Сергей Синенко
…Еще не было России, была Московская Русь. Территория ее делилась на двенадцать епархий – церковных округов. Пространства, примыкающие к Уралу с запада, а также южная часть Уральских гор, находились в церковном подчинении двух метрополий – Казанской и Тобольской, причем, и для первой, и для второй Уфимский уезд являлся дальней окраиной.
Церковные иерархи посещали эти места неохотно. Руководство местным духовенством ограничивалось, преимущественно, посвящением в сан, а также контролем за своевременной доставкой церковных сборов.
Значимость Казанской епархии, в состав которой входил тогда почти весь Южный Урал, включая Уфу, определялась почетным третьим местом в православной иерархии после московского митрополита и новгородского архиепископа. Подобный высокий ранг молодой епархии (образовалась она после взятия Казани) объяснялся масштабными миссионерскими задачами, которые епархия должна была выполнить.
Разрозненность Уфимского уезда в епархиальной подчиненности вызывала существенные неудобства, прежде всего, лишнюю переписку и путаницу в отношения между военным, гражданским начальством края и двумя религиозными центрами. Рост православного населения и умножение церквей еще более затрудняли управление местными приходами из Казани и Тобольска.
При соляных ключах и речке Усолке в 9 верстах от нынешнего Табынска на значительном удалении от русских поселений была основана в начале 1580-х годов Вознесенская пустынь. Фото Максима Пяткина
Нельзя сказать, что Уфимский уезд являлся каким-то исключением на фоне общей благополучной картины. Похожая ситуация царила и в других частях государства. Впервые эти вопросы обсуждались на московских церковных Соборах 1667, 1674 и 1681-1682 годов. Именно малочисленность eпapxий названа была тогда главной причиной таких явлений церковной жизни, как почти полное отсутствие миссионерской деятельности, остатки язычества среди православных людей, низкий уровень нравственного состояния и паствы, и самих пастырей, а также распространение раскола.
Присутствовавшие на Соборе 1667 года восточные патриархи открыто говорили: «в России жатвы много, делателей же мало». Они почти умоляли государя: «да умножит в державе своей apxиepeев, да изберет и поставит митрополитов, apxиeпископов и епископов».
К тому времени территория государства делилась на 14 eпapxий: Московскую, Крутицкую, Новгородскую, Псковскую, Смоленскую, Тверскую, Ростовскую, Вологодскую, Суздальскую, Рязанскую, Казанскую, Астраханскую, Вятскую и Тобольскую.
На Соборе решили к существующим прибавить 20 новых apxиepeйских кафедр, учредив, в их числе, самостоятельную епархию с центром в Уфе.
Из этих предложений, из-за нехватки средств, осуществилась ничтожная их часть: сразу же после Собора были открыты Белгородская и Коломенская епархии, чуть позже – Нижегородская. На Соборе 1674 года вопрос об увеличении числа епархий ставится вновь, но уже так же безрезультатно, и по тем же причинам.
На Соборе 1681–1682 годов предложение увеличить число епархий сделал уже сам царь Федор Алексеевич.
Всю территорию государства царь предложил разделить на митрополичьи округа и учредить во всех более или менее крупных городах епископские кафедры и подчинить их митрополитам. В числе новых епархий в пределах Казанской митрополии планировалось открыть и епархию в Уфе.
В соборном постановлении, обнародованном 27 ноября 1681 года, говорилось, что «Сибирская сторона пространна и в ней множество народа, Христа не знающего», поэтому решено было поставить епископа «во граде Уфе с пригородами», а местом его пребывания считать Уфимский Успенский монастырь, к которому тогда же, для содержания архиерейской канцелярии, приписаны были села Чесноковка и Монастырские Дуванеи.
План царя был грандиозен. Этот сложный проект переустройства русского церковного управления по примеру греческой церкви, однако, после обсуждения на Соборе, не был одобрен. В числе причин ограничения числа епархий указывалось на недостаточное количество в них городов и дальность расстояний между ними, а также на малочисленность христианского населения. Главным же, как и раньше, являлась нехватка средств на содержание архиереев и канцелярий.
Обстоятельства становятся понятней, если вспомнить, что эти канцелярии получали средства от вотчин и сборов с церквей. Было важно, чтобы территория епархии охватывала район со значительным числом городов и селений. Исходя из этого, тогдашняя Россия не могла обеспечить не только 68, как планировалось, но и 34 новых епархии! Годы самозванщины и разорения уже прошли, но времена хотя бы относительного благополучия еще не наступили…
В соборном постановлении число новых епархий уменьшилось до 11. Епархия с центром в Уфе в это число сначала входила, но в результате обсуждения решено было открыть только четыре eпapxии. Другие семь, в том числе и Уфимская, ожидали своей очереди.
