А что, уважаемые читатели, давно ли Вы были на толчке? Или на толкучке? Современная молодёжь уже почти не знает, что сие слово означает. В Интернете нашёл рассказ одной дамы.
Она опросила 10 детей, знают ли они слова блошиный рынок, барахолка, толкучка, и если да, что они значат? Шестеро ответили, что толкучка — это место, где много народу (один добавил – точка продажи нap-кoтиков, где нap-кoту толкают), один никогда не слышал подобного выражения, но трое понимали, что толкучка – это вещевой рынок, барахолка. Сейчас слово толчёк обрело и второе значение – унитаз. Я не про это спрашивал.
Ах, какая толкучка была в пору моего детства за кинoтеатром «Йондоз»! После унылых и пустых советских магазинов она представлялась удивительным сказочным миром! И чего там только не было. Яркие вещи, пусть и старенькие, казалось были привезены вoлшeбниками из далёких стран и эпох.
Давайте совершим путешествие во времени и перенесёмся на одну из уфимских базарных площадей в далёком 1912 году (с помощью безвестного журналиста из «Уфимского вестника» от 15 апреля) и окажемся на толкучке!
«Непролазная грязь. Но торгаши старьём и покупщики неу***нно снуют и толкутся. Кругом – смех, ругань, говор и выкрики.
– Эй, кому, кому тётеньку! – выкрикивает один, встряхивая продаваемые кофту и юбку.
– Калош первайсортейнай! – набивается татарин с резиновыми калошами при кожаных каблуках, подбитых проволочными гвоздями…
– Я твою хорошую по башке калошею! – пропевает босяк, проходя возле татарина.
– Сам гляди, как-бы рыл на сторона своротить не пошёл, – благодушно посмеиваясь, возражает татарин.
– Чимадан, чимадан! всего за два целковых!
– Возьми шесть гривен, – рядится покупатель.
– Эка ты какой тёплый! – обижается продавец, – да ты загляни, – он раскрывает чемодан, – ведь ты в него совсем с хозяйкой улезешь! дом, а не сумка!
Солдаты продают бельё и сапоги, торгуясь между собой для приманки покупателей. Пирожник составляет партии едоков-игроков, платящих ему по 1–2 копейки, и, собрав деньги, встряхивает кошель с номерами: кому достанется больший номер, тот и выигрывает все пирожки, причитающиеся на деньги всей партии. Сам он тоже в числе игpaющих…
Там и сям стоят толпы, привлечённые занимательным торгашеским хламом или глазеющие на какую нибудь диковинку. Торгаш дует в свистульку с куклой на конце, подёргивая ниточку: губы её раскрываются и она по детски пищит. Публика смеётся.
В одном месте особенно большая толпа. Здесь татарин торгует целой кучей ружей, револьверов, всевозможных систем пистолетов и бронзовых мушкетов.
Все они заржавые, поломанные, словно с нарочно избитыми и сплющенными стволами… На каждом привешены сургучные печати полицейского управления и наклеены номерованные ярлычки: пристава 1 стана, урядника 5 стана и т.д.
– Да ты никак всю полицию обобрал… – слышится в толпе. Cмo-тpи-ка все с полицейскими номерами да печатями, – слышится в толпе.
– А я, мол, это видно у какой шайки отняли, у грабителев…
– Это в забастовку отобраны… – авторитетно замечает один.
– Зачем же продают?
– Значит, забастовки больше не будет…
Толпа вертит оружие в руках, но купить нечего, – всё испopчено…
Однако какой-то подросток всё же покупает за двугривенный «бульдога».
Другой парень, взяв длинный револьвер за дуло, намахивается им на собственную физиономию и иронизирует:
– Эдак-то ём ещё можно стрелять, а по другому-то – вишь горло помято… горохом рази…
– А эть што ещё? – недоумевает мужичёк, разглядывая старинный четырёх-ствольный пистолет.
– А вот купи, – говорит другой, – да и свисти во все четыре трубки, когда тебя грабить будут, – живо вся полиция услышит…
Вдруг налетает покупатель, видимо слесарь, и забирает оптом всё оружие за три с полови-нoй р., оставляя кучу поломанных прикладов и лож.
– Дрова-то, дрова-то возьми! – смеётся публика в след слесарю, – вот как донесём в полицию, так завтра же у тебя всё отберут, да ещё в тюрьме насидишься вдоволь… – Разве можно без разрешения этакую уйму всякого орудья закупать. Не ровен час опять забастовка выйдет! Шумно и весело…»
