Муфтий Мухаммад Сафа Баязитов

muftij-muhammad-safa-bajazitov-jpg Муфтий Мухаммад Сафа Баязитов Ислам

Сергей Синенко

Это был умный, образованный, и весьма отзывчивый человек, который имел как религиозное, так и светское образование. Он происходил из самой гущи мусульманского духовенства – его отец Гатаулла хазрат Баязитов, имам столичной мечети, издатель и литератор, известен был и Петербургу, и Поволжью, и на Урале и в Степном крае.

На одной фотографии он стоит, опершись на стул, высокий, спокойный, возможно – чуть медлительный, но притом какой-то легкий, поджарый. Лицо с чертами крупными и глазами умными, справедливыми (пожалуй, что-то от Рахметова, от Базарова, но только у тех глаза, наверное, были пожестче).  Всё, вроде бы, было за него: происхождение, образование, связи в верхах, личные способности.

Но и всё против него. Такие люди часто оказываются под ударом, ни для какой стороны они не свои. Единственный из муфтиев, он был смещен со своего поста, унижен, оказался бесправен. Его заставили испытать чувство неполноценности, неуверенности, ненужности. Единственный из муфтиев, уже при советской власти, он был арестован, сослан и умер уже в лагерях.

9756845894 Муфтий Мухаммад Сафа Баязитов Ислам

В Германии, если в приходе пятидесятилетний пастырь, о нем неодобрительно говорят: «aber er ist ja noch ein junger Mann» – «он еще совсем молодой человек». Муфтием Мухаммад Сафа Баязитов стал в тридцатилетнем возрасте. Рано, очень рано.

Но не возраст причина той злобы и желчи, которую выплеснули на нового муфтия газетчики-прогрессисты. Он оказался шестым и последним муфтием Российской империи, говорят, что самым не­удачным из всех. В общем, платить пришлось дорого. А за что же, собственно, пришлось платить? За то, что он, как и его отец, блестящий и образованный человек, не жалея себя, служил Отечеству? Хотя, ведь как тогда говорилось: «Царю и Отечеству». В этом, возможно, и была главная вина.

О его отце, Гатаулле Баязитове, ранее уже говорилось (см. «Мечеть в Санкт-Петербурге»). Известный публицист и улем, в начале 1870-х годов Гатаулла Баязитов был приглашен в Петербург, где возглавил Второй мусуль­манский приход, изучил в совершенстве русский язык, вошел в круг столичной интеллигенции, был назначен военным ахуном Петербургского гарнизона. Одновременно Гатаулла Баязитов состоял переводчиком, лектором тюркских наречий и мусульманского права в учебном отделе восточных языков Азиатского департамента при Министерстве иностран­ных дел. В нескольких учебных заведениях Петербурга, включая Пажеский корпус, он преподавал основы ислама.

Гатаулла Баязитов был вхож в круги имперской администрации, принят при дворе, близко знаком с председате­лем Совета министров Петром Аркадиевичем Столыпиным. Его знания и способности высоко оценивались и другими российскими руководителями. В Санкт-Петербурге у Гатауллы Баязитова родился Мухаммад Сафа. Первоначальное образование Мухаммад получил в казанском медресе «Мухаммадия», затем прошел полный курс Санкт-Петербургской гимназии Гуревича. Позднее учился в Петербургском университете.

Muhammed_Safa_Bayazinov Муфтий Мухаммад Сафа Баязитов Ислам

Мухаммад Сафа Баязитов с женой

 

Биографическая справка

Муфтий Мухаммад Сафа Баязитов (1915-1917)

1885 Рождение Мухаммада Сафы Баязитова в г. Санкт-Петербурге. Отец – Гатаулла Баязитов (1846-1911), известный религиозный деятель и публицист. М.С. Баязитов окончил медресе, гимназию, факультет восточных языков Петербургского уни­верситета.

1911 М.С. Баязитов назначен имамом 2-го прихода Санкт-Петербурга, затем ахуном Санкт-Петербурга и имамом Петер­бургского военного округа. Одновременно преподает ислам в военно-учебных заведе­ниях, является переводчиком российского Министерства иностранных дел. Начинает издание газеты «Hyp», выступая и как издатель, и как редактор.

1914 Ахун М.С. Баязитов совместно с генералом Шейх-Али организуют Всероссийский союз мусульман «Сырат аль-мустаким» («Прямой путь»), стоящий на  консервативно-патриотических позициях.

С началом Первой мировой войны, когда войска Санкт-Петербургского округа оказались втянутыми в театр боевых действий, в столице вновь вводится должность военного имама, военным ахуном столичного гарнизона назна­чен мулла второго прихода М.С. Баязитов.

1915 Назначение М.С. Баязитова муфтием Духовного собрания. После отъезда имама в Уфу для исполнения обязанностей муфтия и председа­теля Оренбургского магометанского духовного собрания, его на обеих духовных должностях Санкт-Петербургского округа сменил имам Фаттахутдин Давлеткамов.

