ДДТ — ДОМ ДЕТСКОГО ТВОРЧЕСТВА

840 ДДТ - ДОМ ДЕТСКОГО ТВОРЧЕСТВА БАШКИРИЯ Фигуры и лица

К биографии Юрия Шевчука

Когда на наших улицах вновь появились расклешенные джинсы, рубашки и майки с психоделическими ромашками, когда на радиоволнах вновь зазвучали тексты и ритмы сороколетней давности, возникло ощущение времени, текущего вспять. Стало ясно – семидесятые годы окончательно не ушли со сцены, им суждена долгая жизнь. Чем же они ее заслужили?

Поколение семидесятых родилось на обочине исторической магистрали. Никакой положительной программы оно не предлагало, даже и не пыталось.

«Манифесты» и «тезисы», написанные на ученических листах в синюю клеточку, легко забывались и терялись. Не было ни лозунгов, ни программ, наоборот, было отрицание любых лозунгов, отрицание всего взрослого, официального, всего серьезного.

Из людей, которых сгенерировало поколение семидесятых, в последнее время на слуху имя Юрия Шевчука. Он родился в семье военного, работника контразведки, в поселке Ягодный Магаданского края 16 мая 1957 (итак, ему исполнилось 55-ть). Отец Юлиан Сосфенович длительное время годы служил в Магаданской области, занимаясь контролем за золотодобычей – перекрывал пути утечки драгметаллов с приисков. Мама Фания Акрамовна (Гареева, родом из уфимской окраины — Нижегородки) на севере работала радисткой, но главным ее увлечением была живопись – акварель, рисунок карандашом и жженой костью. Больше всего она любила рисовать цветы. В 1963 году переехали в город Нальчик, в 1970-м — в Уфу.

В то время Юрий учился в шестом классе и только слышал рассказы про рок-н-ролл и «Битлс». «Уже в конце восьмого – начале девятого мы с одноклассниками создали группу, называвшуюся «Вектор», — вспоминал Юрий Шевчук. – Пели разные песни, в том числе «Криденс», Джимми Хендрикса… Очень любили «Doors», Леннона… Уфа не гналась за модой, как многие другие города. В ней слушали музыку более обстоятельно, в семидесятые годы там пользовалась популярностью серьезная музыка – Габриель, «Кинг Кримсон», «Yes», джаз-роковые группы… Я приехал в город высокой музыкальной культуры. Конечно, были танцы, где игрались так называемые «песни зарубежной эстрады», которые декларировались как «песни протеста рабочего класса.

«Мы отращивали волосы, ходили босиком – «хипповали».

Существует замечательная история, как Борис Развеев, «отец» уфимской «тусовки», самый волосатый и, в то же время, самый разумный и начитанный человек, прошел по улице со свиньей в ошейнике, чем вверг в колоссальное изумление всех партийных и милицейских работников.

Естественно, центральной была улица Ленина, наш «Бродвей», где собирались все «продвинутые» молодые люди, обменивались дисками, заказывали себе джинсы, обменивались информацией, например, о том, Джон Леннон не двух метров роста, а двух с половиной…

Мы этим жили! Иногда подбегал какой-нибудь милиционер, татарин, и кричал: «Больше трех не собираться! Сейчас машина придет – всех перекидаем!» – Мы тогда вставали по трое в поле видимости друг друга, чем приводили его в страшную ярость.

Была, конечно, в Уфе и «урла» – простые крепкие парни, с которыми как раз на улице Ленина и происходили битвы. Надо сказать, что пройтись тогда в джинсах «Левис» по Ленина было круче, чем быть космонавтом. И вот однажды прибежала «урла» побить «хиппанов» в очередной раз, и на моих глазах один из «крепышей» порвал штаны на молодом симпатичном парнишке, который очень нравился девушкам. Парень потом просто «рвал волосы» на себе, оплакивая эти новенькие джинсы.

Слушали мы, на самом деле, очень приличную музыку.

Сначала это был рок-н-ролл, потом, естественно, джаз. И уже через джаз-рок, через группы «Кровь, пот и слезы», «Chiсago», «Yes» мы подошли к образной музыке, завладевшей нашими умами.

Потом уже многие мои друзья стали слушать и классическую музыку. Странный такой знак времени, что многие подошли к слушанию того же Баха, Моцарта, Генделя через многочисленные хард-роковые группы. Потом, уже перед моим отъездом из Уфы, на «туче» стали «ходить» пластинки с музыкой Шнитке, Губайдулиной.

