Основан на Нижней Волге, исчез под толщей воды…
В начале XII в. Саксин был одним из культурных центров Булгарского государства, населяли его в основном выходцы из булгар и сувар. В то время здесь были соборные мечети, жило немало судей (кадиев), знатоков мусульманского права (факихов) и проповедников (хатибов)1. Не удивительно, что именно здесь было создано великое произведение Сулеймана ибн Дауда ас-Саксини «Зухрат ар-рийад ва нузхат ал-кулуб ал-мирад» («Красота садов и утешение страдающих сердец»), написанное на арабском языке и получившее в средние века широкую известность за пределами Поволжья. Что известно нам о нем и его книге?
До недавнего времени труд ас-Саксини считался недоступным, и только известный татарский ученый XIX в. Ш. Марджани в своей книге «Мустафад ал-ахбар фи ахвал Казан ва Булгар» («Кладезь сведений о делах Казани и Булгара»)2 сумел сохранить для нас отрывочные сведения о Сулеймане ибн Дауде ас-Саксини и его сочинении «Зухрат ар-рийад…». Именно это упоминание Ш. Марджани долгое время не давало покоя татарским ученым. Было известно, что одна из рукописей «Зухрат ар-рийад…» хранится в Музее Топ-капу в Стамбуле под шифром «1420»3.
Ш. Марджани в свое время подарил библиотеке «Сулеймания» в г. Стамбуле некоторые свои книги, среди которых, по всей видимости, была и рукопись ас-Саксини, на которую он ссылался в упомянутой книге. И в 1998 г. исследователь из Казани С. Т. Рахимов начал поиски рукописных сочинений по истории Поволжья именно с библиотеки «Сулеймания», где им и были обнаружены списки сочинения ас-Саксини. В том же году при поддержке Казанского Совета народных депутатов для более детального изучения списков «Зухрат ар-рийад…» в Стамбул направилась группа ученых из Казани. Как выяснилось в ходе работы, в фондах этой библиотеки хранится восемь рукописей с сочинением Сулеймана ас-Саксини, представляющих одну и ту же версию сочинения. Копия наиболее ранней рукописи, благодаря усилиям С. Т. Рахимова, была привезена в Казань.
На международной научной конференции «Средневековая Казань: возникновение и развитие» Н. Г. Гараева выступила с докладом на тему «Списки сочинения Сулеймана ибн Дауда ас-Саксини «Зухрат ар-рийад…» в коллекции библиотеки Сулеймания», в котором дала краткое описание найденных рукописей4. Находкой заинтересовался профессор А. Б. Халидов, и через год под его научным руководством началась работа над этим произведением.
В Казань, как уже отмечалось, была привезена копия самой ранней из всех найденных рукописей, которая составлена в Тебризе и датируется ша’баном 729/июнем 1329 г. Она хранится в «Сулеймании» под шифром «Tirnovali 968». Источник насчитывает 258 листов по 25 строк на странице. В тексте между строк часто встречаются сделанные мелким, одним и тем же почерком комментарии или перевод отдельных слов на тюркский язык. На полях много вставок и дополнений к пропущенным переписчиком местам в тексте. Встречается изрядное количество грамматических ошибок (неправильное употребление определенного артикля, неправильное согласование в роде, что характерно для тюрков, в языке которых категория рода отсутствует).
Кроме того, некоторые слова согласно тюркской традиции написаны через букву та мафтуха, а не через та марбуту (ее графический вариант, часто используемый для обозначения имен женского рода) как в арабском языке, например: [вафатун] — «кончина», [джабхатун] -«лоб». Характерно и то, что при написании некоторых слов переписчик следует нормам орфографии Корана, которые, как известно, имеют ряд своих особенностей. Это можно объяснить тем, что именно Коран был основным источником знания арабского языка для тюрков в средние века. Часто прослеживается неточность или ошибочность в цитировании хадисов, что может быть связано с использованием автором малоизвестных версий при передачи того или иного хадиса.
