Денис Давыдов и башкирские конники

43736263513 Денис Давыдов и башкирские конники Защита Отечества

Русские казаки и башкиры. Рисунок французского художника

Денис Давыдов и башкирские конники

Выкладываю статью уфимского историка Р.Н. Рахимова «Назад в будущее, или «Тильзит в 1807 году: текстологический анализ одной публикации».

В 1806 – 1807 году русская армия участвовала в боевых действиях против наполеоновской Франции, которые протекали на территории Восточной Пруссии и Польше. Боевые действия разворачивались для союзников (России и Пруссии) неудачно. 14 декабря 1806 года произошло сражении при Пултуске закончившееся отступлением русских войск. 26 – 27 января 1807 года новое кровопролитное сражение между армиями Наполеона и генерала Л.Л. Беннигсена при Прейсиш-Эйлау имело ничейный результат. 2 июня 1807 года под Фридландом русские войска потерпели поражение. 25 июня (7 июля по новому стилю) 1807 года был заключен Тильзитский мир. Наполеоновская Франция победоносно завершила войну, вошедшую во французскую историографию как «Первая польская кампания». Несмотря на неудачи, русские войска показали чудеса героизма, отваги и самопожертвования. Эта неудачная война дала большой опыт для армии, и заставила многих офицеров задуматься о вопросах стратегии и тактики европейских войн.

Для башкир эта война была первой в XIX веке, на которую они были направлены, первой после введения кантонной системы управления, первой в которой предполагалось их массовое участие. Всего на войну было откомандировано 10000 башкир во главе со своими кантонными начальниками, вместе с ними были направлены в армию и ставропольские калмыки. В силу обстоятельств башкирская кавалерия прибыла на театр военных действий к концу, и приняла участие в последних боях летом 1807 года. Но это появление в составе русской армии воевавшей с Наполеоном номадов вооруженных, казалось бы, средневековым оружием не прошло незамеченным для всех ее участников. Именно с этой войны в военную историю вошло крылатое французское название башкир – «северные амуры» или «злые купидоны», а опыт привлечения башкир на войну в Европе был реализован в 1812 – 1814 году, когда в составе русской армии воевало 20 башкирских и 2 мишарских пятисотенных полков.

857475363 Денис Давыдов и башкирские конники Защита Отечества

Башкиры. Акварель

В 1989 году Башкирское книжное издательство опубликовало первый том шеститомного сборника «Башкирия в русской литературе» . В него вошли произведения или отрывки произведений А.С. Пушкина, С.Т. Аксакова, Д.В. Давыдова, В.А. Жуковского, В.И. Даля, А.К. Толстого, М.В. Авдеева, М.Л. Михайлова и ряда других малоизвестных литераторов-этнографов – П.М. Кудряшева, В.С. Юматова, Т.С. Беляева созданные в дореформенную эпоху. Издание как было указано в аннотации рассчитано «на самый широкий круг любителей краеведческой художественной литературы». В редакционную коллегию входили М.Г. Рахимкулов (составитель), С.Г. Сафуанов, М.А. Чванов, а печаталось оно по решению ученого совета Института истории, языка и литературы Башкирского научного центра Уральского отделения АН СССР.

Предваряющий издание текст «От составителя» пояснял, что данное издание является вторым, хотя нигде в выходных данных указаний на это не было, поскольку в 60-е годы уже был издан в Уфе пятитомник «Башкирия в русской литературе». Этот пятитомник, также был подготовлен Институтом истории, языка и литературы Башкирского филиала АН СССР, а в редколлегии его были М.Г. Рахимкулов (составитель), А.Н. Киреев, А.И. Харисов, М.А. Гурвич. Новое издание продолжало идею прежнего, но было «значительно переработано: значительно увеличен общий объем, существенно перестроена композиция, заново написан научный аппарат» . Необходимо отдать должное проделанной работе составителя М.Г. Рахимкулова – это большой и нужный труд. Не всегда возможно в пределах даже одной большой библиотеки найти все художественные произведения, связанные с краем его историей и культурой.

