На стыках исторических эпох появляется необходимость переосмысления прошлого. Актуально, в этой связи, рассмотрение общины и традиционных правовых традиций в дохристианских верованиях чувашского народа.
Оценивая степень религиозного влияния культа киреметь на обычное право чуваш, нужно привести слова К. Фукс, «чуваши изобрели себе особенную религию, которая для сих детей природы есть самая натуральная, и, без сомнения, древнейшая». Также примечательно высказывание Я. Марра: «О силе, устойчивости и высоте древнейшего культурного уровня чувашского национального самоопределения можно судить уже по одному факту длительного сохранения чувашами родной языческой религии и ее хозяйственно-общественного бытования».
Из высказываний К. Фукс и Я. Марра можно сделать следующий вывод: чуваши, являясь глубоко верующими, старались придерживаться всех канонов религиозно-правового поведения, не выполнением которого, по их мнению, наказывалось Тора (Тура) или же киреметь. Тем самым религия выступает в роли и судьи и закона.
Рассматривая роль киреметь в жизни чувашского народа нужно отметить, что оно было неоднозначно во многих вопросах. К примеру, этим же именем с прибавлением местных качественных эпитетов, называется и все неисчисляемое злобное потомство киреметь, обитающее в деревьях и оврагах; также название в переносном значении духа употребляется в обращении к добрым духам – ыра киреметсем – добрые киремети. Наконец этим же самым словом называется и сами места поклонения и жертвоприношения» киреметь.
По определению А. Альквиста, В.А. Сбоева и Н.И. Золотницкого, киреметь есть высшее существо в царстве злых божеств и составляет оппозицию божеству Тура. По мнению К.С. Мильковича, X. Паасонсна, Т.С. Пассек и Б.А. Латынина, данное божество злое, коварное и гневное, как объяснял В.А. Сбоев, киреметь по происхождению был добрым, но сделался злым из-за стечения различных обстоятельств. В марийской мифологии он – божество зла, брат и противник демиурга Кугу-юма.
Видимо, близок к истине М. Васильев: марийцы с принятием христианства испытали сильное влияние русских и на многие свои верования, в том числе и на киреметей, стали смотреть глазами русских, т.е. как на злых божеств. Аналогично обстоит дело у удмуртов. Здесь он выступает как источник зла и противостоит своему добродетельному брату Инмару. И чуваши, и марийцы, и удмурты молятся киреметь, приносят ему жертвы, стараются ублажить. Если Тура просят, то киреметь следует угождать. В этом главное отличие в ритуальном обращении к главным божествам.
В принципе, киреметь амбивалентен, т.е. добрый и злой одновременно. Соответственно, он в одном лице бывает и свирепым, и смирным1. Тем самым киреметь может и защищать, и наказывать. Все зависело от поведения самого человека, которое должно было соответствовать нормам общественного поведения.
Одним из наиболее тяжких преступлений в среде чувашского народа считалось воровство у самой киреметь или же нанесение ему, какого-то ни было урона.
Воровство собственности киреметь, по мнению народа, строго осуждалось и наказываюсь болезнями, различными несчастиями. В таких случаях воры натыкались на «гнев злого духа», которого уже ничем нельзя было умилостивить2. Ответственным за сохранность имущества киремети назначался один из жителей деревни «киремет-кетŷςё» (пастух, «сберегатель керемети»). Кроме наблюдениями за сохранностью, он следил и за тем, чтобы жители не рубили деревья, не косили траву и не ловили рыбу.
Как бы не нуждался чуваш в деньгах, он скорее решался умереть с голоду, чем воспользоваться жертвой киремети. Если крестьянам в поле попадались гусь, утка, либо курица, они не только не забирали этих домашних птиц себе, но и обходили данное место за две версты.
Чуваши, кроме страха перед киреметь, сдерживались от кражи его собственности из «опасения быть за то побитыми узнавшими об этом однодеревенцами». В своих воспоминаниях великий просветитель чувашского этноса И. Я. Яковлев писал, что возле старых деревьев в д. Кошки Буинского уезда за много лет скопилась целая груда серебряных и медных монет, принесенных в жертву злым и добрым духам, которых никто не смел трогать.
Нужно отметить, что страх наказания, заставлял чувашей не только обходить место расположения киреметь, но охранять «всем миром» киремтище от посягательства на него других людей. Считалось, что потревоженная киреметь будет непременно мстить, тем самым чуваши всячески старались не навлечь на себя гнев киреметь.