С одной стороны, недостаток средств, с другой, смерть царя Федора Алексеевича 27 апреля 1682 года и последовавшие затем раздоры в царской семье, Смута, Стрелецкий бунт, новые войны, петровские путешествия, государственные и церковные реформы, постройка кораблей и общие изменения хода российской исторической жизни сделали вопрос об открытии новых епархий второстепенным, отодвинули планы открытия Уфимской епархии еще на сто с лишним лет вперед.
Смоленский собор, а впоследствии Троицкая церковь Уфы. Строительство велось зодчими новгородско-псковской школы, собор освятили в 1616 г.
Особая роль в распространении православия в Уфимском уезде принадлежала монастырям. Они строились в разных частях края. Монастыри того времени – это своего рода духовные города, которые создают люди, объединенные в духовную общину, – центры культуры, очаги просвещения. Они влияют на все стороны жизни православного населения и самого христианского учения, содействуют формирующимся духовным наукам, шлифовке иконографии, распространению пастырства и старчества.
В жизни всегда есть разрыв между идеалом и реальностью. Монашество являлось ничем иным, как реальным осуществлением христианского идеала жизни. Оно вдохновлялось высокими идеями, главными из которых были идеи служения ближним, чистоты и апостольской бедности, воплощавшейся в скромном и даже стесненном образе жизни.
Но не только это. Монастырей и боялись – в них заключали, ссылали, это была своеобразная тюрьма для избранных. Туда отправляли неугодных дочерей, чтобы прикрыть грех. Сыновья, совершившие неблаговидный поступок, тоже могли оказаться в тесной келье на строгом послушании.
Та же участь ждала некоторых политических противников. Вот яркие примеры. Федор Романов был реальным претендентом на престол после смерти бездетного Федора Иоанновича. Придя к власти, Борис Годунов насильно постриг его в монахи под именем Филарета. Митрополит Филипп также содержался в монастыре (тот самый митрополит, которого задушил Малюта Скуратов).
В свое время и Патриарх Никон, когда царь Алексей Михайлович стал тяготиться его чрезмерной опекой, оказался в монастыре. К нему относились с почтением, он сам выбирал блюда на обед, но выйти за монастырские ворота не мог! А что сказал Петр I своему сыну Алексею, совершенно не интересовавшемуся государственными делами (тот сказывался больным, лишь бы не принимать участия в Северной войне)? – «Либо идешь на войну, либо в монастырь!» И сын выбрал военный поход!
В монастырь шли по призванию. Для тех, кто не призван, пустынь становилась каторгой…
Первым монастырем края стал мужской Уфимский Сергиев, основанный в конце 1570-х годов выходцами из Троице-Сергиева монастыря вблизи стен Уфимской крепости на берегу Белой. О нем известно немного – собственных вотчин не имел, содержал перевоз через реку, мельницу на ключе и пруд, имел пашни и луга за рекой, рыбные ловли. Просуществовал он недолго, был сожжен ордынцами в начале 1580-х годов. Сохранились упоминания о насильственной смерти основателя монастыря старца Авраамия и гибели самой обители. После разорения монастырь не возобновлялся.
Следующая по хронологии основания, Вознесенская пустынь, появилась в начале 1580-х годов на значительном удалении от русских поселений.
К тому времени здесь уже существовал солеваренный заводик и крепость, построенная отрядом уфимских казаков (примерно в том месте, где сейчас расположен санаторий «Красноусольск»). Строителем Вознесенской пустыни стал монах Илларион.
Помимо пахотной земли и сенных покосов пустынь имела рыболовецкие участки по рекам Белой, Коренной и на Белом озере, где вылавливалась форель и стерлядь. Этот промысел доставлял единственно дозволенную иноческим уставом мясную пищу. Дополнением к торговле рыбой на уфимском базаре стала продажа соли, добыча которой была организована монахами на речке Усолке.
Весной 1587 года, в царствование Федора Иоанновича, монастырь был сожжен ногайцами, а братия частью перебита, частью рассеяна. Лет пять пепелище пустовало, затем, по поручению Патриаршего Приказа, старец Иона произвел ревизию остатков монастырского имущества и обитель была возобновлена как Пречистенский монастырь.
