,
тем же гребком и щёткою, – золото от шлихов.
Так тяжесть труда, весь дом, так сказать, вся семья, воз-
ложены на женщин. Приданного здесь другого не берут, кроме
постели и платья, скота и домашней утвари. Свадьба играется
на счёт жениха, но покуда жених посещает невесту, все вече-
ра в доме невесты исправляются на счёт её родителей или
воспитателей. Жених в это время дарит невесту, невеста да-
рит и жениха и всю его родню и всех гостей, хоть самою без-
делицею, дешёвыми бумажными платками, но всё таки дарит
под песню, которую поют девушки- подруги:
«Чьи дары? – красной девицы!
Дарила она сама оговаривалась:
Не осуди дорогой гостенёк
На мои дары, дары малые;
Здесь сторона неродимая,
Атлас, парча не родилася,
Родился один белый лён;
Из этого льна всё приладкала1;
Все дары нашла2,
Всех дарить пошла».
1 «приладкала – местное выражение, значащее приготовила» – примеча-
ние редакции сборника на стр. 119.
2 «сказано нашла, следует читать постла, т. е., по местному выражению,
разложила» – примечание редакции сборника на стр. 119. 257
Браки в горнозаводских селениях вообще, в силу эконо-
мического быта здешнего населения, – ранние. В обязательное
время мужчина 18 лет, как полный работник, поступал на ка-
зённую работу; родители при достижении дочерью 18 лет пе-
реставали получать на неё провиант, по 307 с. VII т. уст. гор.
изд. 1857 г. В силу поступления 18 летнего мужчины в работу,
часто на далёкий прииск от селения, необходимо было его по-
скорее женить, чтобы в доме оставалась хозяйка; отец спешил
после 16 лет выдать дочь. Муж хотя на первый случай получа-
ет за женою платье, постель и часто разную домашнюю утварь
и посуду, а иногда корову, овец или лошадь, но за то уже по-
том, вполне обязан заботиться о содержании себя и семьи и во
что одеваться самому, жене и семейству. Зипун, пояс, онучи
для котов, рубахи и штаны (портки) для мужа и сыновей, са-
рафаны, платья, рубахи и всё прочее для дочерей приготовля-
ет жена; дочери помогают матери уже тогда, как начнут под-
ростать. Добрый муж, если захочет, хлопочет об обуви для се-
мьи, а нет, – так жена сама на себя и семью, где хочешь до-
будь, и вот и это то заставляет жену идти в люди, например
отправиться в рабочую пору на чужую сторону. Девушки
взрослые, невесты, тоже сами себе заработывают одежду.
Но как бы то нибыло вполне ли муж заботится о жене или
нет, а он всё таки полный властелин, глава в доме. «Она моя
жена, моя раба», говорит муж и «поучит маненько», т. е. по-
бить считает за обязанность; мать мужа – «свекровь» тоже
распоряжается и тоже не прочь «поучить невестку», отец мужа
(свёкор) ещё более властелин над сыновней женой. Права ро-
дителей не ограничиваются для сына неотделённого, хотя бы
женатого, семейного и уже в летах. Почтение и полное послу-
шание отцу, деду и, если есть, бабке – закон. Приводим здесь
один случай, характеризующий родительское право. Один из
обывателей Миасского селения 35 лет отец большого семейст-
ва, но живущий неотделёным при старике отце, был наказан
10 розгами за непослушание приказу волостного правления –
держать на привязи собаку, которая, бегая по улице, броса-
лась на людей. Отцу – старику показался суд волостного прав-
ления слишком слаб и милостив, и он, собственноручно, от-
считал дома 35 летнему и семейному сыну ещё 90 ударов роз-
гами, и сын не сказав ни слова, сам с покорностию лёг под
отеческие розги. Точно также поступил ещё дед с внуком, ка-
ких бы тот нибыл лет и сколько бы не имел детей… Наскучив 258
властию и надзором за собою свёкра и свекрови, жёны стара-
ются уговаривать мужей отделиться.
В полном уважении здесь крестный отец и крестная
мать; они во время свадебных пиров первые почётные люди
после родителей, жениха и невесты; невеста просит у них бла-
гословение. – Крестный отец и крестная мать дарят невесту и
дарят потом молодую на другой день свадьбы, а у зажиточных
эти подарки бывают значительны, как-то дарят молодым кур,
овец или даже корову. – Часто за советом крестного отца, ро-
дители медлят дать согласие на брак.
Жена – раба, но вместе с тем здесь часто супруги расхо-
дятся и часто навсегда не знают друг друга, а живут в разных
местах. Эта особенность горнозаводского населения, почти не-
виданная, не слыханная в крестьянском и казачьем сословии.
