Есть ли будущее у русского печатного слова в Башкирии?

v-ufe-likvidirovano-izdatelstvo-bashkortostan- Есть ли будущее у русского печатного слова в Башкирии? Анализ - прогноз БАШКИРИЯ Люди, факты, мнения

Сергей Синенко

2014 год в Башкирии — как бы Год культуры. Одновременно намечено реформирование средств массовой информации. Значит, есть двойной повод поразмышлять о том, какую часть российской культуры занимает печатное слово – газеты, журналы и книги. Сказать «весомую» – мало. Иногда говорят: российская культура литературоцентрична. То есть сущность нашей культуры проявляется не в живописи, не в музыке, а в печатном слове. В некоторых европейских странах, например в Англии и Франции считают, что именно оно определяет величие и влияние России во всем мире. В Башкирии русское печатное слово сегодня — под угрозой.

По этажам и мозолям

Предмет изучения обозначился сам собою – Дом печати со всеми его радостями и горестями. Настроив глаза на социологическую дальнозоркость, начинаю обход поэтажно. Первые шаги уверенны, ведь еще не догадываюсь, что ступать придется по кровоточащим мозолям…

Народ занятой, но тема серьезная, и время для разговора находят все. Через час-другой даже создается впечатление: в тот момент, когда я открываю дверь в очередной кабинет, мои собеседники обдумывают именно те вопросы, которые я собираюсь задать, а тут – вот он я, с этими самыми вопросами! Высокая степень откровенности чуть ли не со второй минуты. Почти как в купе поезда. Неопределенность только в главном – куда едем?!

Вот некоторые из мнений, характеризующие разные стороны сложившейся ситуации.

«Культура печатного слова зависит напрямую от общей культуры, от чтения книг. Журналисты, выпускники университета, книг не читают, словарный запас маленький, о композиции не слышали. Не знают, кто такой адмирал Ушаков, «паркинг» путают с «картингом», «поделки» путают с «подделками»! Пишут: «выставлено много отличных детских подделок»! Фундамент нашей культуры – русский язык. Он размывается» (Амир Валитов, заместитель редактора «Уфимских ведомостей»).

«Мы должны возвращать людей к чтению. Подростки мысли свои выражать не умеют, мучаются от того, что не могут подобрать нужное слово. Если газеты не способны конкурировать с интернетом по скорости, пусть дают обогащенную, комментированную информацию и пищу для размышлений» (литературный редактор газеты «Республика Башкортостан» Наталья Супряга).

«Нищенская, копеечная зарплата. Ее официально подняли, а средств дополнительных нет, и все осталось, как прежде. К нам приходят умные, грамотные ребята, очень перспективные, но появляется семья и они вынуждены уйти, на наши гонорары не выжить. Обидно, что из журналистики с концами уходят. Это наша большая беда» (редактор «Молодежной газеты» Ярослава Голобородько).

«Мысль о реформировании отрасли витает, но конкретики нет, а вопрос это политический. За последние годы субсидий никаких не было и не будет, перспектив никаких нет, отрасль находится в упадке, никакой поддержки нет. Если никаких шагов не предпринимать, мы загнемся, потому что электронные средства массовой информации теснят полиграфию» (директор издательства «Башкортостан» Дмитрий Безрукавников).

«Модернизация ли это, когда хотят всех объединять или разъединять?! То, что Агентство по печати пытается делать… – ерунда все это! Общий гараж на несколько газет, общий диктофон на несколько человек – не выход из ситуации. Концепции нет, а без нее какая реформа?!» (редактор «Вечерней Уфы» Вячеслав Голов).

«Подготовка журналистов просто ужасная. Не учат абсолютно ничему. Нет хороших специалистов. Нас уже не с кем сравнивать по уровню подготовки журналистов. Даже в Оренбурге прилично готовят. Не говорю про знаменитые факультеты журналистики в Екатеринбурге или Казани. Лучше уж выпускники обычного филфака» (заместитель редактора «Башинформ» Алик Шакиров).