Следует несколько слов сказать и о названии этого произведения. Учитывая, что гласные в арабском языке на письме обозначаются крайне редко и только при помощи специальных дополнительных значков, возможны три варианта прочтения названия сочинения — «Зухрат ар-рийад. ..», «Захрат ар-рийад…» и «Захарат ар-рийад…». Слово «зухрат» в арабском языке главным образом означает «ослепительно белый цвет, блеск», а также употребляется в значении «красота». Слово «захрат» имеет несколько значений: великолепие, красота; цветок; цвет. Что же касается слова «захарат», то в классическом арабском языке оно употреблялось басрийцами как вариант слова «захрат» в значении «благоденствие, великолепие, красота».
Сразу же заметим, что в тебризской рукописи, в отличие от остальных, гласные во многих словах обозначены (хотя довольно часто с ошибками), а само название выставлено как «Зухрат ар-рийад…». К тому же средневековые авторы традиционно давали своим произведениям звучные рифмованные названия, и слово «нузхат» скорее созвучно со словом «зухрат», нежели «захрат» или «захарат». Таким образом, мы пришли к выводу, что название сочинения ас-Саксини следует читать как «Зухрат ар-рийад ва нузхат ал-кулуб ал-мирад» («Красота садов и утешение страдающих сердец»).
Что же касается содержания и идейно-художественной направленности сочинения ас-Саксини, то это литературно-религиозное произведение назидательного характера. Ее автор в стиле средневековой литературной традиции видит свою цель в том, чтобы оказать воздействие на умы и сердца читателей, наставляя их на истинный путь, призывая к благочестию, добродетели и покорности Всевышнему. Нельзя сказать, что произведение посвящено какой-то определенной теме. Со слов ас-Саксини, он стремился собрать в одну книгу известные и популярные в то время назидательные рассказы, поучительные истории и притчи «в предостережение нечестивым и напоминание беспечным».
Интересна история написания книги. Сам автор говорит об этом следующее: «До этого я написал книгу, которую назвал «Бахджат ал-анвар» («Великолепие лучей света»).
После ее завершения один из моих друзей, возражать которому я не вправе, попросил меня дополнить ее высказываниями комментаторов Корана, рассказами знающих мужей и историями напоминающих об Аллахе людей, а также перевести имеющиеся в ней персидские цитаты на арабский язык и дать ей другое название. В ответ на его просьбу я написал эту книгу… и назвал ее «Зухрат ар-рийад ва нузхат ал-кулуб ал-мирад» («Красота садов и утешение страдающих сердец») и составил ее из 66 глав (маджлисов)…».
Согласно описанию Н. Г. Гараевой, количество глав в разных рукописях колеблется от 66 до 70. В тебризской рукописи маджлисов ровно 66. Каждый маджлис посвящен одному из аятов Корана, который и определяет, хотя и довольно условно, тему данной главы.
В начале каждой главы ас-Саксини приводит соответствующий хадис5, который передает со слов своего учителя Абу-л-‘Аля Хамида ибн Идриса ал-Булгари (ум. после 500/1106 г.), судьи (кадия) Булгара, далее возводя цепочку к другим шейхам: Хусамаддин Абу-л-Му’ин Маймун ибн Мухаммад ибн Му’та-мид ал-Макхули ан-Насафи (ум. в 508/1114 г.), Абу Бакр Мухаммад ибн Абдалла ас-Сурхакати (ум. в 518/1124 г.), Абу Ибрахим Исма’ил ибн Мухаммад ибн ал-Хасан ал-Хусайни, ‘Имададдин Абу Бакр Мухаммад ибн ал-Хасан ибн Мансур ан-Насафи (ум. в 505/1111 г.), Абу Бакр Мухаммад ибн ‘Умар ал-Баззар (ум. в 500/1106 г.), Абу Бакр Мухаммад ибн ‘Али ибн ал-Фадл ал-Буздигари (ум. в 500/1106 г.). Затем приводятся различные истории и рассказы, высказывания мусульманских ученых-шейхов, суфийские притчи.
