Сегодня о слободе напоминает лишь название Труниловского переулка, который идет от улицы сторону. Уфа. Фото Сергея Синенко
ТРУНИЛОВСКАЯ СЛОБОДА
От Случевской горы до дома-музея А. Э. Тюлькина
Прогулку начнем на уже упоминавшейся Случевской, или Шугуровской горе, рядом с Оренбургской переправой. Далее пройдем по улице Салавата через старинную Труниловскую слободу к дому-музею А. Э. Тюлькина на улице Волновой – это общее направление.
Сегодня трудно представить, но Случевская гора, одно из самых живописных городских мест, долгое время оставалась безлесной и ее описывали, как «каменную скалу». Возникновение здесь сада, а затем парка обычно связывают с инициативами Уфимского попечительства о народной трезвости. Это не совсем так – еще в 1873 г., задолго до возникновения попечительства о трезвости, на Случевской горе по решению городской думы был разбит сад с цветником, огороженным решеткой, начали прокладывать дорожки и высаживать деревья.
Когда через два года место, занятое этим садом, хотели пустить под застройку, уфимцы встали на его защиту, заявив, что для горожан этот сад – единственное место для гуляний, особенно весной, когда оно «привлекает к себе массы желающих подышать весенним воздухом и полюбоваться ледоходом рек и живописными видами красивых берегов реки Белой». Зеленые насаждения и цветники недолго радовали глаз – их уничтожили козы, на открытке 1900-х гг. на Случевской горе, как и раньше, совершенно голое место.
Уфимское попечительство о народной трезвости, основанное в 1895 г., стало главным инициатором открытия в Уфе двух общественных садов – на Случевской горе и в Северной слободе.
Торжественное открытие бульвара на Фроловской улице и сада на Случевской горе состоялось 29 июня 1900 г. в присутствии многочисленной публики и губернатора. На бульваре были устроены мощеные переходы, две липовые аллеи, в саду сделана деревянная ограда и разбиты дорожки. При начале посадок был организован «праздник древонасаждения», главными участниками которого являлись учащиеся городских училищ. В результате в Случевская гора со стороны автодорожного моста саду были высажены тополя, сосны, дубы, вязы, клены, сирень и жимолость.
Центральный вход в Случевский парк. Почтовая карточка 1900-х г..
После убийства эсерами в мае 1903 г. губернатора Николая Модестовича Богдановича в Ушаковском парке на месте убийства была открыта часовня, названная Никольской на Крови, а саду на Случевской горе было присвоено имя покойного губернатора. «Уфимские губернские ведомости» в мае 1906 г. сообщали об устраиваемых здесь народных гуляньях:
«В парке Н. М. Богдановича на Случевской горе состоялось большое народное гулянье. Красивый вид открывался на Случевский сад со стороны Воскресенской улицы и, в особенности, с левой стороны Белой; в воздухе развевались национальные флаги, а в центре сада два киоска живописно были отделаны в магометанском вкусе.
Публики было очень много. Из двух оркестров особенно понравился публике дамский, которым очень недурно было исполнено несколько пьес из оперетты «Продавец птиц». Казачий хор тоже привлекал внимание публики. В 8 часов в сад прибыл г. Губернатор.
Когда стало темнеть, то на павильоне и беседках, киосках зажгли фонари и взлетел приготовленный пиротехником Були воздушный шар.
В 9 часов на левой стороне Белой взлетела первая ракета. Публика двинулась к спускам и заполнила все нижние аллеи, чтобы полюбоваться фейерверком, устроенным на противоположном берегу реки».
Несмотря на официальное название, уфимцы по-прежнему говорили «сад на Случевской горе» или «Случевский сад». Обычно название горы и сада, позднее парка, производят от фамилии Случевских. Принято считать, что названы они в честь вице-губернатора Оренбургской губернии в 1830-е гг. (в нее входила и Уфа) К. А. Случевского, который жил рядом с парком в переулке, именуемом также Случевским.