Наше внимание в этом сборнике привлекли тексты так или иначе связанные с военной службой башкир, и в частности с эпохой наполеоновских войн. Это тексты произведений Д.В. Давыдова, П.М. Кудряшева, В. Зефирова. Как известно, первая встреча башкирской кавалерии с наполеоновской армией произошла в 1807 году, а Д.В. Давыдов, участник этих событий описал их в воспоминании «Тильзит в 1807 году». Отрывок из него, касающийся участия башкир, и был опубликован в сборнике на страницах 165 – 166. В комментариях к нему указано, что произведение Дениса Васильевича Давыдова «Тильзит в 1807 году» впервые опубликовано в Санкт-Петербурге в 1839 году в первом томе сборника «Сто русских литераторов» . В уфимском сборнике 1989 года оно опубликовано по следующему изданию: Д.В. Давыдов. Сочинения в трех томах. СПб., Ежемесячное приложение к журналу «Север» за январь 1893. Т. 1. С. 294 – 296.

Знакомство с публикацией в уфимском сборнике 1989 года привнесло некий осадок неудовлетворения. Слух резало слово «полчищ» упорно ассоциирующееся с «немецко-фашистскими полчищами», слово явно заимствованное из современной лексики. Три раза встреченные многоточия свидетельствовали о сокращении текста. А что вырезали? Маловажное, или архиважное? Обращение к первоисточнику тексту Д.В. Давыдова «Тильзит в 1807 году» лишь подтвердило наши сомнения. Сокращению подверглась почти четвертая часть текста связанного с башкирами, в нем были заменены многие слова, добавлены новые, часть слов в предложениях поменяла свои места. Что произошло вследствие этого, и как изменился первоначальный текст, показывает нижеследующая его полная публикация. Вырезанные составителями в 1989 году (а может быть и цензорами?) слова из текста Д.В. Давыдова мы выделили жирным шрифтом, случаи замены слов либо добавления новых, или перестановки порядка слов в предложении оговорены нами в квадратных скобках. Изложение событий нас интересующих в тексте воспоминаний Д.В. Давыдова начинается с 4 июня 1807 года.

Текст

В этот день, как будто для развлечения нас от неблагоприятных обстоятельств, прибыло [заменено на «прибыли»] в арьергард несколько башкирских полков, только что пришедших в армию. Вооруженные луками и стрелами, в вислоухих шапках, в каких-то кафтанах вроде халатов и на лошадях неуклюжих, малорослых и тупых, эти жалкие карикатуры удалых черкесских наездников, [добавлено слово «были»] присланы были в арьергард, — как нас уверяли тогда, — с намерением поселить [заменено на «поселив»] в Наполеоне мысль о восстании на него всех народов, подвластных России, и тем устрашить его [в конце добавлено слово «тем»]. Но то ли было время, чтобы морочить людей фантасмагориями, — еще менее такого положительного человека, каков был Наполеон? Не народы невежественные и дикие, а триста тысяч резервного, регулярного войска, стоящего на границе с примкнутыми штыками и под начальством полководца, знающего свое дело, предприимчивого и решительного, — вот что тогда могло устрашить Наполеона. Я не спорю, что при вторжении в какое-либо европейское государство регулярной армии нашей, восторжествовавшей уже несколько раз над войсками этого государства, — я не спорю, что, [после слова «нашей» заменено на: «одержавшей уже не раз большие успехи»], тучи уральцев, калмыков, башкирцев, ринутых в объезд и в тыл неприятельским войскам, умножат ужас вторжения [заменено на «могли привести в трепет неприятеля»]. Их многолюдство, их наружность, их обычаи, их необузданность, приводя на память гуннов и Аттилу, [добавлено «могли»] сильно потрясут [заменено на «поразить»] европейское воображение и [заменено на «но»], что еще не менее полезно [заменено на «полезнее могли лишить противника съестных и военных запасов его»], вместе с воображением и съестные и военные запасы противной армии. Но после поражения под Фридландом, но при отступлении [заменено на «и отступления»] к Неману, когда и самая наша пехота, артиллерия и конница с трудом уже [текст от слова «уже» до слов «к границам» заменен на следующий: «с трудом могли удерживать победоносное шествие наполеоновских полчищ»] преграждали сокрушительный победоносный ход наполеоновских громад к границам России, открытой и не готовой [добавлено слово «еще»] на отпор вторжения, — как можно было охмелять [заменено на «обманывать»] себя столь несбыточными надеждами! Как было уверять себя в успехе, противопоставляя оружие XV столетия оружию XIX-го и метателям ядр, гранат, картечи и пуль — метателей [добавлено слово «стрел»] заостренных железом палочек, хотя бы число их доходило до невероятия [«доходило до невероятия» заменено на «было бы весьма велико»]! Французы прозвали их северными купидонами (les amours du nord).

