Рудольф Нуреев сегодня

33-45_22 Рудольф Нуреев сегодня История и краеведение Фигуры и лица

 

Сергей Синенко

Опера и балет во всем мире сейчас на подъеме. Популярность Паваротти на Западе сравнивают с битломанией шестидесятых годов. Гений Мстислава Ростроповича сделал популярной виолончель, которая до него не часто солировала, воспринимаясь в классической оркестровой музыке как дополнительный инструмент. Число зрителей балетных спектаклей растет, занятие балетом – популярно и престижно. Рудольф Нуреев стал одним из тех художников, которые сумели приблизить элитарное по своей сути балетное искусство к миллионам зрителей в полном соответствии со знакомой советской формулировкой «искусство принадлежит народу».

Оказавшись на Западе, Нуреев как будто предчувствовал то, что произойдет с ним годы спустя.

Он был поражен тем, что писала о нем пресса, был поражен ее свободой вмешиваться в чужую жизнь и искажать ее до неузнаваемости. «Любому человеку очевидно, что крайне неприятно стать объектом назойливого любопытства, пытающегося выведать и обнародовать все детали твоей личной жизни. Такая праздная журналистика – одна из тех вещей на Западе, которые я нахожу отталкивающими», – говорил Нуреев в одном из интервью, только оказавшись на Западе.

Не зная о нем, как о личности, почти ничего, западные газетчики все же пытались исследовать, так сказать, процесс становления личности. Они помещали Уфу то на восточную сторону Уральского хребта, то в Среднюю Азию, ближе к Ташкенту. Рассказывали, что все свое детство он перепрыгивал со стула на стул, – этим и объяснялась техника высокого прыжка. Блистая знаниями быта русских крестьян, они заставляли семью Нуреевых питаться, естественно, блинами, которые запивались, соответственно, квасом.

Годы его учебы и работы в Ленинграде в пересказе бойких журналистов были сотканы как бы из эпизодов для будущих сценариев – легких веселых переездов с квартиры на квартиру с томиком Достоевского под мышкой, беспечного студенческого безденежья, когда деньги все же добывались каким-то неведомым алхимическим путем, из таинственных путешествий в другие города вслед за любимой – то ли внучкой Буденного, то ли племянницей Лаврентия Берии, из ночных шатаний по кабакам и драк с курсантами военного училища. Вобла, разодранная на газете на полу в комнате у товарища, неожиданный приезд из провинции друга-офицера – все детали говорили о том, что писал кто-то из эмигрантов, судя по всему, фигура одесско-кишиневского разлива.

Смысл был такой: пил, гулял, веселился, но одновременно «впитывал». Познавал жизнь во всей красе, но одновременно «изучал».

Конечно, то, что Нуреев, отказавшись вернуться в Москву, стал объектом чуть ли не дипломатической войны между Советским Союзом и Францией, способствовало формированию интереса к его персоне. Постоянные публикации в газетах и журналах, интервью Нуреева и о Нурееве по радио и телевидению создавали ажиотаж вокруг его выступлений, и подобный интерес прессы к его фигуре не исчезал до последних дней жизни артиста.

Читайте также:  АБДУЛЛИН Ибрагим Ахметович

«Стихийный язычник, брызжущий избытком жизненных сил, великий стилист, ниспровергатель правил. Всегда в толпе, в центре внимания – и всегда один. И загадочен. Так он ощущал себя, так воспринимался публикой», – рисует его образ искусствовед Майя Крылова. Да, пресса сыграла огромную роль в его судьбе, но не только позитивную. И одна пресса не способна держать артиста на ведущем в мире месте в течение трех десятилетий.

…Сегодня наконец-то политические амбиции и сплетни о частной жизни артиста перестают быть главным предметом обсуждения.

Симпозиумы в Санкт-Петербурге и Москве, Международные фестивали балетного искусства имени Рудольфа Нуреева в Уфе с участием звезд балета мирового уровня и ведущих искусствоведов, театральных критиков позволяют нам увидеть жизнь и творчество великого танцовщика как единое целое, в равной мере принадлежащее России и всему мировому балетному искусству. Если Уфа и Петербург–Ленинград открыли и воспитали гениального танцовщика, то Запад дал ему возможность танцевать с той степенью свободы, которая была ему необходима как художнику.

Его работоспособность стала притчей – до двухсот пятидесяти выступлений в год.

