Развитие Миасса связано прежде всего с добычей золота. Вся долина реки Миасс стала огромным золотым промыслом. В 1836 году здесь разрабатывались 54 рудника и 23 золотые россыпи.

Самым известным является Царево-Александровский (Ленинский) прииск. В 1824 году шихтмейстерМеджер открыл россыпь которая оказалась богатейшей: промывка песка показала содержание «более фунта золота во ста пудах». Летом 1824 года здесь заложили прииск.

Во время одного из своих путешествий сюда, на золотые прииски, приехал император Александр I. Он захотел испытать свою удачу как простой золотоискатель. Повезло царю, в тот же день он нашёл самородок весом в 3 килограмма. В честь этого визита прииск получил своё название.

Он занимал первое место среди приисков Миасского района по богатству и количеству найденных крупных самородков, только за один год здесь было найдено 52 штуки, в 1842 году мастеровым Никифором Сюткиным найден один из крупнейших в мире самородков «Большой треугольник» весом 36,21 килограмма.

С середины XIX века появляется Миасское золотопромышленное товарищество графа Левашова, Дарагана и К°

С началом деятельности товарищества в золотодобычу внедряются  новые технических достижения. Этот период в развитии города связан с именем Егора Симонова, который, пройдя путь от простого рабочего до хозяина приисков, стал самым богатым человеком в городе.

В 1891 году одновременно из Миасса и Владивостока началось строительство Транссибирской железнодорожной магистрали. Исторически Транссибом является именно этот участок, от Самары до Владивостока, построенный с 1891 по 1916 гг. На станции Миасс установлен памятный знак в честь 100-летия с начала строительства Великого Сибирского пути.

ДОПОЛНЕНИЕ

Размещаю малоизвестную статью уфимского историка и краеведа Р. Игнатьева «Миасский завод», опубликованную в издании «Сборник статистических, исторических и археологических сведений по бывшей Оренбургской и нынешней Уфимской губерниям, собранных и разработанных в течении 1866 и 67 гг. под ред. Н.А. Гурвича». Уфа, 1868. Сохранена орфография и пунктуация оригинала

Миасский завод

Завод этот иначе зовётся в народе – «селение Миасово», – Оренбургской губернии, Троицкого уезда, при р. и озере Миасе и пруде заводском, на Уфимском тракте в гг. Троицк, Челябу и Верхнеуральск. – По географическому положению, Миасский завод, или селение Миасово, находится под 54°/59 С. Ш. и 77°/ 45 В. Д.; в разстоянии от С.-Петербурга в 2379, Москвы 1700, Оренбурга 734 и г. Троицка 140 верстах.

Миасский завод построен на равнине, окружённой горами, розсыпями уральского хребта, находящегося в 25 верстах отсюда и пересекающего собою тракт из гг. Уфы и Златоуста. – Здесь, Урал служит границею между Оренбургскою и Уфимскою губерниями.

Миасское или Миасово селение сохранило название завода только в силу своей истории, так как он был прежде медиплавильным заводом. Теперь в селении Миасском, только находится управление Оренбургскими казёнными золотыми промыслами, состоящими в ведомстве Златоустовского Горного округа, куда ещё, кроме того, принадлежат заводы: Златоустовский в г. Златоусте, Саткинский и Кусинский Уфимской и Артинский Пермской губерний.

Златоустовский горный округ состоит в ведении Главного начальника горных заводов Уральского хребта и Уральского горного правления, а ближайшее управление заводами, составляющими Златоустовский округ, находится в г. Златоусте, в ведении горного начальника и Главной Конторы Златоустовских заводов.

Из документов на земли бывшего Миасского медиплавильного завода, хранящихся в архиве Главной Конторы Златоустовских заводов, видно, что бывший Миасский медиплавильный завод основан на землях Башкир Каратабынской и Баратабынской волостей, закортомленных в безсрочное пользование Тульским купцом, в последствие дворянином, Иваном Парфильевичем Мосоловым, по акту, совершённому в Оренбургской Губернской Канцелярии, 20 Ноября 1751 года, для поисков и добычи медных руд для основанного, тем же Мосоловым, в 38 верстах от нынешнего Миасского селения, Златоустовского железоделательного и медиплавильного завода, то теперь город Златоуст, Уфимской губернии.

В 1768 году, Мосолов, купил в 44 верстах от Златоустовского, у Барона Строгонова, Саткинский, тоже железоделательный и медиплавильный завод; медная руда в оба завода доставлялась с земель бывших Каратабынских и Баратабынских Башкир, закортомленных Мосоловым. Мосолов, в 1769 году, продал свои заводы с купленными для них землями и передал право на безсрочно закортомленные места Тульскому купцу Лариону Ивановичу Лугинину.

Лугинин увидал всё неудобство подвоза медных руд на Златоустовский и Саткинский заводы, так, что медь приходилось возить за 70 и 100 вёрст на эти заводы с медных рудников, а потому решился основать особый медиплавильный завод, избрав для этого место в центре медных рудников.

Этот центр, в тогдашнее время, по соображению Лугинина, было нынешнее Миасское селение. В 1772 году, Лугинин, просил об этом Берг-Коллегию, а в следующем 1773 году, последовало разрешение Берг-Коллегии построить Миасский медиплавильный завод.

Предприятие Лугинина было остановлено в тоже время начавшимся пугачёвским бунтом. Он успел только поставить мельницу на р. Миасе. Заводы Лугинина – Златоустовский и Саткинский раззорены, разграблены, крепостное их население убавилось безвести пропавшими, убитыми, сгоревшими и ушедшими за шайками Пугачёва.

Лугинин, потерпел громадные убытки, но, как капиталист и человек предприимчивый, не оставлял своего намерения касательно устройства в центре медных рудников медиплавильного завода, обратив свои прочие два завода только в железоделательные и чугуно-литейные, к томуже пугачёвщина раззорила в Златоустовском и Саткинском заводах и медиплавильные печи и фабрики; кроме того, как нашёл Лугинин, медиплавление вместе с железоделанием и литьём чугуна истощали леса около обоих заводов, тогда как в местах медных рудников было так много нетронутых, девственных ещё лесов.

И вот, Лугинин начал с того, что в 1775 году, по акту, заключённому в Исетской Провинциальной Канцелярии, 10 Сентября за № 83, не только купил у Башкир Каратабынской и Баратабынской волостей все безсрочно закортомленные Мосоловым земли, но и в дополнение к ним многие лесные, луговые и рудные места вверх по течению р. Миаса на пятидесяти-вёрстное разстояние, со всеми реками, речками и ручьями, системы р. Миаса в этих местах, озёрами, лугами, лесами и медными рудниками.

Башкирам, в силу этого акта, дозволялось кочёвка в проданных землях, они могли рубить, кроме соснового, всякий строевой и дровяной лес, но не везде, а в местностях, обозначенных в самом акте, Башкиры могли ловить рыбу, охотиться за зверями, башкирские деревни, хотя и на проданных землях, должны были оставаться как они были без переселения жителей, но в последствии уже сами Башкиры переселились на другие места; право охоты, рыболовства, кочёвок уничтожилось переходом потом земель вместе с заводом в казну.

Селение Миасское. Гравюра XIX в.

Деятельность Лугинина не медлила. В 1776 году уже построена была плотина на р. Миасе, а в 1777 году уже пущены в ход 4 медиплавильные печи и 4 гермахерских горна; в Миасском заводе уже жило и работало 375 д. м. п.; крепостных заводчика Лугинина – его собственных и вновь купленных у разных владельцев и выселенных сюда из нынешних Орловской, Тульской и Пензенской губерний. В 1779 году было уже в заводе 6 медиплавильных печей, 4 действующие и 2 запасные, производство завода доставляло владельцу от 2 до 15 процентов.

Достигнув столько успеха и будучи за свои заводы пожалован потомственным дворянством, Лугинин умер в 1789 году; заводы его достались родным внукам Ивану и Николаю Максимовичам Лугининым, и шесть лет были в их нераздельном владении. В 1797 году, братья наконец разделились и Миасский завод достался Николаю Максимовичу; но оба брата Лугинины недолго владели своими заводами, к числу которых присоединились ещё два – Артинский и Кусинский, устроенные их предприимчивым дедом.

Долгий нераздел братьев, их временное только посещение заводов и предоставление управления в полную, неограниченную власть крепостных прикащиков и конторщиков сделало то, что дела Лугининых время от времени запутывались, на заводах копились долги, заводы действовали в убыток, заводовладельцы ничего не знали о действиях своих крепостных прикащиков и контор, и добрые, может быть, намерения заводовладельцев, злоупотреблениями крепостных прикащиков Волегова и Ахматова, обратились в новую бироновщину.