Есть и другие толкования названия. Мой дядя, Анатолий Васильевич Бармин, преподаватель университета, который в детстве и юности жил на улице Набережной рядом с «крупянкой», объяснял все просто. Случевская гора – место «случки» местной молодежи. Такую версию он выдвигал, разумеется, исключительно с юмором.
Уфимский археолог, краевед Виталий Федоров рассказывает и о таком, на первый взгляд, совершенно удивительном объяснении – названа гора потому, что на ней водились вальдшнепы, исконно русское название которых «слука». Именно такой вариант немецкого названия Waldschnepp, буквально «лесного кулика», дает С. Т. Аксаков в своих «Записках ружейного охотника Оренбургской губернии».
Владимир Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» слово «слука» толкует аналогично – «боровой-кулик, вальдшнеп».
В. Федоров рассказывает, что в 1990 г., во время раскопок на городище Уфа-II при въезде в Уфу с Оренбургского тракта, от одного из местных жителей он услышал такой рассказ. «…Вот сейчас тут город, а ведь еще совсем недавно, после войны, мы здесь вальдшнепов били! Да, году этак в сорок шестом – сорок седьмом полно их тут было! – и старичок показал на зеленые склоны Случевской горы».
Вид со
Случевской горы на Старую Уфу. Почтовая карточка 1900-х г.
Итак, по этой народной версии, Случевская гора – место, где водятся вальдшнепы-слуки. Эта версия кажется достаточно правдоподобной хотя бы потому, что охота с собаками на вальдшнепов была распространена на южных склонах в районе Каменной переправы, и на Лысой, или Дудкинской, горе – есть воспоминания, как во время войны там охотились сотрудники эвакуированного в Уфу Наркомата связи.
В конце 1920-х гг., в эпоху всеобщего переименования, сад получил имя Салавата Юлаева. В 1952 г., к 200-летию со дня рождения С. Юлаева, здесь был установлен его бюст работы уфимского скульптора Тамары Нечаевой. Скульптору позировал для памятника актер Мубаряков, исполнивший роль Салавата в одноименном фильме режиссера Якова Протазанова.
Это существенная деталь, так как для большинства художников советского времени, работавших над живописными изображениями Салавата Юлаева, ориентиром являлся образ, созданный С. Злобиным в романе, вышедшем в 1930 г. Нечаева же ознакомилась с романом лишь после окончания работы над бюстом. Отсюда определенная новизна, незаштампованность художественного решения образа.
Памятник Салавату в парке на Случевской горе был взят под государственную охрану как памятник искусства соответствующими постановлениями Совета министров РСФСР и БАССР, однако его в конце 1960-х гг. из парка убрали – как говорили в горсовете, из-за того, что сложно было обеспечить его охрану. Позднее парком именем Салавата Юлаева некоторое время именовали бельскую кручу у Телецентра с конным монументом Салавату посередине, а парк на Случевской горе получил новое название – парк имени Н. К. Крупской.
В 1950-е гг. в саду были установлены гипсовые скульптуры экзотических животных
«После войны на Случевской горе долгое время работали застекленный павильон читального зала, а напротив ее, на пологом скате, действовала открытая танцплощадка, – вспоминал житель этих мест, географ и краевед Вадим Марушин. – Народу на ней всегда было много. Помимо молодежи близлежащего района сюда танцевать приходили и солдаты военного гарнизона, казармы которого находились неподалеку – на углу улиц Цюрупы и А. Матросова там, где сейчас находится современное здание Социнвестбанка.
В конце 1950-х гг. территорию парка на Случевской горе значительно расширили к востоку, убрав несколько деревянных строений на склоне. В 1958–1959 гг. через овраг, рассекавший парк на две части, по проекту архитекторов З. Гудковой и В. Кондрашкова («Башпроект») был построен висячий вантовый мостик
От беседки сада, которая стоит на самом краю Случевской горы и, как ее символ, присутствует на всех старинных фотографиях, вела вниз по косогору к Белой деревянная лестница. Склоны косогора, сложенные гипсами, глинами и мергелями многократно подвергались террасированию. Обычно на террасах для укрепления склона высаживались кустарники – чилига или желтая акация. Павильон же с читальным залом всегда утопал в цветущей сирени, издавна полюбившейся горожанам. Лестница, спускавшаяся от беседки к реке, приводила к лодочной станции, которая просуществовала вплоть до начала войны. Долгое время о ее местонахождении напоминали торчащие из воды сваи бывшего причала – излюбленного места рыбалки детворы».