Данные о числе монашествующих отсутствуют, их было, видимо, не более двух десятков, учитывая статус обители как пустыни. Собственных крестьян пустынь не имела, на земле работали сами монахи, что сближало пустынь с нестяжательскими обителями (не исключено, что и основана она была именно нестяжателями, бежавшими в дальний уральский край от преследований).
В середине 1590-х годов Ионой Пошехонцем (иеромонахом Ионой из Пошехонья) был основан мужской Спасо-Преображенский монастырь. Он находился в северо-западной части Уфимского уезда «на Осе же, от слободы версты с две за рекою Камою в казанскую сторону».
В церкви села Николо-Березовки раньше хранилась копия писцовой книги конца XVI века, где упоминалось, что рядом за рекой Камой стоит часовня черного попа инока Ионы Пошехонца и старца Арсения Мезенца, которые строят здесь монастырь.
По названию речки этот монастырь называли еще Осинским. Он являлся малонаселенным, осинские настоятели длительное время носили сан «строителей монастыря», что говорит о низком статусе монастыря, главу которого не удостоили даже сана игумена. В начале XVII века монастырь получил во владение пашни и рыбные ловли на Каме.
По местоположению он находился ближе к монастырям Поволжья, чем к пустыням Южного Урала, но административно входил в состав Уфимского уезда. По преданию, монастырь был сожжен во башкирских восстаний.
Уфимский Успенский мужской монастырь основан был иноками Звенигородского Саввино-Сторожевского монастыря в 1590-е годы за рекой Сутолокой на Усольской горе.
Первоначально обитель стояла на том месте, где впоследствии расположился Благовещенский женский монастырь. При мужском монастыре действовали церкви Успения Пресвятой Богородицы и Богоявления Господня. Монастырь походил на небольшую крепость со рвом, валами и бревенчатым частоколом, способным на время остановить натиск, но в одну из осад Уфы, первым приняв нападение многочисленных ордынцев, монастырь был разорен, а первый его игумен Авраамий, по преданию, пал, пронзенный стрелой, прямо в церкви…
Иноки скудно ели, мало спали, все необходимое для жизни делали своими руками – рубили лес, косили траву, пахали и засевали землю, ловили рыбу. Отдельной, только для себя пищи никто в монастыре не имел права держать. Без разрешения игумена не разрешалось выходить за монастырские стены, виновный наказывался, для чего в подвале были устроены особые темные кельи.
В середине XVII века пригородные участки закрепленных за Успенским монастырем земель понадобились городу для расширения и были изъяты из монастырского владения. Взамен монастырю был передан обширный участок земли вниз по Белой «в Березовом Яру и на Дуванейской степи».
Впоследствии здесь возникло второе монастырское село Монастырские Дуванеи, которое позже слилось с государственным селом Калинники, став частью села под названием Монастырщина. За Успенским монастырем числилось более ста крестьянских дворов. Богатые сенокосы позволяли держать большие стада. Монастырь владел значительным числом озер, на окрестных речках устроены были плотины и мельницы. Монастырские леса богаты были грибами, ягодами и орехом. На высоких деревьях монахи устраивали борти.
Царем Михаилом Федоровичем монастырю были пожалованы около трехсот крестьян, которые поселились на монастырских землях, где в 1650-х годах образовались села Монастырские Дуванеи и Чесноковка (Вознесенское).
В 1764 году монастырь за малочисленностью братии был закрыт. Восстановлен он был лишь с открытием Оренбургской и Уфимской епархии в другой части Уфы. Об успенских монахах и настоятелях известно не так уж и много, – в годы Гражданской войны монастырский архив был утерян.
Христорождественский женский монастырь, «вдовий», основанный в самом начале правления царя Михаила Федоровича, находился чуть севернее Уфимского кремля, на крутом левом берегу ограждавшего кремль оврага. Он хорошо виден на рисунке историка края П. И. Рычкова, сделанном в 1744 году. Первые упоминания о нем датируются 1619 годом.
Позднее монастырю были переданы луга за рекой Белой и пожалована государственная денежная и хлебная руга (содержание, довольствие). Своих пахотных земель, лесов, озер и деревень у монастыря не было, он жил на помощь доброхотов, подаяния и государственные средства. В начале XVII века в монастыре находилось около сорока насельниц (это немало, если учесть, что гарнизон в те годы не превышал двухсот человек). Объяснялось это особенностями ратной службы уфимцев – так, по переписи 1647 года в Уфимской крепости числилось более половины вдовьих дворов. Именно в монастыре вдовы и осиротевшие дочери стрельцов, казаков и других служилых людей находили приют.