Уфа – это очень «продвинутый» в музыкальном отношении город. Впрочем, в идеологическом отношении тоже. Среди нас ходила такая литература, за которую давали восемь лет, если ее находили у тебя дома. Получали мы ее из разных источников, но главным был все тот же Боря Развеев. Из его рук я получил «1984» Оруэлла, знаменитую утопию, которая «раскрыла» мозги на окружающую действительность многим людям моего поколения…

Я прочел ее за ночь, потом вышел на улицу и смотрел на людей, на город – я не смог спать и ранним утром просто пошел шататься по улицам. Моросил дождь, шли люди на заводы – с такими мрачными, озябшими, промозглыми, «дождливыми» лицами. Я зашел в магазин за сигаретами – ничего нет, да еще «старший брат» что-то вещает по репродуктору… Это не то, что «изнасиловало», но как-то «раскрыло» мои мозги. Эти книги пробудили что-то социальное во мне. Я стал более резко и жестко смотреть на вещи и увидел много ханжества. Как ни странно, по своему темпераменту ханжество я видел еще со школы».

00-stal ДДТ - ДОМ ДЕТСКОГО ТВОРЧЕСТВА БАШКИРИЯ Фигуры и лица

Юрий Шевчук жил в Уфе в сталинской пятиэтажке по улице Ленина, 43, что стояла напротив знаменитого своими «системными людьми» дома ЛСД — Ленина Семьдесят Два

Вторая половины 1970-х гг. для студенческой молодежи города – весьма стильное время.

В центральном «ленинском» скверике собирались «системные люди», хиппи в потертых джинсах (лучше дырявых, не дай бог новых, это неприлично), там же с гитарой в руках – худой еще и никому не известный студент худграфа пединститута Юра Шевчук.

Читайте также:  Аблаев лес - Уфа от А до Я

Со свиньей на поводке прогуливался по улице Ленина невысокий коренастый паренек, в будущем зэк по политическим мотивам, затем религиозный проповедник отец Борис. Или такая картинка: по улице на старом велосипеде с «восьмеркой» пилит Калям, на вопрос, куда, отвечает: «Еду в Бирск делать революцию!»

Было ощущение как бы игры в отрицание устоев. Почему-то неприличным казалось, к примеру, носить на руке часы. Числа узнавали по этикеткам на пивных бутылках, если пиво было несвежим, время могло пойти вспять.

Застойность тех лет была, заметим, относительной. Все двигалось – народ выкручивался, как мог. На поверхности довольно лениво изображалось идейное кипение: возводили (ударно) стройки, поднимали Центральное Нечерноземье, «входил в силу развитой социализм».

На первом курсе Шевчук слишком много времени проводил в «Сайгоне» – пивной у телецентра, открывшейся в том же 1974 году. Любил худграф собираться и в забегаловке на трамвайном кольце рядом с бывшим Гостиным двором, на скамейках парка имени Матросова. Находилось множество других мест, где за день уставали пить дешевый «Рубин», но на следующий день занимались тем же… Наш первокурсник стал спиваться.

После весенней сессии Юрий взял академический отпуск и на год уехал в северные края, где когда-то встретились его отец и мать. Недолгий период жизни и работы грузчиком на Колыме, где Шевчук познакомился с российскими политическими ссыльными, определил его жизненные установки на годы вперед.

Как вспоминала Фания Акрамовна, мальчиком он уехал на север, а вернулся не только накаченным и заматеревшим мужчиной с достаточно определившимися взглядами.

««Меня даже в классе звали «обличителем», потому что, когда мы выпивали какую-нибудь бутылку портвейна, я начинал «обличать» всех и вся, за что бывал бит потом часто. Как-то не дышалось мне спокойно, – вспоминал Шевчук. – Вот такой была та «вода», в которой мы «плавали», та среда, в которой мы жили: с одной стороны – огромное производство, заводы, а с другой – культура, все эти «тучи», пластинки, книги…

Кроме того, в Уфе существовал такой «кружок» людей, увлеченных авторской песней, в который я тоже захаживал, поскольку там хорошо кормили, всегда была закуска. Но эти песни, написанные после огромного количества сожженного в кострах леса на Урале, меня не так трогали. Тогда я уже был социально активен, и эти замечательные романтичные песни меня не «цепляли». Но я много с ними общался, дружил. Все это было очень интересно – романтичные барышни с влажными глазами, мечтающие выйти замуж… Свечи, отражающиеся в этих глазах… Мальчики с инфака университета, иногда даже тихо поющие «Битлз».