Сад на Случевской горе, вид с Оренбургского моста. Уфа. Фото Сергея Синенко
Уфимские краеведы, общественность нашего города неоднократно предлагали вернуть парку его историческое название «сад на Случевской горе».
Несколько лет назад на воротах парка повторно появилась табличка, где он именуется садом имени Салавата Юлаева.
Железные кованые ворота сада на Случевской горе сами – памятник старины. Уфа. Фото Сергея Синенко
Выходим из парка через железные кованые ворота. Они сами – памятник старины. Ворота были пожертвованы саду во время его закладки в 1900 г. директором Усть-Катавского завода З. Э. Горовским.
Сразу же за воротами в бывшем Случевском переулке находится памятник истории и архитектуры – дом, принадлежавший деду С. Т. Аксакова, Николаю Семеновичу Зубову, умершему в 1792 г. (ул. Зайнуллы Расулева, 4). Семья Аксаковых жила здесь в 1795–1797 гг. Родился Сергей Аксаков в небольшой усадьбе уфимской Голубиной слободки, что находилась раньше в нижней части нынешней улицы Пушкина, а с четырех лет жил в доме своего дедушки, товарища наместника Н. С. Зубова.
Первые впечатления, первые радости, страхи, огорчения, первые книги, путешествия, первая рыбалка, моменты становления личности, дом на горе – все это воссоздается по страницам аксаковских воспоминаний «Детские годы Багрова-внука». Книга написана о радости узнавания мира, о том, как в сознание вплывает река и вода открывает свою прозрачность. Зубовский дом был обит тесом, но не выкрашен, и от дождей чернел, казался низким, приземистым, как огромный старый пень.
Дом стоял на склоне Шугуровской горы, и окна в сад находились чуть ли не вровень с землей, а окна из столовой на улицу на противоположной стороне дома возвышались над нею почти в человеческий рост. Парадное крыльцо имело больше двадцати пяти ступенек, с него река Белая была видна почти во всю свою ширь.
В доме анфиладой располагались несколько небольших комнат: гостиная, зал с дверью в темный кабинет, столовая, спальня, две детские и людская. Детские комнаты, в которых Сережа жил вместе с сестрой, выкрашенные по штукатурке голубым цветом, выходили окошками в сад, и высаженная под ними малина поднималась так высоко, что заглядывала в детские окна, а во время ветра и дождя стучалась, как бы просясь в комнаты. Сад был велик, в нем росли кусты смородины, крыжовника и барбариса, десятка два-три яблонь, круглые цветники с ноготками, шафранами и астрами…
Мемориальный дом-музей С.Т. Аксакова был открыт к 200-летию со дня рождения писателя в 1991 г., объявленном ЮНЕСКО годом Аксакова. Дом деревянный, построен в конце XVIII в., перестроен в середине XIX в., его длина по улице Зайнуллы Расулева – 44 м, по улице Салавата – 22 м. Уфа. Фото Сергея Синенко
За свою более чем двухсотлетнюю историю дом принадлежал разным владельцам, одним из которых, вероятно, был вице-губернатор Оренбургской губернии К. А. Случевский. Его именем были названы близлежащая Случевская гора и переулок (позднее улица Благоева, ныне – Зайнуллы Расулева). До открытия музея в доме размещалась библиотека профсоюза работников просвещения. В середине 1960-х гг. микрорайон застраивался «хрущевками», старинный дом подлежал сносу, и только активное вмешательство уфимских краеведов З. И. и Г. Ф. Гудковых, В. А. Скачилова и М. А. Чванова, ныне директора музея, помогло сохранить здание. С конца 1980-х гг. в доме под контролем архитектора З. М. Хатмуллиной были проведены реставрационные работы.