У мужа домовничает чужая жена, своя жена домовничает у
чужого мужа, чужой муж тоже при случае, за вину, не остав-
ляет «поучить маненько», и женщина терпит поучение, – за
тем, что по пословице, милого побои не долго болят…
Из родов преступления вообще между горнозаводским
населением замечается: буйства, драки, конокрадство, поруб-
ка леса, похищение и перевод золота; последние три рода пре-
ступления всего чаще обнаруживаются. Первому способствует
соседство башкир, где частые случаи конокрадства не раз вы-
нуждали необходимость строгих мер начальства, а что касает-
ся самовольных порубок и похищения золота, то издавна в на-
роде вкоренилась мысль и он никак не может понять, что это
преступление, за тем, что, по его мнению, лес и что содержит-
ся в недрах земли не человек нажил, а Бог дал на общую по-
требу человечества… Был в 1865 году такой случай: Миасский
мастеровой, который нашёл на улице, без свидетелей в платке
деньги 23 р. представил их сей час же в волость, потому что
считал безсчетным присвоить себе чужое, но он же самый не
далее как чрез трое суток попался в похищении менее нежели
золотника золота. Это он уже не считал безсчетным…
Всего менее случается здесь детоубийство (оно и давно не
слыхано) или подкидывания детей. Здесь этого не нужно, доб-
рые люди, тоже в силу юридического быта, именно получения
провианта по числу душ в семье на сирот и незаконнорождён-
ных, в старое время охотно брали к себе за 5 и 10 руб. навсе-
гда в дети всяких сирот и незаконнорождённых. Хотя быт
горнозаводских селений с прекращением обязательного труда
должен был измениться, но однакоже многое взошло в обычай 259
и будет ещё надолго крепким в народе. Кроме того, здесь ещё
видно и чувство религиозное – приютить сироту и недать по-
гибнуть напрасно христианской душе.
Население Миасское набожно и усердно в исполнении
церковных обрядов, раскольники же отличаются особым рели-
гиозным фанатизмом. Они отвергают всякое развлечение, как
мирскую пагубную суету…
Обращаюсь теперь к свадьбам, полным здесь всякой об-
рядности, напоминающей их древнее происхождение.
Свадьбы в Миасском селении, если невеста девица, со-
провождаются многими обрядами, если же вдова, то без вся-
ких обрядов, кроме церковного. Жених посещает невесту,
вдову, делают друг другу подарки, созывают гостей, веселятся
и только. В день свадьбы благословят родители или крестные
отец и мать или, если нет крестных, посажённые отцы и мате-
ри к венцу, после венчания съездит дружка за постелью и
приданым, потом день заключится большим и пирожным сто-
лом. Но кто бы ни была невеста, девица или вдова, как бы ни
была давно и хорошо знакома жениху, он не смеет сам за неё
свататься, а посылает своего родственника или родственницу
сватать за себя невесту.
Если невеста девица живёт у родителей, то сват или сва-
ха являются к родителям невесты, садятся в горнице под ма-
тицу и начинают говорить, что они много наслышаны о хоро-
шем товаре, а у них есть купец вот такой-то, человек зажи-
точный, рукодельный, трудолюбивый, честный, трезвый, раз-
ве выпьет каким случаем… но кто не пьёт?… За тем объясня-
ют цель своего прихода. Родители или воспитатели невесты
говорят: правда, товар у нас есть, да молодой и сами мы не-
исправны вот тем-то и тем-то; но если жених по нраву и хотят
за него выдать, то говорят: хотя мы и неисправны, но прихо-
дите тогда-то, подумаем… После такого ответа, сваты изве-
щают жениха, «что Бог добро даёт», являются сваты в назна-
ченный день, получают согласие и назначают день пропоя или
рукобитья.
В день пропоя, вечером, собираются родственники не-
весты и девушки-подруги; нет у девушки многих подруг, –
приглашаются сторонние девушки. Приезжает жених с роди-
телями, родственниками, гостями, свахой, дружкой и тысяц-
ким; увидя женихов поезд, девушки запирают дверь в горни-
цу, а дружка три раза стучит: «Господи Исусе Христе сыне
Божий помилуй нас!» «Аминь» отвечает одна из подруг и поезд 260
входит. После поздорованья зажигают свечи пред св. икона-
ми, родители жениха и невесты, дают друг другу руки, жених
и невеста дарят друг друга, потом невеста дарит всех и родню
и гостей и за тем мать невесты снимает со стола салфетку, ко-
торой закрыты тарелки с оладьями, и блинами, розанами,
пряниками, конфектами и орехами. Помолясь Богу, все садят-
ся, жених и невеста садятся рядом под божницу. Девушки на-
чинают свои песни укором невесте – изменщице.
«У нас небыло изменщицы,
Что души ли красные девицы.
А она то всё божилася
Право, девушки, за муж нейду,
Я, девицы, в монастырь хочу,
В монастырь пойду в монашенки,
Вас я, девицы с собой возьму!
