Воры в законе

537667272 Воры в законе Анализ - прогноз

Об истории отечественного криминалитета рассказывает генерал-лейтенант милиции, доктор юридических наук Александр Гуров

Российские воры в законе – явление уникальное и аналогов в мире не имеет. Конечно, существует всем известная итальянская мафия, Гоморра, Коза-ностра, есть китайские триады, которые действуют сейчас в том числе и на нашем дальнем Востоке, но воры в законе всё равно стоят особняком.

В чём их уникальность? В том, что в сообществе воров в законе нет и не было так называемых главарей. То есть, их сообщество напоминает общественную организацию, в которой нет самого главного лидера. Существует только свод правил, которые ими неуклонно соблюдались.

Почему это слово употребляется в прошедшем времени? Дело в том, что сейчас ситуация несколько изменилась.

Способом управления в сообществе воров в законе является сходка. Сходки были городского, районного и всесоюзного масштаба, когда преступники стекались в одно место изо всех республик СССР. Там решались стратегические вопросы, а так же в исполнение приводились приговоры для смертников. Одна из крупнейших сходок была зарегистрирована в Москве в 1947 году. Трое воров в законе были убиты, так же их сообществом было принята новая программа действий в условиях усиления давления со стороны государства.

Сходки могли происходить даже по инициативе одного вора в законе, если он выдвигал вопрос, который остальные считали заслуживающим внимания.

Также нельзя сказать, что среди них совсем не было лидеров. Встречались признанные авторитеты, первые среди равных, которые, как о них высказывались, хорошо правили речь. То есть, говорили умно, доходчиво. Поэтому их слушали.

Если рассказывать о времени, близком к современности, то в 1986 году состоялась значительная сходка в Краснодаре. Там решался вопрос об установлении пенсии для воров в законе старой формации, которая должна была составлять триста рублей. Это делалось для того, чтобы отобрать у них право решающего голоса, потому что между старой и новой формацией постоянно происходили трения, шла вражда. Новички хотели перемен, говорили, что пора не только воровать, но и заниматься рэкетом, лезть во власть. В общем, времена менялись. Тут стоит помнить, что восемьдесят процентов из всех так называемых воров в законе, настоящих, а не купивших себе звание – это бывшие карманники и, как ни странно, чердачники.

В последние двадцать лет появилось такое понятие, как сообщаковая братва.

Именно они стали готовить сходки по заданию воров в законе. Если раньше подобные дела обделывались в лесу, скрытно, тайно, то теперь это стало происходить в ресторанах; сходки зачастую приурочиваются к дням рождения или другим удобным датам.

Сходка по приёму в воры в законе стали осуществляться в любых условиях. Как мне говорят, преступники уже используют для этого даже Skype и другие современные технические следствия. Раньше они тоже ухитрялись подавать голоса, не выходя из камер на зоне — с помощью записок-маляв. Каждая камера голосовала по вопросу о принятии очередного пацана в сообщество воров в законе. Тот, конечно, должен для этого был года три походить в паханах, иметь пару судимостей и прочие «положительные» характеристики.

Уникальность воров в законе заключается так же в наличии у них особых, очень для них значимых уголовных традиций. Почему-то за границей столь сложных и разветвлённых воровских обрядов не возникло.

Возможно, это связано с особенностью экономического и социального уклада России. До появления воров в законе и так существовало множество сообществ со схожими неформальными признаками. У тех же казаков за крысятничество, как и за предательство полагалась смертная казнь. Потом были ещё бурлаки, лесорубы, строители и прочие. Все они тоже вырабатывали собственные, по сути, полууголовные традиции.

И вообще Россия – страна общин, а в общинах традиции были сильны во все времена. У нас так же чрезвычайное значение имеет понятие «справедливость», которая стоит едва ли не выше чем закон, во всяком случае, часто так бывает, что судят «по закону» и «по справедливости».

В преступном мире, естественно, всё это трансформировалось и накапливалось. Бывало, что те же бурлаки с лесорубами попадали в места лишения свободы. Да и преступный мир сам по себе состоял из разнообразных карманников, домушников и разбойников, которые постоянно занимались незаконными деяниями, соответственно, и у них формировалась собственная культура поведения.