Читайте также:  Завод химического оружия в Чувашии

Денис Давыдов и башкирские конники

Как бы то ни было, но французы и те из русских, которые впервые увидели башкирцев, встретили их единодушным смехом, — достойное приветствие воинственной красотою — безобразия, просвещением — невежества.

Вечером много было рассказов о приключениях с башкирцами в течение этого дня. Что касается до меня, я был очевидцем [заменено на «свидетелем»] одного только [переставлены слова в окончании предложения «весьма забавного случая»] случая, весьма забавного.

На перестрелке взят был в плен французский подполковник, которого имя я забыл [в концовке предложения переставлены слова «которого я забыл имя»]. К несчастию этого подполковника, природа одарила его носом чрезвычайного [заменено на слово «большого»] размера, а [добавлено слово «вследствие»] случайности [заменено на «случайностей»] войны [добавлено «этот нос был»] пронзили [заменено на «пронзен насквозь стрелою»] этот нос стрелою насквозь, но не навылет; стрела [добавлено «которая»] остановилась ровно на половине длины своей. Подполковника сняли с лошади и посадили на землю, чтобы освободить его от этого беспокойного украшения. Много любопытных, между коими и несколько башкирцев, обступили страдальца. Но в то время как лекарь, взяв пилку, готовился пилить надвое стрелу возле самого пронзенного носа, так, чтобы вынуть ее справа и слева, что почти не причинило бы боли и еще менее ущерба этой громадной выпуклости, — один из башкирцев узнает оружие, ему принадлежащее, и хватает лекаря за обе руки [заменено на «схватил лекаря за обе руки»]. «Нет, — говорит [заменено на «говорил»] он, — нет, бачка, не дам резать стрелу мою; не обижай, бачка, не обижай! Это моя стрела; я сам ее выну…» — «Что ты врешь, — говорили мы ему, — ну, как ты вынешь ее?» — «Да, бачка! возьму за один конец, — продолжал он, — и вырву вон; стрела цела будет». — «А нос?» — спросили мы. — «А нос? — отвечал он, — черт возьми нос!..» Можно вообразить себе хохот наш. Между тем подполковник, не понимая русского языка, угадывал однако ж, о чем идет дело. Он умолял нас отогнать прочь башкирца, что мы и сделали. Долг платежом красен: тут в свою очередь французский нос восторжествовал над башкирскою стрелою».

Честно сказать, мы не стали сравнивать еще и текст публикации 60-х годов, хотя она была первой для уфимского издания Д.В. Давыдова. Нас интересует не история цензуры, или самоцензуры в СССР, история «литературного редактирования», а военная история. И мы хотим от публикации лишь одного, достоверной передачи текста автора. Попытаемся проанализировать логику тех, кто искажал или может быть, не имея никаких особых мыслей, модернизировал текст. Вероятно, здесь играли роль многие факторы. Так, например, ярко видны отголоски антиалкогольной кампании проходившей в то время (текст был сдан в набор в ноябре 1988 года, а читался и редактировался еще раньше) – слово «охмелять» заменено на «обманывать». Архаичные формы языка, придающие тексту аромат эпохи исправлены – «прибыло» полков заменено на «прибыли», «восторжествовавшей уже несколько раз над войсками этого государства» заменено на «одержавшей уже не раз большие успехи», «умножат ужас вторжения» заменено на «могли привести в трепет неприятеля» и т.д. Вообще текст достаточно серьезно был осовременен, «подготовлен» для читателя, в результате чего, конечно же, куда-то в сторону исчез автор, Д.В. Давыдов. Стремление не показать слабости русской армии после поражения под Фридландом привело к удалению из текста опасного выражения о России не готовой «к отпору вторжения» и сохранило нейтральное слово «отпор». Трудно объяснить необходимость перестановки порядка слов в предложениях. Вероятно, и здесь была какая-то причина, заставившая это сделать, ныне нам уже неведомая, время было сумбурным и не всегда надо винить автора-составителя.