Народ помнит ещё эти времена, этих своих Биронов, деяния которых превосходят всякую меру; они оба кажется, не оставили потомства. Как бы то ни было, но Лугинины вынуждены нашлись продать свои заводы и продали их в 1798 году Государственному Ассигнационному Банку.

В том же 1798 году, в силу Высочайшего повеления от 14 Мая 1798 года, бывшие заводы гг. Лугининых, кроме Миасского, отданы в вечное потомственное арендное содержание Московскому I гильдии купцу Андрею Андреевичу Кнауфу, а Миасский медиплавильный завод, Оренбургской губернии, – в управление Ассигнационного Банка.

После того, по Высочайшему указу 30 Сентября 1800 года, Миасскому медиплавильному заводу велено отвесть ещё земли и леса из общих дач, смежных с Миасским заводом Лугининых, по речке Атляну, впадающей в Миас, до вершин Уральских, с так называемыми «Чебаркульскими лесами» и сенокосами. В правление Миасским медиплавильным заводом Ассигнационного Банка впервые обращено внимание на находимое в окрестностях завода рудное золото и устроена была золотопромывальная фабрика в самом заводе. – Золотую руду прежде толкли, а потом промывали, отделяя чистое золото.

Результаты всего этого были слишком ничтожны, а рудного золота, добываемого этим путём не доставалось Банку более 5 фунтов в год, но Миасский завод за то продолжал уже теперь, с успехом, большим, нежели в последнее время владения Лугининых, добычу и плавление медных руд. Арендаторство купца Кнауфа было самое неисправное, запутанность дел последних времён владения Лугининых была та же; заводы действовали в убыток, арендатор не мог вносить даже арендной платы, не думая уже о прибытках, а эта плата была 110 000 р. ассигнациями в год.

По Высочайше утверждённому мнению Государственного Совета 30 Октября 1811 года, за долги и неисправность арендного взноса отобраны в казну заводы Лугининых, из них образован нынешний Златоустовский горный округ, к которому присоединён Миасский медиплавильный завод.

Во время нахождения этого завода в ведении Ассигнационного Банка, он управлялся на прежнем основании, как бы во времена прежних его владельцев, теперь же перешёл совершенно в казённое управление; крепостное население зачислено в сословие мастеровых, вечно и потомственно крепких и обязанных заводу. Число мастеровых стали дополнять рекрутами, сюда же поступали дети нижних чинов горной стражи, учреждённой при заводах.

Права мастеровых казённых горных заводов до манифеста 8 Марта 1861 года известны из VII Т. Уст. Горн., издания 1832, 1842 и 1857 годов. В казённом управлении обращено 230 было полное внимание на поиски золота и уже не руд или жильного золота, а золотоносных песков или розсыпей, и так, что тотчас же Миасский завод, с поступлением его в казённое управление, перестал быть медиплавильным заводом.

С 1810 года, значит ещё до поступления завода в казённое управление, добыча и плавление меди признано самим Ассигнационным Банком и Министром Финансов – «непрочным». – Попытка обратить бывшие медные рудники в золотые продолжалась 12 лет и кончилась полным успехом.

В 1823 году уже добыто было 3 п. 37 ф. 7784/96 золот., а в 1824 году, (в этот год посетил здешние места Император Александр I), добыто из здешних розсыпей, в окрестностях бывшего медиплавильного завода, золота 19 п. 25 ф. 3536/96 золот., в 1825 году – 35 п. 14 ф. 9148/96 зол., в 1826 году – 41 п. 9 ф. 2855/96 золот., в 1827 году – 64 п. 5 ф. 1880/96 ¼ зол.; теперь Миасские золотые промысла, первые в Оренбургском крае, каждый год дают казне 50–60 и более пуд. золота.

В 1837 году, ныне благополучно Царствующий Император, а тогда наследник Цесаревич и Великий Князь, Александр Николаевич, при посещении Им Оренбургской губернии, был и в селении Миасском и на золотых приисках в его окрестностях. Августейший посетитель бывшего медиплавильного завода, манифестом 8 Марта 1861 года уничтожил рабство в горных заводах воззвав их население к новой жизни – к свободному труду. Этим достопамятным манифестом, горнозаводское население, получило все права свободных сельских обывателей и подчинено общим Губернским и Мировым учреждениям по суду и администрации, но вместе с тем дано им и самоуправление в лице избранных народом волостных и сельских начальников.

Тотчас же после объявления Высочайшего манифеста, которое было отпраздновано молебствием ликующего освобождённого народа, первый же волостной сход Миасской, вновь открытой, волости, поставил следующее духовное завещание, хранимое в волостном правлении: «Во имя Отца и Сына и Святого духа, Аминь. Проникнутые благоговением и преданностию ко Всемогущей воле Божией и благодарностию к Освободителю нашему и всего нашего потомства, ИМПЕРАТОРУ АЛЕКСАНДРУ II, и желая сохранить память о дарованной свободе в отдалённом потомстве, мы, жители Миасского завода, по праву отцёв завещаем нашим детям и внукам построить храм во имя святого Благоверного Князя Александра Невского в Миасском заводе, запрудной части, на имеющейся для сего площади, которую с сего же времени будем называть «Александровскою». До времени же построения храма поставляем себе в обязанность совершать каждогодно два крестных хода: 1-й 8 Марта, 2-й 30 Августа». Завещание это, сделанное при объявлении манифеста словесно написано в последствии, 8 Марта 1863 года.

Селение Миасское, с тех пор как оно перестало быть медиплавильным заводом, стало местом жительства рабочих окрестных золотых промыслов, с уничтожением же обязательных отношений к этим промыслам, селение, лишь сохранившее название завода в силу своей истории, никак, по нашему мнению, не подлежит к категории горных заводов.

По числу населения и постройкам, Миасский бывший медиплавильный завод принадлежит к лучшим населённым местностям в Оренбургской губернии. При разделении этой губернии в 1865 году, Миасское селение отошло-было к Уфимской губернии, к Златоустовскому уезду, с частью смежных к этому уезду дач, но в конце того года, Миасское селение, по прежнему зачислено в Оренбургскую губернию, к Троицкому её уезду. При самом селении нет ни одного золотого прииска, они находятся в разстоянии неменее 14½ и 80 вёрст от селения и разбросаны на пространстве 165 804 дес. в Троицком и Златоустовском уездах, Оренбургской и Уфимской губерний.

Селение Миасское разделяется р. Миасом на две части, а ещё третью – отделяет пруд; первые две зовутся заводскою и шадринскою, а последняя – запрудною. Чрез пруд, называемый заводским, проведена плотина и ею соединяются заводская и запрудная части; название «шадринская часть» происходит от моста чрез р. Миас, называемый «Шадринским».

Миасово озеро, с С. от тракта, подходит к селению; это озеро большое, протяжение его на несколько вёрст. В селении при домах и на улицах много колодцев, из которых три имеют значение часовен и, по иконам там находящимися, зовутся Никольский, Покровский и Ильинский.

В селении 30 улиц, разделённых проулками на 97 кварталов и две площади – Базарная и вновь названная Александровская. План здешнего селения, во времена ещё обязательных отношений здешних жителей, утверждён главным начальником горных заводов Уральского хребта, 29 Ноября 1848 года. Селение Миасское занимает пространство 326 дес. 887 саж. В Миасе одна каменная церковь св. Апостол Петра и Павла с приделом «Входа во храм Божией Матери»; она построена на казённую сумму и освящены: придел в 1808, а настоящая церковь в 1815 году.

При владении Лугининых здесь не было церкви, а Миасский медиплавильный завод считался в приходе Златоустовского завода. К здешней церкви принадлежит кладбище за селением; на кладбище устроены каменные катакомбы. Кроме того в разных местах селения 2 каменные и 4 деревянные часовни.

В Миасском селении много хороших каменных построек, из них самая лучшая – корпус, называемый присутственным; здесь находятся: контора Миасских золотых промыслов, чертёжная, архив, заводская школа и волостное правление; самое здание двух-этажное, прекрасной архитектуры. За тем следуют собственно казённые здания: дом управителя золотыми промыслами, каменный пожарный двор с башнею для наблюдения; здесь хранится: 6 огнегасительных машин, 13 бочек и 9 роспусков; дом женского училища, обращённый из бывшей гауптвахты, меховая и столярная фабрики, анбар, конюшенный двор для казённых лошадей, лесопильная и мукомольная мельницы, провиантский магазин, где может поместиться 300 000 пуд. хлеба, манеж цейхгауз, кухня, пекарня и погреб.