Совсем мало мы знаем о мужском Богородицком Чалниковском монастыре, полное название которого звучало – «Новая пустынь Иконы Казанской Богородицы». Он находился на территории Уфимского уезда вблизи рек Камы и Челновки, в районе нынешнего села Боровецкого. Некоторое историки пишут, что он был основан в начале XVII века, но первые упоминания о монастыре относятся к 1642 году.
Наконец, в 1650 году «вверх по реке Шильней на устье речки Бескечени, что на Илбахтинских землях» возник Рождественский мужской монастырь. О нем известно еще меньше – только то, что основал его некий старец Леонтий, а одним из настоятелей в сане строителя монастыря являлся Иоасаф Печерский. Илбахтина пустынь просуществовала недолго.
Таким образом, к середине XVII века в Уфимском крае насчитывалось шесть монастырей, из них четыре сельских – Пречистенский (бывшая Вознесенская пустынь), Спасо-Преображенский, Богородицкий Чалниковский, Рождественский и два городских – Успенский мужской и Уфимский Христорождественский женский.
В Успенском монастыре церковные службы отправляли с особенным усердием – литургию пели в продолжение целых трех часов, заутреню еще дольше по скитскому уставу. Эта строгость воздержания и жизни в местах, намеренно выбранных в крайнем удалении от жилья – Вознесенская и Илбахтинская пустыни, Спасо-Преображенский монастырь – производила поразительное впечатление на окрестных жителей.
Несмотря на кажущуюся отрешенность от мира, монашество представляло собой один из видов добровольного служения миру, его духовному благосостоянию, в монашестве христианство в своих устремлениях к святости находило максимальное воплощение.
Монахини Стерлитамакского Благовещенского женского монастыря. Современное фото
Казанской кафедре основная часть Уфимского края подчинялась почти весь XVII век. В ведении казанских епископов находились тогда все восточные и юго-восточные окраины государства, начиная от реки Суры, и лишь только Челябинский край относился к Тобольской и Сибирской митрополии.
Вплоть до 1721 года Уфимской провинцией продолжали управлять находившие в Уфе, но состоявшие в ведении казанского архиепископа поповские старосты. В их обязанности входило, во-первых – следить за благочинием в храмах, во-вторых – производить сборы с церквей и духовенства в пользу apxиерейского дома. Лишь во второй четверти XVIII века для церквей края стали утверждаться духовные правления – органы управления, облеченные значительно большими полномочиями власти и суда, чем поповские старосты.
Духовное правление уфимской части края учреждено было в 1721 году и управлялось сначала архимандритом Успенского монастыря, а после упразднения монастыря в 1764 году – протопопами Смоленского собора. Та часть края, которая отошла в середине XIX века к Самарской губернии, подчинялась духовному правлению в городе Бузулуке, учрежденному в 1756 году.
Неподалеку, в городе Сергиевский, находилось третье духовное правление, упраздненное в конце XVIII века, когда городок этот перевели в заштатный, а церкви, подведомственные Сергиевскому духовному правлению, разделили между Оренбургским и Бугульминским правлениями. Духовные правления мыслились их организаторами как коллегиальные учреждения. Так же как присутственные места, они имели государственные печати с изображением орла и соответствующей надписью.
Весной 1764 года Комиссией о церковных имуществах решено было значительную часть Уфимской провинции с городами Уфой, Бирском и Осой (за исключением Мензелинска с его округом) отчислить к Вятской епархии. В подчинение вятского архиерея перешли почти все заводские поселения, включая приходы в горных районах при Авзяно-Петровском, Каноникольском и Белорецком заводах. В результате часть заводов одного и того же владельца получили различное епархиальное подчинение.
Крайне недоволен таким нововведением был владелец Белорецкого завода Иван Твердышев. Так, Воскресенский, Богоявленский, Архангельский, Симский, Катав-Ивановский и Преображенский заводы оставлены в Казанской епархии под ведомством Оренбургского духовного правления, а Юрюзань-Ивановский и Белорецкий заводы были отнесены к Уфимскому правлению Вятской епархии.
Твердышев обратился с просьбою на имя Императора о включении и двух последних заводов в территорию, подведомственную Казанской епархии. В поданном им прошении указывалось, что при крайней отдаленности от Хлынова (Вятки), кафедрального города Вятской епархии, путь туда через дикую Башкирию и Уфу не только труден, но и опасен, а поездки по церковным делам приходится совершать часто и неотложно, не принимая во внимание время года и погодные условия. В то же время дорога до Казани через Оренбург и ближе, и удобнее.