А с другой стороны – были танцы, какие-то постоянные драки в парках, когда «нижняя» Ленина воевала с «верхней» Ленина, какие-то безумные люди с дубинами, бегущие по кустам или «от мамонта», или «за ним» – такая хорошая, «кровавая», бодрая жизнь с кулачными боями, рок-н-роллами и бесконечными романами. С третьей стороны – кухни, с четвертой – книги, пластинки. Вот та среда, в которой я вырос. Я этому очень рад, потому что, живя в таком небольшом городе, мы не были оторваны от жизни.

Невозможно жить проблемами только своего «кружка». Вот Москва, допустим, – это очень много таких «кружков по интересам». А в Уфе в нашем дворе одновременно жили люди, которые сейчас, наверное, уже немало отсидели, и абсолютные «книжники», библиофилы. И все мы вместе сидели во дворе и распивали замечательное вино «Волжское» или «Яблочное» по «рубь-семнадцать». Это нас сближало всех, находился какой-то общий язык. Я лично знал много людей – от страшных хулиганов до абсолютно «рафинированных» художников. Наверное, это тоже повлияло на судьбу «ДДТ» и на те песни, которые потом стали писаться.

Опять же в Уфе уже были рок-н-ролльные группы. В шестидесятые годы одна из первых команд называлась «Кузнецы и громы».

Это было еще году в 1964. И пусть наш замечательные «отец» рок-н-ролла, господин Градский, на себя «одеяло не тянет», что, мол, он сделал первую группу в стране.

На самом деле, по уездам и периферии группы организовывались уже в 1961-1962-м годах. Просто это была не Москва, и не было рядом такой «тусовки» журналистов. Была в Уфе еще замечательная группа «Красные кресты» из мединститута, которая для нас, молодых, была на втором месте после Джона Леннона.

Однажды нашему гитаристу Рустему Асанбаеву его папа, писатель, привез из Чехословакии настоящую электрогитару. И Асанбай «сдавал» ее за бутылку портвейна. Представляете, человек брал гитару и бродил с ней целый час по улице Ленина – естественно, все девушки были его!Такая сексуальная сила была уже в одной форме электрогитары — в этих «рогах», «бедрах» и т. д. Вот такая вот среда и породила группу «ДДТ».

Читайте также:  «АКБУЗАТ», журнал
Время то нарастает, образуя валы, то стелится тихой гладью.

Ты – не бездомный. Дом, квартира, семья – все это у тебя есть, но ты кажешься самому себе бездомным, потому что ты ищешь свою судьбу. Ты пишешь песни и не всегда знаешь, куда идут стаи твоих мыслей.

Новизна – не очень удачное слово, если отнести его к поэтическим текстам Шевчука. Речь должна идти не об открытиях, а скорее о не бросающемся в глаза сразу овладением свежими интонациями, связанными со взглядом на себя и на мир. Одно из таких открытий – осознание ценности жизни. При этом вечные, метафизические вопросы были как бы темой второго плана – речь шла о борьбе за свободу, которую в любую минуту могли отнять – это было вполне реально.

Тексты Шевчука открывали человека, борющегося за то, чтобы остаться человеком в мире зла. Свобода же в его случае выразилась в способности осознать свое положение и противопоставить ему свою творческую энергию.

По одной из версий, несмотря на всю свою ядовитость, первоначально название рок-группы расшифровывалось безобидно – «Дом Детского Творчества», первое пристанище рок-группы на улице Рихарда Зорге, 42.

Помимо Шевчука, группу составили уфимцы Геннадий Родин, Рустам Асанбаев, Владимир Сигачев и Рустам Каримов. Скандальная направленность песен, таких, как «Террорист», публичные антисоветские высказывания привели к серьезным конфликтам с партийными и властными структурами.

До 1982 года группа существовала в Уфе, финансовых средств не было, записи не производились. Так могло продолжаться и дальше, если бы однажды Геннадий Родин не принес вырезку из «Комсомольской Правды» с упоминанием о конкурсе «Золотой Камертон». Времени на заявку не оставалось. В спешке за следующие три дня на уфимской телестудии была подготовлена демонстрационная кассета. «Разогнавшись» на этой кассете, группа записала свой первый альбом «Свинья на Радуге», принесший ей всесоюзное признание.