Читайте также:  Ракетный поезд "Баргузин"

Денис Давыдов и башкирские конники

Что касается башкир в тексте у Д.В. Давыдова и его публикации 1989 года. Он озвучивает основную идею, которой руководствовалось командование, привлекая башкир на войну с Наполеоном – показать, что на него войной пойдут многие восточные народы, повторится своеобразно нашествие гуннов. Автор с большим скептицизмом относится к идее пополнения русской армии иррегулярными частями, и в частности башкирами. Он считает, что лишь наличие «триста тысяч резервного, регулярного войска, стоящего на границе с примкнутыми штыками и под начальством полководца, знающего свое дело, предприимчивого и решительного, — вот что тогда могло устрашить Наполеона», а иррегулярная кавалерия хороша лишь для участия в боевых действиях в Европе для соответствующего вторжению эффекта, созданию паники. Для него башкиры являют лишь карикатуру на «удалых черкесских наездников», а стрелы он именует как «заостренные железом палочки» не называя их «стрелами» в тексте. Далее судя по тексту, башкиры у него «невежественные и дикие», безобразны и невежественны. Одежда у них «вроде халатов», лошади неуклюжие, малорослые и тупые.

Данная часть текста подвергалась наибольшему сокращению. Как же так, друг А.С. Пушкина, гусар-поэт и так плохо о башкирах? Но как мог еще писать о качествах иррегулярной кавалерии, и не только о башкирах, представитель кавалерии регулярной, офицер лейб-гвардии Гусарского полка? Что еще можно было ему добавить оптимистического в канву грустных событий непосредственно предшествовавших Тильзиту, когда регулярная русская армия не могла противостоять армии Наполеона, а вместо ожидаемого армейского подкрепления из России были присланы слабо вооруженные башкиры? Автор описал свои непосредственные наблюдения кавалериста, очень тонкие, особенно в части лошадей. Их тупость для него связана была, вероятно, с тем, что они не понимали кавалерийские команды и управлялись не шпорами и шенкелями. Воспоминания интересны тем, что в данном случае Д.В. Давыдов рассуждал, или если быть более точным позднее зафиксировал свои рассуждения, как типичный офицер русской армии, оценивавший различные возможности применения иррегулярной кавалерии в боевых действиях. То, что впоследствии он этот опыт своих рассуждений успешно использовал, показывает его же «Дневник партизанских действий 1812 года», и боевой опыт русской армии 1812 – 1814 года. С другой стороны текст Д.В. Давыдова нельзя считать неким «очернительством» по отношению к башкирам, как кажется, его воспринял автор-составитель, либо цензоры. Это видно из описания сюжета с башкирской стрелой застрявшей в носу у французского офицера. Сам случай у него преподнесен как «забавный», он привнес «хохот» среди русских, т.е. разрядил грустную обстановку связанную с отступлением, Автор судя по контексту повествования если его прочитать внимательно с симпатией относится к башкирам. Текст воспоминаний Д.В. Давыдова об участии башкир в боевых действиях в 1807 году остается, таким образом, одним из серьезным, и как видим достаточно искренним, и достоверным источником.