А ноне задумала замуж пошла
За удалого доброго молодца,
Что Ивана то Иваныча.
После того величают всю родню жениха и невесты, гос-
тей, дружку и тысяцкого, а те за это дарят девушкам мелкие
деньги. Во весь вечер, не даром называемый «пропойным», не
жалеют ни вина, ни мёда, разведённого белым виноградным
вином. После ужина, хотя бы это было зимою, все гости выбе-
гают в холодные сени, и девушки, стуча ногами и хлопая в ла-
доши, поют:
Зеленися, зеленися
Мой зелен сад в огороде;
Разцветайте, разцветайте
Алые цветочки!
Поспевайте, поспевайте
Изюм – ягоды скорее!
и т. д.
Здесь, выпив по рюмке вина или мёда, все возвращаются
в горницу, где подаётся женихов сладкий пирог. Сваха под-
дружие или кто нибудь спрашивает «чей пирог, от кого пи-
рог?» Дружка называет по имени и отечеству жениха и невес-
ту. Жених уезжает также как и приехал, т. е. со всем поездом
и на проводы ему девушки поют:
«Вы гости мои, гостеньки,
Дорогие, полюбовные,
Вы какую себе корысть-радость получили –
С отцём, матерью красну девицу разлучили». 261
Девушки-подруги не отходят от невесты до самой свадь-
бы; они шьют ей приданое, поют песни, ходят с ней в бани и
по гостям к её родственникам, – словом со всем переселяются
в невестин дом. Невеста оплакивает своё девичье житьё, что
«знать-то она родимому тятиньке и родимой мамоньке при-
скучила, знать-то объела, обкушала…» Если же, невеста сиро-
та, то говорит: «кабы жив был родной тятенька, кабы жива
была родимая мамонька, подержали бы ещё годок меня моло-
ду во душах – в красных девицах». Родственники делают для
невесты и её подруг обеды, а ввечеру она ходит с подругами
под окна к крестной матери, тётке или замужней сестре, гово-
ря:
«Ты заря моя вечерняя,
Ты родимая моя крестная,
Ты пошли мне блинков и оладьецев».
Оладьи, блины, пельмени и пироги ей тотчас же выносят
на улицу, невеста делит подачку с подругами.
Наступает канун свадьбы, невеста ходит в баню с подру-
гами говоря: «благослови ко Боже Господи мне идти во баню
парышню, мне не смыти, мне не спарити, что злодейку под-
стрекальницу»… Вечером – девичник; является опять жених с
поездом, повторяется всё то, кроме подачи рук, что было в
пропойный вечер; опять подаются пироги, блины и т. д., по-
ются теже песни, что и в пропойный вечер. Но здесь к преж-
ним песням прибавляются песни о яблони и груше. «Мать са-
дила яблоню, поливала, покрывала от мороза, берегла, родила
дочь в мученьях, смертный час приняла – и вот теперь идёт
дочь в чужой дом, где ещё ей как удастся житьё». В другой
песне: «груша раскачалась пред кудрявою яблонью, дочь пла-
чет перед матерью, идя замуж, в чужую семью, к чужому отцу
с матерью» и во время пения, невеста припадает на грудь ма-
тери.
Но нам невозможно, и много бы нужно было выписать
здесь песен, поющихся во время пропоя и девичника, а плач
невесты ко вечерней и утренней заре, перед обедом и после
званного обеда у своей родни, занял бы немало места. Ограни-
чиваемся во всём этом, в настоящем нашем кратком очерке,
лишь в общих чертах.
Наступает утро брачного дня, – последнее девичье утро
невесты. Мать и подруги или крестная мать, если нет родной
матери, или воспитательницы у сироты, окружают её девичью
постель; пришли они за девичьей её красой – русой косой. Не- 262
веста станет между печью и окном или постелью и окном и го-
лосит:
«Я кого вскричу, кого взгаркаю
К себе в кут1, да за навесу;
Уж я вскричу, уж я взгаркаю
Мою родимую мамоньку (или крестную)»
и т. д.
Подходит мать, или кто заменяет её у сироты, и начинает
расплетать косу, родные и подруги оканчивают это дело, рас-
пустив невесте волосы по плечам. Невеста припадает на плечо
любимой подруги:
«Тебе моя подруженька,
Отдаю хорошу девью красу,
Береги её от ветра и дождичка».
После того невеста берёт ленту и вешает на образ Божией
матери, которым её после благословляют родители.
«Я кому отдам, кому прикажу
Хорошу свою девичью красу?
Я отдам прикажу
За престолью Божия матери».
Приезжает после того дружка с отвесом и привозит не-
весте чулки, башмаки, мыло, зеркало и гребень. Невеста оде-
вается к венцу и ждёт жениха с поездом; девушки, завидя по-
езд в последний раз, поют:
«Долго – по долгу сокол не летал,
Долго – по долгу ясень небывал.