Ссылок на письменные источники практически нет, если не считать названия нескольких книг, на которые указывает ас-Саксини во вступительной статье к сочинению, и которые он в сокращении использовал при написании «Бахджат ал-анвар…»: «…И я назвал ее «Китаб бахджат ал-анвар мин хафайат ал-асрар» («Книга о великолепии лучей света из тайных уголков сердец»), позаимствовав из многих книг, таких, как «ат-Тадж», «ал-Латаиф», «ал-Маваид», «ал-‘Удда», «ал-‘Адад», «ас-Салва», «ар-Райхан», «ар-Рагаиб» и «Маджалис ал-‘Ирак» в сокращенном виде…». В ходе дальнейшей работы нам предстоит атрибутировать данные книги, насколько это представится возможным.
К сожалению, пока мы не можем сказать об авторе более того, что удается извлечь из рукописи. В крупных общеизвестных справочниках не обнаружено никаких сведений о нем. Лишь турецкий ученый XVII в. X. Халифа в своей книге «Кашф аз-зунун ‘ан асами ал-кутуб вал-фунун» («Развеяние сомнений относительно названий книг и наук»)6 упоминает имя Сулеймана ибн Дауда Таджалислама Абу ар-Раби’а ас-Сабти ас-Сувари, автора книги «Бахджат ал-анвар мин хакикат ал-асрар» («Великолепие лучей света из глубины сердец») на персидском языке и ее перевода на арабский язык «Захр ар-рийад» («Цветы садов»). Ш. Марджани также не приводит никаких биографических сведений и ограничивается упоминанием лишь имени автора — Сулейман ибн Дауд ас-Саксини -и названия конечного варианта его сочинения — «Зухрат ар-рийад…», хотя тщательно перечисляет имена учителей ас-Саксини, упомянутых в рукописи, указывая на годы их жизни или смерти.
В начале тебризской рукописи переписчик называет автора Сулейманом ибн Даудом ас-Саксини и среди многочисленных хвалебных эпитетов так же, как и X. Халифа, упоминает почетное прозвище (лакаб) «Тадж ал-ислам» (буквально «Корона ислама»). Отсюда следует, что его личным именем было имя Сулейман, отца звали Дауд, прозвище по имени сына (кунйа) — Абу ар-Раби’а, почетное прозвище (лакаб) — Тадж ал-ислам, родом он был из Сувара, а жил и трудился в Саксине. Кроме того, переписчик сопровождает имя ас-Саксини хвалебными эпитетами: «величайший имам», «радость имамов», «гордость мусульман», «украшение напоминающих [об Аллахе]», «наставник людей», «пример для подражания мусульман».
Остается невыясненной только нисба ас-Сабти, которую приводит X. Халифа. Можно предположить, что Сулейман ас-Саксини имел какое-то отношение к г. Сабте (современный Сеута), одному из крупнейших портовых городов Магриба того времени, в котором появилась целая плеяда выдающихся ученых, прославившихся знанием арифметики, архитектуры, мусульманского права и законоведения (фикха), наследственного права в исламе (фа-раид) и других наук7. Но слишком уж велико было расстояние от Саксина до Сабты, к тому же никакими другими сведениями, которые могли бы подтвердить, равно как и опровергнуть эту версию, мы не располагаем. Нельзя не принять во внимание и вероятность восхождения нисбы ас-Сабти к г. Кафр-Сабт, располагавшемуся на территории аш-Шама, хотя X. Халифа вполне мог просто ошибиться, неправильно прочитав слово ас-Саксини в испорченной или неразборчиво написанной рукописи.