Замечательно здесь каменное здание госпиталя, находящееся на выезде из селения к златоустовскому тракту т. е. отсюда в г. Златоуст. Госпиталь устроен на 80 чел., но по обширности может поместить несравненно более. Здесь помещаются квартиры медика и служащих при госпитале и аптеке. Сюда, в этот госпиталь, который имеет значение – центрального, поступают больные с золотых приисков, не смотря на далёкое разстояние многих из них.

В селении Миасском чрез р. Миас и 3 безимянных оврага – 16 мостов; они и плотина чрез заводский пруд, устроенная о двух прорезах, принадлежат казне или управлению золотыми промыслами. Все казённые здания, мосты и плотина оценены в 66 560 р. 66¾ коп. все лучшие казённые и частные постройки, плотина и церковь св. Апостол Петра и Павла находятся на большой улице, чрез которую идёт Уфимский тракт.

За зданием присутственных мест, близ церкви находится каменный гостинный двор, он принадлежит исключительно самим торговцам; лавки устроиваются и поддерживаются на их собственный счёт и с них не взыскивается за лавочные места, отводимые однакоже конторою золотых промыслов, ни какой платы.

Каменный гостинно-дворский корпус имеет только 9 лавок, но на самой же этой площади, называемой базарною находится 43 деревянных лавок, принадлежащих самим торговцам на том же самом основании, как и каменный гостинно-дворский корпус. На базарной площади устроена недавно в древнем готическом вкусе часовня, в виде одноглавого храма.

В селении Миасском считается частных домов: каменных 71, деревянных 1723, при этих домах холодных служб 1825, бань 1150; большее число здешних домов непременно имеет свои бани.

По произведённому Губернским Статистическим Комитетом 27 Февраля 1865 года однодневному пересчислению жителей, наличное число их в здешнем селении состояло: дворян и чиновников м. 52 ж. 8, духовных 12 м. 16 ж., почётных граждан 2 м. и 1 ж., купцов 32 м. 36 ж., мещан 40 м. 50 ж., крестьян: государственных 31 м. 19 ж., бывших помещичьих 19 м. 12 ж., башкир 4 м. 2 ж., военных – высших чинов 6 м. 9 ж., нижних чинов 124 м. 112 ж., лиц, невходящих в предыдущие разряды, как-то: канцелярских служителей, отставных урядников, сельских обывателей, отставных мастеровых, и проч., 4392 м. 4636 ж. а всего 4714 м. 4973 ж., в общем же итоге обоего пола 9687 ч.

По вероисповеданиям из этого числа в день пересчисления состояло: православных 4374 м. 4613 ж., единоверцев и официально показывающихся принадлежащими к раскольничьим сектам 319 м. 347 ж., католиков 6 м. 2 ж., протестантов 2 м. 2 ж., магометан 13 м. 9 ж.

Из изданных, при настоящем сборнике Статистических сведений по Уфимской и Оренбургской губерниям, Статистической ведомости о народонаселении и скотоводстве по Миасскому заводу, по однодневному счислению, произведённому 27 Февраля 1865 года можно видеть в подробности распределение здешних жителей по возрасту, семейному положению, образованию и грамотности, по занятию и средствам к содержанию, по пребыванию и жительству в селении. Поэтому не повторяем этих напечатанных уже подробностей однодневного счисления жителей селения или завода Миасского.

Состав здешних жителей следующий: Коренные жители – сельские обыватели, по введении уставных грамот причисленные к разряду мастеровых; это потомство первых выселенцев, крепостных Лугининых, потом дополненное рекрутами, набраными по наборам из уроженцев разных губерний, из казённых селений, преимущественно же Пермской губернии, наконец из детей нижних чинов горной стражи или тех Оренбургских линейных баталионов, которые откомандированы в Уральские горные заводы, так как дети нижних воинских чинов, рождённые во время службы их отцёв в горных заводах и даже незаконнорождённые от солдатских жён и дочерей поступали вечно и потомственно в заводское ведомство; сюдаже поступали дети принятых рекрутов, не достигшие 15 лет.

Дети мастеровых, обучавшиеся в школах, могли поступать в писцы, чертёжники, межевщики, фельдшера, надзиратели за работами, и тогда они поступали уже в разряд урядников, на правах военных унтер-офицеров, и так по выслуге 12 лет могли быть производимы в XIV класс. По манифесту 8 Марта 1861 года, сословие горных урядников, переименовано «канцелярскими служителями», но без обязательства служить лишь в заводской конторе или вообще в горном ведомстве как было прежде.

Дворяне и чиновники, в том числе и достигшие чинов из бывших урядников, проживают в Миасе или по службе временно или издавна по службе их родителей и даже дедов; между чиновниками есть находящиеся в отставке и получающие пенсию. Купечество, мещане, крестьяне разных ведомств, хотя большинство их постоянные жители селения Миасского, но они собственно, так называемые люди иногородные; вся торговля, по крайней мере более значительная, здесь в руках иногородных; купечество здесь проживает постоянно и издавна собственно только по торговле.

Кроме недостаточности капитала, обязательные отношения к заводам не представляли для горнозаводского населения возможности заниматься торговлею, кроме разве мелочной, или ремёслами в более широких размерах, между тем как горные заводы, по численности и разнородности населения, требовали и торговли и ремесленников, неотвлечённых другим занятием, и это заставило поселиться сюда иногородных торговцев и ремесленных людей.

Наконец население Миасского завода, составляют: отставные и служащие нижние чины горной стражи от Уральского линейного баталиона; временно для работ и в прислуги проживают безсрочно-отпускные нижние чины и башкиры, но между башкирами есть и постоянно издавна здесь поселившиеся.

Между жителями Миасского завода, не говоря о принадлежности к единоверию, очень много старообрядцев, более не сравненно их официальной цифры, так как вообще, раскольники невсегда официально решаются показывать себя таковыми. Здесь распространены секты: поповщина, или теперь называемая «Австрийское священство», имеющая свою моленную при доме одного из здешних жителей; безпоповщины – секты: «поморская», «федосеевщина» и «филиповщина», известная здесь под именем «митрофановщины», от распространителя её Митрофанова; безпоповщинские последователи тоже имеют свои моленные.

Так называемых вредных и воспрещённых законами сект не слышно между Миасскими жителями. К сектам принадлежат люди из всех сословий, кроме чиновников. По народному преданию, Миасский завод, во времена его первого существования, был местом пропоганды раскола, распространённого в Оренбургских горных заводах, от выходцев из Пермских заводов Демидова.

Из цифры образования и грамотности, значащейся в ведомости однодневного счисления видно, что 27 Февраля 1865 года между Миасскими жителями, исключая учившихся и учащихся в учебных заведениях было: знающих читать и писать 480 м. 117 ж., знающих только читать 205 м. 209 ж., не грамотных старше 7 лет 2701 м. 3338 ж.

Грамотность представляет значительный процент по числу населения. Здесь находятся: заводская школа, учреждённая в 1823 году, по штату на 300 учеников, и женская школа, открытая в 1861 году, после уничтожения обязательных отношений здешнего населения к заводам; число учениц женской школы не ограничивается штатом. В заводской школе находится 5 человек преподавателей, в том числе 1 священник, и учеников из детей чиновников, канцелярских служителей и мастеровых 81; но сюда теперь могут поступать мальчики и всех прочих сословий, тогда как прежде школа служила исключительно для лиц горного ведомства. Заводская школа состоит в ведении инспектора училищ Златоустовского округа, в ближайшем же заведывании – смотрителя Златоустовского окружного училища.

Женская школа, открытая для девочек всех сословий, заведывается начальницею, кроме того здесь состоит законоучитель и учитель; девочки обучаются грамоте, закону Божию и рукоделию; школа находится в ведении заводского, или золотых промыслов, управления. Предметы учения заводской школы: Закон Божий, чтение и чистописание порусски, арифметика, грамматика и знание главных и также местных горных пород.

Далеко не все дети Миасских жителей или лучше сказать не всегда большинство их обучается в заводской или женской школах, напротив того, особенно дети раскольников или придерживающихся раскола, учатся дома и у своих особых учителей и учительниц из мещан, солдат и мастеровых и по старопечатным букварю, псалтирю и часослову, и эти народные педагоги, имеют более популярности, нежели официальные педагоги. Народ верит им, точно также как своим доморощенным врачам и знахарям, более нежели настоящему официальному врачу. Здешний госпиталь, почти исключительно служит для наёмных из разных мест рабочих на золотых приисках.