 

В какую сторону реформировать?

Мои собеседники – люди разные, и мнения у них разные, но в одном сходятся.

Во-первых, ситуацию в отрасли оценивают как предкризисную или кризисную. Во-вторых, не верят в то, что Агентство по печати и массовой информации может провести хоть какие-то реформы.

Редакторы газет на эту тему высказываются осторожно, но сотрудники уровнем ниже дают волю чувствам.

«Сегодняшнее положение в отрасли – результат «суверенизации» и соответствующей кадровой и национальной политики. Начинать модернизацию нужно с самого Агентства печати – они совсем забыли, что в России живут».

«В минпечати сидят люди, которые никогда не работали в газете. Они создать ничего не смогут, только развалить. Реформаторам нужен авторитет и доверие, а у них нет ни того, ни другого».

«Чтобы реформировать, нужна основополагающая идея. Она не в том должна состоять, чтобы последнюю копейку отнять».

«Кроме сокращения средств каких-то существенных изменений нет, а перевод на низкокалорийный паек реформами не назовешь, тем более, ниже – только нищенство».

Говоря о реформировании, некоторые ссылаются на заграницу – не в смысле «заграница нам поможет», а в смысле «заграница нам покажет» – считается, что мы отстаем на пятнадцать-двадцать лет, но идем приблизительно тем же путем. Утверждение не бесспорное, но, все же…

«Известные брендовые газеты существуют и в Англии, и в Америке. Это несмотря на то, что их СМИ обгоняют нас». – «Газеты за рубежом есть, но толстенные, чуть ли не стостраничные. Например, «Нью-йорк таймс», «Вашингтон пост». Тираж не очень большой, и их могут себе позволить только состоятельные люди. Рядовой американец не выписывает «Нью-йорк таймс».

«В любой европейской стране газеты получают налоговые льготы и дотации. Например, президент Франции Саркози сделал толстую молодежную газету тиражом в 50 тысяч экземпляров вообще бесплатной».

«Люди, которые задумываются о том, с кем они будут иметь дело завтра, должны это завтра готовить заранее».

Читайте также:  Псевдоанализ ситуации в Республике Башкортостан

«По моим ощущениям, печатной прессе осталось семь лет. А после этого на нее подписываться будут либо чиновники, либо гурманы, которым это дорого как прикосновение к чему-то вещественному. Но все-таки печатное слово всегда будет важнее электронного. Оно материально, каждое слово в газете зафиксировано – что написано пером, то не вырубишь топором!».

Возможность сохранить ситуацию некоторые видят в создании единого газетно-издательского комплекса.

«Надо большую семью государственных СМИ объединить, вернуться к тому, от чего ушли, – общей финансово-экономической службе для всех редакций, с общим хозяйственником и специалистом по закупкам. Хотя это не реформа, а, скорее, временная оптимизация».

«Дом печати возник как газетно-журнальный комплекс. Так он десятилетиями развивался, оснащаясь оборудованием для журналов и газет. И судьбу его решать – не в закрытых кабинетах, а с учетом мнения и интересов редакций газет и журналов, которые десятилетиями создавали печатный поток».

Сравнение с соседями оказывается не в нашу пользу.

«Газета «Уральский рабочий» составляет с типографией единый комплекс и живет припеваючи».

«В Татарстане зарплата в три раза выше, а подписка на газеты в два раза дешевле. Мы загибаемся, а они строят планы развития. Почему так?»

Итог: «Мы, Уфа, кривым путем идем, не тем…».

451 градус по Фаренгейту – температура, при которой воспламеняется и горит бумага… Прелесть огня в том, что он уничтожает ответственность и последствия. Если проблема стала чересчур обременительной – в печку её. Теперь вам понятно, почему книги вызывают такую ненависть, почему их так боятся?  Они показывают нам поры на лице жизни.    
Рэй Брэдбери «451 градус по Фаренгейту».

Мрак необходим для спокойствия улья

В чем именно кривизна? Чем мы отличаемся от соседей? Позволю поразмышлять.