1916 В направленной в правительство объяснительной записке муфтия М.С. Баязитова к проекту штата Духовного собрания указывается, что по льготам и жалованью служащие Духовного собрания должны быть приравнены к служащим Губернского правления. Правительством принято решение о выделении муфтию дополнительных денежных пособий, что мотивируется следующим: «Оренбургский муфтий является главой обширного региона, населенного мусульманами, и вместе с тем высшим правительственным органом по управлению ими и несет двоякие обязанности: по званию муфтия и председателя Оренбургского собрания, ведущего огромное делопроизводство. Его назначение – быть выразителем видов правительства в деле управления мусульманами. При существующем положении трудно будет найти соответствующего кандидата на должность, имеющую большое политическое значение и требующую от кандидатов специальной подготовки».

1917, февраль Сразу же после Февральской революции М.С. Баязитов смещен с по­ста муфтия лидерами мусульман Уфы, находился под до­машним арестом до 2-ой половины марта.

1917, март Решением Временного правительства от 22 марта М.С. Баязитов отстранен от должности муфтия. Решением Временного правительства от 30 марта  исполнение обязанностей муфтия возлагается на казыя Нурмухаммада Мамлиева.

1918 М.С. Баязитов становится имамом мечети г. Петрограда.

Был репрессирован, умер после 1937 г.

 

В 1913 году повсеместно отмечалось 300-летие дома Романовых, в связи с чем в соборной мечети Санкт-Петербурга 21 февраля состоялось первое в ее истории богослужение. Совершил его ахун Мухаммад Сафа Баязитов…

30 июля 1914 года, перед самым началом войны, на молебен в  петербургской соборной мечети ахун Мухаммад Сафа Баязитов собрал более трех с половиной тысяч военнослужащих. В 1914 году Баязитов становится во главе Всероссийского союза мусульман «Сырат аль-мустаким» – «Прямой путь», по названию «тоньше волоса и острее меча» (моста, протянутого, согласно Корану, над адом и ведущего в рай). Этот союз придерживается консервативных позиций. Фактически, это партия. Ее учредителями выступают ряд военных, мулл, рестораторов и торговцев российской столицы. Политические противники называли эту организацию черносотенной, но это обычное для того времени обвинения для всех сил, пытающихся удержать стабильность в стране. Как многие организации подобного толка, «Сырат аль-мустаким» выступает от имени всех мусульман Российской империи, что являлось, безусловно, большим преувеличением.

Один из главных заявленных постулатов организации – принцип единства и неделимости России. Этого было достаточно, чтобы вскипели все силы, нацеленные на дележ огромного пирога. В предвоенной обстановке шел рост монархических настроений в мусульманской среде. Он срывал все планы антигосударственников либерального толка. Ряд известных мусульман, включая членов Государственной Думы, распространили тогда открытое письмо, направленное к тому, чтобы предостеречь единоверцев: «…стоящие во главе общества намерены блюсти лишь собственные интересы». По всей стране началась открытая травля членов этой организации. В этих условиях сам собою отпал вопрос о намеченном открытии местных отделений «Сират эль Мустаким» в Уфе и Казани.

…Петербургская соборная мечеть достраивалась, Мухаммад Сафа Баязитов занимался последними вопросами по ее отделке. Здесь он собирался продолжить свое служение. Но 12 июня 1915 года в Уфе умирает муфтий Мухаммедъяр Султанов. Именно Баязитова правительство считает главным кандидатом на должность председателя Духовного собрания.

Назначению предшествовали многочисленные консультации и уточнения. Вот справка о личности Баязитова, составленной Петкевичем, ответственным чиновником Министерства внутренних дел. Эта справка интересна тем, что отражает взгляд не только на личность нового муфтия, но и на историю, на государственное значение самого муфтиата.

«…Муфтий Мухамед-Сафа Баязитов назначен на эту должность именным высочайшим указом, данным правительству­ющему Сенату 27-го июля 1915 года. По происхождению – сын бывшего ахуна 2-го магометанского прихода в Петрограде, коллежского асессора Баязитова; богословское образование получил в одном из медресе города Казани, а общее в петроградской гимназии Гуревича (окончил полный курс) и на факультете восточных языков в императорском петроградском университете, где прослушал восемь семестров.

В 1901 году подвергался при Оренбургском магометанском духовном собрании установленному испытанию в знании правил магометанской религии и удостоен высшей духовной степени имама-хатыба и мударриса. С 1911 года и до назначения муфтием состоял имамом 2-го магометанского прихода в Петрограде и вместе с тем преподавателем магометанского вероучения в столичных военно-учебных заведениях и Ксенинском институте, являлся переводчиком при поли­тических отделах министерства иностранных дел и военным ахуном петроградского военного округа.

В 1913 году участвовал в составе мусульманской депутации, имевшей счастье приносить поздравления их императорским вели­чествам по случаю исполнившегося 300-летия царствования дома Романовых. В бытность в Петрограде продолжал издание основанной его отцом газеты «Hyp», одного из немногих органов консервативной мусульманской прессы; в настоящее время руководит изданием органа Оренбургского магометанского духовного собрания «Маглюмат», возоб­новленного по его инициативе.

Бывший управляющий министерством внутренних дел князь Щербатов в докладе о назначении ахуна Баязитова оренбургским муфтием, аттестовал его как человека, чуждого фана­тизма и нетерпимости, искренно преданного родине, остающегося твердым в своих убеждениях, несмотря на нападки…

Нападки эти с назначением Баязитова на должность муфтия естественно усилились и одно время носили характер своего рода травли, выразившейся в целом ряде статей, авторы коих не стеснялись в выражениях, стремясь опорочить неугодного канди­дата. Подобное озлобление легко объясняется тем, что прогрессисты, зная Баязитова, вполне ясно сознавали, что они отнюдь не могут рассчитывать на содействие нового муфтия в осуществлении пре­следуемых ими целей.