Прошение Твердышева, переданное из императорской канцелярии в Синод, удовлетворено было с комментарием, что все изложенное в нем совершенно справедливо, а потому нет никаких препятствий к переподчинению южноуральских заводов Казанской епархии. Синодальным указом от 18 июля 1768 года, направленном Казанскому apxиeпископу Вениамину, просьба Твердышева была удовлетворена.
В конце XVIII века в ведении Уфимского и Бугульминского духовных правлений состояла 101 церковь. На северо-востоке Оренбургской губернии находились духовные правления в Челябинске, Троицке и митрополичьей слободе Воскресенской. В последних двух местах в 1784 году духовные правления были упразднены и подчинены со всеми своими церквами и духовенством Челябинскому духовному правлению, к ведению которого стали относиться церкви Челябинского и Троицкого уездов, а также приходы Верхнеуральска и крепостей Уклы-Карагайской и Петропавловской.
К моменту учреждения Оренбургско-Уфимской епархии в составе Челябинского духовного округа находилось, в общей сложности, 34 церкви. Вся остальная юго-западная часть нынешней Оренбургской губернии и смежная с ней Самарской губернии относились к ведомству Оренбургского духовного правления.
В 1789 году вновь возникло дело о передаче теперь уже не только одних заводских, а вообще всех церквей Уфимского и Оренбургского края из Вятской в Казанскую епархию. Поводом стало прошения заводчика Мосолова о возвращении принадлежавшего ему Кананикольского завода (ныне территория Зилаирского района) в Казанскую епархию.
Главный аргумент – заводские церкви значительно ближе расположены к Казани, чем к Вятке. Так, Кананикольский завод отстоял через Уфу от Вятки более чем на тысячу верст, а через Оренбург от завода до Казани было менее семисот верст. Заметим, что вятский архиерей Лаврентий (Барановичем) неоднократно заявлял, что тяготится обширностью своей епархии. В 1791 году Синод постановил, чтобы все церкви Уфимского и Оренбургского края были вновь отнесены к Казанской епархии.
Подчинение церквей Уфимского края Вятской епархии продолжалось в общей сложности 27 лет. Вновь речь об открытии новых епархий и, в частности, самостоятельной Уфимской, заходит в конце XVIII века. И опять многочисленные препятствия. Если раньше увеличение числа епархий существенно затрагивало интересы епархиальных владык, то теперь расходы подсчитывает светское правительство, взявшее на себя после секуляризации церковных имений содержание архиерейских кафедр.
Открытие епархий поставлено в прямую зависимость от средств и состояния государственной казны, равно как и от желания правительства дать казенным средствам то или иное употребление, причем проекты открытия новых епархий могут быть отклонены ввиду более насущных для правительства нужд.
Серьезный повод к тому, чтобы вопрос об открытии новых епархий был поставлен вновь появился с разделением государства на новые губернии и наместничества по известному Екатерининскому проекту 1775 года, вводившемуся постепенно, в течение нескольких лет.
К 1785 году в России уже насчитывалась 41 губерния, одна область Таврическая и земля Донских казаков. В их числе было открыто в 1784 году Уфимское наместничество, в состав которого вошли Оренбургская и Уфимская области. В том же году по Высочайшему предложение Императрицы Екатерины II, выраженному в письме графа Безбородко к синодальному обер-прокурору Сергею Васильевичу Акчурину, возник вопрос о применении епархиального деления к гражданскому.
Это вполне согласовалось с либеральными воззрениями императрицы на церковь, как на один из инструментов государства, призванный служить его целям. При таком подходе и само устройство церкви, и церковно-административных областей должно было в известном отношении опираться на государственные основы, соответствуя гражданским, губернским принципам.
В письме Безбородко отмечалось, что деление епархиальное совершенно не соответствует губернскому – в то время, как в некоторых губерниях нет ни одного архиерея, в других их по два или даже по три. Выражалось пожелание, чтоб Святейший Синод вместе с департаментом Сената, приняв во внимание губернское и областное деление государства, а также обширность, заселенность краев и число в них церквей, составили новое расписание российских епархий с необходимыми примечаниями и аргументами в пользу того или иного решения.
При новом разделении государственной территории на епархии рекомендовалось обратить внимание на то, чтобы число церквей согласовалось с числом приписанных к ним прихожан, и чтобы служащие при церквах имели в результате каждый свое содержание.