В советское время разве что языковой спецификой – там, где в той же Челябинской области выпускали одну газету, у нас три – на русском, башкирском и татарском. По профессиональному уровню отставания не было, это точно.

Когда в начале 1970-х годов завершилось строительство газетно-журнального и редакционно-издательского комплекса «Дом печати», специалистов собирали со всей страны – в Уфу приехали выпускники вузов Москвы, Львова, Омска и Куйбышева. И журналисты той эпохи отличались высочайшим знанием языка, жанров, аналитичностью и другими профессиональными навыками.

Был, естественно, и «барабанный бой пятилеток», но при всем этом Тагир Ахунзянов, секретарь обкома КПСС по идеологии, требовал от подчиненных знания русской поэзии, включая, например, Тютчева, Блока и Заболоцкого, классической литературы, русской и зарубежной, а случалось, самостоятельно эти знания проверял.

Невозможно представить, чтобы отраслью в то время рулили люди малокультурные и малограмотные. В подходе к профессиональной подготовке сказывалась, если хотите, «советская серьезность» отношения к делу.

Но с начала 1990-х годов не рыночным мы пошли путем, «суверенным». Положение прессы в республике рядом экспертов оценивается в терминах «стагнация», «застой», а сам регион – как самый «замороженный» с точки зрения развития СМИ. Это объяснимо – подтасовки в сфере идей и символов могут существовать только при отсутствии оппонентов.

Министерство печати в качестве журналиста культивирует образ пассивного, податливого, услужливого человечка. Отбор – по национальному признаку. Культура и профессионализм при таких требованиях не очень-то и нужны, главное – верноподданность. Как результат – обеднение кадров. Люди самобытные, яркие, талантливые в такую систему вписываются с трудом.

Негосударственные СМИ в регионе, за исключением рекламных, развлекательных и отраслевых изданий, длительное время отсутствовали или находились в зачаточном состоянии. На фоне газетно-журнального бума в соседних региональных центрах (Екатеринбург, Казань, Пермь, Челябинск, Самара) в Уфе сохранялся устойчивый штиль.

Всплеск «деловой прессы», прокатившийся по всей стране и создавший целую плеяду региональных изданий, существующих и поныне, в Башкирии отметился появлением четырнадцати газет в тот момент, когда бирж в республике стало четырнадцать, но продолжалось это недолго. На полном серьезе нас уверяли – мрак необходим для спокойствия и коллективного благоденствия улья.

В результате возникла ситуация, плоды которой сегодня и пожинаем: республиканские средства массовой информации – это в основном ГУПы, датируемые государством. Их более полутора сотен. Жизнь бедная, но спокойная – ни особой конкуренции, ни борьбы на рынке.

Кстати, ситуацию можно оценить и с точки зрения истории российской печати – ее распространение приобретало массовый характер только там, где складывались самостоятельные общественные силы, цивилизованно выражающие свое понимание происходящего. По результатам анализа, проведенного на рубеже XX–XXI веков Фондом защиты гласности, в области доступа к информации и свободы слова Башкортостан занял последнее 81-е место среди всех обследованных регионов России.

 

Котят топят слепыми

Некоторые обязательные звенья на нашем медиарынке отсутствуют вообще. Например, обучение. Основа основ. На кафедре журналистики факультета башкирской филологии БГУ никогда реально не преподавали историю классической русской публицистики, являющуюся для журналистов такой же базовой, как для литераторов литература. А о технологиях представления совсем дремучие.

Как-то пришлось беседовать с профессором этой кафедры, страдающим компьютерной фобией. «Неужели, – спрашивает, – вы книги на компьютере пишете?». «Да, – отвечаю, – у меня есть специальная программа. Я включаю компьютер, а сам ложусь спать!». «Правда?» «Да. Называется «Майкрософт Ворд». Через какое-то время слышу: «У Синенко, оказывается, есть программа, которая пишет за него книги!».

Интересно, а на кафедре алгебры может преподавать человек, не знающий таблицу умножения?!

