…Одним из удачных примеров исторического исследования, сопровождаемого и основанного на значительном и очень качественном фотоматериале, является публикация немецкого этнолога Маргот Каляйс «Мусульмане в Бранденбурге — военнопленные в первой мировой войне: виды и представления» 1. Данная публикация посвящена одной из «экзотичных» страниц истории первой мировой войны — попыткам кайзеровской Германии создать мусульманские военные соединения для борьбы против стран Антанты.
Сюжет этот в какой-то степени, вероятно, знаком нашим читателям, поскольку он напрямую затрагивает и судьбы многочисленных татарских военнопленных, которые в 1914-1918 годах находились в специальных лагерях, созданных на территории Германии и Австро-Венгрии 2.
Эти лагеря — так называемые Лагерь полумесяца (Halbmondlager) и Лагерь на виноградной горе (Weinberglager) — были, как известно, созданы в течение 1914 года по специальному указанию императора Вильгельма.
Военнопленные из российской армии, в основном поволжские татары, а также представители других народов Поволжья и Приуралья, и, как ни странно, армяне и грузины, были сосредоточены в Лагере на виноградной горе. Их численность достигала 12 тысяч человек. В Лагере полумесяца концентрировались представители колониальных стран — выходцы из Северной Африки, Индии, Пакистана.
Военнопленные мусульмане в Германии
В одном из документов германского МИДа, посвященном формированию лагерей, эта акция объяснена следующим образом: «Для того, чтобы подтвердить и выразить дружественное отношение Германской империи к мусульманским народам, которое поддерживает и развивает Его величество (кайзер Вильгельм И. — И. Г.), а также с целью того, чтобы убедить в своей дружбе всех последователей ислама, сражающихся на стороне врага, всем военнопленным из враждебных армий, исповедующим ислам, предоставлен привилегированный статус. Под руководством подготовленных офицеров и солдат они получают максимально возможные свободы».
Германская сторона при этом учитывала, что турецкий султан — номинальный глава мусульман — в ноябре 1914 года объявил джихад России, Великобритании и Франции. Таким образом, контингент военнопленных в лагерях рассматривался в качестве возможных союзников Германии.
Акция в целом носила исключительно пропагандистский характер: Турции и всем исламским странам, в особенности находящимся в колониальной зависимости, давалось понять, что Германия осознанно предоставляет преимущество мусульманам, имеет к ним особое расположение. И не зря Рашид-казый Ибрагим, который также был одним из духовных наставников лагеря, заявил военнопленным татарам в одной из своих проповедей: «Германия как наш союзник воспринимает вас не как военнопленных, а как своих гостей».
В одной из листовок он же писал: «Германское правительство и немецкий народ воюют за вас не только сейчас, они остаются навсегда друзьями ислама». Предполагалось, что подобные призывы могут вызвать встречную реакцию населения колоний, которое сможет поднять восстания, ослабив тем самым врагов Германии.
Автор монографии М. Каляйс в общем случайно пришла к этой теме. Являясь сотрудником Музея этнологии в Берлине и занимаясь совсем иной проблематикой, она обнаружила в запасниках музея стеклянные фотопластинки времен первой мировой войны со сценами из внутренней жизни лагерей. По-настоящему заинтересовавшись этими фотографиями, исследовательница провела значительную работу. Результатом стали и организованная в марте-апреле 1996 года выставка в Музее этнологии, получившая высокие оценки в берлинской прессе3, и интересные публикации 4, и, наконец, названная монография.
Автор справедливо полагает, что фотография дает выразительный взгляд на те методы, которые применялись Германией для достижения поставленных пропагандистских целей, прежде всего на инструментализацию религиозной основы в политических целях. Кроме того, фотографии сами по себе являются пропагандой: визуальный материал — это сознательно подобранная форма политической информации. Именно такой взвешенный и серьезный подход чувствуется при анализе помещенных в книгу фотографий.
В целом, анализ фотографий в книге М. Каляйс позволяет реально представить масштабы, содержание и результативность немецкой пропаганды в отношении мусульманских военнопленных в годы первой мировой войны.
Хотя в итоге задача военного сотрудничества с ними оказалась невыполненной и невыполнимой, но зато в лагерях появилась возможность исследований для совсем иных специалистов — антропологов, этнографов, фольклористов — и это также является весьма экзотичной стороной истории лагеря. Так, автор приводит сведения о собрании фонограмм народных песен, записанных среди военнопленных (не только в Вюнсдорфе) под руководством профессора Высшей музыкальной школы Берлина Г. Шюнемана.
В этом собрании, например, были записи 61 татарской, 16 мордовских, 12 удмуртских, 11 чувашских, 11 марийских и 4 башкирских песен5. Весьма интересные исследования опубликовали на основании своих наблюдений Э. Убах, Э. Раков, Э. Айгштедт, В. Деген и другие.
В основе представленной публикации 136 фотопластинок, автором которых был один человек — Отто Штиль (1860-1940), состоявший в 1915 году членом лагерной комендатуры. Фотографии в данном случае являются как бы взглядом изнутри на «свободы», дарованные военнопленным мусульманам. Это своеобразно отмеренная «правда» о лагерной жизни.
О. Штиль обращал особое внимание на быт обитателей лагеря, их времяпрепровождение и духовно-религиозную жизнь. И это, пожалуй, не случайно, так как с одной стороны, он решал поставленную перед ним задачу, а с другой — показывал себя как внимательный и любознательный исследователь. Сегодня мы имеем прекрасную возможность не только воочию представить себе лагерную жизнь, но даже заглянуть в глаза обитателей лагеря: в публикации приведены портреты отдельных военнопленных — представителей разных национальностей.
Еще одной сильной стороной публикации М. Каляйс является то, что автор не ограничился лишь фотографиями времен первой мировой войны — исследовательница представила здесь для сравнения и современные фотографии тех мест, где когда-то располагались лагеря.
Конечно, сегодня мало что в районе Вюнсдорфа напоминает об этой странице истории, но все же сохранились некоторые надмогильные памятники на мусульманском солдатском кладбище, на котором нашли свой последний приют около 1100 наших соплеменников… Ныне некоторые немецкие историки-исламоведы, особенно профессор Герхард Хепп, делают попытки создать на этом месте мемориал, напоминающий потомкам об этом драматическом эпизоде из истории первой мировой войны.
Искандер Гилязов, доктор исторических наук