Он танцевал на пределе возможностей, сам ставил балеты, для него создавали спектакли выдающиеся мастера XX века – Ф. Аштон, Э. Брун, К. Макмиллан, Р. Пети, М. Грэхем, М. Луис, Ф. Флиндт и многие другие.

Творческие отношения Рудольфа Нуреева и известных танцовщиков, балетмейстеров рассматриваются с точки зрения влияния, взаимодействия, обогащения хореографической техники. На симпозиуме в Санкт-Петербурге это стало темой для тонких проницательных исследований Линн Сеймур (Лондонский Королевский балет), Мари-Кристин Муи (Бостонский балет), Линды Майбадук, автора монографии о балетмейстерском и педагогическом наследии Нуреева (Канадский балет). О сложном отношении Нуреева к хореографии Баланчина писал Джон Тарас – хореограф, работавший вместе с Баланчиным, издатель журнала «Балет Ревю» Френсис Мэйсон и автор многочисленных работ о Нурееве балетный критик Клайв Барнс.

Русской педагогической школе в ее наилучшем виде органично присуще наставничество – «от сердца к сердцу».

Изданные в Петербурге воспоминания замечательных балерин-партнерш Нуреева Нинель Кургапкиной, Ольги Моисеевой, Натальи Дудинской, Аллы Осипенко, воспоминания сокурсников и коллег Нуреева позволяют воссоздать живой, реальный образ артиста. Говоря о совместной работе с Нуреевым на балетной сцене, его бывшие западные партнерши подчеркивают его невероятную щедрость как учителя, отмечают его редкостное умение придать партнерше уверенность в себе, помочь ей станцевать не только на пике своих возможностей, но и раскрыть в себе новые качества: «он просто брал вас и проносил через все трудности» (Линн Сеймур), «обращался с нами, как с королевами» (Мари Кристин Муи).

33-87-1987 Рудольф Нуреев сегодня История и краеведение Фигуры и лица

Рудольф Нуреев в Уфе. Фото Виктора Вонога, 1987 г.

Работу с Нуреевым артисты воспринимали как моменты незабываемого счастья. Пахарь, труженик, на репетициях он работал до изнеможения. «Давай, Лиль, порепетируем еще разочек, на спектакль следующего года…» – вспоминает слова Нуреева Линн Сеймур, балерина Роял Балле. Когда Нуреев говорил ей это, она уже была не в состоянии не то чтобы танцевать – ходить, но отказать такой просьбе было нельзя – и она опять выходила на сцену, чтобы продолжить репетицию.

Читайте также:  Стадион «Строитель» - Уфа от А до Я

Поддержка, чуткость, энергетика Нуреева были уникальными. Даже кордебалет с ним танцевал лучше, чем всегда.

Условный пластический жест Нуреев сумел перевести в форму, обращенную к каждому. Продолжая идеи Вацлава Нижинского и Айседоры Дункан, он стремился как исполнитель и постановщик показать не просто танец, а всю красоту человеческого тела в движении. Для большей выразительности Нуреев выходил на сцену в одном трико и танцевальном бандаже.

Лишь после того, как Нуреев заявил о себе как звезда балета, публика и средства массовой информации стали проявлять повышенный интерес к балетным звездам-мужчинам – Вахтангу Чабукиани и Юрию Соловьеву из Кировского театра, Владимиру Васильеву из московского Большого театра, Сирилу Атанасову и Аттилио Лабису из парижской «Гранд-Опера», Эдварду Вителле из «Нью-Йорк Сити Балле».

Благодаря новым подходам роль партнера-мужчины в балете стала более значимой и сравнялась с ролью балерины. Изменив восприятие широкой публикой классического танцовщика и классического балета в целом, он, по сути, смог создать новую балетную аудиторию из числа людей, которые до того момента никогда не бывали в театре и не видели танец на пуантах.

Опыт нашего героя говорит, из какого сора порою растет будущее, но талант, самоотречение, умение противостоять людям, судьбе, обстоятельствам, чувство ускользающего из ладоней песка времени – все это становится способом протянуть ростки в вечность.

Мир искусства очень сложно преломляет мир действительной жизни. В характере и судьбе нашего героя важнее всего его творческое составляющее – история того, как он работал, как строил свою жизнь, чтобы добиться цели. Гениальности не научишься, но правдивости, трудолюбию, умению работать, преодолевая самого себя, – научиться можно. Попробуем же выделить наиболее существенное в том творческом самовыражении, которое отличает Рудольфа Нуреева. Личное подвижничество художника и есть та основа, на которой вырастает большой талант. Оно побуждает его вести нескончаемый эксперимент над самим собой, когда жизнь творится как испытание на крайностях.