К удивлению участников группы, за песню «Не стреляй» на «Золотом Камертоне» они получили главный приз. Это, к сожалению, на их судьбу никак не повлияло. Через месяц «ДДТ» дала свой первый концерт на публике в Уфимском Нефтяном институте. Представители власти, присутствовавшие в зале, были в шоке от того, что услышали. Альбом «Свинья на Радуге» запретили, а группа ушла в подполье.

Популярность «ДДТ» росла прямо пропорционально неприязни властей.

Во время участия в конкурсе «Золотой Камертон» Шевчук познакомился с близкой по духу командой «Рок-Сентябрь». Совместно с ними в Череповце был записан следующий альбом, названный «Компромисс». Через год «ДДТ», как участник фестиваля «Рок за Мир» выступила на стадионе «Лужники», но выступление группы было вырезано из телепоказа. Вскоре вышел первый «классический» альбом «Периферия», заклейменный в прессе как «диверсия агентов Ватикана». Лишенный возможности работать, Шевчук был вынужден покинуть Уфу.

Следующий год он провел в Свердловске, играя в местной группе «Урфин Джюс», а в 1985 переехал в Москву. В том же году дал свой первый концерт в Ленинграде. На частной квартире вместе с Сергеем Рыженко был записан альбом «Москва. Жара». В том же году те же, плюс Сигачев, Сергей Летов, Нияз Абдюшев и Сергей Рудой записали еще один альбом, «Время», а осенью, после серии прослушиваний, Шевчук собрал новый костяк «ДДТ». В состав обновленной группы вошли Андрей Васильев (гитара, вокал), Вадим Курылев (бас, флейта, вокал) и Игорь Доценко (ударные). В апреле 1987 года к ним присоединился гитарист и скрипач Никита Зайцев. Весной того же года группа представила новую программу на 5-м Ленинградском рок-фестивале, которая открыла «ДДТ» для оставшейся части населения, которая по какой-либо причине к тому времени о них еще не знала. Позднее группа обрела клавишника «Зоопарка» Андрея Муратова, саксофониста Михаила Чернова.

Летом 1988 года группа выступила на Шестом Ленинградском рок-фестивале и поехала в свой первый концертный тур по стране.

Позднее, на «Мелодии», была записана первая официально одобренная программа «Я получил эту Роль», а песня, давшая название альбому, на некоторое время стала гимном отечественного рок-движения. Нужно сказать, что пластинка, выпущенная фирмой «Мелодия» разошлась тиражом около полутора миллионов экземпляров, а группа за это получила всего-то 15 долларов. Это и подвигло группу на первый выезд за границу – «ДДТ» гастролировало в США.

Последующие годы группа вела активную концертную жизнь, разъезжая с выступлениями по всей стране, но с 1991 года, после записи альбома «Актриса Весна», поменяла стратегию, концертам предпочитая тщательно подготовленные программы. Фактически, все последующее десятилетие ДДТ следовало этому правилу, предлагая любителям русского рока такие отшлифованные программы, как «Черный пес Петербург» и «От & До». В начале 1990-х годов «ДДТ» – одна из самых популярных российских рок-групп, в мае 1993 года на концерт на Дворцовой Площади Санкт-Петербурга пришло 120 тысяч слушателей. В том же году группа была названа «Лучшей рок-группой года», а Юрий Шевчук — «Лучшим рок-музыкантом года».

Читайте также:  По инвестиционному климату Башкирия на 40-й позиции

В 1995 году Шевчук посетил районы боевых действий в Чечне, где дал несколько концертов как для российских воинов, так и для чеченцев. В этом же году, на юбилейный концерт, посвященный пятнадцатилетию группы на стадионе Петровский группе удалось собрать такое количество зрителей, какое доселе не удавалось ни одной российской группе. 1996 год выдался сложным. В Америке был записан новый альбом «Любовь», группа дала серию концертов в различных городах страны, после чего в декабре было объявлено о закрытии программы «От & До». Сам Шевчук уединился где-то под Питером, думая о новой программе.

В результате раздумий началась работа над новой программой, ныне известной как «Мир номер ноль».

Был выпущен своего рода промежуточный альбом «Рожденный в СССР», в основу которого легли живые записи концертов программы «Это все…» в Минске и выступления в Чечне. Кроме того, 1997-й год ознаменовался грандиозным рок-фестивалем в Санкт-Петербурге, на котором было представлено большое количество молодых музыкантов, замеченных и подобранных «старшим товарищем» во время гастролей ДДТ по стране. В довершение всего был выпущен компакт-диск с записями этих молодых музыкантов.