В доме-музее размещается Аксаковское отделение международного фонда славянской письменности и культуры – общественная организация, , учрежденная в 1992 г., которая должна заниматься проблемами возрождения культур славянских народов региона (так декларируется). Здесь проходят Аксаковские дни, научные чтения, выставки уфимских художников, концерты старинной и классической музыки, праздники Масленицы и Рождества.
Экспозиция музея воссоздает интерьер второй половины XVIII в., знакомит с историей Уфы и Уфимского наместничества, демонстрирует, как городская среда, семья и быт формировали духовный мир писателя. Отдельные разделы экспозиции посвящены жизни и деятельности Константина и Ивана Аксаковых – литераторов, публицистов, деятелей славянофильского направления русской мысли.
И еще один, очень важный момент. Осматривая дом внимательно, мы знакомимся не только с одной из городских усадеб, но и с усадебным образом жизни – распространенным его укладом до начала индустриального строительства.
Сплошная застройка в дореволюционной Уфе не велась, весь город представлял собой группы жилых домов, окруженных дворами, пустырями, огородами, садами, оврагами, полянами, рощами. Городские усадьбы, безусловно, различались между собой по размаху, достатку (о городских домах-усадьбах Лаптева, Ахтямова, Поповых, Чижова, Костерина, Поносовой-Молло и других мы расскажем в последующих прогулках).
Типичным для Уфы был деревянный особняк с тремя-пятью окнами на улицу и мезонином – надстройкой над серединой дома, имеющей различные формы. Делали мезонины с окошками и балконом, со встроенными арками и колоннами, украшенными орнаментом. Выступы мезонинов использовались как террасы для отдыха. Распространение мезонинов и антресолей, надстроек в пол-этажа, было связано с тем, что при исчислении налогов на имущество в число этажей их не включали.
Фасад особняка украшали деревянной резьбой. Окна на ночь запирали ставнями, которые крепили изнутри болтами.
Центром дома являлась большая русская печь, украшенная керамической плиткой или изразцами. Рядом с домом располагались надворные постройки – летние кухни, бани, сараи для дров, птицы и животных, колодцы. При каждом доме имелся небольшой огород и сад, где росли обычно яблони, вишня, смородина. Сегодняшнее стремление многих состоятельных горожан, не покидая Уфу, «жить своим домом», вызвало появление в городской черте домов-коттеджей, целых пригородных «деревень» и поселков усадебного типа, выполненных по современным проектам…
Труниловский овраг. Фото начала XX в. Овраг известен тем, что когда-то в предреволюционные годы здесь любили собираться на этюды уфимские художники во главе с Давидом Бурлюком
От дома-музея поднимаемся вверх по улице Салавата, бывшей Бельской. Справа – Первая соборная мечеть и здание Мусульманского Духовного собрания, слева на склоне к реке – дома частной застройки, улицы Волновая и Труниловская. Все это – старинная Труниловская слобода, а попросту Труниловка, район города, ограниченный с юга набережной реки Белой, с востока – Случевской горой, с запада – Архиерейской слободой, с севера – улицей Тукаева (бывшей Фроловской). Происхождение названия неясно. По Далю слово «трунить» означает шутить, смеяться над кем-то. По одной из версий, «было смешно, что люди поселились в таком неуютном месте, на косогоре между оврагами» (З. Ш. Латыпов). Объяснение кажется не очень убедительным, но другого нет.
Обширное пространство Труниловской слободы на спуске уфимских холмов в сторону реки Белой с начала XIX в. заселялось городской беднотой, застраивалось беспорядочно.
Дома то теснились, налезая друг на друга, то, наоборот, расступались, образуя обширные пустыри, а склон в сторону реки, начинавшийся сразу за мечетью, был утыкан, словно ласточкиными гнездами, домишками и лачугами, где коптили свет мелкие ремесленники и ночлежный народ всех мастей, от самой мелкоты – попрошаек, воришек, фальшивых калек и подлинных сифилитиков, до шулеров, мастеров «накладки», финского ножа, отмычки, кастета и кистеня, которые жили здесь, в большинстве своем, либо по липовым паспортам, либо по ворованным документам.