В текущем году муфтий Баязитов по представлению министра внутренних дел всемилостивейше награжден орденом Святого Станислава 2-ой степени.

Оренбургский муфтий является по закону духовным главою магометан, проживающих вокруг Оренбургского магометанского духов­ного собрания, находящегося в городе Уфе. Последнее учреждено в цар­ствование императрицы Екатерины II в 1789 году и первоначально имело очень ограниченную сферу действий, будучи, в сущности, своего рода экзаменационной комиссией, в коей подвергались испытаниям в знании правил магометанской религии кандидаты на магометанские духовные должности.

Читайте также:  Уфимская губерния, Мишкинская волость Бирского уезда

С течением времени по мере дальнейшего развития нашего законодательства об устройстве духовного быта населяющих империю магометан, функции Оренбургского собрания постепенно расширились. В настоящее время собрание представляет собой коллегиальное пра­вительственное установление, осуществляющее разнообразные стороны рели­гиозной жизни русских мусульман на весьма значительном простран­стве России, так как в район его не входят только Крым, Северный Кавказ, Закавказье, Туркестанский край, Ставропольская и девять западных губерний и киргизские приходы в Степных областях.

В состав его входят председатель – муфтий, назначаемый к должности по представлению министра внутренних дел высочайшей властью, и три члена, назначенные министром внутренних дел, по представлению муфтия. Содержание собрания и его канцелярии отнесено в части на средства государственного казначейства и частью на суммы так называемого брачного сбора, взимаемого в подчиненных собранию местностях при совершении браков магометан в сумме 25 копеек с каж­дого брака».

О каких нападках на нового муфтия говорится в этой справке? В 1914 году члены мусульманской фракции Государственной Думы, включая ее предсе­дателя Кутлуг Мухаммеда Тевкелева, родственника покойного муфтия Салимгарея Тевкелева, а также  видных националь­ные деятелей – Гаяза Исхаки и Мусу Биги, оценили деятельность Мухаммада Сафы Баязитова и его партии следующим образом: «Сырат мустаким» по своему духу и своей цели является истинной копией русской черносотенной партии… Мусульмане, кроме вреда от него, ничего для себя не увидят». В результате, если ра­нее Духовное собрание рассматривалось татарскими национальными лидерами как нейтральный орган, то после назначения муфтием Баязитова они стали ориентироваться на создание светского общенационального органа, никак не связанного с уфимским муфтиатом.

Некоторые обстоятельства организованной против муфтия Баязитова кампании уточняют материалы следственного дела одного из противников муфтия, журналиста и педагога Халима Искандерова, который был арестован уже при Советской власти. На одном из допросов он дал такие показания: «…После окончания медресе, вплоть до Октябрьской революции я вращался в среде татарской буржуазной интеллигенции, стоявшей на позициях либеральной буржуазии, взгляды которой я разделял. Я сотрудничал в некоторых буржуазных татарских газетах и в частности в газете «Юлдуз», редактором которой являлся Максудов Гадый, впоследствии видный националистический деятель, и «Турмуш», редакторам которой был Кадыров. Мне также приходилось сталкиваться с такими руководителями мусульманского национального движения… как Гаязом Исхаковым, Джантуриным и другими.

В 1914 году я был приглашен на совещание, носившее нелегальный характер. Это совещание состоялось в Уфе, в квартире банковского чиновника Еникеева. Совещание состоялось в связи с назначением царским правительством Баязитова в качестве муфтия и, как объяснил мне Кадыров, по приглашению которого я был на совещании, этот Баязитов был сторонником черносотенцев, и чтобы не допустить его назначения муфтием – назначение официально еще не было оформлено – совещание у Еникеева должно было выработать обращение на имя одного из министров с протестом против назначения Баязитова. На этом совещании также было решено обратиться к мусульманским деятелям в Оренбурге и Перми, чтобы и они возбудили такой же протест… На том совещании присутствовали кроме меня – Искандерова – следующие лица: Гаяз Исхаков, Джантурин Салимгарей, бывший член Государственной думы первого созыва, помещик; Кадыров Закир, редактор газеты «Турмуш» в Уфе. Ахтямов Ибрагим, адвокат. Гаяз Исхаков и Кадыров эмигрировали за границу, о судьбе остальных не знаю». Так обстояло дело.

 

Историческая справка

1914, август Собравшиеся в соборной мечети г. Санкт-Петербурга мусульмане направляют от имени столичной общины численностью свыше 15 тысяч человек в адрес турецкого правительства телеграмму-протест против посяга­тельства Турции на целостность России.

При участии четырех министерств в г. Санкт-Петербурге состоялось «Особое со­вещание» по мусульманским делам. Обсуждались вопросы и перс­пективы национального образования мусульман России.

6-11 декабря В г. Санкт-Петербурге состоялся Всероссийский съезд мусульманских благотворительных об­ществ, на котором избран «Центральный комитет российских мусульманских общественных организаций», которому пору­чалось «руководство всей работой мусульманских обществен­ных организаций по оказанию помощи раненым воинам». В соответствии с ре­шениями этого съезда создается «Временный комитет помощи раненым воинам и их семьям».