Поиск правды у каждого художника свой – сильный художественный сюжет, цветовое пятно, точно подобранный тон или пластическое движение.

Подвиг художника видится в том, чтобы без оглядки предаваться жизни внешней и внутренней и эту жизненную полноту проецировать вовне средствами искусства.

Отсюда – умение противостоять людям, судьбе, обстоятельствам. Умение идти против течения. Смелость быть самим собой. Мало найдется людей, на которых вылито столько грязи, как на Рудольфа Нуреева, но нас в художнике интересует вовсе не грязь, а тот свет, который от него исходит.

Непосредственное отношение к бытовой стороне жизни, к обыденности – тоже одно из испытаний на истинность. «Обстоятельства», «жизненный сор», «повседневность» – это и ярмо, и воздух, которым дышит художник. Реализоваться духу более негде, как в тягостном быте, в реальности обстоятельств, в «соре повседневья». К сожалению, горе – тоже необходимый компонент жизни души. Пока у тебя не заболела почка, ты не знаешь, что она у тебя есть, пока у тебя не заболела душа, ты не знаешь, что она у тебя существует. Вдруг оказывается, что страдания души не только отнимают, но и многое дают.

Читайте также:  «Зеленая Роща» - Уфа от А до Я

Подвижничество и самоотречение – обязательные компоненты созидания.

Непременное условие творчества – работоспособность, одержимость, даже неистовство. Некоторые завистники говорили о Нурееве – особыми талантами не выделяется, но пашет как вол. Подразумевалось, что говорившие это более талантливы, но не так примитивны, чтобы месяцами отрабатывать одно и то же танцевальное движение, па, пируэт…

В то же время все художники – это, в сущности, один художник, мыслящий образами и понятиями, которые придуманы не им и задолго до его появления на свет, которые пришли к нему по длинной цепочке поколений. Поэтому вполне закономерно, что творческая судьба Рудольфа Нуреева перекрещивается с судьбами россиян Вацлава Нижинского, Сергея Дягилева, Анны Удальцовой, Елены Войтович, Зайтуны Насретдиновой, Халяфа Сафиуллина, Файзи Гаскарова, Александра Ивановича Пушкина, Георгия Баланчина, Сергея Лифаря, Юрия Григоровича и многих, многих других. В нашей книге есть примеры явных и скрытых духовных связей, которыми объединены эти имена.

Духу подобает личная форма. Индивидуализируясь, он не оскудевает, а лишь расцветает.

Все эти люди – с развитым индивидуальным духом. Среди них нет плоских рассудочников и расчетливых рационалистов. Их духовная индивидуализация подпитывается из резервуаров культурной традиции, не порывающей с опытом прошлого.

Важное свойство личности, претендующей на творчество, – наличие внутреннего стержня. Слишком многие из самых лучших побуждений стремятся сбить художника с пути – родственники, друзья, доброжелатели. Не дать увести себя в сторону – значит проявить свое собственное понимание жизненных дорог и личного пути – цели, миссии, формы поведения, способа преодоления пространства и времени. Здесь нужна большая вера в себя.

Судьба Нуреева – это и история того, как растет его доверие к самому себе.

Гипертрофированное «Я», нравится это кому-то или нет, есть одно из коренных свойств творческого сознания. Сказать «от себя», возможно более полным голосом, – одна из основных задач художника. Заметим: мощное ощущение самости у Нуреева сочеталось с непременной опорой на традиции русского классического балета. Высокое творчество всегда имеет глобальный вневременной характер, опираясь на прошлое, перехлестывая одну жизнь и пробивая своими ростками асфальт следующих столетий.

 

Автор: Сергей Синенко

Послесловие из кн. о Рудольфе Нурееве РУДОЛЬФ НУРЕЕВ: ИСТОКИ ТВОРЧЕСТВА, ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

1 × 2 =

Next Post

Гражданская война 1917–1919 гг. - Уфа от А до Я

Пн Мар 18 , 2013
Гражданская война 1917–1919 гг. - Уфа от А до Я Гражданская война 1917–1919 гг. После известия об отречении российского императора от власти в начале марта 1917 г. в Уфе на заседании Городской думы был образован комитет общественных организаций, который возглавили лидер уфимских меньшевиков И.А. Ахтямов и представитель губернского дворянства А.И. Верниковский.