«Компутыр», «вертауз», «когда мы открываем телевизор, или включаем газету» – в общем, что ни слово, то Цицерон с языка слетел. На первых курсах эти и подобные перлы, ставшие «притчей во языцех», студентов веселят, а потом ребята начинают задумываться – куда попали? Самые умные уходят работать в редакции и как-то выкручиваются на сессиях, обучаются журналистике где только можно, и если чего-то в жизни достигли, только своим умом и трудолюбием!

Читайте также:  В Татарстане снесли памятник Неизвестному Солдату

Об этих проблемах не раз писала пресса, о них говорят на каждом съезде и пленуме республиканского Союза журналистов. Пытались реформировать «сверху» – руководство требовало от Минпечати и БГУ создать профессиональную систему обучения журналистов. Президент республики М.Г. Рахимов в свое время издал указ о создании кафедры по направлению «электронная журналистика». Этот указ не выполнили – интеллектуально не потянули.

Ситуация усугублялась тем, что планируемое открытие «института печати и массовой информации» или филиала Омского полиграфинститута так и не состоялось. А ведь в отрасли идет постоянная смена технологий, обновление базовых знаний – значит, необходимо переобучение и переподготовка. Но система повышения квалификации журналистов и работников СМИ не была создана, поэтому в их жизни прочно отсутствует будущее – возможность профессионального роста и вообще перемен.

Школа сварщиков в Уфе, конечно, отличная, о ней знает вся Сибирь, а сфера формирования общественного сознания, это что же, фигня?!

Между тем, в Башкирии начинали преподавать журналистику многие талантливые люди, которые смогли найти себя только «на стороне». Специализацию по журналистике вел Валерий Сесюнин – уехал в Екатеринбург, стал профессором, деканом факультета журналистики Уральского университета. Журналистику вел Владимир Тулупов – сейчас профессор, декан факультета журналистики Воронежского университета. Валерий Пугачев преподавал журналистику очень долго, но сейчас он, профессор БГУ, специалист по журналистике, на отделении журналистики БГУ не преподает. Как вы думаете, почему?

Может быть, специалистов выискивают да не могут сыскать?

Несколько лет назад я пытался найти работу по специальности для своего друга. Родом он из Уфы, преподавал журналистику в Екатеринбурге, затем в Краснодаре, хотел вернуться домой – здесь отец и квартира. Он доктор наук, специалист-практик уникального профиля – по моделированию городских и районных газет – именно то, в чем потребность. И какая реакция? Ужас в глазах – если он придет, нам всем конец! Больно много знает, к тому же – русский.

Я, кстати, был в Краснодаре, интересовался. Обучение по профилю «журналистика» началось там на четыре года позже, чем в БГУ, но вот результаты. Есть пять кафедр: электронных СМИ и новых медиа, издательского дела, истории журналистики и правового регулирования СМИ, публицистики и журналистского мастерства, рекламы и медиатехнологий, связей с общественностью.

Практическую сторону обеспечивают семь вспомогательных подразделений: учебная радиостудия, интернет-радио, учебная кабельная телестудия, студенческое телевидение (эфир), учебная телестудия «Студенческая среда», анимационная студия, учебная типография и компьютерная лаборатория. Оценили?

Аналитика, исследования… Если бы в нашей республике они были, можно было бы говорить о реформировании отрасли на научной основе. Но никто у нас никогда ничего не изучал и не изучает, не прогнозирует – не ищет, как именно решаются конкретные проблемы.

То есть, интеллектуальное обеспечение отрасли отсутствует полностью. Вспоминаются слова Воланда из романа «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова: «Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!».

Эта ущербность особенно очевидна на фоне успехов ближайших соседей. Даже в маленьком Оренбурге факультет журналистики, неплохо развивается. Помощнее – в Челябинске. Казань… – про нее лучше не вспоминать.