Али сокол в поднебесье ушёл?»
В это время невесту окружают дети и не дают её, в руках
у них мутовки, дружка даёт им 20 к. и дети выдают невесту.
Дружка берёт после того икону жениха, а потом невесты и об-
ходит с нею всех гостей, потом женихова и невестина иконы
(всегда Спасителя – со стороны жениха, а невесты – Божией
матери) передаются двум мальчикам, родители благословляют
невесту и все, кроме родителей, едут в церковь; – Подруги
провожают невесту только до церкви, а потом едут кататься
по улицам и разъезжаются домой.
После венчания, женщины убирают голову молодой по-
женски и проводят вместе с гостями и родными новобрачных
в дом жениха, где встречают их отец и мать жениха, гости
1 Кут – пёстрая ткань с разводами, употребляемая для постельных зана-
весов или полога. Кутня и кутная (пёстрая) башня в Пскове. Карам. V
прим. 254 и 386 VI прим. 629 – прим. Р.Г. Игнатьева. 263
разъезжаются. Между тем привезший постель и приданое
дружка, со свахою, укладывают молодых спать. Перед обедом
молодые встают и посылают дружку звать родителей, родных
и гостей, кроме девиц, к молодому князю со княгинею «за
большой стол». После большого стола, вечером бывает – пи-
рожный стол, а иногда пирожный соединяется с большим сто-
лом, переменяется только скатерть и накрывается снова стол.
На другой день утром родня и гости приходят поднять
молодых; начинается попойка, женщины с криком бьют
горшки… Гости подсмеиваются над молодой хозяюшкой, что
«она не умеет ни по воду идти, ни избы вымести». Молодая сей
час же идёт за водой и потом метёт горницу; все присутст-
вующие кидают ей на пол деньги, родня дарит на разживу
чем нибудь необходимым в хозяйстве. Эти подарки, как мы
говорили, бывают более или менее ценные, со стороны крест-
ного отца с матерью и близких родственников.
Теперь уже многое начинает изменяться постепенно в
свадебных обрядах; новое поколение в Миасском селении уже
начинает отрешаться от старых поверий, начиная от плача
невесты и хождения с подругами под окна за блинами и
оладьями. – Ещё только держится покуда старый обычай про-
поя и девичника с их обрядовыми песнями, в сословии масте-
ровых.
У раскольников, которых здесь так много, свадьбы со-
вершаются без песен; здесь родители жениха и невесты долж-
ны дать деньги на свою общину «часовенные», а чтобы не пла-
тить этих денег, придумали «браки уводом». Жених и невеста,
будтобы без воли родителей, бегут и обвенчиваются на стороне
у наставника своей секты или в православной, а более в еди-
новерческой церкви, в г. Златоусте, а потом приходят к роди-
телям просить прощения и их, разумеется, тотчас же проща-
ют, между тем, так как брак всё таки совершился без воли ро-
дителей жениха и невесты, то они и не платят часовенных де-
нег. Новобрачные после того подвергаются эпитемье – шести
недельного поста и по нескольку сот поклонов в день. В часов-
не своего толка, кланяясь на все стороны, они говорят: «про-
стите нас отцы и братья, что мы, по нужде, в иноверной церк-
ви венчалися»… Если необходимо то жених и невеста объяв-
ляют себя православному или единоверческому священнику,
что они принадлежат к православию или единоверию.
У старообрядцев на свадьбах и везде проповедуется трез-
вость, но это не мешает любителям порядочно выпить и вооб- 264
ще предаваться пьянству, но только на стороне, т. е. чтобы не
видали старики…
К нравам горнозаводского населения вообще должно при-
бавить особое пристрастие к вину. Здесь народ не упускают
случая выпить добрым порядком для праздника, для свадьбы,
крестин и поминок и для доброго приятеля, – с горя и радо-
сти… Недаром же сваха говорит о жених: «если и выпьет, то
на стороне – да нынче ктоже не пьёт»…
Народ здесь верит в колдовство и в дурной глаз и в пор-
чу, – что злые люди могут испортить новобрачных, и в самом
деле. Если кто из новобрачных после свадьбы занеможет, – сей
час говорят, что испортили злые люди. В особенности боятся,
чтобы от злого глаза и от порчи не пострадала родильница.