Это высочайшее предложение вызвало сложное дело по переустройству епархий соответственно намеченным принципам, поставив епархиальное деление в полное соответствие губернскому.
Письмо Безбородко получено было Святейшим Синодом 2 мая, а в конце месяца начались уже первые совместные заседания по новому проекту епархиального деления. Учреждать особую епархию для каждой губернии и области было признано невозможным. Из общего числа исключено было девять губерний, две области и земля войска Донского, в которых, как решили, для учреждения отдельной епархии недостаточно церквей.
Для Уфимского и Симбирского наместничеств, объединенных генерал-губернаторской властью, предполагалось учредить одну общую епископскую кафедру в Симбирске. Однако новый проект разделения на епархии так и не был доработан, вскоре он был отправлен в архив, как отмечалось в прилагаемой к нему записке потому, что проработка вопроса о числе церковнослужителей, средствах, расстояниях от церкви до церкви и количестве прихожан требует значительного времени.
Имеющихся на тот момент сведений оказалось недостаточно для правильного распределения приходов по епархиям. Впрочем, высказывалось мнение, что проект не был осуществлен потому, что его отклонило правительство, затрудняясь расходами на жалование новым apxиeреям и содержание новых канцелярий.
В мае 1788 года Синоду вновь было указано на необходимость подготовить проект разделения епархий в соответствии с делением на губернии. При этом архиереи обязывались наблюдать за тем, чтобы в пределах епархий не только ни одной церкви, но и части прихода не было из другой губернии.
В декабре 1796 года Уфа узнала о смерти императрицы. После прибытия правительственного курьера начался соборный благовест, гремела пушечная пальба в честь нового императора Павла I. Все наместничества, включая Уфимское, упразднялись, вместо них образовывались губернии. Вскоре вышел указ «О новом разделении государства на губернии» и учреждении Оренбургской губернии, «что до сего была Уфимской», состоящая из Оренбургской и Уфимской областей.
Уфа оставалась губернским городом, а вся губерния делилась на десять уездов. Учреждалось губернское правление, палаты гражданского и уголовного суда, казенная палата, приказ общественного призрения, шесть городнических и десять уездных судов.
Для управления обширной территорией вводилось разделение власти и учреждались должности двух губернаторов – военного и гражданского. Первому передавались права генерал-губернатора, помимо военных дел в его ведении находились и пограничные дела, местом его пребывания определен Оренбург.
Новое распределение городов по губерниям произвело путаницу в епархиальных границах. Чересполосица, существовавшая прежде, теперь только усилилась. 16 сентября 1797 года Святейший Синод провел заседание по поводу нового распределения губерний, за необходимыми данными для суждений обратившись в Сенат с просьбой, чтобы тот подготовил точные сведения о губерниях, городах и уездах. Но Сенат сведения не предоставил, и дело опять отложили на неопределенное время…
Между тем, 31 мая 1799 года издан был именной Высочайший указ, которым был утвержден доклад Святейшего Синода о соборных церквах и денежных окладах священнослужителей в городах и губерниях. Причем, попутно было сделано повеление – для большего однообразия территории всех епархий привести в соответствие с пределами губерний, а сами названия епархий изменить по названию губерний, в которых епископские кафедры находятся.
Выполняя этот указ, Синод на нескольких специальных заседаниях в сентябре того же года подробно обсудил вопрос об учреждении новых епархий. Для Оренбургской губернии Синод предложил первоначально ограничиться учреждением в Уфе викариатства Казанской епархии, причем местом пребывания архиерея предполагалось сделать Оренбург.
Но, согласно «всех открывшихся обстоятельств, – читаем мы в Синодальном докладе, – уважая обширность каждой губернии и соображая расстояние и смежность их, а также число в них церквей и самую надобность в учреждении новых епархий», Синод представил 27 сентября доклад на Высочайшее имя об учреждении для пяти губерний – Оренбургской, Калужской, Пермской, Саратовской и Слободско-Украинской самостоятельных епархий в границах этих губерний, «поелику оставаться им (губерниям – С.С.) на прежнем основании и архиереям управлять церквами, в них состоящими, как по количеству оных, так и по самой обширности губерний неудобно, а наблюдать за поведением служащих при них вовсе неспособно». На этом докладе император Павел I в бытность в Царском селе 16 октября 1799 года собственноручно начертал: «Быть по сему».
Именно этот доклад с императорской резолюцией историки XIX столетия и стали именовать документом об учреждении Оренбургско-Уфимской епархии. От этой даты и сегодня ведут отсчет…