Не так уж далеко и Екатеринбург, медийная столица России. Факультет журналистики даже посильней краснодарского. Если лучших «телевизионщиков» готовит Питер, то газетчиков, безусловно, Екатеринбург. И не только газетчиков. Целый выводок общероссийских глянцевых журналов возник в Екатеринбурге. Именно отсюда пошли десятки крупных издательских домов, начиная со знаменитого «Космополитен». Вот что значит мощная интеллектуальная база, – на ее основе возникает все остальное!

А Уфа… Было у нас республиканское книжное издательства, но и его упразднили, вместо него теперь издательство «Китап», ориентированное исключительно на национальные издания.

Уфимский полиграфкомбинат и издательства «Башкортостан» и «Белая река» реально представляют собой типографии. То есть, профессионального издательства на русском языке в республике вообще нет. Какие уж тут «издательские дома»!

 

Каждая вторая – подделка

Много вопросов сводится к интернет-технологиям. Но мнения противоречивы.

«Ну, ладно, что местные вожди прогрессивные и заточены исключительно на интернет. Но есть же другие люди. И не факт, что интернет отменит всю русскую цивилизацию, заточенную на печатное слово!»

«На мой взгляд, ошибочное представление существует об интернете. Это не СМИ, а способ общения, развлечения, средство коммуникации».

«Электронные СМИ сегодня нас просто душат. Молодому поколению не нужна бумага. Они не дорожат книгами, как мы с тобой».

«Нам никогда по скорости за интернетом не угнаться, но и бумажная пресса должна существовать. Обязательно районная, как средство местного управления. Интернет никак не может выполнить эту функцию, тем более на селе он не тотальный».

«Я бы сравнила поток информации через интернет с дешевым китайским хламом. Да, доступно, но каждая вторая вещь – подделка».

А мне думается, даже хорошо, что интернет обнажил весь хаос, к которому ведет избыточность фактов, новостей и эмоций. Естественный разум должен такую избыточность отторгать. Хаос, он человеческой сущности и обществу противопоказан.

Читайте также:  ДОЛГИЕ ХОЛОДА Детство Рудольфа Нуреева

Да, интернет дал невиданную свободу. Что осталось еще не попранное, не оплеванное?! Ожесточение, в которое мы периодически погружаемся, не может пройти бесследно ни для отдельного человека, ни для страны в целом.
Ощущение междоусобной войны стало обыденностью.

Думаю, самая большая потребность сегодня – в добром и умном слове. Не в информации, которой уже так много, что человек не способен ее самостоятельно структурировать и освоить – водит руками, как сомнамбула, и не знает, за что ухватиться, и все… почва под ногами поплыла.

Именно поэтому востребованы традиционные газетные формы – анализ происходящего, понятный и яркий, с крепкой композицией, на нормальном русском языке. Это и называется публицистикой, имеющей огромные традиции в российской культуре, – очерк, аналитическая статья, в общем, то самое, о чем десять лет назад говорили: «отмирает, уходит со сцены, нужен исключительно «голый факт»!

 

Уроки чтения

…Представьте себе общество, которому навязано потребительское мышление и массовая культура, распространяемая через телекоммуникации. Люди, живущие в нем, потеряли связь друг с другом, с природой и с культурным наследием. Они спешат на работу или с работы, говорят о пустом и бессмысленном, восторгаются лишь материальными ценностями. Оказавшись дома, свободное время тратят на просмотр бесконечных телепередач.

Главной опасностью в этом обществе считается печатное слово – книги, заставляющие думать о жизни. Они запрещены и подлежат сожжению. Смысл уничтожения книг объясняют тем, что только так людей можно сделать счастливыми, ведь без книг не будет противоречивых мыслей! Есть, однако, небольшая подпольная группа маргиналов, сторонники которой стремятся сохранить книги, спасти печатное слово для потомков…

Так можно кратко пересказать содержание романа «451 градус по Фаренгейту», который писатель-фантаст Рэй Брэдбери опубликовал 60 лет назад. 451 градус F – это температура воспламенения бумаги. В то время мысли Брэдбери казались нереальными. Но сегодня звучат современно, даже слишком.