«Если бы не родилась эта программа, группа «ДДТ» бы уже не существовала. Мы подошли к тому, что надо расходиться. Нам было скучно играть «Последнюю осень», говорил тогда Шевчук. Стартовавшая с концертов в ближнем зарубежье на перекрестье двух веков, новая программа была принята публикой и на российской рок-сцене появился обновленный ДДТ, не столь плакатно-протестный, как раньше, но более интеллектуальный, более тонкий поэтически. Сегодня все это – уже история…

Потом было знакомство с проповедником Андреем Кураевым.

Произошло случайно. Пригласил профессора богословия на свой день рождения. Так Кураев впервые в жизни оказался на рок-концерте. После выступления Шевчука – застолье, на котором по-настоящему разговорились. Здесь впервые родилась мысль – попытаться соединить выступления рок-групп с религиозной проповедью.

Когда Кураев около полуночи выходил из Дома культуры, его окружили фанаты Шевчука, бросавшиеся к каждому выходящему из служебного входа с вопросом «когда Юлианыч выйдет». Увидев подрясник, замешкались, а один паренек вдруг спрашивает «Вы – отец Андрей? Скажите, а почему в Евангелии от Иоанна отсутствует тема Гефсиманского одиночества Христа?» Кураев уже не помнит, что он ответил, да и не это существенно. Поклонники Шевчука и Кинчева ему представлялись до этого чуть ли ни сатанистами, но встретившись с ними впервые, он увидел чистые лица и глаза. Он понимал теперь, какие слова им нужны.

И вот Кураев стоит за кулисами, настраиваясь на собственное выступление. Слушая краем уха песни, он удивлялся, что, против ожидания, музыка не забивает текст.

На сцену четырнадцатитысячного зала его вывел Шевчук. Зал не давил, не пугал, хотя прожектора из зала светили прямо на сцену.

«Человек тем отличается от животного, что животное просто живет, а человеку нужен повод к жизни. Как нужны поводы к тому, чтобы задействовать какую-то группу мышц, так нужны поводы и душе, чтобы оживить себя, проявить, – говорил Кураев. – Пока, не напрягаясь, живешь вполсилы и плывешь по течению, как все, не замечаешь ни силы течения, ни своей души. Но однажды сердце обжигает мысль: зачем я тут?

Что такое человек? Что такое моя жизнь? Просто тире между двумя датами на могильном памятнике?

А человек? Просто покойник в отпуске? Меня не было целую вечность. И вот из этой тьмы меня отпустили на побывку. В этом ли смысл моей жизни? Это ли «все, что останется после меня»? И тогда понимаешь: моя биография не сводится к истории моего тела, то есть, в конце концов, к истории моей болезни – от первого зуба до последнего инфаркта.

И тогда понимаешь, что самое главное знакомство, которое может произойти в твоей жизни, – это не знакомство со знаменитостью, а знакомство со своей душой. Ты, моя душа, и ты, мое тело, – не одно и то же. И у тебя, моя душа, есть свои поводы к радости и свои поводы к боли.

Русский рок в своих лучших песнях — это болевые уколы в совесть.

Это борьба за право думать, за право быть одиноким, за право выпадать из толпы и из попсы. Когда все вокруг тонет в беспросветном оптимизме, когда официальная пропаганда обещает построить коммунизм или хотя бы догнать Португалию по числу кондиционеров на душу населения, русский рок встряхивает тебя и говорит: «А ты знаешь, небо становится ближе».

…Начало проповеди прошло в большей тишине, чем он ожидал, а закончилась в большем шуме, чем он предполагал. Наивно было бы надеяться, что после этого концерта все эти четырнадцать тысяч разойдутся по храмам, но начальник службы охраны сказал, что не помнит случая, чтобы после рок-концерта масса людей расходилась так спокойно и доброжелательно.

ДДТ — ДОМ ДЕТСКОГО ТВОРЧЕСТВА   К биографии Юрия Шевчука

Автор Сергей Синенко

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

2 × три =

Next Post

ГОРОД НАД БЕЛОЙ РЕКОЙ

Ср Май 23 , 2012
Сергей Синенко ГОРОД НАД БЕЛОЙ РЕКОЙ Краткая история Уфы в очерках и зарисовках Уфа – 2002 Сергей Синенко. Город над Белой рекой. Краткая история Уфы […]
ГОРОД НАД БЕЛОЙ РЕКОЙ