Что касается торговли, то ею занимаются купцы, а мелкою торговлею – мещане гг. Троицка, Верхнеуральска, Елабуги, Екатеринбурга и Златоуста Оренбургской, Вятской, Пермской и Уфимской губерний; торгуют по мелочи и крестьяне разных ведомств Оренбургской, Уфимской и Пермской губерний. Так торговля фабричными, галантерейными и бакалейными товарами принадлежит Златоустовским купцам Сорокину и Метенкову, Елабужскому купцу, теперь кажется тоже Златоустовскому, Пупышеву и Верхнеуральскому купцу, Фёдорову. 4 погреба виноградных вин принадлежат Верхнеуральскому же 1 гильдии купцу и золотопромышленнику Рытову, ему же принадлежал в 1866 году и винный склад. При открытии г. Златоуста некоторые из Миасских купцов и мещан, числившиеся до того по г. Троицку, тотчас же приписались к обществу г. Златоуста, Уфимской губернии.

Из Миасских же собственно жителей в 1865 году занимался только 1 ч. на правах купеческих и 10 чел. торговало по свидетельствам; из них впрочем 5 ч. было отставных солдат, имеющих здесь свои дома. Здесь в 1866 году было 12, а потом 24, питейных домов или заведений с правом продажи навынос и роспивочно, но в них торговали в качестве хозяев и сидельцев наиболее мещане, крестьяне, отставные солдаты и обыватели Саткинского и Кусинского заводов Уфимской губернии.

Проживающее в селении Миасском купечество торгует и в городах Златоусте и Троицке, во время азиатской мены и на Нижегородской ярмарке; двое из купечества с их семействами занимаются золотопромышленностию, так как частные золотые промыслы недалеко от Миасских.

Особых базарных дней в Миасском селении не назначено, но съезд сюда, особенно в праздники, и привоз съестных припасов бывает ежедневно. Привозится: хлеб, мясо, рыба, конский корм, огородный овощ и проч. жизненные припасы из ближних селений Оренбургского казачьего войска и из башкирских селений; на базары приезжают для торга и покупок также и из окрестных селений.

Впрочем в селении Миасском – две ярмарки, бывающие в оба здешних храмовые праздника – 29 Июня, в день св. Апостол Петра и Павла и 21 Ноября, в праздник «Введения во храм Божией Матери». На эти ярмарки, особенно на первую, как летнюю, приезжает много народа не только из окрестностей как-то из г. Златоуста и близких к Миасскому заводу селений, но бывают торговцы и из гг. Троицка, Челябы, Верхнеуральска, Екатеринбурга и Шадринска.

Предметы торговли обоих здешних ярмарок: хлеб, скот, конский корм, сельские произведения, железные, медные и жестяные вещи, деревянная и каменная посуда, сани, дровни, телеги, колёса и ободья, шорный и кожевенный товар; но собственно купечеством доставляется фабричный товар, сукна, меха, чай, сахар, бакалейный и колониальный товар. Об оборотах этих обоих ярмарок, как по числу привоза так сбыта, нет никаких положительных и официальных сведений; предполагается, что цифра привоза доходит до 50 000 р. в каждую ярмарку, а сбыт на 25 000 р.

Впрочем, не считая целое лето продолжающейся азиатской мены в г. Троицке, Миасское селение имеет около себя две значительные ярмарки: в г. Златоусте в 38 вер. и станице Кундравинской (Оренбургского казачьего войска) в 23 верстах; первая из них – бывает с 27 по 3 Февраля, а последняя с 8 по 10 Ноября.

Оставшиеся не проданными в обе Миасские ярмарки товары распродаются на других ярмарках. Трактовая дорога из г. Уфы, идущая от г. Златоуста чрез селение Миасское, есть вместе с тем и коммерческий тракт в гг. Троицк, Челябу и Верхнеуральск.

Тракт этот, вообще почтовый и коммерческий, разделяется из селения Миасского так: от этого селения в гг. Верхнеуральск и Оренбург, а от Кундравинской станицы – на гг. Троицк и Челябу. – Кроме того, от селения Миасского идут нетрактовые дороги в окрестные селения башкир и в селение Тургоякское, в 22 верстах. Это селение, основанное в 1780 году, вместе с деревнями Новотагильскою, Новоандреевскою и Куштумгинскою, составляющими теперь Тургоякскую волость и церковный приход селения Миасского, считались вспомогательными Миасскому заводу, до манифеста 8 Марта 1861 года.

Жители селения Миасского, кроме работ и служения в разных должностях на здешних и частных золотых промыслах, занимаются ещё земледелием, огородничеством и разного рода промышленностью; некоторые же находятся в работах на златоустовском и прочих здешних горных заводах. По отмене обязательных отношений, горно-заводское население обратилось к разнородным занятиям; само собою разумеется, что у жителей селения Миасского главный род занятий и средств к содержанию заключается всё таки в работах на золотых приисках, к которым они привыкли в течение многих лет, среди которых выросло и возмужало уже другое поколение.

Впрочем управление золотыми промыслами, после совершенного приведения в исполнение Манифеста 8 Марта 1861 года, повело свои действия касательно добычи золота совершенно на других основаниях; оно обратилось к найму рабочих на золотые прииски по условиям. На первых порах, большинство из жителей Миасского селения ни как не хотело служить по контрактам, видя в них новый обязательный труд, они желали работать на золотых приисках в окрестностях селения, но не иначе, как с платою с золотника добытого золота, или же со всякой кубической сажени при вскрытии верхних пластов земли или турфа, скрывающего золотоносные пески.

Эти так называемые «старательские работы» были допущены на Миасских золотых промыслах с 1858 по 1862 год, с платою по 85 коп. с золотника, а в последний год платилось даже по 1 р. 50 к. Эти старательские работы дали казне в 1858 году 4 п. 27 ф. 7 з. 48 дол., в 1859 8 п. 3 ф. 10 зол. 24 дол., в 1860 3 п. 12 ф. 73 дол. и в 1861 11 п. 24 ф. 19 зол. 48 дол.; (цифры эти заимствованы нами из счетов Миасской конторы золотых промыслов). Старательские работы уничтожены потом горным ведомством, как вредные, потому что рабочие выбирают всегда лучшие места, а потом заваливают их пустыми породами и кроме того размножают хищничество золота.

Давно уже разсуждают и за, а более против, старательских работ. Оренбургские частные золотопромышленники, начиная с самых значительных и соседних Миасским, – Троицких золотых промыслов Г. Базилевского и К°, ныне арендуемых Г. Пеутлингом, пришли к убеждению в пользу старательских работ, если они будут сопровождаться хорошим надзором и руководством промыслового управления.

Старательские работы, в обширных размерах, допущены были на Троицких золотых промыслах и сюда обратились многие из Миасских жителей. Старательские работы допускаются теперь, на более выработанных уже местах, на многих частных золотых промыслах, в казачьих, башкирских и тептярских землях, в Троицком, Челябинском и Верхнеуральском уездах Оренбургской губернии.

Частные золотопромышленники расчитывают на то, что такого рода рабочие или так называемые «старатели», являются со своими лошадьми и всеми нужными для работ принадлежностями, не требуя ни чего, кроме платы за работу по исполнении уже её с успехом. Что же касается Миасских и вообще горнозаводских жителей, от которых не слишком отдалены частные золотые промысла, то они как приспособленные уже издавна к этим работам, выросшие на этом деле, имея здесь свои дома и хозяйство и всё нужное для работ, каждое лето отправляются для старательских работ, на частные золотые промыслы, где работа идёт только до Ноября с 1 чисел Апреля.

Но некоторые из грамотных горнозаводских людей, особенно Миасских, служат в разных должностях на частных золотых промыслах. В силу всего сказанного Миасские жители, всего более и желали старательских работ на Миасских приисках, чтобы быть поближе к дому и семье.

На Миасских золотых приисках с 1862 года началась работа по контрактам на 5 и 6 месяцев и на год, на своём собственном или казённом содержании, с платою помесячно; но плата эта очень не велика – не свыше 5 р., кроме платы за работы по особому условию в праздничные дни. Теперь, жители Миасского селения, мало по малу усмотрев, что в работе по контрактам нет ничего стеснительного и ничего не имеет общего с старым обязательным временем, которого они так боятся, начали работать и по контрактам на приисках в окрестностях Миасского селения. Но в первое время работ на основании уже свободного труда, в 1862 году управление Миасскими золотыми промыслами наняло, в добавок к местным рабочим, 384 ч. в Тобольской, а в 1863 году – 1121 ч. в Тобольской и Пермской губерниях.

В этот год, Миасские жители хлопотали и просили высшее начальство о разрешении им старательских работ, но при всём том на Миасских промыслах работало по контрактам 358 местных жителей Миасских и волостей Тургоякской и Вознесенской, прежде принадлежавшей Миасскому заводу, находящейся в Троицком уезде, в 55 вер. от селения Миасского. В 1864 году сверх местных рабочих нанято было 1179 ч. башкир из Бирского уезда, а в 1865 году 836 ч. Вскрытие турфа при надобности дозволяется и без контрактов, по 30 коп. с куб. сажен.