С какого конца этот клубок распутывать? С самого нижнего. Я – о практике чтения на уроках, о том, чтобы прививать в школе навыки чтения, как это было всегда.

Пилотный проект пресс-образования успешно апробирован в 55 московских школах. В этом учебном году в нем участвуют уже 130 школ. Задача – приучить старшеклассников читать газеты и журналы, оценивать и анализировать информацию. На уроках литературы, русского языка, истории, обществознания и географии – само собой. Да хоть на уроках химии… Подросткам можно объяснить, как важно проверять факты, сопоставлять их и делать выводы, как интересно проводить исторические параллели, рассказать, что такое анализ информации.

Конечно, такую инициативу легко превратить в полный бред. Значит, нужно отнестись к урокам максимально серьезно. Да, журналисты должны идти в школу. Вплоть до редакторов газет! Соображения об уроках чтения не нужно воспринимать как пожелание. Если его не ввести, все пропало – детей превратят в зомби, погрузят в темный сумеречный мир.

 

Можно ли что-то реально сделать?

На мой взгляд, сегодня необходимо следующее:

1. Реформирование исключительно «сверху» обречено на череду конфликтов. Значит, в центре реформирования отрасли должны быть сами журналисты из числа наиболее авторитетных и независимых. Такую группу журналистам необходимо создать самим для разработки концепции и участия в самой реформе.

2. Но без финансового рычага такая группа беспомощна. На этапе реформ, когда все меняется, необходим Фонд поддержки прессы. Откуда средства? За счет оптимизации полиграфической базы – закрытия дотационных предприятий, продажи собственности – зданий и типографий.

3. Без интеллектуального обеспечения отрасли не обойтись. Ключевые звенья медиарынка – школа журналистики и публицистики, система повышения квалификации и переподготовки, группа аналитики и консалтинга. Их необходимо создать. «Ресурсный центр» должен аккумулировать позитивные решения в сфере интеграции печатных СМИ с сетевыми изданиями с тем, чтобы их эффективно внедрять.

4. Необходимо задействовать систему переподготовки и переквалификации сотрудников редакций, которые неизбежно будут высвобождаться – этого не избежать. Важно обеспечить условия, чтобы такая переподготовка носила не формальный «успокоительный» характер, а действительно целевой.

5. Ежедневные республиканские издания утратили свои новостные функции. К тому же, из-за изменений в почтовой доставке, в районы ежедневные газеты приходят только два раза в неделю, каждый раз по три номера! Чего ждать? Редакциям необходимо разрабатывать модели с иной периодичностью – три, два раза в неделю или «толстого» еженедельника, их внедрять.

6. За прошедшие годы кафедра журналистики факультета башкирской филологии БГУ доказала свою несостоятельность. Куда уж дальше? Один путь – объединение филологического и башкирского факультета в один общий филологический факультет, как это было в советское время, плюс отделение журналистики. Второй – создание кафедры журналистики как общеуниверситетской с возможностью получить на ней дополнительную специальность для студентов любых факультетов. Третий – закрыть специальность и не вводить в заблуждение людей.

7. Утратив навыки чтения, общество опустится еще на один виток. В срочном порядке следует изучить опыт пресс-уроков в московских школах со всеми их плюсами и минусами, а также возможность распространения этого опыта на региональном рынке. Журналистам – принять деятельное участие в процессе, в этом проявится их важная культурологическая миссия.

Когда культура заходит в тупик, ей нужно оглянуться назад, а иногда даже сделать несколько шагов до той развилки, где она свернула на ложный путь. Сегодня мы переживаем именно такой момент.

 

Автор: Сергей Синенко

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

один + десять =

Next Post

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА, КАК ИСТОЧНИК РАЗВЕДДАННЫХ

Сб Ноя 29 , 2014
Как-то давно оказался на свадьбе. Место — рядом со старичком. «Очень приятно, Александр Михайлович». Выпили по первой, второй… разговорились. Оказалось – бывший военврач, свободно говорит […]
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА, КАК ИСТОЧНИК РАЗВЕДДАННЫХ