Почувствовав наступление родов, женщина удаляется особо,
домашние её о том, что есть в доме у них мучащаяся родами,
отнюдь никому не сказывают и к родильнице и сами не ходят
и отнюдь никого не допускают, кроме доморощенной бабки –
повитухи. Роды, до благополучного их окончания – строгий
домашний секрет, да и повитуху часто, особенно если роды не
трудные, пускают к родильнице только тогда, когда уже та
разрешилась, – чтобы убрать младенца. При трудных родах
чего только не делают повитухи: дают пить вино с шафраном
и порохом и мало чего делают. Повитухи – это профессия и
заметим – профессия старух, молодая женщина не бывает по-
витухой; этой профессией в Миасском селении в 1865 г. зани-
малось до 20 женщин, как ремеслом, а сколько старух берут на
себя обязанности акушерки, так себе, из любви к искуству – и
счёту нет. Повитуху благодарит родильница и её домашние;
подарят ещё кум с кумой и гости на крестинном пиру.
Как только роды окончились благополучно, тотчас же за-
ботятся, не откладывая времени, окрестить младенца, выби-
рают кума, куму и зовут гостей к обеду или более к вечеру, как
случится быть крестинам. Обязанность кума купить крест, по-
яс (гайтан) и на рубаху новорождённому или новорождённой,
он же платит и священнику за совершение таинства; кума
приносит полотно для принятия младенца (ризки) и полотенце
для обтирания рук священнику. После обряда св. крещения,
который совершается в церкви, и чаще после вечерни, нежели
утром, кумовья и гости сходятся в дом родителей младенца.
После чая, повитуха разносит вино на подносе и ей кладут
деньги. Крестинный ужин, скоромный или постный, бывает
обилен, смотря по достатку хозяина дома; горячих кушаньев в 265
званный вечер, какой бы то нибыл – свадебный, крестинный
или имянинный – не подаётся. Для крестин, в обычае, печь на
масле крендели. Если младенец благополучно достигнет года,
то празднуют день рождения; крестный отец и мать и знако-
мые, особенно бывшие на крестинах, дарят по 2 аршина сит-
ца или материи на рубаху или платье.
Никто не может похвалить младенца, покуда он не ходит
на своих ногах, – чтобы не сглазить; мать сей час же унесёт
дитя в другую горницу или спрячет в люльку (зыбку), если кто,
не зная этого обычая, назовёт дитя хорошим, а ещё хуже того
здоровым. Другая мать ещё заподозрит, особенно человека
малоизвестного или совсем неизвестного, в дурном намере-
нии…
Несмотря на всё суеверие, на все остатки старины, у жи-
телей Миасского селения, кроме семика и троицына дня, не
придаётся особого суеверного значения ночи на день св. Ио-
анна Предтечи, 23 на 24 Июня, или Ивана Купала, или Ивано-
вой ночи, или ночи русальной и т. д. Святки проводят в пере-
ряживании или окручиванье, но не кличут коляды или таусеня
(авсеня) под окнами, не гадают в зеркало и проч., не зовут су-
женого – ряженого к себе ужинать в пустую баню и т. д. Лить
воск, олово и свинец многими почитается за грех; девушки
разве из шутки более спрашивают, да и то не всегда, имена
прохожих. Здесь даже никакого не имеют понятия о святоч-
ных играх, хоронении золота, и о подблюдных песнях.
Здесь народ чествует двунадесятые церковные праздни-
ки: в эти дни они не работают, ходят в церковь и по гостям.
Из дней памяти святых угодников чествуются, наравне с
большими праздниками: оба Николина дня – 9 Мая и 6 Декаб-
ря, Ильин день – 20 Июля, Петров день – 29 Июня; день св.
Димитрия Селунского – 26 Октября, народ хорошо знает суб-
боту перед этим днём, как поминки усопшим; день св. Космы
и Дамиана – 1 Июля и 1 Ноября; день Казанской Божьей ма-
тери – 8 Июля и 22 Октября; этот день равно чествуется везде
по Оренбургской и Уфимской губерниям, чествуются 1 и 16
Августа, или иначе 1 Спас или Макавеев день (в тот же день
памяти св. мученик братий Макавеев) и Спас на полотне т. е.
Нерукотворенного Образа Христа Спасителя. В день св. Про-
рока Илии, 20 Июля, подымают образа и служат молебны о
благополучной уборке хлеба; служат молебны и весною при по-
севе и летом, испрашивая дождя или вёдра. День святого Ге-
оргия, 23 Апреля, чествуют как и 26 Ноября; но в весенний 266
Георгиев день не выгоняют впервые скотину в поле, выгон
скота совершается по мере всхода трав и не сопровождается,
как в Великороссийских губерниях, особыми обрядами.
Город Миасс и миасский завод
Старообрядчество здесь пустило везде глубокие корни
даже среди людей, вовсе не принадлежащих к нему. Так, на-
пример, веруют, что после минования 7000 лет от создания
мира не могут являться святые, кроме чудотворных икон; что
оспопрививание грех и наложение оспенной материи на левую
руку напоминает печать антихриста; что покойника следует
класть в колоду и в лаптях или котах, а не сапогах и отнюдь не
раскрывая лица; что старопечатные церковные книги пра-
вильнее и святее нынешних и поэтому по старопечатным
псалтирям учат детей и по ним же читают на домах по покой-
никах в течении 40 дней наёмные грамотеи из мужчин и
женщин. Этим делом, по профессии, по сведениям Миасского
волостного правления, в 1865 году занималось 4 мужчины и
11 женщин, преимущественно старых девушек раскольниц.
