Хлысты провозглашали строгий аскетизм, пищевое и половое воздержание, отрицали священников, святых, государство и священные книги — верить полагалось только только в Святой Дух
Впервые о христовщине упоминается в сочинении Святого Дмитрия Ростовского «Розыск о раскольниках брынской веры». Христовщиной называлась секта, потому что «в среде ее постоянно являлись люди, слывшие за одаренных высшими дарами благодати, которых они считали христами». Основателями хлыстовщины считаются крестьянине Данила Филиппович, Иван Тимофеевич Суслов, бывшие учениками старца-раскольника Капитона Даниловского.
По преданию, 1 января 1700 года, на сотом году жизни, Данила Филиппович вознесся на небо. О его жизни известно немного. Считается, что он был крестьянином Юрьевского уезда, откуда переселился в Муромский уезд и здесь, на горе Городине, рядом с священным озером Шарьма на него сошёл и в него воплотился сам Господь Саваоф. После этого события Данила Филиппович ушел в Кострому где поселился и начал проповедовать новое учение.
Данила Филиппович отрицал необходимость священных книг и учил, что для спасения души нужна только одна «книга» — Святой Дух. Рассказывают, что в подтверждение своего учения он собрал все священные книги в один мешок, нагрузил его камнями и бросил в Волгу. Своим последователям он завещал не касаться книжных писаний и верить только Святому Духу, сходящему на верующих во время молитвенных радений. Он оставил своим ученикам 12 новых заповедей, служащих вместо Евангелия.
В основе учения — представления о том, что есть мир духовный (небо) и мир материальный (земля), первый создан Богом, второй — сатаной. Небес семь, на седьмом обитают Святая Троица, Богородица, архангелы, ангелы и святые угодники. По учению хлыстов, Бог может воплощаться в людей неопределённое количество раз, смотря по нравственному достоинству людей. Воплощения Божества в человека идут непрерывно — за одним «христом» является другой. Это воплощение совершается путём естественной передачи «христом» своего «духа» родному сыну, а также через продолжительный пост, молитву и добрые дела.
Хлысты почитают Данилу Филиппова как своего основателя «превышним богом», «верховным гостем» и «богатым гостем». Считается, что учеником и преемником Данилы Филипповича был Иван Тимофеевич Суслов, которому Данила Филиппович «дал божество» и сделал его «христом».
Исследователи не подвергают сомнению реалистичность Данилы Филипповича и Ивана Тимофеевича Суслова, но полагают, что не они были первыми учителями христовщины. Дело в том, что по своей социальной организации ранняя хлыстовщина была полицентричной. Важно отметить, что мистическое сектантство тесно связано с принципом харизматического учительства, где исключительную роль играл лидер, считавшийся «христом» или «пророком» и окружавший себя учениками. Таких лидеров в истории христовщины будет много.
Вопрос о генезисе христовщины (хлысты, белоризцы, трясуны, квасники, Люди Божьи, субботники, общество духовных братьев и сестер, и т. д.) до сих пор не решен. П.И. Мельников видел истоки христовщины в богомильской ереси, однако не сумел привести убедительных доказательств. А.П. Щапов считал, что христовщина сложилась в результате этнокультурных контактов славян с финно-угорскими народами. Историк П.Н. Милюков причины возникновения сектантства усматривал в особенностях народно-психологического развития.
Думается, более правдоподобной является концепция А.А. Панченко, который полагал, что «христовщина зародилась на русской почве и исходит из традиционных религиозных практик русских крестьян и горожан XVII века». Распространялось это учение путем странничества, которое вели учителя христовщины. А.А. Панченко справедливо пишет: «Впоследствии, когда хлыстовское учение получило достаточное распространение, сектантские «христы», «богородицы» и «пророки» становились оседлыми горожанами, крестьянами или иноками.
В одних общинах фигуры «первых учителей» играли важную идеологическую роль — они становились персонажами радельных песен, преданий и легендарных циклов. В других наиболее существенным становилось поклонение «действующим» живым учителям. Такой представляется ситуация в XIX веке, такой она могла быть и столетием раньше».
Вторым «христом» после Суслова стал Прокопий Лупкин. Его биография известна исследователям достаточно подробно, так как он был главным фигурантом дела о христовщине, производившегося в Угличе в 1717 году. Прокопий Лупкин был из стрельцов. В 1689 году, после стрелецкого бунта был сослан в Нижний Новгород, где стал заниматься торговлей. Там он стал проповедовать среди своих работников, а также крестьян и посадских людей. Другим активным проповедником учения Лупкина был крестьянин Никита Антонов Сахарников, который привлек в общину Еремея Бурдаева.
Общины хлыстов назывались «кораблями» и понимались в качестве «внутренней», тайной церкви, в отличие от «внешних» православных церквей. Корабли были независимы друг от друга, во главе каждого стоял «кормщик» (называемый также «богом», «христом», «пророком», «апостолом»), пользующийся в своем «корабле» неограниченной властью. В общине могла быть и «кормщица» или «восприемница», «пророчица», «богородица», «матушка».