В любую погоду бегали по Труниловке полуголые шелудивые дети, рваные тощие собаки и огромные жирные крысы. Словно на ярмарке над слободой разноцветными флагами неизведанных стран развевалась одежда и бельишко, вывешенные для просушки на солнце, мыльные помои потоками текли по склону в сторону реки, вымывая извилистые русла, выискивая низинки и образуя в них стоячие зеленые озерца.
В доходных домах прямо за оградой соборной мечети жила уфимская голытьба – часть комнат снимали грузчики с Оренбургской пристани и бурлаки, поднимавшие барки в верховья Белой и Уфимки. Литератор Мухаметсалим Уметбаев, переводчик Мусульманского Духовного собрания, вспоминал, что если кто-нибудь из благонадежных сельских мусульман проходил по улицам Труниловки и это становилось известно его односельчанам, то над ним долго потом насмехались, дразня его «Труниловкой».
Песнями, руганью, грохотом железа и трескотней молотков с утра пространство слободы наполняли местные кузнецы, жестянщики и сапожники, а ближе к вечеру во дворах появлялись заспанные проститутки, которые делали свой туалет – умывались, причесывались и накрашивались, готовясь к работе. Следом за ними исчезали в городских сумерках местные щипачи и шулера.
С наступлением ночи кое-где в темных закоулках мелькали фигуры, это подводились дневные итоги – глухой удар, точно рассчитанный, заглушенный крик, падение тела, чьи-то тени, метнувшиеся в стороны. Посторонний человек, попавший в Труниловку в эти часы, мог уйти из нее только голым, а мог и совсем не уйти – не так уж и редко обглоданные рыбой трупы находили ниже по течению.
Труниловская слобода. Уфа. Фото Сергея Синенко
Длительное время соборная мечеть и здание Мусульманского Духовного собрания соседствовали с трущобами. Упорядочивание застройки в Труниловской слободе в определенной мере связано с инициативами муфтия Салимгарея Тевкелева, председателя Духовного собрания в 1865–1885 гг.
Приехав в Уфу на новую должность и поселившись рядом с соборной мечетью, муфтий Тевкелев с удивлением обнаружил, что его резиденция находится в окружении притонов. Из дома, куда вселился муфтий, Труниловка была хорошо видна, она напоминала цыганский табор.
Шум и крики вскоре надоели, и Тевкелев обратился к городским властям с требованием изгнать бродяг, конокрадов и содержателей домов терпимости. Но как это сделать, на каком основании? Законных оснований не было. С печалью глядя на трущобы, нависшие над рекой, слушая по ночам бессвязные пьяные песни и крики, Тевкелев принял решение – раз выселить жителей соседних домов по закону не удается, необходимо скупить дома вокруг мечети, заселить их благонадежными гражданами или построить на их месте новые здания для нужд муфтиата.
Сначала муфтием был куплен и впоследствии сломан дом Галляма, стоявший чуть ниже мечети. Еще несколько домов вокруг муфтий Тевкелев купил только для того, чтобы развратные их обитатели не мешали молитвенному настроению. Весной, в половодье, по привычке приходили сюда бурлаки и бродяги, но не видя старых хозяев, расходились в разные стороны. Так, постепенно, опустела знаменитая прежде развратом и безбожием Труниловская слобода…
Эти первые шаги муфтия были продолжены строительством богоугодных заведений –
с именем Салимгарея Тевкелева связано возникновение в Уфе первых благотворительных мусульманских учреждений. Обсуждая дела благотворительности, члены муфтиата пришли к мысли о необходимости устройства в Уфе приюта для бедных магометанских сирот. От муфтия Тевкелева поступило тогда же конкретное предложение, – вместе со своими братьями он пожертвовал для этого заведения принадлежавшее им дворовое место с двумя флигелями и надворными постройками по улице Бельской, 3, неподалеку от соборной мечети (здание приюта не сохранилось).