1915 Татарская печать либерального направления активно протестует против назначения муфтием М.С. Баязитова, считая его выразителем традиционно-консервативных взглядов.

В соответствии с  «Положением о частных учебных заведениях, классах и курсах Министерства народного просвещения, не пользующихся правами правительственных учебных заведений», в женском среднем учебном заведении для подготовки учительниц г. Троицка, на трехгодичных  педагогических курсах для подготовки учителей и учительниц в русскотатарские и русско–башкирские училища Уфы, а также в национальной гимназии Ф. А. Аитовой в Казани (с 1916 г.) уроки мусульманского вероучения вводятся в процесс преподавания в соответствии с учебным планом.

1916 В г. Петрограде состоялось совещание, принявшее решение о создании бюро при мусульманской фракции. Фракция и бюро воспринимают себя единст­венными законными представителями мусульман России. Татарская элита начала поддер­живать силы, стремившиеся к свержению самодержавия.

 

В округе уфимского муфтиата на 1916 г. насчитывается 6081 мечеть, при которых служат 13328 духовных лиц, в том числе 220 ахунов, 3822 хатыпов, 3346 имамов, 5940 муэдзинов.

В г. Уфе муфтием М. Баязитовым возобно­влено закрытое распоряжением муфтия М. Султанова в 1910 г. издание «Вестника Оренбургского Магометанского Духовного собрания». Помимо традиционных тем в журнале нашли отражение события военной поры, Февральской революции, Всерос­сийского съезда мусульман и реорганизации Духовного собрания. В июле 1917 г. издание прекращено в связи с обострением общеполитической ситуации.

muftij-muhammad-safa-bajazitov-1-jpg Муфтий Мухаммад Сафа Баязитов Ислам

…Афоризмы, мысли умных людей говорили все об одном же: война может быть побеждена, если люди осознают ее зло. Но безумие войны отвергало мудрые мысли, вопрос «кто кого» казелся важнее. Пришел год испытания, год проверки. Сначала – патриотический подъем, что-то неописуемое делалось и чувствовалось повсюду. Народ на улицах словно помолодел, отброшено и забыто было все, кроме единого помысла о надвинувшейся внезапно войне, которая слила толпы в единого человека. Шло осознание своей громады и мощи.

Все чувствовали опасность, знали, что праздные слова неуместны. Слышалось отовсюду: «Будем все как один, забудем домашние былые ссоры». Радость и стремление к единству были у каждого на устах и в мыслях. Погоны ложились на плечи россиян – и крестьянина, и рабочего, и чиновника, и купца – ныне все воины! Было ощущение, что множество народов смотрят на российскую громаду – одни с ненавистью и опасением, другие с надеждою, как на щит – крепок ли?

Манифест царя. Первые раненые, первые отряды медицинских сестер в белых платьицах. На Вокзальной горе раскинули палатки лагеря, где формируются части для отправки на фронт, и гору стали называть Лагерной. Волновали известия о первых победах. Российское воинство первоначально шло победоносно, взяв Кенигсберг на Севере и дойдя до Ченстохова в Польше. Два первых года войны прошли в переменных радостях и волнениях, в надеждах на скорую победу – через месяц, через два… Победу над Вильгельмом должен был принести главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, чья сухопарая старческая фигура внушала мысль о благородстве и неподдельном величии. Надежда была и на аэропланы, на доблестных летчиков и пузатые бомбы с надписью «Подарок Вильгельму».

Прошли месяц, два, полгода, но фронт не двигался. Вечерами, накинув на плечи пиджаки и не вдевая руки в рукава, выбегали на улицу отцы семейств, чтобы купить газетку «Копейка». Газетчики выкрикивали что-то о новых победах и газету расхватывали. А фронт по-прежнему стоял. В Уфу прибывало все больше раненых и беженцев. Почти в каждой семье брат, сын, муж или отец на фронте. У Александровской часовни перед Гостиным двором собирались митингующие. Возвышаясь над толпой, ораторы, забравшись на крыльцо часовни, произносили речи. Из толпы выкрикивали: «Война до победного конца!» А фронт по-прежнему стоял.

В губернаторском доме изменился состав клиентов: исчезли немецкие заводчики, владельцы рудников, телефона и телеграфа. Какие-то незнакомые офицеры просиживают подолгу в кабинете губернатора и в гостиной, оставляя после себя крепкий запах сигар, папирос и духов. На набережной возле Оренбургской переправы три дня околевает старая лошадь. Какие-то мальчики рисуют ее, ревностно наполняя альбом набросками углем, пробуя писать акварелью.

На противоположном берегу Белой у переправы образовались каменистые отмели. Отсюда рыбаки, как и прежде, удят рыбу. По реке плавают стада гусей из ближайших дворов Никольского поселка. Чайки стаей мчатся над рекой. На высоком берегу напротив, среди деревьев белеет архиерейский дом. Правее, ближе к Случевской горе, высится минарет соборной мечети. Там, в глубине, здание Духовного собрания. По яблоневому саду в большом мягком халате, в галошах на босу ногу бродит кто-то из паломников, они ночуют прямо в мечети, на полу, на мягких коврах.