Учение и обряды последователей Лупкина близки к традициям хлыстовщины более позднего периода. Здесь впервые фигурирует специфическая хлыстовская аскетика, подразумевающая запреты на употребление алкогольных напитков, матерную брань и сексуальные отношения с женами.
Последнее обстоятельство особенно обращает на себя внимание и дает основание говорить о связи хлыстовщины с радикальным учением старообрядцев-беспоповцев. А. А. Панченко указывает на связь между учением Лупкина и выговской общины беспоповцев. Взаимосвязь религиозной практики секты Лупкина со старообрядческой традицией подтверждается также тем, что сектантская обрядность подразумевала двуперстное сложение, а также дониконовский вариант Иисусовой молитвы.
Рост числа последователей секты вызвало опасение у властей, и как следствие хлыстовские общины подверглись гонениям. В XVIII веке состоялись два крупных процесса по делу о хлыстах в 1733 – 1739 и в 1745 – 1756 гг.
Хлысты не признавали церковную обрядность (хотя в целях конспирации могли посещать православные церкви), служения хлыстов (радения) проходили ночью и состояли в молитвах, пении, самобичевании и танце-кружении, при котором они доходили до состояния экстаза
Радение хлыстов проходили «корабликом» — радеющие становились в круг один позади другого и ходили гуськом друг за другом, припрыгивая. “В результате этих движений, продолжающихся до полного изнеможения и до истерических припадков, – писал историк русской культуры П. Милюков, – дух «накатывает» на весь «корабль». Пророк начинает тогда пророчествовать – сперва всему «кораблю» общую «судьбу», а потом частную судьбу каждому члену отдельно”.
В XIX веке христовщина начинает активно распространяться на территории Российской империи. Известный историк С.А. Зеньковский связывал это с политикой императора Александра I: «В начале XIX века, когда при Александре I высшее русское общество начало увлекаться мистицизмом, хлыстовщина, или христовщина, очень окрепла в Петербурге. Там ее главной руководительницей была Е. Ф. Татаринова, урожденная Буксгевден, жена бывшего директора рязанской гимназии, которая начала устраивать собрания в том же Михайловском замке, в котором руками гвардейцев был убит несчастный император Павел I. «Божьи люди», как часто себя называли последователи христовской секты, распространились по всей России».
В Оренбургской Епархии до второй половины XIX века о христовщине знали крайне немного. Оренбургские исследователи полагали, что христовщина появилась в Оренбургской Епархии в конце 1840-х годов. Первой хлыстовской сектой в Оренбургском крае, документально зафиксированной, было общество казака Александровского отряда Оренбургского казачьего войска Михея Ильина Онисимова, действовавшее с 1848 года.
Распространению секты способствовала бушевавшая в Оренбургском крае эпидемия холеры, которая создала благоприятную ситуацию для распространения эсхатологических настроений среди населения, чем эффективно сумел воспользоваться Михей Онисимов. В связи с нехваткой священников именно он, как человек, хорошо знавший Священное Писание, отпевал мертвых, а затем начал собирать людей для богомолья в своей избе. Онисимов вел с приходившими к нему людьми богословские беседы: «Участники бесед ощущали чувство такого умиления духовного восторга и неземной радости, какого раньше никогда не испытывали».
Читая Новый Завет, он проповедовал отказ от материальных ценностей, ссылаясь на положение в Евангелии от Матфея о том, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие (Матфей 19:25)». Популярность Онисимова росла; зажиточное казачество щедро его финансировало. Именно он, а не представители православной церкви, молился за усопших родственников казачьей верхушки. «Общество Онисимова» просуществовало 30 лет вплоть до смерти «учителя».
Самой крупной хлыстовской общиной на территории Оренбургской Епархии было «Общество духовных братьев и сестер» казака Василия Балабанова. В его общине состояло порядка 400 человек.
Василий Балабанов был сыном казака Каменно-Озерной станицы. Родители его были очень набожны и в религиозном духе воспитывали своего сына. Религия оказала огромное влияние на мировоззрение Василия Балабанова. Уже с самого раннего детства у него были видения на религиозную тематику.
Вот как Балабанов описывает сон, якобы предопределивший его судьбу: «И вот однажды видел я знаменательный для меня сон: находился я будто бы в каком-то прекрасном месте, как бы на обширном поле, где стояли в два длинные ряда священнослужители, облеченные в священнические одежды, в правом ряду со священниками стоял и я. Вдруг подошел ко мне один из священников со святыми христовыми тайнами и приобщил меня; я думал, что все будут приобщаться, но он унес чащу со Святыми Дарами и с тем я проснулся. Думается мне, что приобщение это означало благодать Святого Духа».