Существовавшие обязательные отношения к заводам и непременное выполнение заводских работ отдавали всякого рода промышленность, в горнозаводских селениях, сторонним или иногородным торговцам, или же людям, отслужившим уже сроки обязательной заводской службы. В селении Миасском, в 1865 году, существовало три салотопенных завода, принадлежащих проживающим здесь купцам: Рязанскому и 240 Балакину; оборот обоих заводов простирался на 15 000 р. в год. Сало расходится по ярмаркам в окрестностях Миасского селения.

Кроме салотопенных было 3 кожевенных завода, отставных мастеровых Рязянского, Лузина и Чечеткина. Первый из этих заводов имел 2 чана, второй 3 и третий 2; оборот заводов в год простирался на 1500 р. – Кожи и овчины шли в г. Троицк и Златоуст, сбывались на ярмарках в селениях Кундравинском и Миасском. Кожевенное производство, сами заводчики почему-то находят в здешнем месте невыгодным для себя.

Миасские жители начинают более и более обращаться к земледелию; этого и должно было ожидать после манифеста 1861 года, как в казённых, так и частных горнозаводских селениях. Казённые земли, принадлежащие Миасским золотым промыслам в окрестностях селения, и по своему главному назначению и по почве, не представляют к этому особых удобств и отнюдь не удовлетворяют и не могут удовлетворять потребности земледелия, если бы оно приняло большие размеры.

Пахатной земли в ведении Миасской конторы 990 д. и она отдаётся в оброчное содержание, потом 6690 дес. лугов, за исключением из них 403 д. 1791 саж. очищеных, по уничтожении лесов заводским или промысловым действием, некоторыми из Миасских жителей и находящимися в их пользовании, отдаются безплатно служащим на золотых промыслах чиновникам, канцелярским служителям и отставным мастеровым; всем же прочим жителям – с платою 40 ½ к. за десятину.

Поэтому желающие заниматься хлебопашеством, не находя к этому возможности в ближайших к селению Миасскому промысловых землях, арендуют казачьи земли в окрестностях селения. Хлебопашеством занимаются в Миасском селении 57 чел. домохозяев, заарендовано же ими у соседних казаков Кундравинской волости Оренбургского войска всего только около 100 десятин.

Земледелие здесь ещё не составляет предмета сбыта, но скорее ведётся в необходимых размерах для собственной, домашней нужды. Миасское селение скудно пашенными местами, да и те принадлежат не ему, а горному ведомству, и к томуже, будучи отдалены более или менее от тех мест, где можно, хотя и за плату, найти пашенную землю, – никогда не может быть земледельческим селением.

Миасские жители, по уставной грамоте, имеют в собственность лишь усадебную землю и выгон для скота, всё прочее принадлежит казне. На долю горных заводов каковым был и Миасский, достались земли неспособные для 241 земледелия или весьма малоспособные, да земледелие и неимелось в виду при основании горных заводов. Нужны были рудные места, строевой и дровяной лес и отчасти луговые места для корма рабочего скота.

Земли где находятся железные, медные и золотые рудники, если бы они были и на местах способных к земледелию, совершенно пропадают для земледелия, потому что все они изрыты разрезами, заваленны пустыми породами и проч. Заводчики и потом казна, видя в жителях горнозаводских селений лишь горных работников, а отнюдь не крестьян – земледельцев, должны были сами продовольствовать своих горных работников и даже с их семействами.

На этом основании, в заводах и для Миасских золотых промыслов каждогодно делались огромные закупки хлеба; значительные хлебные запасы поддерживались в течение целого года, так как нужно было каждомесячно выдавать провиант всем без исключения жителям. Мы видим, что запасный магазин в Миасском селении может вместить 300 000 п. хлеба; на золотых приисках есть тоже хлебные магазины. С прекращением обязательных отношений прекратилась и выдача провианта, и хлебные запасы, уже в несравненно меньшем количестве, делаются лишь для продовольствия контрактных рабочих на золотых приисках, находящихся на казённом содержании.

До манифеста 8 Марта 1861 года, на основании 307 ст. VII т. уст. горн. изд. 1857 г. малолетние обоего пола до 15 летнего возраста в горных заводах и на казённых золотых промыслах получали в месяц провианта по 1½ п., не совершеннолетние от 15 до 18 лет – по 2 п., полные работники с 18 лет – по 2 пуд., женатые получали по 4 п. и на малолетних детей по пуду. Само собою, провиант получали натурою и урядники, а также и отставные мастеровые, прослужившие в заводской работе 25 лет; женщины по достижении 18 лет уже не получали провианта.

Таким образом, в Оренбургской губернии, за выдачею уже каждомесячного казённого продовольствия, горнозаводские селения довольствовались и довольствуются покупным хлебом, привозимым из окрестных селений Оренбургского казачьего войска, от государственных крестьян и иногда и от башкир, где земледелие ещё не привилось народу, а только что начинается. Между торговцами в горнозаводских селениях, в том числе и Миасском, нет ни одного оптового торговца хлебом; хотя и имеются мучные лавки, но для мелочной продажи.

Горнозаводское население должно было, до манифеста 8 Марта 1861 г., исключительно всё поголовно, кроме отставных, женщин и детей заниматься казёнными работами отнюдь не отвлекаясь сторонним делом, разве только в таком случае, если это стороннее дело, будь оно: торговля, земледелие, ремесло и проч. не препятствовало казённой, строго обязательной работе.

Поэтому не возможно было и земледелие, кроме разве тех из горнозаводских людей, которые могли производить его наёмными работниками. Другое дело сенокосы, – о корме рабочего и домашнего скота, прилагалось всякое попечение заводского управления, так например, давалось право расчищать под луга вырубленные леса, и эти луга, расчищенные трудами жителей отданы им, как бы в вознаграждение труда, в пожизненное владение, с выдачею планов, каковых Миасскою конторою выдано было в 1865 году 61 чел. из жителей Миасского селения. Во время сенокоса, до манифеста 8 Марта 1861 года, горнозаводские люди увольнялись от всяких работ.

Женщины, как необязанные и в прежнее время, заводскою работою, кроме разве при их на это желании, каждогодно в
рабочую пору или «страду», отправлялись из всех горнозаводских селений, в том числе и Миасского, в разные места Троицкого и Челябинского уездов Оренбургской губернии для полевых работ, нанимаясь на всё время уборки хлебов у тамошних казаков и государственных крестьян с платою до 10 рублей за рабочее время. Так полевые работы в горнозаводских селениях более составляют – женский труд, но во всяком случае, эти работы не чужды горнозаводскому населению, потомству некогда бывших земледельцев.

Те из жителей Миасского селения, которые занимаются земледелием, высеивают: рожь – ярицу, а не озимь, сдуваемую в гористых местах ветрами; ячмень, пшеницу, лён и овёс, и наиболее последний как необходимый конский корм. По здешнему климату посев начинается около 20 Апреля, сенокос с 8 и 15 чисел Июля, а уборка хлеба с половины Августа, молотьба бывает в Сентябре и Октябре.

При обработке полей употребляются, кроме обыкновенных сох, – двух колёсные сабаны и обыкновеные бороны. Хлеб и овёс жнут обыкновенным серпом, если же овёс уродится слишком низким, то его косят обыкновенной косой. Так ведётся везде во всём Троицком уезде Оренбургской губернии у крестьян, казаков и у башкир.

В 1865 году занимающимися земледелием Миасскими жителями посеяно было ярового 107 десятин, пшеницы 30, овса 77 – не более, в предшествовавшее этому году трёхлетие собрано было ярового 27 480 пуд, в том числе пшеницы и ячменя 9000, овса 18480. По показанию местных волостных правлений, урожай в Троицком уезде даёт сам 3,4 и даже сам 5; но есть места, где посев даёт не более как сам 2 и 2½. Собственно в окрестностях Миасского селения, как замечают местные жители, урожай даёт сам 2, 3, редко 4.

Миасские жители в силу их домашнего быта немного содержат скота. По однодневному перечислению, 27 Февраля 1865 года, сделанному по распоряжению губернского статистического комитета, наличное число скота у жителей Миасского селения было: лошадей 2457, рогатого скота 2889, овец простых 3137, коз 127, свиней 113, собак 128. Домашней птицы, по сведениям волостного правления было: кур простых и индейских 4500, гусей 50 и уток 60 штук. Гусей и уток здесь в летнее время при домах не держат, а в поле и на воде, но эта птица сама часто приходит ко дворам, если не довольствуется той пищей, которая ей представляется вне дома.

