Митрополит Казанский и Татарстанский Феофан: «Мы сами во всем виноваты…»
Зачем митрополит Казанский и Татарстанский Феофан устраивает неожиданные проверки в приходах? Какие инвестиции, по мнению владыки, самые выгодные? В чем виноваты русские люди и чем плохи священники-«наездники»? Об этом митрополит рассказал в интервью «Вечерней Казани».
— Ваше Высокопреосвященство, 13 января, в канун Нового года по старому стилю, будет ровно полгода, как вы назначены митрополитом Казанским и Татарстанским. Помните свои первые впечатления?
— Все помню. Впечатления яркие. Я прибыл в Казань накануне великого праздника в честь Казанской иконы Божией Матери. На следующий день был крестный ход, торжественное богослужение. Приятно удивило, что собралось такое большое количество народа.
В тот день я почувствовал, что вступаю под покров Царицы Небесной. И мне стало на душе спокойно. А когда вошел в Казанский кремль, вспомнил, что именно в нем пятьдесят лет назад я принимал воинскую присягу. Представляете, сначала стал в Кремле солдатиком, а через полвека, уже седым стариком, вошел в него как управляющий митрополией.
— Кадровые перестановки успели за полгода провести?
— Кадровые изменения были, есть и будут. Это совершенно нормально: когда в организацию приходит новый руководитель, то он начинает с кадров. Но я не тороплюсь. Сейчас в митрополии трудится комиссия, которая проверяет работу духовенства и приходов. Я внимательно знакомлюсь с ее выводами, а потом сажусь на автомобильчик и, никому ничего не говоря, еду по приходам еще раз сам. Смотрю, в каком состоянии храм, беседую с людьми, со священником. Делаю выводы.
— Ездите инкогнито?
— В лицо, конечно, узнают. Но когда приезжаешь как снег на голову, то тебе не стелют ковровые дорожки, не красят заборы. Как Господь сказал: «В чем застану, в том и судить буду». Вот сейчас я собрался было в один приходик в Казани, а вы меня буквально в дверях поймали…
Хочу, чтобы вы поняли, я не ставлю себе целью снять человека. Цель – повысить эффективность духовного служения. Когда я приехал в Татарстан, выяснилось, что большое количество духовенства не имеет духовного образования. Как можно учить других, не имея базовой подготовки в той области, которую представляешь?
Мое первое условие было таким: все священники в обязательном порядке должны поступить в духовные учебные заведения, хотя бы на заочное отделение. А не хочешь учиться — иди в пономари. Кстати, есть постановление Русской Православной Церкви: без духовного образования нельзя рукополагать на священство. И я буду строго его придерживаться.
Кроме того, буду добиваться того, чтобы священники в Татарстане не были «наездниками». Как выяснилось, сейчас многие живут в городах, а на службу поставлены в селах, где бывают наездами, как говорится, трудятся вахтовым методом.
Я убежден: священник должен жить рядом со своей паствой. Знать радости и беды людей. Особенно на селе священник должен знать всех поименно, даже тех, кто в храм не ходит.
Хорошо, чтобы деревенский батюшка знал еще крестьянский труд: огородик имел, курочек держал, понимал, как хлеб достается. Тогда люди будут его и любить, и уважать.
— А в Раифу с внезапной проверкой поедете? Некоторых верующих смущает, что знаменитый монастырь превратили в туристический центр, где все коммерциализовано. Ведь монастырь по определению — закрытая от мира обитель.
— Проверю. Дайте срок. Мой предшественник здесь 26 лет руководил, я всего полгода, а вы хотите сразу с меня шкуру содрать(улыбается).
— Владыка, ваш предшественник Анастасий сейчас возглавляет Симбирскую митрополию, которой руководили вы. Известно, что в Ульяновске его приняли не очень хорошо. Не знаете, каково ему там сейчас?
— Могу сказать одно: я оставил ему после себя в Симбирской митрополии прекрасную инфраструктуру, великолепное епархиальное управление, красивейший дворцовый дом, в котором он сейчас и живет. В строительство этого дома я вложил личные средства. Я же думал, что осяду в Ульяновске навсегда. А меня вот перевели.
Ну а то, что было с владыкой Анастасием (тяжело вздыхает)… Все теперь зависит от него самого и от его окружения. Бог даст, все у него будет хорошо.
— Известный факт, что в Татарстане мечетей в разы больше, чем церквей, а новые православные храмы строятся сложно…
— Конечно, перекоса быть не должно. Он есть. Хотя один высокопоставленный республиканский чиновник по какой-то своей формуле старался мне доказать, что в Татарстане, мол, одинаковое соотношение мусульманских и православных объектов.