Читайте также:  Экономическая ситуация в Башкирии

Под конец XIX века выделялись урки и оребурки, то есть более или менее удачливые воры.

Брожение внутри уголовной среды наблюдалось всегда, но это не становилось каким-то единым процессом. Потом случилась революция, преступный мир разделился на две категории. В первую попали все преступники с дореволюционным стажем, у которых были свои связи, места сбыта, малины и прочее. Новая категория стала образовываться из пролетариев и недобитых мелких буржуа. Вторые отличались своей неприспособленностью.

Поскольку в первые годы советской власти была отменена смертная казнь, а за кражу был назначен весьма незначительный срок, места лишения свободы стали просто кишеть ворами. Все шли по этой статье – проверять было некогда. Действовало положение об опасном состоянии личности, было достаточно написать в соответствующую инстанцию рапорт и человека могли упрятать.

В местах лишения свободы началась борьба за выживание. Там тоже шли политические процессы, кто-то поддерживал новую власть, кто-то нет.

В том числе, образовалась группа лиц, которая заявляла, что воровать надо – у буржуазии, у нэпманов; что это справедливо, в качестве цитат они приводили какие-то лозунги Ильича. Конечно же, доминирующее положение стали занимать воры. Их было много, в тогдашние годы в местах лишения свободы их контингент составлял от шестидесяти до семидесяти процентов от общего числа заключённых.

Среди воров, в свою очередь, началась борьба. Сначала доминировали урки, потом жиганы, потом первенство между ними менялось. Они боролись за «место под солнцем» в тюрьмах, то есть у кого где койка, у параши или нет, у кого какие носки, а так же за право не убирать камеру, право получить какие-то дотации.

Первое упоминание словосочетания «вор в законе» встречается в архивах начала тридцатых годов XX века. Это группа преступников с большим криминальным стажем, со знанием воровских традиций, которая стала доминировать.

Преступные традиции существовали и до них: молчать, ни чего не доносить, не содействовать властям, предателю нож провернуть между рёбер и тому подобное. Так вот, воры в законе переняли их, а затем добавили новые, затем взяли себе всем известное название. То есть, вор в воровском законе, а вовсе не в государственном. Со временем появилась их татуировки: сердце, пронзённое кинжалом, ещё позже – шести- и восьмиконечные звёзды на плечах и на коленях.

В основе их правил лежали следующие постулаты: только воровать, не служить в армии, не общаться с властью, с милицией.

Это чтилось превыше всего. Факты говорят о том, что даже когда вор в законе выходил по малой нужде, допустим, в лагере, то с собой он брал шестёрку, чтобы подтвердить, что там ни с кем не пересекался, никому не доносил. Так же нужно было стараться вербовать новых достойных представителей сообщества и не оскорблять другого вора.

Были и различные наказания. Например: бить по ушам – изгонять из группировки, давать пощёчину – за провинность. Ну и, конечно, была смертная казнь, которая применялась, в основном, к предателям.

Всего до Второй мировой воров в законе было примерно три с половиной тысячи.

Когда их становилось больше, сразу начиналась война внутри группировки за право пользования общаком, за счёт которого они все и паразитировали. Воры в законе занимались созданием общаков, в которые преступники помельче отдавали, например, одну четвёртую часть выручки. Когда начиналась нехватка, гайки закручивались, и доля могла возрасти вплоть до половины. Но тогда на бунт поднимались уже сами мужики. Кстати, среди тех трёх с половиной тысяч воров в законе было примерно пятьсот женщин, но у них не было права решающего голоса.

Выход из сообщества воров в законе был разрешён по двум поводам: болезнь и, как ни странно, любовь.

То есть, если человек влюбился, хотел создать семью, то они его отпускали. Фильм Шукшина «Калина Красная» после премьеры поднял много шума в воровской среде. Они вечерами собирались, спорили, обвиняли Шукшина в незнании традиций.

Читайте также:  Мигранты захватывают Европу

Воры в законе, конечно же, существовали в основном в местах лишения свободы, где обстановку всячески усложняли, фактически управляли там. С другой стороны, сами колонии не сильно этому препятствовали, потому что им нужно было выполнять планы, и в этом воры в законе им помогали: гнали мужиков на работы, всячески им угрожая. План выполнялся, воры в законе получали определённую мзду и льготы от администрации. Начальники, понятное дело, получали погоны.