Прямых указаний на годы жизни Сулеймана ас-Саксини ни в «Кашф аз-зунун…», ни в самой рукописи нет. Однако, цитируя хадис, в начале каждой главы ас-Саксини пишет, что слышал его из уст своего учителя, который был одним из авторитетнейших людей того времени: «Рассказал нам шейх, величайший имам8, учитель, гордость имамов, спасение мусульман, солнце шариата9, борец с бид ‘атом10, оживляющий сунну11, украшение напоминающих [об Аллахе], корона комментаторов Корана Абу-л-‘Аля Хамид ибн Идрис ал-Булгари, кади Булгара…». По сведениям Ш. Марджани12, Хамид ал-Булгари был жив в 500/1106 г., а значит, и ас-Саксини жил и писал примерно во второй половине XII в.
В ходе нашей текстологической работы выяснилось, что «Зухрат ар-рийад…» — не единственное произведение булгарского автора. Его перу также принадлежит книга под названием «ат-Табсир фи ‘илм ат-тазкир» («Разъяснение науки о напоминании»), о существовании которой до сегодняшнего дня не было известно.
Важным представляется и то, что в рукописи ас-Саксини приводится хорошо известная в тюркской литературе и литературах народов Востока легенда об Иисусе и черепе, которая послужила основой для создания таких замечательных поэм, как «Джумджуме-наме» персидского поэта Фарид ад-Дина Аттара и «Джумджуме-султан» Хусама Кятиба. Сравнив и проанализировав эти три произведения, мы пришли к выводу, что X. Кятиб многое позаимствовал как у ас-Саксини, так и у Аттара, и, по всей видимости, был хорошо знаком с произведениями обоих авторов.
Ведь те эпизоды из его поэмы, которые мы не могли найти у Аттара, обнаружились в «Зухрат ар-рийад…». Хотя, конечно же, он вполне мог пользоваться и другими версиями этой легенды, которая была широко распространена в восточных литературах и так полюбилась средневековому читателю. Нельзя не обратить внимания на тот факт, что в «Зухрат ар-рийад…» эта легенда целиком пронизана духом ислама и во многом опирается на хадисы, о чем ясно свидетельствуют описания ада и эпизод встречи с пророками.
Переработать поэму Аттара, вдохнув в нее исламский дух, ас-Саксини не мог, поскольку жил несколькими десятками лет раньше, но в том, что эта легенда первоначально не имела такой ярко выраженной мусульманской окраски, нет никакого сомнения. Следовательно, и ас-Саксини, и Аттар бесспорно могли использовать для своих произведений один и тот же источник, обработав его каждый по-своему — ас-Саксини попытался привести его в соответствии с мусульманской традицией, а Аттар придал ему художественную выразительность и поэтическую форму. А значит, основа для создания поэмы Хусама Кятиба была заложена не только на арабо-персидском Востоке, но и на его родине.
Ниже мы приводим перевод этой легенды на русский язык с глубокой убежденностью в том, что в «Зухрат ар-рийад…» можно почерпнуть еще немало полезных и интересных сведений, а полный перевод сочинения послужит ценным материалом для изучения литературы, культуры, а также истории народов Волго-Уральского региона.
Рассказ о черепе
[Передают] со слов Вахба ибн Мунаббиха, который сказал: «Проходил ‘Иса1 да пребудет над ним мир, по одной из долин Иерусалима, как вдруг — покоящийся череп давно умершего человека. ‘Иса, да пребудет над ним мир, изумившись, сказал:
— О Господь! Позволь этому черепу поговорить со мной и рассказать мне, из какого народа он был, какую религию исповедовал, от какой болезни умер, какие муки испытал, когда вынимали его душу, как пережил он мрак и тесноту могилы, отвечал на вопросы Мункара и Накира и видел ли он страдания в аду?
И услышал он голос с неба:
— О дух Аллаха!2 Говори с ним!
И ‘Иса, да пребудет над ним мир, встал, совершил молитву в два рак’ата3, положил руку на череп, провел ею по нему и возгласил:
— О череп!
— Слушаю тебя, о дух Аллаха! Спрашивай меня все, что пожелаешь, — ответил ему череп.