Под началом муфтия была учреждена комиссия для руководства работами, а через несколько месяцев в одном из флигелей строящегося дома устроен временный приют для мальчиков из бедных сельских семей, посланных на учебу в уфимские училища. Чуть позже попечительский совет начал сбор средств на устройство постоянного приюта. Собрано было 1200 рублей, а все строительные материалы для постройки большого дома куплены на личные средства муфтия Тевкелева.
Эти инициативы муфтиата с радостью поддержало уфимское земство, приняв решение о том, чтобы выплачивать воспитанникам этого приюта денежные пособия. В результате ученики ремесленного и 1-го приходского училища получили средства на покупку учебных пособий и экипировку. Тогда же состоятельными купцами прихода Первой соборной мечети открыт был благотворительный фонд для сбора средств на содержание приюта и помощи неимущим детям-мусульманам…
Улица Труниловская после революции была переименована, стала называться Павлуновской, в честь Ивана Петровича Павлуновского, председателя Уфимского ЧК с 1918 г.
Для нас эта улочка интересна прежде всего тем, что здесь, в доме № 6, жил великий русский певец Федор Иванович Шаляпин. Об этом нам известно благодаря краеведческому поиску, проведенному в слободе уфимским краеведом Г. Ф. Гудковым в 1960-е гг., когда события еще можно было восстановить по рассказам старожилов. Дом можно увидеть и сейчас, но зрелище весьма убогое. Даже сфотографировать его сложно – строение почти не видно за зарослями кустарника.
Дом на улице Павлуновского постройки 1905 г. стоит почти на самом склоне уфимских холмов к реке. Уфа. Фото Сергея Синенко
С юношеских лет Шаляпин участвовал в театральных постановках в Казани как хорист и статист, а с осени 1890 г. гастролировал в Уфе в составе оперной труппы С. Я. Семенова-Самарского. Уфимский период жизни описан Шаляпиным в автобиографических повестях «Страницы из моей жизни» и «Маска и душа». Шаляпин так рассказывал о своей жизни в Труниловской слободе: «Жил я на хлебах у прачки, в большом доме, прилепившемся на крутом обрыве реки Белой. Этот дом, уснащенный пристройками и флигелями, был, точно банка с икрой, набит театральными плотниками, рабочими, лакеями из ресторанов – беднотой, искавшей счастье в пьянстве…
Жил я… в маленькой и грязной подвальной комнате, окно которой выходило прямо на тротуар. На моем горизонте мелькали ноги прохожих и разгуливали озабоченные куры. Кровать мне заменяли деревянные козлы, на которых был постелен старый жидкий матрац, набитый не то соломой, не то сеном. Белья постельного что-то не припомню, но одеяло, из пестрых лоскутков сшитое, точно было. В углу комнаты на стене висело кривое зеркальце, и все оно засижено мухами».
Г. Ф. Гудковым записаны воспоминания Л. Ф. Еникеевой, где некоторые подробности жизни Ф. И. Шаляпина в Уфе детализируются: «Наша Труниловская слобода, расположенная позади бывшего Уфимского театра, против здания, где ныне – Верховный суд Башкирской АССР, – была заселена рабочими и служащими этого театра… По небольшим дешевым комнатам селились начинающие артисты, музыканты.
По рассказам моего отца, Федора Осиповича Степанова, уроженца Уфы, 1849 года рождения, человека любившего пение, он слушал Шаляпина на реке Белой, да и не раз. Молодежь с Шаляпиным устраивала катание на лодках и с песнями плыла вниз по Белой, а иногда ночью, при луне, разносился его голос по всему побережью. Вся Белая замирала, слушая его пение, удалые русские народные песни – «Дубинушку», «Волгу-матушку» и другие. И пел наш бельский народ эти песни еще долгие-долгие годы, полюбив их всей душой».