Чтец или чтица, если является в дом, а не нанимается у себя
читать дома псалтирь, то всегда имеет при себе ременные
чётки (лестовки) и ситцевый подручник. До начала чтения
псалтиря кадит ладоном, на иконы в божнице, горницу и на
всех богомольцев, из ручной медной кадильницы или кадеи,
которая непременно есть во всяком доме для окаждения до-
машней божницы по большим праздникам. После каждения
чтец «сотворив начало» т. е. семь земных поклонов, начинает
чтение по порядку кафизм. При учении грамоте учитель и
ученик всякий раз, принимаясь за учение, творит по лестов-
кам начало и молитвы пред учением, которые напечатаны в
старопечатных последованиях. Многие здесь ограничивают
обучение детей одною церковною печатью, особенно девочек.
Женщине, говорят, нужно знать только слово Божие, граждан-
ские книги пожалуй можно и не знать, а уметь писать вовсе
не нужно, за тем, что бабе не попом и не в приказных быть…
Невольно вдавшись в это отступление, возвращаемся к
особо чтимым дням и обрядовым играм. Если святая неделя
случится в хорошее тёплое и сухое время, то с 3 дня праздни-
ка, по вечерам начинают хороводы водить; в хороводе участ-
вуют не одни девушки, но и молодые женщины; мужчины
пристают к хороводу по приглашению, разумеется, – это мо-
лодые, ловкие парни, мастера петь и поплясать; хороводных
песен здесь ещё более, нежели свадебных. По смыслу некото-
рых песен, среди круга ходят одна или две девушки, одна де- 267
вушка или же молодая женщина и парень. Например в из-
вестной песне «Ай по морю, морю синему, плыла лебедь, лебедь
белая моя», выходит на средину круга девушка и выплывает
лебедью до слов: «где невзялся млад ясен сокол», тут уже выхо-
дит на средину круга парень. «Сокол убил лебедь, разбросал
пух и перья», выходит другая девица из круга – это уже не ле-
бедь, а красная девица идёт брать перья и пух на перину и
подушку. Парень удаляется в круг до тех пор пока на запоют:
«где невзялся добрый молодец – душа». Бог на помощь красна
девица! Парень кланяется, девушка не кланяется, и начинает
он делать вид, как парень укоряет и грозит девушке, что за
себя замуж возмёт и заставит горько плакать и т. д. … Девуш-
ка испугалась и милу-дружку низко кланяется. Подобные об-
ряды при песнях здесь очень многочислены и нам не достало
бы возможности разсказать о них всех, равно как и привести
здесь все песни, которые поются на свадьбах, хороводах и по-
сиденках или по здешнему «вечёрках».
Поиграть с простонародными, мастеровыми в кругу, –
непрочь, под час, и молодые приказные, которым ещё далеко
до чина, близкий же из них к коллежскому регистратору уже
не сообщается с мастеровою чернью… Близость к чину стар-
шего брата, не мешает его младшему брату и сёстрам участво-
вать в хороводах.
Во вторник после Пасхи, Фомин вторник или «Радиницу»,
если хорошая погода, то после окончания обедни отправляется
крестный ход на кладбище. В церковь стекается много народа
и приносят пироги, ватрушки, шанги, хлебы, крашенные яйца
и мёд. Часть из всего этого отделяется для церковного причта
за служение панихид, а часть берётся с собою домой или на
кладбище, если по хорошей погоде бывает крестный ход. На
кладбище служится одна общая панихида или как говорят
«церковная», при этом подают священнику, всякий кто жела-
ет, свой помянник. После общей или церковной панихиды
служатся по желанию особые панихиды на могилах, крестный
же ход возвращается в церковь, а на кладбище остаются одни
священники с причтом. После каждой из панихид начинается
женский плач над могилами со многим причитыванием: «ро-
димый тятинька, родимая мамонька, родимая крестная, ми-
лый ладушка1 (муж), милое дитятко, родная сестрица, пошто
сиру оставили» и т. д. Этим же порядком плачут при похоро-
1 Ладушка что-то напоминает Славянского Ладо-Бога брака – прим. Р.Г.
Игнатьева. 268
нах, провожая на кладбище и на самом кладбище. Чем более
женщина воет и долго и складно причитывает, тем ей более
чести и от родных и от сторонних. Сами подруги тут же на
кладбище от зависти скажут: «ишь-ты, медведиха, Иванчиха,
или Доменчиха, как важно голосить мастерица!»