‘Иса, да пребудет над ним мир, сказал:
— Именем Аллаха,- именем Аллаха!
— Ты упомянул лучшее из всех имен и воззвал к Величайшему из всех великих, — сказал череп.
‘Иса, да пребудет над ним мир, спросил:
— Отчего ты превратился в прах?
— Мой мозг вытек, волосы выпали, а кожа изодралась, — ответил череп. — Долго пришлось лежать на просторе. Нас поливало дождями небо, обжигало солнце и обдувал ветер.
‘Иса, да пребудет над ним мир, спросил:
— Когда ты умер?
— Я знаю только то, что меня мучили в огне семьдесят лет, — ответил череп.
— Расскажи мне, как ты умер? — спросил ‘Иса, да пребудет над ним мир.
В то время как я сидел с молодыми людьми, распивавшими вино, меня настиг непреложный приговор свыше, и я почувствовал слабость, находясь среди них, меня охватила печаль, я покрылся потом, и просторная земля показалась мне тесной. Я вернулся к своей семье и сказал: «Укройте меня одеждой». Затем боль усилилась, глаза прослезились, ноздри опухли, а руки задрожали. Родные и соседи собрались вокруг меня, дети плакали у изголовья. Привели врачей, но они ничем не смогли мне помочь. И тут ко мне пришел ангел смерти, да пребудет над ним мир, рассерженный на меня, с ним пришли ангелы, [вместо лиц] у которых были почерневшие морды собак и львов с посиневшими глазами, в руках у них были железные гребни, которыми они начали чесать мою плоть, говоря: «Выходи, о мерзкая душа, из этого мерзкого тела к Господу, разгневанному на тебя!».
‘Иса, да пребудет над ним мир, сказал:
— Опиши мне ангела смерти.
— Я не могу его описать, — ответил череп, — но я видел перед ним этот мир, будто необожженный кирпич перед тобой, я видел, что его голова в небе, а ноги на земле, и я видел, как огонь вырывался у него из глаз и рта. Когда я узрел его, моя душа выпорхнула, и тело оказалось брошенным. Затем меня положили в могилу, засыпали землей, и тут ко мне пришел черный страж. Его рост в небе был восемьдесят локтей, и так же в ширину, в руке у него была огненная палица, на конце которой змея, с собой же у него была исписанная скрижаль. Он усадил меня в моей могиле, прикрикнул на меня и сказал: «О враг Аллаха! Кто твой Господь? Какая у тебя религия? Кто твой пророк?». И я ответил: «Не знаю». Затем он ударил меня палицей, и на мне повисла змея, которая принялась [беспощадно] кусать меня. Затем он сказал мне: «Читай что написано в скрижали». Я ответил: «Я не могу». Но он сказал: «Поистине, сегодня ты можешь». Я взглянул и [увидел], что все мои дела [записаны] в ней. Мурашки пошли у меня по коже, тело содрогнулось. Они вели мою душу три дня и три ночи, пока я не пришел к трону, где услышал голос за завесой: «Верните ее в ад!»4. И схватили меня тысячи ангелов, ударяя железными палицами по голове, и повели мимо сидевшего на троне старца с красивым лицом и бородой. Увидев меня, он воскликнул: «Горе тебе! Разве не предостерегал тебя Аллах? Разве ты не слышал, что этот мир тленный, и что все возвратятся к Аллаху?». Те, что вели меня, сказали: «Поистине, это твой отец Адам». Затем они повели меня [дальше], и вдруг я оказался перед человеком, сидящим на троне. Когда он смотрел направо, то смеялся, а налево — печалился и плакал. Они сказали: «Это Нух5, да пребудет над ним мир». Затем они повели меня [дальше], и вдруг я оказался перед сидящим старцем. Они сказали: «Это Ибрахим6». Затем они повели меня [дальше], и я пришел к стражникам ада. Их лица были чернее дегтя, а [в руках] у них были цепи. Они заковали меня в цепи и отвели к