На свободе воры в законе оперативную обстановку особо не осложняли. Трепета перед таким статусом у милиции не было.

Все знали, что это обыкновенный воришка и, в случае чего, оперсостав брал его, подсовывал в карман кошелёк и снова он отправлялся на зону. Они не устраивали перестрелок, ожесточённого отпора не давали.

Таким образом, всё это продлилось до сороковых годов. Началась война. Некоторые воры в законе отправились на фронт. Вернувшись, они потребовали к себе особого уважения. «Кровь проливали! Ни в каком законе не сказано, что я за отечество не должен сражаться!», говорили они, «А вы тут чо делали?». Среди них начался раздрай.

В этот же момент, под конец войны, места лишения свободы существенно пополнились изменниками родине, полицаями, предателями и прочим схожим контингентом. Их сразу назвали «фашистами». Кстати, политзаключённые тоже получали это клеймо, но их всё равно отделяли от остальных и не особо трогали – побаивались.

Потом появилась группа заключённых под названием «Польские воры» — они прибывали с Западной Украины.

Судьбы у них складывались не сладкие, им кидали по двадцать пять лет срока, поэтому создание группировки для них оказалось необходимостью. Решили тоже называться ворами, но в наших лагерях их быстро прозвали «суками». У них был общак, но, в отличие от воров в законе, по их правилам содействовать властям было можно.

Администрация посчитала эту группировку позитивной, стала ей всячески помогать. На этой почве между суками и ворами в законе началась война, которая была достаточно жестокой – зарегистрировано сотни трупов. В пылу схватки стали появляться более мелкие группировки. В общем, к пятидесятым годам в местах лишения свободы настали крайне неспокойные времена.

Тут страна проявила политическую волю. Вышло постановление совета министров о мерах по борьбе с лагерным бандитизмом. Перед пенитенциарной системой ставится задача ликвидировать группировку воров в законе. Если говорить вкратце, то она была ликвидирована.

Как это удалось сделать? Под Пермью была реорганизована колония, куда перевели триста воров в законе.

Попав туда, они стали протестовать. Объявляли голодовки, не работали, требовали прокурора. Прокурор приезжал, разъяснял им положения закона, они всё равно не соглашались, и это продолжалось по кругу. Если бы они начали работать, то сразу бы лишились своего статуса, дискредитировали бы себя как воров.

Управление колонии решило брать с них подписки о том, что они прекращают воровать. Каждый спрашивал: а что если я не напишу? Ему отвечали: тогда поедешь отбывать на север. А, так как все воры в законе – люди сидевшие, то поголовно болели туберкулёзом. Поездка на север для них означала верную смерть. Поэтому, некоторые стали давать слабину. Как только они подписывались, результаты тут же распространялись с помощью маляв, ксив, агентуры.

Властям нужно было, чтобы среди воров в законе прошло брожение. Тех, кто не давал подписку, в итоге переводили на девятую норму штрафпайка, то есть на стакан воды и двести грамм хлеба в сутки.

Потом подыскали девятерых, которых попросили подписать воззвание к ворам в законе. Там было написано о том, что воровать в условиях строительства коммунистического общества мы прекращаем, всех призываем делать так же. Из девятерых, в итоге, подписались трое. Но и этого было достаточно, чтобы запустить волну по лагерям.

Так же среди заключённых читали лекции о том, кто такой вор в законе, как он появился, почему он вас грабит. Потом всегда устраивали показательную процедуру. Неожиданно во дворе строили полторы тысячи человек, и шёл шмон, то есть обыск. Через агентуру, конечно, уже заранее знали, где воры в законе хранят водку, чай, колбасу и прочее. Приглашали заключённых, они помогают всё это вытаскивать. Потом вслух произносилось: вот видите — чего стоят слова о справедливости и равенстве!

Читайте также:  Русскоязычное пространство в мире пытаются сократить

Конечно, после такого воров в законе тут же избивали, а то и убивали. В общем, шла революция. Группировка была грозная, её все боялись, но как власть взялась за дело, она затрещала, и от неё остались одни перья. К 1958 году воров в законе почти не осталось.