Знакомство с воспоминаниями Д.В. Давыдова наводит на одну интересную параллель. Известен еще один автор, описавший участие башкир в боевых действиях русской армии в 1807 году. Это генерал-майор Петр Андреевич Чуйкевич . В период войны с Наполеоном он находился в Свите Его Императорского Величества по квартирмейстерской части. В 1810 году в Санкт-Петербурге была напечатана его работа «Подвиги казаков в Пруссии» в которой он описал действия башкирской кавалерии под Тильзитом в 1807 году. В основу текста этой книги положен журнал, который вел П.А. Чуйкевич в 1807 году, находясь в составе корпуса М.И. Платова офицером по квартирмейстерской части .

В тексте журнала автор указывает, что 4 июня с корпусом соединились две башкирские пятисотенные команды и Ставропольский калмыцкий полк под общим командованием полковника князя Уракова. Они приняли участие в сражении под Велау. Вот как описывает его ход П.А. Чуйкевич.

«В полдень неприятель под прикрытием артиллерии во многих местах переправился через реку (р. Прегель) по понтонам. Кавалерия правого фланга под командою дивизионного генерала Груши пошла двумя колоннами в верх Прегеля берегом, в намерении атаковать левой фланг казаков. Генерал Платов уступая рвению кантонных начальников башкирских команд, приказал князю Уракову напасть с ними на французов. Башкирцы чувствительны были к сему назначению и выполнили приказание с отличным мужеством. Несколько охотников владея ружьем, завели с неприятелем перестрелку, выманивали его, дали к деревне Колм, и разохотили французские ескадроны к преследованию новых невиданных ими людей. Одна башкирская команда стояла за возвышением, за которым трудно ее было видеть, другая подпустив неприятеля в довольное разстояние пустила в кавалерию несколько сот стрел, скрытая же команда сделала потом быстрый поворот на право и ударила дротиками во фланг неприятелю, который не мог устоять, будучи изумлен и замешан новостию оружии, с которым против него действовали. Башкирцы гнали кавалерию до самой пехоты, принудив их сильным огнем оставить конницу которой они не давали пощады.

Французы называли башкирцев злыми купидонами, и я думаю не без причины: привыкшие издеваться над крылатым божком, котораго стрелы не считают опасными, они поражены были в сей день другими, которые большей части из них стоили жизни» . Затем башкиры занимались маскировочными работами – они ночью разводили костры, имитируя лагерь русских войск. Автор журнала сообщает имена командиров башкирских команд: майор 29-го Егерского полка Данкеев и кантонный начальник поручик Бурангул Куватов, а также общее количество пленных. В июне корпусом М.И. Платова было взято в плен 12 обер-офицеров и 181 солдат .

Читайте также:  Гиперзвуковое оружие в Оренбургской области

Денис Давыдов и башкирские конники

Анализ текста П.А. Чуйкевича показывает несомненную симпатию его к башкирам. И он, и Д.В. Давыдов пишут об участии башкир в бою. Однако современный автор считает, что этого не было: «В ходе преследования французы впервые столкнулись с прибывшими к русской армии башкирскими лучниками. Офицеров, наслышанных о воинах рыцарской эпохи, ошеломила туча стрел, повисших в небе. Впрочем, всему свое время. Просвещенные представители XIX столетия попытались наказать «варваров» клинками, но степняки не приняли ближнего боя и исчезли за дальними холмами» . Английский офицер, находящийся при русской армии Р. Вильсон также наблюдал башкир в бою 4 июня 1807 года и отметил, что они «с большим эффектом атаковали отряды врага, захватив пленных» . Впоследствии, Р. Вильсон в 1812 году находясь вновь в русской армии как представитель Великобритании попросит в свой конвой полюбившихся ему башкир . Таким образом, факт успешного боя башкир с французской кавалерией 4 июня 1807 года под Велау имел место.

Известно, что Александр I после подписания Тильзитского мира во время одной из встреч с Наполеоном представил ему свою иррегулярную кавалерию. Сохранилась картина французского художника Бержере «Наполеон и Александр I в Тильзите» на которой изображен русский император представляющий Наполеону казаков, башкир, калмык. Известно и то, что во время этого представления башкиры бросили в круг шапку и начали скакать вокруг нее и стрелять из луков стрелами в нее. В результате образовался своеобразный ёж из стрел подаренный ими Наполеону. Данное представление, вероятно, должно было привить Наполеону мысль об опасности будущих походов в Россию, где можно было встретить азиатскую конницу.