ангелy, стоявшему на кафедре, которая была точно пламя огня, его окружали огненные львы, собаки, змеи и скорпионы, а в руке у него была огненная плеть. Я никогда не видел существа более грозного, чем он. Он сказал: «Ты поклонялся тельцу вместо Аллаха». [Затем] сказал: «Ведите его в адскую пропасть {хавийа)». И они повели меня, пока не запустили в первую дверь ада. А огонь там не такой, как в этом мире, он жарче в тысячу раз. Я увидел дерево, осыпавшиеся плоды которого были подобны головам шайтанов. С него падали огненные камни словно гора, там были люди, над которыми стояли ангелы и били их огненными палицами, заставляя есть это. Они сказали: «О несчастный, это заккум, а это — те, что несправедливо поедали имущество сирот». Затем меня завели во второй огонь, а там — бездонный колодец, в нем — люди, мясо на теле которых изрезано, а кожа содрана. Они сказали: «Это замхарир, в который бросают прелюбодеев». Затем меня завели в третий [огонь], где я увидел людей, висящих на серном камне. Затем меня завели в четвертый [огонь], в котором [также были] люди. Они сказали: «Это люди, взимавшие и выплачивавшие проценты». Затем меня завели в пятый [огонь], затем в шестой, где были скорпионы и змеи, длина каждого скорпиона — тысяча локтей, а ширина — пятьсот, и все они меня покусали. Затем меня завели в седьмой [огонь], называемый хавийа, и вдруг я оказался у замка, в котором тысяча домов из огня, в каждом доме тысяча обиталищ, в каждом обиталище тысяча огненных сундуков, в каждом сундуке тысяча видов страданий. Там я увидел огненные горы, моря и деревья. Я отдыхал только в пятницу ночью — в этот день ослабляют огонь для обитателей ада. Затем кто-то прокричал: «Выпусти эту мерзкую душу в его череп, потому что дух Аллаха желает с ним говорить!» ‘Иса, да пребудет над ним мир, спросил:
— Из какого ты народа?
— Из народа Ильяса, да пребудет над ним мир, — ответил он. ‘Иса, да пребудет над ним мир, спросил:
Чему вы поклонялись?
— Мы поклонялись тельцу вместо Аллаха. Его едой был хабис7, питьем — мед, одеждой — праздничный наряд, а рога его были украшены золотом. О нем заботилось пятьдесят слуг днем и пятьдесят ночью, — ответил череп.
‘Иса, да пребудет над ним мир, спросил:
— Кого ты видел [сидящим] ближе всех к Всевышнему Аллаху?
— Я видел справа от [Его] престола три трона, и столько же слева от него, — ответил череп. — Что касается тех, что справа, то ближайший [к нему трон] для Мухаммада, да благословит его Аллах и приветствует, второй для Халила8, а третий для Мусы9. Что же касается тех, что слева, то первый из них для Дауда10, второй для Марьям11, а третий для тебя, о дух Аллаха.
Затем череп сказал:
— О дух Аллаха! Ради Мухаммада, да благословит его Аллах и приветствует, попроси Аллаха вернуть меня в этот мир и даровать мне покорность Ему и слова «ла илаха илла-л-Лах» («нет никакого божества, кроме Аллаха»), ведь я никогда не видел ничего более полезного для верующего, чем слова «ла илаха илла-л-Лах» («нет никакого божества, кроме Аллаха»), и я видел, как огонь убегает от человека, произносящего их. Воззвал ‘Иса, да пребудет над ним мир, к Аллаху, и благодаря всемогуществу Всесильного и Великого Аллаха встал [мертвец] на ноги и, уверовав в ‘Ису, засвидетельствовал, что нет никакого божества, кроме Аллаха, и что ‘Иса — посланник Аллаха. Затем он жил в исламе12, пока Ису не вознесли на небо, и прожил он после этого десять лет и умер мусульманином13, да смилуется над ним Аллах.
Автор: Дамир Шарафутдинов