…На втором этаже здания в кабинете муфтия горел свет. От пиявок он чувствовал явное облегчение. Отступала головная боль. Снова закопошились эмбрионы мыслей, но все еще продолжает знобить. На круглом столике гостиной вместе с журналами «Столица и усадьба» валялись газеты и журналы с карикатурами на курящих гимназистов, на мужей, изменяющих женам, на женщин в юбках с разрезом вдоль ноги возле колена. И среди всего этого муфтий видит карикатуру на самого себя, а рядом – очень глупый рассказ о том, что скоро он собирается сбежать за границу, открыть там ресторан с танцами, а сам будет в нем вышибалой. В другом номере писали так: муфтий России не знает, народа не знает. Так, петербургский студент-белоподкладочник. Он подошел к окну. Тихий свет сумерек. Не хватает воздуха, и сердце несется огромными прыжками. В вечернем воздухе проплывают тени птиц, будто возвращающиеся с бомбардировки отдаленных звезд…

Читайте также:  Архив ФСБ подтверждает...

С началом военных действий усилилась критика Духовного собрания, оказавшегося неготовым действовать в военных условиях. После мобилизации десятков тысяч солдат из числа мусульман особенно остро стала ощущаться нехватка в войсках военных мулл. Широко известны стали письма с фронта на имя известного журналиста и педагога Хади Максудова, где военнослужащие-мусульмане, сравнивая положения православных и мусульман, жаловались на то, что в каждом полку имеются священники, «…а для нас, бедных мусульман, нет ни одного муллы. Откуда нам их просить?» В письмах от воинов-мусульман встречались жалобы и на то, что муллы плохо исполняют свои обязанности. Редакция газеты «Турмуш» – «Жизнь» писала, что Духовное собрание обязано немедленно ходатайствовать перед правительством об учреждении должности военного муллы.

В декабре 1914 года в Петрограде состоялось совещание представителей мусульманских общественных организаций, которое предложило избранному Временному центральному  мусульманскому комитету добиваться направления на фронт мулл в каждую дивизию, но положение реально изменилось лишь к весне 1916 года: число военных мулл в войсках значительно увеличивалось, а приказом  Николая II им были установлены оклады. Несмотря на это, мулл по-прежнему не хватало и военные предлагали в связи с этим назначить их из числа нижних  чинов, окончивших медресе и имевших свидетельство о прохождении экзамена.

18159_2 Муфтий Мухаммад Сафа Баязитов Ислам

Моление солдат-мусульман в соборной мечети Санкт-Петербурга о даровании победы русскому оружию. Петроград, 1914 г.

 

Осенью 1914 года. После летней кампании на фронте, когда русская армия под давлением германо-австрийских сил отступила из Галиции и очистила почти всю Польшу с ее столицей Варшавой, часть протурецки настроенных российских мусульман активизировала антироссийские действия. Германо-турецкий союз и возможность победы центральных держав возбуждали надежду при военном разгроме России добиться не только каких-либо дополнительных прав, но и перекроить Россию на новый лад, установить в стране не только иной политический строй, но и создать на ее территории новые государства. Эти надежды поддерживались не только турецкими эмис­сарами, но и доброжелательно настроенными к Турции представителями российской мусульманской интеллигенции, а также некоторыми из мулл, хотя, в основном, мусульманское духовенство в пятничных проповедях и молитвах, поддерживало лозунг войны до победного конца.

В российских мечетях действовали те же принципы, что и в православных храмах: одной из задач духовенства являлось воспитание среди прихожан законопослушности и почитания государственной власти в лице императора, под руководством имамов совершались праздничные богослужения в честь дней рождения, тезоименитств российского государя, его супруги и наследника, дней восшествия на престол и коронации императора. Так было и до, и после начала войны, но с началом отступления российских войск в мечетях Поволжья все чаще стали фиксировать случаи устной пропаганды пораженческих теорий и даже попытки распространить воззвания, призывающие мусульман воспользоваться удачным случаем (одно из такого рода воззваний, к примеру, было задержано в городской типографии комитетом по делам печати). Нужно заметить, в то же время, каких-либо массовых действий антивоенного и антиправительственного характера в Поволжье такая пропаганда не имела. Иным было положение в Туркестане, где с началом про­водимой правительством мобилизации вспыхнуло среди казахов известное восстание, подавленное с большим трудом и с большими жертвами.

Главную роль в антироссийской пропаганде в этот период стала играть эмигранты, большинство которых находи­лись в Турции, помогая турецкому правительству и практической работой, и участием в пропаганде джихада против России. С самого начала войны турецкая печать с помощью эмигрантов энергично призывала российских му­сульман к солидарности с турками.

Турецкий султан, халиф всех мусульман, объявив священную войну против «неверных», не сумел, однако, добиться каких либо положительных результатов в свою пользу: ни в одной стране не произошло никаких вооруженных выступлений, наоборот, арабы, под руководством английского разведчика полковника Лоуренса, провели удачное восстание против султанской Турции.

Несмотря на подозрения российских властей в отношении Туркестана, откуда мусульман в российскую армию решено было не призывать из-за боязни массового неповиновения и дезертирства, известный туркестанский теолог, мулла М. Бехбуди в своем журнале «Ойна» – «Зеркало» писал, что в участии России в союзе стран, противостоящих другим христианским государствам, к которым присоединилась Турция, нет ничего оскорбляющего и унижающего ислам, а «поэтому нашему туркестанскому туземному населению нужно быть спокойным, сдержанным и вполне лояльным» по отношению к царю и стране. А духовный глава исмаилитов Ага-хан, в сферу влияния которого входили мусульмане, проживающие на границе с Афганистаном, обратился к единоверцам с фетвой, в которой призвал их выступить против Германии и Турции на стороне Антанты. «Мусульманам,  – писал он, – надлежит оставаться верными долгу присяги… Никто не сможет победить столь могучих государей, как император и король Индии и Англии и царь всероссийский!»