Женские прозвища здесь следующие: вместо Медведева –
Медведиха, Иванова – Иванчиха, Доменнова – Доменчиха. Та-
ким же образом мастеровой класс зовёт здесь и чиновниц и
купчих.
Точно тем же порядком бывают поминки, кроме крестно-
го хода, в Троицкую и Дмитриевскую субботу и прочие поми-
нальные дни. В церкви после панихид в эти дни, и вообще,
женщины не плачут, кроме если прощаются с покойником, за
тем что тут поётся: восплачете о мне братие и друзи, сродники
и знаемые1.
Должно сказать о самом замечательном между здешним
населением, именно, что здесь невидано и неслыхано о прояв-
лении беснующихся и кликуш… Всё это не принято здесь в
народе.
В четверг 7 недели после Пасхи или семик, девушки, жен-
щины и парни, если хорошее время и разцвели берёзки, идут в
лес венки завивать, берут с собою сладкие пироги, ватрушки,
вареные яйца и яичницу с молоком. В лесу сгибают из двух
берёзок ворота, чрез которые все проходят вереницею по оди-
ночке, в венках на головах. Мущины и женщины после того
целуются друг с другом и при этом поётся:
Покумился кум с кумой, покумился,
Чтобы нам с тобой, кума,
Не бранитися, не журитися.
Кум – куманёчек,
Ты мой кум, а я твоя кума.
Покумимся да и поцелуемся.
После того каждый съедает всё принесённое, и потом ло-
мают малоденькую берёзку и увешав её ленточками и лоску-
тами возвращаются в селение с песнями, впереди хора, де-
вушка пляшет во всю дорогу с берёзкою.
При поле рябинушка стояла,
Всякими цветами разцветала,
Люли, люли разцветала.
1 Начало этой церковной песни: «зряще мя безгласно и бездыханна пред-
лежаща»; она поётся, когда прощаются с покойником – прим. Р.Г. Иг-
натьева. 269
Вы гудочки не гудите
Мила-друга не будите.
Милый друг мой спит с похмелья
Со великой вечеринки.
Это единственные семицкие песни, других песен не поёт-
ся. Возвратясь в селение, начинают хороводы, во время кото-
рых венков не снимают. Венки уносят домой и берегут до
Троицына дня. В Троицын день в венках, с тем же самым съе-
стным, идут в лес, избирая место близкое к воде. Здесь снова
устраиваются ворота из двух берёзок, снова проходят их по
парно или вереницею, взявшись за руки. Окончив со съест-
ным, уже не целуются, а ставши все рядом мужчины и жен-
щины, кланяются и расходятся под песню.
Раскумимся, кум, раскумимся,
Раскумимся мы с тобой
Да и разойдёмся.
Бросают венки в воду, загадывая чей выплывет а чей по-
тонет – живу кому или не живу быть, счастливу или несчаст-
ливу. Возвращаются в селение уже без венков, но с берёзкой
убранной лентами и лоскутьями. «Нынче, говорят, у земли
праздник, сама земля имянинница». Девушка впереди хорово-
да также по семицкому пляшет с берёзкой.
Утушка, утушка в поле была,
Чтоже ты, молодушка, не очень весела
Мужа ль дома нету?
Мужа дома нету, –
Гроза его дома…
Шёлковая плётка
Висит на спичке,
Одета тряпичкой.
За что это бита,
За что кровь пролита!
А всё от свекровки
От старой чертовки;
А всё от золовок,
От злых колотовок,
А всё от деверьев
От лихих кобельев.
Возвращаясь в селение, играют в хороводы; хороводы,
случается, бывают и на другой день Троицы – в Духов день; но
во всё время Петрова и Успенского поста хороводов не водят.
Хороводы, за исключением обоих постов, только временами, 270
бывают иногда и до осени. В рабочее, или страднее, время не
до хороводов и их небывает; вообще до осени хороводы после
Петрова дня, когда здесь кстати храмовый праздник и ярмар-
ка, составляются редко и лишь теми немногими, которые не
заняты в это время. Лучшие хороводницы к томуже в это вре-
мя уже и разошлись: они или на золотых приисках или на по-
левой работе у казаков и государственных крестьян. Хороводы
после праздника св. Апостол Петра и Павла, бывают только в
большие праздники, например в Успениев день или 30 Авгу-
ста.
Осенью особенно, когда соберётся народ с частных золо-
тых приисков и проч. и до самого Великого поста начинают
сходиться по домам на вечернее веселье, посиденки или по
здешнему «вечорки», за исключением дней Филипова или Рож-
дественского поста.
Свадьбы стараются делать перед Филиповым постом, а
более того после праздника Рождества Христова и до масля-
ницы, и частию после святой недели «на красную горку», но
избегая по большой части, делать свадьбу в Мае месяце, чтобы
не маяться… – примета общая всего русского простонародья.