К примеру, в 1910 г. крестьянин д. Вотлан Ядринского уезда Порфирий Ятманов арендовал около д. Тенеево землю, на которой в прошлом совершались жертвоприношения киреметь. Земля эта принадлежала крестьянам д. Куганары Ядринского уезда. Весной при попытке распахать арендованную землю жители д. Озерное Тенеево, боясь мести киреметь, вышли с дубинками и не допустили Ятманова.
Между тем, арендатор рассчитывал на получение от этой земли зерновых культур в 10 десятин, а также на находку старинных монет, оставленных в жертву киреметь. Так же крестьяне не рубили старые деревья, потому что в прежние времена возле них совершали жертвоприношения3. Считалось, что если кто-либо срубил жертвенное дерево, то умирал срубивший или его родственник.
Как уже упоминалось ранее, одной из основных функций киреметь, является наказание за нарушение принятых в общине правил поведения. К примеру, хотелось бы отметить, что в 1884 г. в чувашской деревне Синьялы Норусовского прихода Ядринского уезда случилось 8 пожаров один за другим, пострадала почти вся деревня. Распространился слух, что накануне каждого пожара сзади сгоревших зданий появлялась какая-то женщина, которая определенно что-то высматривала. Эту женщину видели многие жители деревни.
Появлялась она перед закатом солнца, потом куда-то исчезала. Чтобы выяснить все обстоятельства дела, крестьяне пригласили трех авторитетных йомзей. Те потребовали чашку с водой, посмотрели в нее и объявили:
«Под корнем вяза, росшего близ деревни, несколько лет тому назад была скрыта одной матерью незаконнорожденная ею девочка. Эта девочка достигла брачного совершеннолетия, она-то по вечерам и ходит позади строений жителей, высматривая себе жениха. Навещать деревню она будет до тех пор, пока в деревне не останется целых только 8 домов; в одном из них она и найдет себе жениха..».
Чувашский священник с. Малые Яуши М.Д. Дмитриев сообщил В.К. Магницкому, что в крестьянской среде действительно шли названные слухи, но также добавил, что вяз срубило общество, чтобы сварить мирское пиво для моления киремети, в том же году и начались пожары. По его словам следует, что виновником пожаров был «дух-киреметь», мстивший жителям деревни за вырубку вяза, его места обитания.
Согласно официальной версии случившегося, поджогами мстили новожилы деревни, которых хотели изгнать старожилы. Конфликт дошел до судебного разбирательства. Решение суда было принято не в пользу новых жильцов, которые были вынуждены навсегда покинуть деревню. По словам Т.С. Семенова, марийцы Уржумского уезда перед пожарами также видели «таинственных огненных женщин».
В среде чувашского народа так же налагался запрет на сквернословие и ругательство, за что киреметь так же наказывал.
Если чуваши ссорились во время жертвоприношения, то, согласно их традиционным верованиям, должен был умереть человек. Если чуваши ругались на киремети, то Богу, по словам крестьянина д. Юськасы Цивильского уезда Василия Разумова. нужно было принести в жертву барана, а киремети гуся.
Крестьяне отмечали возможные заболевания в зависимости от обстоятельств ссоры. Так, виновниками желтухи могли быть ссорившиеся у воды, особые болезни приписывали ссорам между солдатами, людьми разных вероисповеданий и т. д. Иногда достаточно было пройти мимо ссорящихся или одного взгляда участника ссоры, чтобы заболеть «аншартом». Особенно опасной была эта болезнь для беременных женщин и детей, находившихся в материнской утробе.
Наказывая же виновных, киреметь выступает в качестве защитника. К нему возводилась следующая молитва: «Ах, киреметь, такой-то человек отнял у меня чуть ли не половину земли пропахал. Ой, киреметь! Заступись, накажи его, я тебе когда-нибудь совершу чŷк». Обиженный человек надеялся, что его враг все равно будет наказан. Киреметь и Тура одинаково воспринимались чувашами заступниками незаслуженно обиженных.
Так же в качестве одного из защитников незаслуженного обиженных выступает Хаяр киреметь, который поражает всех, кто находится поблизости этой киреметь, в том числе и обидчика. При этом у пораженного этой киреметью поднимается жар, он находится в состоянии между жизнью и смертью. А для того, чтобы избавиться от болезни вызванной киреметью, необходимо принести в жертву либо черную лошадь, либо черного быка, либо черную овцу.
Еще одной из функций киреметь, направленной на правовое регулирования общественной жизни является оформление клятвенных заверений и испытаний.
Для примера можно привести слова П.С. Палласа: «Есть ли кто должен клястися, того приводят в Керемет и там принужден, по многократном заклинании, есть обыкновенное у Татар и Чуваш кушание, состоящее в голушках с коровьим маслом в воде вареных, что у них салма называется. Но для испытания ложной клятвы поят ответчика соленую водою; и естьли он при том будет кашлять, то признавают его виноватым».