Где-то в семидесятых и восьмидесятых в среде бывших воров в законе началась интенсивная переписка. Эти письма перехватывались и читались. Люди, оставшиеся верными воровским традициям, стали пытаться вновь собрать сходку. Они проводили ревизию единомышленников. В итоге им удалось воссоздать сообщество воров в законе.

Первая новая сходка у них состоялась в 1983 году в Краснодаре.

Тогда сотрудники КГБ всё это скрыли, сказали, что такого мероприятия не было. До того доскрывались, что пропустили момент, когда в тюрьмах снова появились угловые, быки, шестёрки, опущенные и вся остальная сопутствующая свита. Само историческое название, кстати, на зонах в то время не использовали.

Когда я в 1985 году отправился в Ташкент, то к ужасу своему обнаружил, что город уже поделён на зоны влияния, находящиеся под управлением воров в законе. Всплыло пятнадцать кличек. Потом выяснилось, что это лишь верхушка айсберга, но то уже отдельная тема разговора. В МВД стартовала операция, описанная в моей книге «Красная Мафия».

Начиная с девяностых годов, появились нео-воры в законе. Старые кадры уничтожались или умирали. Причём, их убивали в больницах, на улицах, где угодно.

Почему? Потому что они были обычными «честными» ворами и говорили, что зазорно лезть в рэкет, хапать, наживать горы имущества. Пока Советский Союз ещё не рухнул, мы создали список воров в законе. Их было восемьсот человек на всю страну. Потом этот список исчез. Что не удивительно – тогда многое пропадало и продавалось. Гостайны, всё что угодно…

 

414141515 Воры в законе Анализ - прогноз

Об авторе 

Александр Иванович Гуров — генерал-лейтенант милиции, депутат Государственной Думы третьего, четвёртого и пятого созывов, доктор юридических наук, профессор. Сначала работал оперуполномоченным в отделе уголовного розыска ЛУВД при аэропорту Внуково. Окончил юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова.

С 1974 по 1978 год работал в Управлении уголовного розыска МВД СССР., затем старшим научным сотрудником, начальником отдела по проблемам борьбы с организованной преступностью во Всесоюзном научно-исследовательском институте МВД СССР, начальником Шестого главного управления МВД СССР по борьбе с организованной преступностью, коррупцией и наркобизнесом. Тогда же, в Литературной газете и опубликована его, в соавторстве с Юрием Щекочихиным, первая сенсационная статья об организованной преступности в СССР под заголовком „Лев прыгнул“.

С 1992 по 1994 год возглавлял бюро по борьбе с коррупцией, занимал пост первого заместителя начальника Центра общественных связей, работал консультантом Регионального управления по борьбе с организованной преступностью (РУОП), руководителем Научно-исследовательского института проблем безопасности Министерства безопасности Российской Федерации. Избирался народным депутатом Российской Федерации, был членом Комитета Верховного Совета по вопросам законности, правопорядка и борьбы с преступностью.

12 декабря 1991 г., являясь членом Верховного Совета РСФСР проголосовал за ратификацию беловежского соглашения о прекращении существования СССР.

После реорганизации спецслужб и упразднения НИИ проблем безопасности в 1994 году ушел из правоохранительных органов (как генерал-майор Федеральной службы контрразведки) и четыре года находился в запасе. Заслуженный юрист Российской Федерации. Лауреат премии им. Ю. В. Андропова (с вручением золотой медали) — за выдающийся вклад в обеспечение безопасности РФ.

Награды: орден Петра Великого I степени, кавалер Золотого Почетного знака «Общественное признание». Член Президиума Национального Гражданского Комитета по взаимодействию с правоохранительными, законодательными и судебными органами. Член Союза писателей России.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

19 + 16 =

Next Post

Уфимский пехотный полк

Вт Ноя 26 , 2013
Размещаю статью Р.Н. Рахимова «106-й пехотный Уфимский полк в Августовской операции 1915 года». В начале 1915 года немецкая 10-я армия генерала Г. фон Эйхгорна после […]
Уфимский пехотный полк