Мясом и живностию Миасское селение снабжается привозом их на здешний базар из окрестностей; сюда же доставляется и дичь из окрестностей, в особенности из башкирских дач и башкирами, среди которых охота за дичью более развита, нежели между казаками, соседями Миасского селения. У горнозаводских жителей охота за дичью и звериная охота не есть промышленность, а дело случая, рыболовство почти тоже; рыба сюда идёт тоже из окрестностей. Не говоря о множестве рыболовных мест в окрестностях селения Миасского, все они принадлежат горному ведомству и отдаются для рыболовства в арендное содержание на 12 лет; большие, например, озёра, каково – Миасское или Миасово – за 700 р., малые озёра около 30 р.

Жители селения, в силу этого, не имеют права ловить рыбы ни в Миасовом озере, ни в реке Миасе, где рыбные ловли под самым селением тоже заарендованы и составляют доход казны. В озере Миасовом водятся: караси, щуки, окуни, налимы, лини и чебаки, а в реке Миасе, где совсем не водятся караси, есть: щуки, окуни, налимы, лини, чебаки, и ельцы; эта вся рыба попадается и в заводском пруде. Кортомление рыбных ловель тоже наиболее в руках иногородных; рыба частию только распродаётся на месте, но более идёт в другие места в окрестностях.

Огородничество, но не в виде продукта сбыта, а как необходимое для дома, развито между здешними жителями, так что почти каждый домохозяин имеет у себя при доме собственный свой огород и огородов здесь, в 1866 году, считалось 1794. На здешней почве хорошо родятся: капуста, картофель, морковь, репа и лук; в огородах кроме того ещё разводят подсолнечники и тыкву. Мы не имеем официальных данных, чтобы определить степень количества урожая на огородные овощи, и поэтому ничего не можем сказать положительного. Огородничество не удовлетворяет вполне нуждам селения и огородные овощи, особенно огурцы, доставляются из окрестностей. Огурцы здесь почти не родятся.

Садов в Миасском селении мало, лучший сад и при нём очень хорошие оранжереи находится при казённом доме управителя золотыми промыслами; есть и ещё при некоторых домах сады, но далеко уступающие саду при доме управителя. В здешнем климате не произрастают фруктовые деревья, както: яблоки, груша, вишня и слива; в садах растут: рябина, черёмуха, сирень, смородина и малина, пожалуй клубника на грядах; клубники и земляники изобильно летом в окрестности Миасского селения, есть и мелкая степная вишня, похожая на крупную клюкву и растущая кустарником, брусника, морошка, калина и ежевика. Цветов разводят в садах немного; они часто гибнут от безвременных холодов, этому наиболее подвергаются георгины, когда они только что начинают разцветать.

Сады здесь наиболее при домах чиновников и купцов; сельские обыватели или мастеровые почти совсем не имеют у себя садов. Что касается вообще растительности в здешних местах, то она развита очень хорошо здешней природой; здесь в селении и в окрестностях растут: сосна, берёза, лиственница, осина и ольха, но нет совсем дуба и клёна; Троицкий уезд весь вне границ дуба по своему географическому положению.

Несмотря на постепенное истребление лесов, начиная со времён медиплавильного завода и потом открытия золотых приисков, где работа производится и зимою, посредством нагревания замёрзших песков и с помощью паровых машин, служащих для промывки зимою песков, посредством паров (летом это делается водою посредством водопроводов), – несмотря на всё это, за Миасскими золотыми промыслами считается, предположительно, 104 402½ дес. лесных дач. Добыча или поиск золота не минует и лесных дач, деятельность золотого промысла углубилась и в леса. Леса во времена Лугинина, были изобильны зверями. Башкиры, продав леса по записям и купчим крепостям; оставили за собою право охоты в них, на что Мосолов и Лугинин охотно согласились в видах пользы истребления диких зверей. Водившиеся здесь прежде в изобилии: волки, лисицы, зайцы, белки, барсуки, норки и бурундуки год от году выводятся, а потому звериная охота не составляет промысла, а только охоту.

Что можно сказать о здешнем климате? Метеорологических наблюдений в Миасском селении ни кем не ведётся и о климате разве можно сказать только на основании замечаний местных жителей. Снег исчезает во 2-й половине Марта; особенно в гористых местах, сдуваемый ветрами; р. Миас, озеро и пруд вскрываются в первых числах Апреля; но бывают случаи, что выпадают снега в Апреле и Мае, и даже после открытия весны растительность почти не оживляется до 10 Мая. В 1862 году был случай, впрочем составляющий редкое исключение, что выпавший снег 19 Апреля пролежал до 21 Мая; огромное число выпавшего тогда снега в одно время с разливом вод произвело наводнение в разных местах Оренбургской и Уфимской губерний.

От наводнения постродали некоторые селения, где снесено много построек и погибло скота; на золотых приисках Миасских затоплено было много разрезов. Замечательно, что когда весенние холода долго не дают растительности развиться, то, при наступлении тёплых дней, растительность быстро развивается, как бы вознаграждая себя за позднее время.

Летом жары доходят до 30° по реомюру, но жарких дней бывает немного; летними месяцами здесь можно назвать Июнь и Июль; с Августа бывают уже холодные и дождливые дни.

Морозы начинаются (утренники) с сентября. Снег, кроме особых случаев раннего выпадения, чаще выпадает около половины Октября, но зима не устанавливается ранее Ноября, и даже бывает, что и в конце этого месяца. В первых числах Ноября реки покрываются льдом. Осеннее время, до установления зимы, сопровождается дождями, изморозью, сильными мятелями или буранами; последние начинаются с Августа онито и уничтожают в садах цветники.

Зимою морозы доходят до 33° и более по Реомюру; сильные морозы, по приметам, начинаются после 21 Ноября после праздника «Введения во храм Божией матери» и продолжаются до Стретеньева дни т. е. до 2 Февраля и несколько дней далее; после этого морозы становятся лёгкими, не свыше 20° по Р.

После 10 Марта морозы делаются едва заметными; наступают бураны, предвестники весны, как они бывают и пред вестниками осени. Бураны зимою вместе с снегами или зимние бураны можно назвать нестерпимыми и не безопасными, если снеговой буран застигает в поле ничем не защищённого путника.

Но во всяком случае климат постояннее и теплее по ту сторону уральского хребта, где селение Миасское; но при переезде границы Уфимской губернии, на 11 версте от станции Сыростантской, находящейся в 16 верстах от Миасского селения, по дороге в г. Златоуст климат становится уже не тот, а более холодный. Климат г. Златоуста, находящегося по другую сторону уральских гор, не смотря на разстояние каких нибудь 38 вёрст, несравненно холоднее и непостояннее; снег здесь выпадает тоже несравненно ранее, нежели в окрестностях Миасского селения или вообще, перейдя уральский хребет, в пределах Оренбургской губернии, по последнему её разделению.

Перемену климата во всякое время года ощущает на себе всякий из нас поднявшийся на вершину урала, на 11 версте от Сыростантской станции или в 27 верстах от селения Миасского.

Чтоже касается влияния климата Миаса на леса и на всю здешнюю природную, а не культурную, растительность, а равно и на самую почву, то в этом отношении он может назваться совершенно благотворным. Климат здешний не вреден и здоровью, хотя в весеннее время и осенью тифозные горячки и катарр действуют часто эпидемически; этот род болезней особенно замечен здесь в сырое время, при открытии весны или наступлении осени.

В это время, как замечали, бывали и скотские падежи, но в остальное время года, зимою и летом, климат для здоровья совершенно удовлетворителен. Что касается болезней скота, то из сведений Миасского волостного правления за 1865 год видно, что летом того года эпидемически появилась, до тех пор ни кому не известная, болезнь на рогатом скоте, во рту и задних ногах; заболевших этою новою и не известною болезнею считали тогда не одну сотню голов, но болезнь однакоже прошла без всяких дурных последствий, может быть потому, что появилась в лучшее время года, и как замечает народ – скот отгулялся на пастбище…

Что касается долговечности между самими Миасскими жителями, то во время однодневного пересчисления 27 Февраля 1865 года состояло: имеющих от 50 до 60 лет – 283 м. 300 ж., от 60 до 70 лет – 186 м. 161 ж., от 70 до 80 лет – 83 м. 29 ж., от 80 до 90 лет – 24 м. 29 ж., от 90 до 100 лет – 3 м. и 3 ж. Эти цифровые данные всего лучше сами за себя говорят, что здешний климат для здоровья невреден.

Возвращаемся к быту Миасских жителей. Некоторые из здешних жителей занимаются ремёслами. В 1865 и начале 1866 году в селении было, из собственных жителей и из проживающих разного звания: 19 ч. каменьщиков, 31 ч. плотников, 25 ч. портных, 17 ч. сапожников, 31 кузнецов и слесарей, столяров 16 ч., маляров и стекольщиков 7 ч., обойщиков 2, делающих телеги сани и дровни 8, – ободья и колёса 10 ч., резчик 1, живописец 1, бондарей 8, валяньщиков 2, шапочников 2.