На зимние и осенние вечорки, в назначенный по очереди
для этого дом, приходят парни и девушки; последние прино-
сят с собою прялки или работу какую нибудь, но в сущности
тут не до работы. Поют песни, играют иногда и в хороводы,
если горница велика, пляшут под гармонику, балалайку и 5
струнную бандуру, играют в жмурки и кольцо. При последней
игре становятся кругом и протягивают верёвку, по которой из
рук в руки переходит кольцо, в средину круга становится па-
рень или девушка и старается узнать в чьих руках кольцо. У
кого окажется кольцо, тот сам идёт в круг. Особенность вечё-
рок заключается в том, что хозяева не обязаны ни встречать,
ни провожать, ни подчивать гостей. Парни приносят, для каждой из своих избранных, орехи и гостинцы, угощают ими и других девушек, сами же между собою, кроме орехов, исправно угощаются вином; многие девушки, чтобы было хозяину дома неубыточно, приносят с собою свечи. Каждый парень имеет свою избранную, с которой садится рядом, беседует и
угощает сладким. В разговорах – вдруг, будтобы не нарочно, гасят огонь – и тогда парни могут поцеловаться с девушками.
Огонь опять принесут и игры продолжаются прежним порядком. На вечорках часто возникают ссоры и доходит до драки между мужчинами, бывали случаи, – доставалось и дамам сердца за измену и предпочтение другого своему всегдашнему обожателю.
На вечорках поётся очень много разных песен; многие из них носят отпечаток старины, другие песни – чисто местного характера. Вечёрочные песни ни в хороводах, ни в других случаях, кроме вечёрок, не поются. Берутся постоянно песни и из печатных песенников, мало того – даже из собраний романсов, каковы например: что жадно глядишь на дорогу; хуторок; вот на пути село большое и другие; но на всё это прибираются свои голоса, да самый текст почти всегда искажается донельзя противу печатного. Девушки и молодые женщины, летом в праздники, особенно любят, ходя по улице, петь: «не брани меня родная» и т. п. заимствованные из печатного. На ярмарках охотно раскупаются песенники и собрания романсов; покупают их и у захожих коробейщиков. Грамотные люди по этим книжкам обучают неграмотных.
Что касается вечорок, то это занятие низшего мастерового класса; их посещают, правда, и мещане и солдаты и приказные, далёкие от чина, но дочь и сестра приказного, считают за безчестие быть на вечорках. Хороводы, – дело другое, на хороводы и господа смотрят и любуются и часто женихи невест высматривают, в хороводы и одеваются хорошо, можно хорошим нарядом щегольнуть.
К летним забавам мужчин принадлежат: бабки и деревянные козны, которые сшибают палкой.
Обращение между обоими полами в горнозаводских селениях свободно в высшей степени. Если девушка – невеста откровенно призналась жениху в своём прежнем прегрешении, он, сделавшись мужем, всю жизнь и словом не попрекнёт жене за старое… Да и непозволит это и другим, а если кто и попрекнёт, то разве самый дурной человек, а порядочный человек здесь никогда не решится ничего сказать подобного о прикрытой святым венцом мужней жене… Кроме мужа само общество осудит и не назовёт такового иначе, как негодным человеком…
Общественное мнение, как мы видели снисходительно, человечно здесь смотрит на незаконно-рождённых и берёт охотно в дети… Это тоже особенность горнозаводского населения. Мы не думаем опорочивать здешнее, или чьи бы то нибыло, нравы, но считаем себя обязанными ничего не умалчивать и выставить ту и другую стороны. Между горнозаводским населением есть много людей глубоко-нравственных, честных и трезвых, есть даже такие, которые отличаются аскетизмом – прямо пуританским воззрением.
Представя здесь по возможности краткий очерк Миасского селения или некогда бывшего медиплавильного завода, должно сознаться, что в этом очерке далеко и далеко не представлено многого из здешнего быта со стороны исторической, юридической, нравственно-религиозной, этнографической,
экономической и т. д. – Но иначе нам нужно бы было написать целую книгу об одном Миасском селении, потому что много бы нашлось о чём писать и многое бы здесь имело даже немаловажный научный интерес.
Что касается до несовершенства настоящего краткого очерка, то мне остаётся повторить слова древнего летописца: чтите, исправляйте и не кляните. Если это, ещё в XI веке, сказал о самом себе даровитый продолжатель летописи Нестора, то тем более должен это сказать автор настоящего очерка.
[Р. Игнатьев – авторство указано в содержании сборника] (Сборник статистических, исторических и археологических сведений по бывшей Оренбургской и нынешней Уфимской губерниям, собранных и разработанных в течении 1866 и 67 гг. / под ред. Н.А. Гурвича. Уфа, 1868. Отдел II. С. 62–87. Публикуется на posredi.ru в сокращении.