О событиях, из-за которых молодой Шаляпин вынужден был съехать с квартиры, он вспоминал с печальным юмором: «…мою жизнь немножко скрашивало то обстоятельство, что за мной сильно ухаживала дочь прачки, очень красивая, хотя и рябая. Помню, она кормила меня какими-то особенными котлетами, которые буквально плавали в масле… Дочь прачки …мало говорила, смотрела на все хмурым взглядом и много, как лошадь, работала. Но иногда она напивалась пьяной, пела песни, плясала вприсядку и ругала мужиков словами, которые цензура совершенно не выносит.
Грешен, у меня с ней был роман.
Однажды к нам на двор ворвался здоровенный слободской парень, в одной рубахе без пояса, в тиковых штанах, босой, с оглоблей в руках. Он бил окна, вышибал филенки дверей и орал «Передушу всех актеров! Передушу». Так как актер в доме был один я, то я сразу догадался, что парень охвачен припадком свирепой ревности. Я тотчас выскочил в окно на крышу сарая. За мной полез хромой товарищ, и едва мы успели отбежать от окна, как парень ворвался в нашу комнату и начал сокрушать все, что попадало под буйную руку его: стол, стулья, посуду, гитару». После этого молодой певец переехал на другую квартиру (подробней об этом в прогулке по улице Гоголя).
На улице Павлуновского. Уфа. Фото Сергея Синенко
Продолжим нашу прогулку. Перед Труниловским оврагом улица Салавата поворачивает вправо и соединяется с улицей Цюрупы. Проходим мимо оврага, по которому вниз узким ущельем сползает улица Аджарская. Одинокое здание по левую руку от оврага, на отшибе, вдали от жилых строений, – мемориальный дом-музей Александра Эрастовича Тюлькина (ул. Волновая, 21). Тюлькин родился в Уфе 30 августа 1888 г. Учился в художественной школе, участвовал в выставках уфимского Общества любителей живописи, в российских и международных выставках, в Уфе и Москве проходили его персональные выставки.
В начальный период творчества художник находился под влиянием так называемого «аналитического импрессионизма» живописца-футуриста Давида Бурлюка, жившего в это время в Уфе. В 1920-е гг. Тюлькин стал одним из организаторов и преподавателей Уфимского отделения Высших художественно-технических мастерских. Работал художник преимущественно в технике темперы и «смешанной технике», когда на темперный подмалевок наносится слой масляной краски.
Дом-музей А. Э. Тюлькина, в котором художник жил 1922–1980 гг. Уфа. Фото Сергея Синенко
Любимый жанр этого художника – городской пейзаж, основные темы – уфимские дома, улицы, церкви, природа городских окрестностей: «Гортензии», «Цветущие окна», «Голубец», «Тишина», «Карусель», «Лодки», «Домик на даче», «Интерьер деревянной мечети», «Лавка гончара», «Юрта», «Мелкий бес», «На родине Нестерова», «Праздник на окраине», «Дома в овраге» и другие. По воспоминаниям, он часто иронически высказывался о дальних поездках на этюды и приводил в пример свой дом над Труниловским оврагом: «Ну зачем это вы все ездите и ездите? Вот у меня из окна все это видно. Гора, излучина реки Белой, березы в больничном саду, а елка – прямо перед окнами. Зачем куда-то ехать?».
В 1926–1950 гг. Тюлькин преподавал в Башкирском техникуме искусств, воспитал целое поколение талантливых уфимских художников.
Тюлькин – один из основоположников изобразительного искусства в БАССР, заслуженный деятель искусств РСФСР и БАССР, народный художник БАССР, член Союза художников СССР. Среди его учеников – Б. Домашников, А. Пантелеев, Ф. Кащеев, М. Назаров, А. Лутфуллин и другие. Умер А. Э. Тюлькин в Уфе 18 марта 1980 г. Именем Тюлькина в Уфе назван бульвар, который находится восточней здания Горсовета, идет от ул. Российской к лесу.
У дома, где жил художник Тюлькин, наша прогулка заканчивается, ведь дальше уже начинается Архиерейская слобода.
Из кн.: Сергей Синенко Неторопливые прогулки по Уфе. Уфа, 2010.