С 1864 года только появилось здесь, в виде попытки, пчеловодство: двое домохозяев – отставной урядник Рязанский и сельский обыватель Недомивин завели у себя при домах, на огородах пасечное пчеловодство, но в первые годы успеха не было, пчёлы может быть от неопытности хозяев, худо водились и очень мало дали мёду.

Пчеловодство в здешних казённых заводских местах воспрещено и равно воспрещено были сидение дёгтя; этот необходимый продукт привозился и привозится сюда из окрестностей. Известь же добывается в окрестностях селения Миасского. Самый необходимый жизненный продукт – соль доставляется сюда
чрез г. Троицк из киргизских земель и из Илецкой защиты.

Цены на жизненные припасы вообще в Троицком уезде Оренбургской губернии, в 1865 и начале 1866 года, когда составлено настоящее описание, были следующие: мука ржаная куль в 9 п. 4 р. 20 к., пшеничная таковой же куль 6 р. 30 к., крупа ячменная куль 9 р. 50 к., просо 14 р. пуд гороху 35 к., соли 1 р. 45 к., пуд сена 20 к., овса 30 к., мяса на пуды, а именно: говядины 1 р. 60 к., баранины 1 р. 20 к., свинины 1 р. 30 к., телятины 1 р. 50 к., масла коровьего пуд 6 р. 50 к., конопляного 6 р. 50 к., сала говяжьего 2 р. 50 к., овечьего 2 р., пуд свеч сальных 4 и 5 р., уксус пивной 78 и 80 к. за ведро, дрова берёзовые за сажень 5 р., сосновые 2 р.; смешанных пород 40 к. В здешних казённых дачах дровяной лес ценится: саж. берёзовых от 4 до 36 верш. – 1 р. 44 к. сосновый от 4 до 27 верш. – 1 р. 8 к. – Строевой лес отпускаемый из казённых дач только горнозаводским мастеровым здесь ценится. Строевой сосновый 6 арш. 4 верш. от 5 до 20 к.

Миасское селение по красивым постройкам имеет вид города, здесь, как мы видели, за исключением казённых зданий, много каменных домов, принадлежащих чиновникам, купцам, урядникам и мастеровым. Лучшими домами могут назваться – смотрителя г. Онисимова, купца и золотопромышленника Козицына и купца Пупышева.

Здешние дома, как каменные, так и деревянные, крыты железом и тёсом; здесь много хороших и деревянных домов. Само собою, что внутреннее устройство домов совершенно соответствует их наружности. Что касается сословия мастеровых, то хорошим постройкам их домов способствовала ссуда от казны для этих построек кирпича, леса, железа и проч., по особо утверждённым горным начальством таксам. Ссуда давалась неиначе как за ручательством двух известных местному горному начальству лиц и несвыше, однакоже без процентов, как на 100 р.; обезпечением платежа должен служить самый выстроенный дом, на который, по 408 ст. VII т. уст. гор. изд. 1857 г., налагать должно запрещение.

Впрочем срок уплаты ежегодно – десятилетний и поручители строго ответствуют за неисправного плательщика. В обязательное время, т. е. до манифеста 8 Марта 1861 г., мастеровой и даже урядник, предположивший строить каменный дом, был свободен на 6 месяцев от всякого казённого дела: ему вместе с нужными материалами отпускались 1 или 2-е мастеровых для постройки, с тем, чтобы содержание этих мастеров было на его счёт. Уволенные от казённых работ мастера и хозяин строившегося дома уже в течение 6 месяцев не получали ни жалованья ни провианта.

Ссуда материалов по всему ведомству Златоустовского горного округа, по 331 ст. VII т. уст. горн. изд. 1857 г., ограничивается всего 2000 р. и если материалы на назначенную сумму будут розданы строющимся, то дальнейшие ссуды производятся неиначе, как по мере ежегодных взносов подлежащих ко взысканию от по-
лучивших ссуду горнозаводских людей.

Отпуск материалов относится, по усмотрению начальства, из остатков штатных сумм, отпускаемых на содержание заводских контор, разных служащих лиц или на самые заводские действия.

Этим путём, как говорят, горнозаводские селения достигли того, что здесь так много хороших, не только деревянных, но и каменных домов, и эти дома могли быть построены даже людьми, получающими самое малое жалованье и содержание, каковы урядники или «нижние заводские чины». В Миасском селении много хороших домов – и каменных и деревянных, принадлежащих кондукторам, урядникам и мастеровым, находившимся в разных должностях при добыче золота. Не говоря о чиновничьих, купеческих домах и казённых зданиях, начиная с дома управителя, где сад и великолепные аранжереи, и дома конторы или присутственных мест, церкви и проч.

Миасское селение, по своим постройкам, – лучше многих уездных городов; улицы здесь хорошо планированы и каждая, кроме проулков, носит своё название, как-то: «Церковная», «Миасская», «Златоустовская», «Трубинская», «Орловская», «Набережная», «Пичугинская», «Березовская», «Кабацкая»,
«Шадринская», «Кундравинская», «Госпитальная», большая и малая «Пензенские», 1, 2 и 3 «солдатские» (от солдат горной стражи), «Клубничная», «Нагорноберезовская», «Второкабацкая», 2 и 3 «Златоустовские», «Казанская», «Барсуцкая», «Заячья», «Чебаркульская», «1 и 2 Шадринские», 1 и 2 «Верхнеуральские».

Все эти названия дане не даром; одни напоминают родину выселенцев, другие бывшую звериную охоту, соб-
ственно для которой говорят, приезжал из Москвы молодой владелец Лугинин. Чебаркульская, Ильменская и Нагорная, ведут к горам – розсыпям Урала, Клубничная – в поле, Трубинская – к речке Трубинке, в окрестности селения. Между здешними жителями есть и выселенцы из златоустовского завода, начиная со времён Лугинина и позднейшего времени, при переходе Миасского селения в казённое ведомство.

За исключением тех построек, которые носят вполне харахтер городских и принадлежат людям более зажиточным, прочие дома – небогатых урядников (ныне канцелярских служителей), мещан, мастеровых, крестьян и солдат полуроты Уральского горного баталиона, устроены по большой части следующим образом: дома строятся с большими или красными окнами и наружными ставнями, окрашенными или раскрашенными разными красками с разводами; крыша тесовая или драничная устроивается на два ската, но есть и начетыре ската.

Ворота высокие со столбами, у менее же зажиточных ворота делаются не в два, а один раствор. Раствор этот состоит из рамы, связанной из брусьев, с перекладинами, из брусьев или досок, сделанными так, чтобы нельзя было пролезть; такого рода затвор внутри двора запирается деревянным засовом.

У многих домов, для внутреннего их тепла, сделаны снаружи земляные завалины, вышиною до 2 арш. и более, огороженные досками. В некоторых домах дворы вымощены брёвнами.

Скот и всякого рода упряжь помещается под навесами; на дворах устроиваются амбары и погреба. Для входа в дом со двора устраиваются крыльца с ступенями и навесами. Внутренность домов разделяется сенями на чистую половину или горницу – с голландскою печью и чёрную – с рускою печью и палатями. На чистой половине принимают гостей; она же служит и спальней; здесь находятся столы, стулья, шкаф с посудой, диван и кровать, (парадная) с пологом или занавесями из разного ситца. В переднем углу полка с иконами или «божница»; иконы всегда старинного письма и между ними непременно медные литые осьмиконечные кресты с титлой ис. х. црслвы и медные литые образа или складни.

Хорошим делом для дома считается иметь церковную плащаницу, писанную на холсте и изображающую положение во гроб Спасителя. Перед иконою или божницею непременно вешается ломпада и усердный домохозяин непременно зажигает её по праздникам. Стены чистой половины убираются портретами и картинами, покупаемыми на ярмарках; на окны иногда вешаются коленкоровые белые или ситцевые занавески. На чёрной половине живут хозяева и вся семья, здесь же и готовится пища.

Мебелью чёрной половины служат: простой деревянный стол, деревянные лавки по стенам, шкафы и полки для домашней посуды; в переднем углу тоже божница, к иконам или вешается лампада или к полке прилепляются восковые свечи, непременно зажигаемые по праздникам. Стены чистой и чёрной половины непременно обмазываются красной печной глиной и белятся известью или мелом. У менее зажиточных нет чистой половины, но по большой части вместо её – тёмный чулан, для хранения всяких домашних потребностей. Летом эти чуланы, да даже и сени, служат спальней; в сенях устроиваются в виде кровати подмостки из досок на четырёх столбиках и сюда кладётся перина или войлок и подушки.