В апреле 1812 года П.А. Чуйкевичем был подан аналитический проект военных действий в 1812 году под названием: «Патриотические мысли или Политические и военныя разсуждения о предстоящей войне между Россиею и Франциею и предложение средств воздвигнуть в Германии Инсуррекцию посредством вооруженной Експедиции» . В нем он рекомендует «вести против Наполеона такую войну, к которой он еще не привык … уклонение от генеральных сражений, партизанская война летучими отрядами, особенно в тылу операционной неприятельской линии, недопускания до фуражировки и решительность в продолжении войны…» .

Основное его предложение – поднять в Германии инсуррекцию, т.е. вооруженное восстание путем направления туда «летучих отрядов их легких войск по одной или по две тысячи человек, которые должны поручены быть в команду отважнейшим офицерам из регулярных войск» . Они должны по его мнению прорывать беспрестанно операционную линию противника и действовать на флангах и в тылу его, истребляя все, включая запасы продовольствия и фуража. В составе легких войск автор видит донских казаков, иррегулярные части с Кавказской линии и Оренбурга, т.е. казаков, башкир, калмыков, крымских татар. В тексте Д.В. Давыдова в той части, где он рассуждает о возможной будущей войне в Европе, мы находим такие же рассуждения: «… при вторжении в какое-либо европейское государство регулярной армии нашей, восторжествовавшей уже несколько раз над войсками этого государства, — я не спорю, что, тучи уральцев, калмыков, башкирцев, ринутых в объезд и в тыл неприятельским войскам, умножат ужас вторжения. Их многолюдство, наружность, обычаи, необузданность, приводя на память гуннов и Аттилу, сильно потрясут европейское воображение и, что еще не менее полезно, вместе с воображением и съестные и военные запасы противной армии». Нет оснований для сомнений в том, что эти мысли являются оригинальными, а не заимствованы Д.В. Давыдовым из проекта П.А. Чуйкевича, который оставался секретным. Скорее всего, в таком направлении рассуждали многие офицеры русской армии, анализируя варианты будущих столкновений с Наполеоном. К тому же у Д.В. Давыдова и П.А. Чуйкевича было много общего. Оба были почти одногодками, оба были кавалеристами легкой кавалерии (один при казаках, другой гусар), оба находились примерно в одном чине (штабс-ротмистра), оба были связаны со штабами (один по квартирмейстерской части, другой адъютант), для обоих это была первая военная кампания, и оба хотели ее завершения иного. Оба извлекли из нее представления о партизанской борьбе как форме ведения боевых действий, и один ее предложил, а другой независимо от него ее реализовал.

На этом подведем черту к попытке текстологического анализа публикации воспоминаний Д.В. Давыдова связанных с участием башкир в боевых действиях 1807 года сделанной в Уфе в 1989 году. Что касается названия кинофильма вынесенного в заголовок, то понимать его, наверное, следует так: не всегда новое полнее или лучше старого. Очень часто политическая или иная конъюнктура вмешиваются в совершенно нейтральные тексты, приводя их к искажению. Чтобы не попасться на удочку таких публикаций имеет смысл всегда сравнить варианты, и только твердо опираясь на проверенный источник можно вести речь о новых подходах к истории.

Денис Давыдов и башкирские конники

Источник: Рахимов Р.Н. Назад в будущее, или «Тильзит в 1807 году»: текстологический анализ одной публикации // Modern history: Партийно-политическая, духовная история и общественные движения в странах Запада и Востока. Вып. VIII. – Уфа: РИЦ БашГУ, 2007. С. 98 – 107.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

9 + четыре =

Next Post

Кино как учебное пособие для киллеров

Чт Ноя 13 , 2014
Борис Лизнев рассказывает: «В последний раз, когда был в деревне, встретился с моим другом Витькой. Он уже стал пенсионером, но не потерял ни живости, ни […]
Русский и американский национальный герой