В случае кражи, например, если подозрение падало на кого-нибудь из соседей, в Чебоксарском уезде бытовал обычай печь хлеб из кислого ржаного теста, замешанного на воде «от семи киреметь». Созвав соседей, а иногда весь околоток деревни, каждого заставляли съесть кусок такого хлеба. По верованиям чувашей, «вор съесть этот хлеб не решится, а если съест, то его заломает так, что он от смерти ничем не отделается».
В.А. Сбоев: «Если чувашенина подозревали в каком-либо проступке, в каком он, однако, же не осознавался, то его заставляли перешагнуть через сухую, зажженную с обоих концов лутошку (согласно словарю В.И. Даля, «лутошка» (лутоха) – очищенная от коры липовая палка3), которая нарочно для этой цели киреметь-пахаканом (смотрителем киреметь) должна быть вырублена с киремети.
Переступая через лутошку, он должен сказать: «да буду я также сух, как эта палка, если говорю неправду», и потом, припав к земле, выпить поставленный подле лутошки стакан вина или соленой воды, поцеловать землю и съесть с конца ножа круто посоленный кусок хлеба». Названная церемония совершалась на мирском сходе, вне села или же у киреметь, но всегда в присутствии многих свидетелей.
В исследовании В.К. Магницкого данному ритуалу посвящена специальная глава «Присяга» (Причак). К присяге чувашей приводили по желанию потерпевшего или по предложению мирской сходки (халăх), как правило, с целью обнаружения виновников кражи. Ссылаясь на слова сельского учителя Андрея Егорова, Магницкий отмечал, что для проведения обряда в д. Маслово Чебоксарского уезда сельский староста созывал всех мужчин и женщин от 7 до 70 лет в поле, где находилась киреметь.
Потерпевший выносил стол с караваем хлеба, с солью и ножом. Перед ним на землю он клал липовую лутошку, а в горбушку хлеба втыкал конец ножа и, обмакнув в солонку, часть откусывал, говоря: «Ком ман ябалазане вурланы, она киреметь кордыр, косьне соккыр тудыр, алла-сыр, ора-зыр тудыр, сиймазыр, сызаймазыр вильдэр!» («Кто украл мои вещи, тому киреметь пусть отомстит, да сделает его слепым, безруким, безногим, пусть тот умрет от невозможности есть и испражняться!»).
После этого пострадавший умывался водой из ведра со словами: «Сяк шыва сьирь сьотны бек, вурра съир сьоттыр!» («Как поглотила эту воду земля, так да пожрет земля вора!»). Наконец, перешагнув через лутошку, говорил: «Сяк патак пек хордыр!» («Пусть высохнет (вор) подобно сухой лутошке»). Вслед за обокраденным тоже самое повторяли и остальные. Если же кто-нибудь наступал на эту лутошку во время перешагивания, то его признавали вором, заставляли налить миру вино. Вместе с тем, такие промахи из-за болезненности глаз у большинства чувашей, по словам А. Егорова, были нередки.
В целом, испытания, связанные с употреблением специально приготовленной пищи, с целью выявления виновного проходили довольно часто. Они были направлены на то, чтобы виновный мучился от боли, либо же умер. Но, как правило, дело не доходило до употребления этих «даров киремети».
Религиозные чуваши в страхе перед карой киремети, признавали сами. Можно полагать, что если даже и были случаи со смертельным исходами в процессе испытаний, то они были вызваны ничем иным, как психологическим отношением испытуемого.
Подводя итоги, нужно отметить, что культ киремети играл существенное значение в жизни чуваш-язычников. Киреметь, внушая страх, приобрел и некоторые сакральные функции, которые утверждали его на второе по значимости место после Турặ. Внушая страх, он регулировал процесс выполнения норм обычного права, карая за непослушание и недостойное поведение, защищая обиженных и наказывая виновных.
Вера людей была основана на справедливости киреметь, а решение киреметь они уже пытались узнать по-своему, проводя обвиняемого через испытания, которые непременно были связаны с употреблением специально приготовленной пищи.
Несмотря на то, что как такого поклонения киреметь в современности не наблюдается, и почитания сохраняется только в виде индивидуальной обрядности. Но даже поныне, место расположения одинокого дерева киреметь, либо оврагов, где, по преданию, раньше проводились моления киреметь многие стараются и до сих пор обходить стороной, «от греха подальше».
Публикуется на posredi.ru в сокращении.
Авторы Петров Н.А., Ефимов Д.И.