В некоторых богатых домах существует ещё странный обычай, что прихожею служит кухня с русскою печью, а за нею уже следует 2, 3 и 4 чистые комнаты. Сады редко у кого бывают, перед домами, а больше на дворе или на задах служб, где находятся и огороды.

Высший слой здешнего общества состовляют: горные инженеры, из которых постоянно проживают – управитель и его помощник, а прочие временно, по делам службы, находясь на золотых приисках, и чиновники горного ведомства1. Это общество совершенно отделяется от купечества, из числа которого весьма немногие приняты в чиновничий круг, а именно, кажется золотопромышленники. Купечество, за этим не многим исключением, держится, как и во многих городах, особняком.

Здешнее благородное общество не имеет общественных развлечений, кроме изредка, в год раз, устраиваемых спектаклей и общих балов, для которых приезжает музыка из г. Златоуста; остальное время оно ограничивается домашними вечерами и картами.

Ближе к народу стоит сословие горных урядников, из которых многие или отслужили сроки, или не воспользовались предоставленными правами службы, по недостатку образования и проч. Урядники составляют переходное состояние к классу чиновников. Тогда как дети урядников и сами урядники поступили на службу в контору канцелярскими служителями и держат себя согласно своей будущности,
отделяясь и одеждою и всем от тёмного или чёрного народа; их отцы живут по старине во всём согласно с жизнью этого тёмного народа: здесь мы видим и раскол и всё прочее, усвоенное народом. Мастеровой народ всегда считал урядников, попавших в это звание заграмотность из тех же мастеровых, выше себя, но ниже настоящих господ или чиновников, которые в свой круг не принимают урядников до получения ими
чина. Урядников и канцелярских служителей здесь издавна зовут – «приказными».

Язык здешнего простонародья – в разговоре и песнях самый чистый, с произношением на букву а, как в подмосковных местах и самая одежда здешних простолюдинов, например мужеская и частию женская, походит на тамошнюю.

Здешний мастеровой народ носит: мущины рубахи выбойчатые, пестрядиные и ситцевые ярких цветов, штаны пестрядиные, холщёвые из крашенины, суконные и плисовые под сапоги; лаптей здесь не носят. Сверх рубахи надевают зимою полушубки овчинные или дублёные, а летом кафтаны серого, чёрного и синего сукна, опоясываясь кушаками.

Летом носят поярковые шляпы высокие, конусом, с небольшими полами и обыкновенные фуражки суконные, а зимою овчинные или мелкого барашка шапки. Женщины, особенно по праздникам, и девицы носят обыкновенные платья, с кофтою из той же самой ткани, преимущественно из ситца; но носят и
сарафаны – ситцевые, выбойчатые и крашенинные, надевая и кофту на сарафаны. Сарафаны обшиваются по подолу и спереди жёлтою или красною тесьмою. Праздничная рубаха – до пояса коленкоровая и ситцевая с такими же рукавами.

Сарафаны носят особенно крашенинные, старухи, а для молодых это так сказать рабочий наряд. Девушки ходят или простоволосые, или в праздник на голову надевают ленту или повязку; волосы заплетают в одну косу с лентою, или в две косы; на шее носят бусы разных цветов. Женщины повязывают голову платком или косынками разных цветов. Придерживающиеся старины женщины так себе подвязывают платок, чтобы не
видать было волос; есть даже и такие из женщин, которые волос не показывают и родне. В холодное время, женщины надевают тёплые кофты и халат нанковой, или суконный, или из крашенины, а зимой – овчинную и заячью шубу крытую сукном, или крашениной, или нанкой. На ногах носят бахилки, коты и полусапожки, сверх чулок шерстяных или нитяных, смотря по времени года или по погоде.

Женщины кроме платков, косынок и ещё шапочек, сшитых на манер повязанной косынки, ни кокошников и ни каких других головных уборов не носят.

Свадьбы стараются делать перед Филиповым постом, а более того после праздника Рождества Христова и до масляницы, и частию после святой недели «на красную горку», но избегая по большой части, делать свадьбу в Мае месяце, чтобы не маяться… – примета общая всего русского простонародья.

На зимние и осенние вечорки, в назначенный по очереди для этого дом, приходят парни и девушки; последние приносят с собою прялки или работу какую нибудь, но в сущности тут не до работы. Поют песни, играют иногда и в хороводы, если горница велика, пляшут под гармонику, балалайку и 5 струнную бандуру, играют в жмурки и кольцо. При последней игре становятся кругом и протягивают верёвку, по которой из
рук в руки переходит кольцо, в средину круга становится парень или девушка и старается узнать в чьих руках кольцо. У кого окажется кольцо, тот сам идёт в круг.

Особенность вечёрок заключается в том, что хозяева не обязаны ни встречать, ни провожать, ни подчивать гостей. Парни приносят, для каждой из своих избранных, орехи и гостинцы, угощают ими и других девушек, сами же между собою, кроме орехов, исправно угощаются вином; многие девушки, чтобы было хозяину дома неубыточно, приносят с собою свечи. Каждый парень имеет свою избранную, с которой садится рядом, беседует и угощает сладким. В разговорах – вдруг, будтобы не нарочно, гасят огонь – и тогда парни могут поцеловаться с девушками.

Огонь опять принесут и игры продолжаются прежним порядком. На вечорках часто возникают ссоры и доходит до драки между мужчинами, бывали случаи, – доставалось и дамам сердца за измену и предпочтение другого своему всегдашнему обожателю.

На вечорках поётся очень много разных песен; многие из них носят отпечаток старины, другие песни – чисто местного характера. Вечёрочные песни ни в хороводах, ни в других случаях, кроме вечёрок, не поются. Берутся постоянно песни и из печатных песенников, мало того – даже из собраний романсов, каковы например: что жадно глядишь на дорогу; хуторок; вот на пути село большое и другие; но на всё это прибираются свои голоса, да самый текст почти всегда искажается донельзя противу печатного. Девушки и молодые женщины, летом в праздники, особенно любят, ходя по улице, петь: «не брани меня родная» и т. п. заимствованные из печатного. На ярмарках охотно раскупаются песенники и собрания романсов; покупают их и у захожих коробейщиков. Грамотные люди по этим книжкам обучают неграмотных.

Что касается вечорок, то это занятие низшего мастерового класса; их посещают, правда, и мещане и солдаты и приказные, далёкие от чина, но дочь и сестра приказного, считают за безчестие быть на вечорках. Хороводы, – дело другое, на хороводы и господа смотрят и любуются и часто женихи невест высматривают, в хороводы и одеваются хорошо, можно хорошим нарядом щегольнуть.

К летним забавам мужчин принадлежат: бабки и деревянные козны, которые сшибают палкой.

Обращение между обоими полами в горнозаводских селениях свободно в высшей степени. Если девушка – невеста откровенно призналась жениху в своём прежнем прегрешении, он, сделавшись мужем, всю жизнь и словом не попрекнёт жене за старое… Да и непозволит это и другим, а если кто и попрекнёт, то разве самый дурной человек, а порядочный человек здесь никогда не решится ничего сказать подобного о прикрытой святым венцом мужней жене… Кроме мужа само общество осудит и не назовёт такового иначе, как негодным человеком…

Общественное мнение, как мы видели снисходительно, человечно здесь смотрит на незаконно-рождённых и берёт охотно в дети… Это тоже особенность горнозаводского населения. Мы не думаем опорочивать здешнее, или чьи бы то нибыло, нравы, но считаем себя обязанными ничего не умалчивать и выставить ту и другую стороны. Между горнозаводским населением есть много людей глубоко-нравственных, честных и трезвых, есть даже такие, которые отличаются аскетизмом – прямо пуританским воззрением.

Представя здесь по возможности краткий очерк Миасского селения или некогда бывшего медиплавильного завода, должно сознаться, что в этом очерке далеко и далеко не представлено многого из здешнего быта со стороны исторической, юридической, нравственно-религиозной, этнографической,
экономической и т. д. – Но иначе нам нужно бы было написать целую книгу об одном Миасском селении, потому что много бы нашлось о чём писать и многое бы здесь имело даже немаловажный научный интерес.

Что касается до несовершенства настоящего краткого очерка, то мне остаётся повторить слова древнего летописца: чтите, исправляйте и не кляните. Если это, ещё в XI веке, сказал о самом себе даровитый продолжатель летописи Нестора, то тем более должен это сказать автор настоящего очерка.

[Р. Игнатьев – авторство указано в содержании сборника] (Сборник статистических, исторических и археологических сведений по бывшей Оренбургской и нынешней Уфимской губерниям, собранных и разработанных в течении 1866 и 67 гг. / под ред. Н.А. Гурвича. Уфа, 1868. Отдел II. С. 62–87. Публикуется на posredi.ru в сокращении.