В своих расчетах он брал общее количество квадратных метров во всех храмах и делил на численность населения республики. Это неправильный подход…
Но если говорить честно, мы, русские люди, сами виноваты в том, что так происходит. Приверженцы ислама более активны, они объединяются, строят мечети.
А нас пока раскачаешь: «А зачем? Да почему?». Зато потом начинаем шуметь, что храмы разрушаются, новые не строятся. А что мы сделали для того, чтобы они строились, чтобы наши дети вышли из подворотни?
Надо нашему брату-славянину понять, что, теряя свои корни и веру своих отцов, он превращается в Ивана, не помнящего родства. Если посмотреть на живущих рядом с нами мусульман, то они сейчас идут по пути возвращения к вере своих предков. И мы не должны на них за это обижаться.
— Так все-таки новые православные храмы в Татарстане будут строиться?
— Не думаю, что я не договорюсь с руководством республики. Я неоднократно общался по этому вопросу с президентом Татарстана и муниципальными властями. Если какая-то конкретная община выйдет с предложением построить храм, а у нее возникнут трудности с земельным участком…
Обращайтесь ко мне, поверьте — добьюсь! (Хлопает ладонью по столу.) Но будьте добры, стройте. Объединяйтесь всем миром. Разве мало русских людей, которые имеют в Татарстане бизнес? Инвестиции в Бога — самые выгодные. Запомните, Бог в долгу никогда не бывает.
Сейчас мы работаем над проектом восстановления собора на месте обретения Казанской иконы Божией Матери. Будет восстановлен весь монастырский Богородицкий комплекс.
— Там будет сохранен монастырский дух или это будет паломнический центр?
— Монастырь. А уже при обители по традиции будет выделено место для приема паломников, златошвейная мастерская, ремесленные…
— Что будет с хрущевками на Большой Красной? Жители беспокоятся, что при восстановлении монастырского комплекса их дома снесут.
— Никто ничего сносить не будет. И точка.
— Сейчас весь мир напуган ИГИЛ. Понятно, что это крайнее проявление ислама. Но очевидно и то, что ислам — самая молодая из мировых религий — стремится стать главной религией. Мусульманские проповедники буквально приходят с Кораном в каждый дом — учат, как правильно одеваться, питаться, какие телеканалы смотреть… На этом фоне православный институт проповедничества выглядит как нечто вялое, оторванное от реалий.
— Разве вы не видите и не слышите меня? За полгода моего пребывания в Татарстане вышло более пятисот публикаций с моим участием.
— Речь обо всем православном духовенстве.
— Вы думаете я не призываю священников быть активными? Собираю и требую: «Хватить спать!». Побуждаю не замыкаться в стенах храма, а идти в народ. Главное — не кадило и кропило, а слово. Знаете, было такое выражение «принуждение к миру». Так вот я принуждаю священников к активной деятельности.
— В прошлом вы много служили в Египте, Сирии, прекрасно знаете мусульманский мир. Каким видите дальнейшее развитие событий?
— Если бы я знал ответ, как погасить развязанный на Ближнем Востоке конфликт, мне бы дали Нобелевскую премию или снесли голову. Одно могу сказать, нельзя делить террористов на плохих и хороших, нельзя нарушать традиционный уклад жизни народов Ближнего Востока.
Запад хотел облагодетельствовать Восток демократическими радостями, а в результате там произошли тектонические сдвиги, льются кровь и слезы. Запад пока даже не понял, что натворил. Тьма мигрантов в Европе – это только цветочки. Поэтому мы у себя дома, в России, должны хранить традиции наших народов, их веру, историю.
— Сейчас идет рождественский пост. Как, не нарушая его, встретить Новый год?
— Коли уж вы собираетесь семьей на Новый год, ну соберите овощной и рыбный стол. Ну выпейте шампанского (улыбается). Самое главное в пост — не ешьте друг друга.
Справка
Митрополит Казанский и Татарстанский Феофан (Ашурков Иван Андреевич) родился 25 мая 1947 г. в гор. Дмитриеве Курской обл. в рабочей семье. После школы служил в Советской армии, окончил Московскую духовную академию. В 1973 году в Троице-Сергиевой лавре пострижен в монашество. В 1977 году Священным Синодом был направлен в Русскую духовную миссию в Иерусалиме, где нес послушание до 1982 года. Затем служил в Южной Америке, Африке, на Ближнем Востоке. В 2003 году назначен на Ставропольскую и Владикавказскую кафедру, где вместе со всеми пережил трагедию в Беслане. До назначения в Татарстан возглавлял Симбирскую митрополию.
Автор Наталия ВАСИЛЬЕВА Источник