Активную пропаганду среди последователей ислама, в свою очередь, вели государства противника. Германское правительство, стремясь привлечь на свою сторону мусульманские народы, находящиеся в сфере влияния Англии и Франции, направляет секретные миссии в Персию и Афганистан, где с помощью турецких эмиссаров всячески склоняет влиятельные круги этих стран к вмешательству в войну на стороне центральных держав и Турции.

В отношении мусульман Внутренней России государствами противника проводится в это время преимущественно политика покровительства сепаратистских настроений. Одним из влиятельных российских эмигрантов, проживающим в Турции, являлся известный по съездам партии «Иттифак» Юсуф Акчурин, или Акчура, который, выступая с петербургской, казанской или уфимской трибуны, менее всего был склонен к сепаратизму, но с переездом в Константинополь стал активным сторонником младотурок и ярым врагом России.

Выставляя себя защитницей мусульман, Германия всячески поддерживала деятельность Акчурина. Особенно показателен в этом смысле факт организации поездки специальной делегации от имени российских мусульман, возглавляемой Акчуриным, в Австро-Венгрию и Германию.

Во французской газете «Le Temps» в конце 1915 года было помещено сообщение следующего содержания:

Между монголами.

Цюрих, 1-3 декабря.

«Телеграмма из Будапешта сообщает, что делегация от турко-татарского населения России, представляющая двадцать миллионов человек, из которых семь миллионов турок и шесть миллионов киргиз, прибыла в Венгрию. Делегация вручила графу Тисса меморандум, в котором изложена необходимость восстановления в Казани ханства с нейтрализацией территории между Волгой и Каспийским морем, чтобы охранить цивилизацию этого народонаселения. Делегация отправится затем в Берлин».

Вырезка из газеты «Le Temps» с этим сообщением была тут же направлена исправляющим должность обер-прокурора Святейшего синода министру внутренних дел Хвостову с просьбой сообщить, не имеется ли в министерстве внутренних дел сведений о том, насколько сообщаемое газетой соответствует действительности. Департамент полиции запросил, в свою очередь, муфтия Мухаммада Сафу Баязитова и губернаторов – уфимского, казанского, самарского и астраханского.

В Духовном собрании не имелось никаких сведений о делегации, выступающей от лица российских мусульман. Все четыре губернатора также ответили, что никаких сведений о поездке мусульманской делегации из России не имеют, а казан­ский губернатор высказал предложение, что, если верить телеграмме из Цюриха, помещенной в «Le Temps», то такая делегация могла быть составлена из российских татар, живущих в Констан­тинополе – Юсуфа Акчурина, Абдрашита Ибрагимова и других.

Директор полицейского департамента на соответствующий запрос департамента духовных дел смог ответить более подробно.

«Департамент полиции имеет честь уведомить, что сведения газеты «Le Temps» о сношении специальной делегации русских мусульман с представительствами враждебных нам государств находят себе подтверждение в неопубликованной телеграмме Петроградского телеграфного агентства из Копенгагена, гласившей, что означенная делегация, будучи принята в Вене президентом Штюргком и за министра иностранных дел графом Форгачем, представила им записку с требованиями освобождения Бухары и Хивы or русского владычества и присоединения к ним Туркестана, административно-политической независимости киргиз, восстановления Казанского царства и Крымского ханства, по­следнего под покровительством турецкого султана, признания реки Волги и Каспийского моря нейтральными.

По тем же данным в состав делегации вошли издатель турец­кой газеты «Тюрк-Юрду» Юсуф-Оглы-Акчура, редактор газеты «Фуюза», профессор университета Али Гуссейн-Заде, профессор богословия Мохаммед-Эссад-Эселиб-Заде и Муким-Эддин-Бейтшаю.

Как видно из имеющихся об этих лицах в департаменте поли­ции сведений, члены делегации Акчура (Акчурин) и Гуссейн-Заде являлись русскими подданными, причем первый происходит из симбирских татар, а второй из закавказских. Будучи вывезен в Константинополь еще в малолетстве, Акчура получил там общее и военное образование и служил в турецкой армии, а 1904-1906 годах во время проживания в городе Казани обратил на себя внимание активной рево­люционной деятельностью в панисламистском направлении. По введении в Турции конституционного строя, Акчура возвратился в Константинополь. Гуссейн-Заде в 1907 году состоял директором  бакинского мусульманского училища, в 1911 году переселился в Кон­стантинополь, где был выбран в члены комитета «Единение и Про­гресс» и, как враждебно настроенный по отношению к русскому пра­вительству, вел непрерывную агитацию за объявление войны России. Что же касается остальных участников делегация, то из них Эселиб-Заде состоит в турецком подданстве и постоянно проживает в Турции…»