Уже в юности Балабанов начинает осознавать свою «избранность». Далее следует его женитьба и участие в Крымской войне, где он проявил себя с самой лучшей стороны и получил за отвагу бронзовую медаль. Но служба его была недолгой, так как Балабанов страдал эпилепсией, из-за чего и вышел в отставку. Выйдя в отставку, он принялся усердно изучать Священное Писание, вести богословские беседы со священниками и бродячими богомольцами.
Но поистине судьбоносной для Балабанова стала встреча с отставным урядником П. Ф. Лосевым. В Оренбурге Лосев был личностью легендарной. Верующие наделяли его сверхъестественными способностями. Например, он исцелял больных и изгонял из человека «нечистую силу».
Вот как описывает данную процедуру М. Головкин: «…Лосев сначала употреблял продолжительную молитву, затем торжественно, громко и важно произносил заклинания именем Божьим. Когда не действовало ни то, ни другое, Лосев начинал бить бесноватых железными прутьями. Это средство было самое успешное».
Жил Лосев на кладбище. Зимой и летом ходил босяком. Ходили слухи, что его рукоположил сам патриарх Иерусалимский, однако у него при этом была жена. Слава «чудотворца» Лосева быстро распространилась не только в Оренбургском крае, но и за его пределами.
Василий Балабанов следующим образом описывает свое знакомство с Лосевым: «При первом моем свидании с ним он принял меня с особливым вниманием и ласкою называл избранником от мира, начал делать мне наставления, что нужно мне поститься и молиться для спасения души и проводить духовную жизнь» . Балабанов несколько раз посетил религиозные собрания Лосева, а в 1859 году по его совету отправился в паломничество в Киев. По пути он встретился с бродячими богомольцами, которые также наставляли его в «истинной вере».
Вернувшись из Киева Балабанов начал проповедовать и вскоре у него появилось множество учеников. «Он построил себе келью в доме отца, его ученики снабдили его 18 пудами пшеницы» . Секта Балабанова получила название «Общество духовных братьев и сестер». Организация отстаивала идеалы аскетизма, а сам Балабанов, чтобы спасти свою душу, перестал жить с женой. Места сборов сектантов были различны. Священники доносили, что «они собираются в доме урядника Ярославцева: читают сперва акафисты, потом Евангелия, Псалтырь и поют различные стихи».
«Общество духовных братьев и сестер» было раскрыто в 1861 году. Распространение секты вызвало беспокойство как духовных, так и светских властей. В марте 1861 года создан секретный комитет, в который вошли Преосвященный Антоний, генерал-губернатор Безак и наказной атаман Оренбургского казачьего войска граф Толстой.
Следствие было поручено полковнику Глухову и священнику Виноградову. На лидера секты Василия Балабанова было заведено в 1863 году дело по обвинению «в частовременной отлучке с места жительства и распространением вредного для православия и противную правилам христианской нравственности ереси».
Дело продолжалось до 1871 года. По приговору Оренбургской Судебной палаты от 9 января 1871 года «казака Василия Балабанова, виновного в распространении вредной для православия и противной правилам христианской нравственности ереси, относящейся к унижению брачного союза, и за совращением других лиц, приписыванием себе дара прозорливости и чудотворения, – лишить всех прав состояния и выслать в Закавказский край».
В ссылку должен был отправиться только Балабанов (в 1866 году бежал в Пантелеимоновский монастырь), а его последователи были переданы в ведение духовных властей, то есть серьезного наказания не последовало. Это позволило устоять «Обществу духовных братьев и сестер», которое возглавил казак Матвей Косарев и Осип Дурманов. На секту в станице Нижнеозерной вновь обратили внимание в 1876 году гражданские власти. Был сделан запрос в Оренбургскую Духовную Консисторию о причастности к секте Косарева и Дурманова.
Из консистории пришел ответ, что «почти все поименованные лица вместе с Балабановым были подвержены преследованию в 60-е годы по сообщению Оренбургского Епархиального начальства о принадлежности их к секте «людей божьих» и распространению этой секты, но осужден был лишь Балабанов и что названные лица, несмотря на убеждения приходских священников, продолжают оставаться при своих заблуждениях» . Дело длилось 6 лет. В итоге доказать наличие секты хлыстов властям не удалось.
Священник Нижнеозерной станицы Гумилевский сообщил: «В нашей Нижнеозерной станице твердо установившийся определенной секты указать невозможно, но есть только нечто в виде секты, последователи которой напоминают собою секту странническую». Несмотря на то, что хлыстовские общины были разделены на несколько «кораблей», которыми руководили «пророки» Балабанов, Онисимов, Косарев, Ярославцев, все-таки они представляли собой единую, монолитную организацию, которой, судя по всему, руководил П.Ф. Лосев.
Исспользовано исследование: А.С. Легостаев Распространение христовщины в Оренбургской епархии в XIX веке.- ЭТНОСЫ И КУЛЬТУРЫ УРАЛО — ПОВОЛЖЬЯ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ. Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых. Уфа, 2010.