По сути своей эта делегация служила Германии, ее политике в отношении восточных государств. Подобного рода делегации формировали настроения в самой Германии и в Австрии, население которых могло усмотреть в этих фактах признаки внутреннего разложения России. Это и поднимало престиж Германии, как покровительницы угнетенных народов. Нет сомнения – это была одна из специальных операций германского Генерального штаба, использовавшего российских эмигрантов в своих интересах. Вырисовывалась следующая картина: с одной сто­роны, находящиеся в России деятели мусульманской фракции Государственной Думы всемерно помо­гали правительству в борьбе против Австро-Венгрии, Германии и Турции, тысячи мусульман приносили в жертву свою жизнь, а с другой сто­роны кучка влиятельных эмигрантов верой и правдой служила противнику…

Читайте также:  Молитвы для призывников и военнослужащих

Эмигранты активно использовались для вербовки добровольцев среди военнопленных из числа мусульман. В рядах турецкой армии предполагалось их задействовать на пути джихада против России. С этой целью российские мусульмане выделялись в особые лагеря, где был установлен был более мягкий режим, и где прибывшие из Турции муллы вели антироссийскую агитацию.

Все, вроде бы, продумано как полагается, но вот один из примеров. В Австрии во время войны для российских мусульман, попавших в плен, был не только устроен специальный лагерь, но и построена в нем мечеть. Созданы были все условия, чтобы российские мусульмане чувствовали о себе заботу. Делалось это с очевидным прицелом – а не повернут ли они штыки против России? Когда в лагерь приехали высшие австрийские офицеры и чиновники, пленные солдаты благодарили его за заботу. После официального построения зашел непринужденный разговор, а затем пленных попросили – «спойте нам вашу любимую песню». И вот тогда, посовещавшись, солдаты-мусульмане запели к великому негодованию австрийских генералов и чиновников «Боже, Царя храни!»

5 июля 1916 года, во время праздника Рамазана, появился приказ Николая II о введении в войсках должности дивизионного муллы. Вскоре прибывший в Уфу дивизионный имам А. Ягупов сообщал, что «дух войск великолепный», что «в настоящее время очень много имамов назначены в войска для совершения необходимых религиозных обрядов». В том же месяце, когда мусульмане отмечали праздник разговенья Ураза-байрам после окончания священного поста, муфтий Духовного собрания Мухаммад Сафа Баязитов от имени российских мусульман обратился к императору Николаю II со следующими словами.

«Царская ставка, верховному главнокомандующему, государю императору.

Ваше императорское величество. Сегодня мусульмане города Уфы и других местностей, собравшись на торжественное богослужение по случаю Рамазан­байрама, вместе со мной совершили молебствие о здравии и благоденствии вашего императорского величества и всей августейшей семьи.

…Безгранично счастливые успехами наших доблестных войск под верховным водительством вашего императорского величества, возносим всевышнему Аллаху горячие молитвы о полном сокрушении дерзких врагов, во славу великой нераздельной России и державного ее повелителя, также на счастье многочисленных народностей ее, в том числе верных сынов вашего величества – в том числе верных сынов вашего величества – мусульман.

Вашего императорского величества верноподданный оренбургский муфтий

Мухаммад Сафа Баязитов. 18 июля 1916 г.»

 

Императором в Уфу был направлен следующий ответ:

«Благодарю вас и всех мусульман, собравшихся на торжественное богослужение по случаю Рамазан­байрама, за молитвы и выражения верноподданнических чувств, высоко ценю доблесть многочисленных мусульман, сражающихся в рядах нашей храброй армии.

Николай».

 

Сообщение об обмене посланиями муфтия с императором Духовное собрание немедленно отправило в действующую армию вместе с просьбой разрешить воинам-мусульманам совершить моление 24 сентября, во время мусульманского праздника. Это пожелание было выполнено.

В конце 1916 года за заслуги по организации деятельности мулл в тылу и на фронте Мухаммад Сафа Баязитов был награжден орденом Станислава Второй степени.

 

…Февральская революция 1917 года застала религиозные и светские организации мусульман врасплох, организованного участия в событиях первых дней революции они не приняли за исключением мусульман-учащихся петроградских высших учебных заведений, выступивших как милиционеры и сестры милосердия. Только 4-го марта в Петрограде решено было созвать общее собрание мусульман, на котором было решено объединиться в общественную организацию, созвать митинги и прочее.

Именно это собрание постановило – изгнать муфтия Мухаммада Сафу Баязитова и назначить на его место другого. Вскоре лидерами ряда мусульманских организаций Уфы муфтий Баязитов был смещен с по­ста. Он находился под до­машним арестом до конца марта.

15-16 марта 1917 года в Петрограде произошло совещание мусульманской фракции 4-й Государственной думы и бюро при ней с приехавшими делегатами с мест. Оно было посвящено задачам, стоящим перед российским мусульманством в связи с происшедшим переворотом и созывом Учредительного собрания. В совещании приняли участие члены мусульманской фракции Государственной думы Г.К. Еникеев, К. Тевкелев, члены бюро фракции А.-З. Валидов, А.X. Укейханов, С.М. Джантюрин, Н. Курбангалеев и Леманов, А.Т. Цаликов, М. Чакаев и многочисленные делегаты с мест – из Уфы, Екатеринбурга, Петропавловска, Троицка, Степного края и Туркестана, председатели мусульманских приходов Москвы и Петрограда, представители мусульманских печатных изданий, мусульманского студенчества и представители мусульман из числа военных.

Совещание решило организовать в Петрограде Временное центральное бюро Российских мусульман, на которое возложить задачи созыва Всероссийского мусульманского съезда и выполнение всех подготовительных для съезда работ. К участию на предстоящем съезде решено было привлечь мусульман всех национальностей и, поскольку то окажется возможным, придерживаться пропорционального представительства. К участию во всероссийском съезде решено было привлечь представителей разнообразных мусульманских общественных организаций: культурно-просветительных, благотворительных обществ, кооперативов, обществ мелкого кредита и студенческих организаций. По соображениям практического характера (помещение, проезд, пропитание) местом созыва съезда была выбрана Москва, время – начало мая.

Совещание высказалось за необходимость поддержки Бюро материальными средствами и поручило самому Бюро обратиться к мусульманам с воззванием об основных целях и задачах съезда. Некоторые из самых существенных задач необходимо назвать.

По женскому вопросу. Решено было, что женщины-мусульманки в своих политических и гражданских правах должны быть равноправны с мужчинами. По вопросу о многоженстве: «ввиду того, что оно противоречит принципу человечности и справедливости, должно быть совершенно искоренено».

По военному вопросу. Воинская повинность должна быть уничтожена! В случае надобности, создать регулярную армию. Таковая должна быть национальной с национальным же командным составом. Что касается существующей армии, то немедленно из ее состава выделить мусульманские войсковые части, что и требовать от Военного министерства.

По аграрному вопросу. Все земли без выкупа должны перейти во всенародное достояние, которым может воспользоваться всякий без использования наемного труда. Пострадавшим от перехода без выкупа всей земли в руки народа должна быть оказана поддержка на время, определяемое местным самоуправлением. Государство и местного самоуправление должны оказать содействие этому открытием сельскохозяйственных школ и расширением сельскохозяйственного кредита. Мусульмане-крестьяне должны объединиться вокруг Мусульманского крестьянского союза.

По рабочему вопросу. Установить восьмичасовой рабочий день. Ввести государственное страхование, охрану труда детей и женщин. Для этого учредить фабричных инспекторов. На средства хозяев при фабриках и заводах строить мечети и медресе для рабочих.

По культурно-просветительскому вопросу. Обучение вести на татарском языке. Обучать юношей и девушек совместно. Для управления земскими и городскими школами, образовать особые национальные учреждения.

По духовному вопросу. Организовать Духовное правление в составе муфтия и шести казыев (причем один из казыев должен быть непременно из женщин!), которые избираются настоящим съездом. Выработана была и смета содержания Духовного правления, установлены сборы по совершению брака, управлению вакуфным имуществом, обложение деревенских приходов и другие.

И фракция, и созданное при ней бюро воспринимали себя единст­венными законными представителями российских мусульман. Было решено поддерживать только те силы, которые занимают антиправительственную позицию. Главной задачей национального движения стала идея создания на территории России религи­озной мусульманской автономии. Какой именно она должна быть – понимали неотчетливо.

…После Февральской революции во многих воинских частях царил разброд. Присягали Временному правительству. Пищала флейта, стучал барабан, но не было святости в новой присяге.

Чувствуя обман, солдат бунтовал. Однако в Текинском, Крымском и Татарском полках сохранялся порядок и спокойствие. В марте в «Вестнике Временного правительства» был опубликован новый текст присяги на верность Российскому государству со специальным вариантом для мусульман, который заканчивается такими словами: «Заключаю сию мою клятву целованием преславного Корана и ниже подписуюсь».

…В Текинском мусульманском полку, насчитывающем около четырехсот всадников, к присяге приводил полковой мулла. Когда полк при штандарте выстроился в поле, мулла воскликнул «Аминь!», после чего все поднесли руки к лицу и присяга, таким образом,  была закончена.

После присяги представители Временного правительства обратились к командиру с вопросами: во-первых, почему полк не носит красных бантов, во-вторых, почему со штандарта полка до сих пор не снят императорский вензель. Командир полка ответил на это – что касается штандарта с императорским вензелем, то он принадлежит полку, а полк не хочет снять вензель, который заслужил собственной кровью. В результате императорский вензель, обернут зеленой  материей, так и остался эмблемой полка.

В 1918 году Мухаммад Сафа Баязитов, оболганный и униженный, покинул Уфу, в которой провел всего три года, и возвратился в Петроград на должность ахуна и имама столичной мечети.

В начале двадцатых годов мечеть закрылась и, по воспоми­наниям ее прихожан, Баязитов перебивался случайными заработками, иногда – литературной работой, иногда – переводами с восточных языков.

Обстоятельства этого периода его жизни туманны. Известно лишь, что за первым арестом пошли другие, а в начале тридцатых годов бывший муфтий был отправлен в лагеря, где и погиб. В годы «от­тепели» был реабилитирован посмертно.

Автор: Сергей Синенко

Отрывок о муфтии Мухаммаде Баязитове из книги С. Синенко «Мусульманское Духовное собрание».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

три × 1 =

Next Post

Город Воткинск (Удмуртия)

Пн Июн 26 , 2023
На улице Воткинска, фото 1930-х гг. Воткинск — город в Удмуртии, административный центр Воткинского района. Поселение основано 3 (14-го по н.с.) апреля 1758 г. графом […]
Город Воткинск (Удмуртия)